Ли пожала плечами.
- Это твой сад.
- Так оно и есть, - сказал Коэн и направился в одичавшую часть сада, где уселся на низкой скамейке, почти наполовину увитой колючей мускусной розой.
Ли кружила по саду, заглядывала в ящички и шкафы, расположенные вдоль изгороди. Она нашла воспоминания нескольких человек, которых знала: Нгуен, Колодной, двух-трех AI, с которыми встречалась на заданиях в Космической пехоте. Даже Шарифи. Но здесь не было того, кого она искала.
- Не можешь найти? - спросил Коэн.
Она посмотрела на него и увидела, что он над ней смеется.
- А кто тебе сказал, что я что-то ищу?
- Возьми розу, - ответил он.
Коэн сорвал бутон мускусной розы, которая росла у него за спиной, и протянул ей. Ли взяла цветок, но укололась, коснувшись стебля.
- О Боже!
Она увидела, как кровь начала сочиться из нескольких маленьких ранок на пальцах.
- Это настоящая роза, - сказал Коэн. - Он наклонился и снова протянул ей эту розу, осторожно держа ее в руке: - У настоящих роз есть шипы. Именно поэтому их аромат так сладок.
Ли поднесла цветок к носу и понюхала его. И сразу же поняла, что роза была воспоминанием. Воспоминанием о ней самой…
Это она шесть лет назад. Моложе, стройнее, но это - она. И это была не та Ли, какой она знала себя, а та, которую помнил Коэн. Молодая женщина-офицер, с которой он встретился во время первого напряженного совместного задания. Она была сильной, энергичной и несгибаемой, похожей на темную бурю. Вряд ли такая персона могла бы понравиться самой Ли. И вряд ли - она внезапно поняла это сейчас - она могла понравиться Коэну.
- Я что, действительно была такой ужасной? - спросила она.
- Просто немного колючей.
- Очень смешно.
- И вовсе нет. Как я вспоминаю, мое эго вовсе не страдало от твоих уколов. Забыла выступление на тему, что кому-то не хватало терпения работать с дилетантами? - ухмыльнулся он.
- Не напоминай мне, пожалуйста.
- Моя дорогая, было просто забавно наблюдать, как двадцатипятилетняя девушка, не закончившая даже среднюю школу, поглядывала на меня свысока.
- Наверное, я была не первой.
- Нет, до тебя чаще всего так проявляли нетерпимость. Ты же испытывала ко мне личную неприязнь. Это вызывало во мне уважение.
Что-то в его улыбке заставило ее опустить глаза и отвернуться. Она провела пальцем по белому бархату лепестка, потом наклонила голову и снова поднесла цветок к носу.
Еще одно воспоминание. Опять о ней. Она стоит у двери офицерского общежития на Альбе с хитрой ухмылкой на лице. Это происходило вечером накануне первой и единственной ночи, которую они провели вместе. Она помнила, как стояла там. Помнила, как смотрела в золотые глаза Роланда, который сидел в другом конце комнаты; как старалась сохранять невозмутимость; как удивлялась тому, что Коэн мог вообще найти в ней; как была почти уверена, что это просто розыгрыш с его стороны.
Но сейчас ее память была памятью Коэна. Ли чувствовала, как дрожат колени Роланда, как учащенно он дышит. И она ощущала что-то еще за внешней оболочкой органического интерфейса, что-то более чистое, тонкое и истинное. Как будто налаживался бесконечно сложный механизм. Винты завинчивались, тумблеры щелкали и поворачивались, заводя этот механизм, заставляя ее вспоминать прошлое, желать его, представлять его существующим в реальности. При этом она знала с точной уверенностью, от которой кружилась голова и мутилось сознание, что стоит только ей коснуться его, и все будет по-другому.
«Боже, - думала она. - Что я наделала? Почему он не говорил мне о своих чувствах?»
Но ведь она знала, что он чувствует, не так ли? Почему же она могла позволить себе быть невыносимо, непростительно жестокой к нему?
Она резко вернулась к действительности. Коэн сидел на скамейке и смотрел на нее, затаив дыхание, словно ребенок, который верил, что увиденное во сне станет явью, если этого очень сильно захотеть. Она помнила этот его взгляд еще с той ночи. И, Господи прости, все-таки ей захотелось заехать ему по щеке.
Он прищурился, и ее охватил стыд, когда она догадалась, что он уловил обрывок ее мысли.
- В тебе все так запутано, - сказал он.
- Тебе потребовалось шесть лет и целое состояние, потраченное на невропродукт, чтобы понять это?
- Нет, мне хватило пяти минут, - улыбнулся он. - Просто до сих пор невежливо было говорить об этом.
В глубине своего сознания она ощущала биение, словно кто-то постукивал мягкими пальцами. Она поняла, что уже какое-то время ощущает эти пальцы. В течение всего времени, пока она разгуливала по залитому солнцем саду дворца памяти Гиацинта, какой-то воришка на мягких кошачьих лапках проник в темные закоулки ее подсознания и заглядывал в ее воспоминания, оценивал ее ответы, измерял глубину ее чувств. Она подумала, что, скорее всего, этот воришка - мальчик в гетрах и футбольных трусах.
- Перестань залезать мне в голову, - сказала она ему. - Терпеть не могу, когда ты суешься в мои дела.
- Я суюсь в твои дела? А как ты думаешь, чем ты занимаешься здесь сама?
- Это совсем другое дело. Мне нужно быть здесь. В этом нет ничего личного.
- Разве? - Он посмотрел на нее из-под длинных ресниц Гиацинта и прикусил губу. - Здесь столько личного, сколько есть, Кэтрин. И это не односторонняя связь. Связь не устанавливается, если ты не хочешь.
- Думаю, она не установится, - сказала она.
Ли повернулась, собираясь уйти, и обнаружила, что зацепилась за один из длинных побегов шиповника.
- Черт возьми! - выругалась она, пытаясь оторвать от себя колючее растение.
Но острые шипы только глубже вонзались в ее руку через тонкий рукав ее рубашки.
И тут она почувствовала запах Гилеада.
Что говорил Коэн о том, что во дворце памяти можно найти только то, что ты принес туда? Это воспоминание, безусловно, она принесла сама. Оно с копии ее собственного файла КПОН.
Это был Гилеад. Четкий и реальный, словно происходил вновь. Грязь, мерзость, выворачивающий нутро и убивающий душу страх. Лица погибших друзей, по которым она давно перестала скорбеть. Вокруг были тела солдат, да и не только солдат. Бог пощадил ее, до этого момента она не помнила, как убивала.
А этот Гилеад возник не из отредактированной спин-записи ее файлов, а из страхов, ночных кошмаров и скачковых снов. Это был подлинный Гилеад: оригинальная запись в масштабе реального времени, сделанная много лет назад. Коэну удалось получить доступ к файлу, на просмотр которого у самой Ли не было допуска. Этот файл должен был храниться в защищенных архивах штаба КПОН. Он отличался от официальной памяти. Отличался тем, о чем она даже и думать не хотела.
Когда Ли увидела вблизи окровавленное молодое лицо Корчова, когда услышала, как произнесла слова, о которых он напомнил ей в полумраке своей антикварной лавки, она не выдержала и побежала.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144