По-моему, я чувствую запах кофе, или ошибся?
- Сейчас принесу.
- Принеси две чашки и посиди со мной, - не то попросил не то приказал Кормакс. - Нам надо поговорить.
- Да, - согласилась Синтия.
Она вернулась с уже привычным подносом с дымящимися кружками крепкого черного кофе. Подала одну ему и села на стул со своей.
- Первоочередное сейчас - это мои утренние таблетки. Мне надо срочно найти врача, который выпишет их, пока утро не кончилось.
- Ни в коем случае! - возмущенно рявкнул Реджиналд. - Если ты не переносишь обычные противозачаточные таблетки, то эти просто сведут тебя в могилу. У моего друга была подружка, которая пила такие таблетки, так ее непрерывно рвало. И кроме того, она все равно забеременела. Нет, Синтия, предоставь, пожалуйста, мне позаботиться о последствиях.
- Мы еще даже не знаем, будут ли эти последствия, - раздраженно заявила она, сразу обозлившись на его властный тон.
- Это правда. Но не надо мучить себя препаратами, от которых вреда значительно больше, чем пользы. Пообещай мне, пожалуйста, что не будешь. - Серые глаза так настойчиво требовали ответа, что Синтия мысленно порадовалась: бремя решения снято с ее совести.
- Хорошо, тогда давай поговорим о завтраке. Как насчет моего вчерашнего предложения?
- Думаю, это слишком сложно и долго. Меня бы вполне устроили яйца всмятку, сок и пара тостов. Если ты составишь мне компанию, конечно. - Кормакс так улыбнулся, что Синтии не удалось противостоять. Она молча кивнула, забрала поднос и направилась к выходу. - В котором часу ты должна быть у Конроев? - догнал ее его голос.
- Они вернутся сегодня поздно вечером, так что я могу сама выбрать удобное мне время. Думаю, после того как ты в очередной раз выпьешь лекарство.
- Черт, ты принимаешь меня за слабоумного, который не в состоянии узнать время по часам и налить себе стакан воды! - возмущенно откликнулся Кормакс.
- Нет, но я видела, сколько было нежелания и возражений, когда дело коснулось вызова врача. Впрочем, рада слышать, что ты справишься с этим самостоятельно. Потому что отныне тебе придется это делать.
Спустя десять минут они сидели каждый на своем привычном месте: он - на кровати, она - на стуле, и завтракали.
- Осторожно, не ешь так быстро, лучше я попозже дам тебе еще чего-нибудь.
- Есть, сиделка, - откликнулся Реджиналд и одарил улыбкой, заставившей ее сердце болезненно сжаться.
- Ты позже захочешь съесть что-то более основательное. Что я должна тебе оставить?
- Ну, если мне придется справляться самому, то лучше всего суп, который нужно только подогреть, - ответил он, горестно вздохнув. - Конечно, я смогу и сам сварить... - И Реджиналд почти с мольбой заглянул ей в глаза.
- Ладно, пусть будет суп. - Синтия поспешно вскочила, поставила тарелки на поднос и осмотрела комнату. - Завтра наведу тут порядок, - добавила она.
- Завтра?! А я-то думал, что ты бросаешь меня навсегда!
Синтия пожала плечами и сдалась окончательно.
- Да, я загляну завтра... Но только ненадолго, - добавила она, заметив удовлетворенный блеск в серых, больше не воспаленных глазах.
- Я готов довольствоваться любыми крохами твоего внимания, - с неубедительной покорностью ответил Кормакс.
Усмехнувшись, Синтия покинула его и в кухне, вдали от обаятельной улыбки адвоката, заваривая чай, быстро пришла в себя. Эта интимность совместных чаепитий, завтраков и ужинов должна немедленно прекратиться. Она вносила видимость отношений, которых между ними не существовало. И если у ночного эпизода будут последствия, то ей стоит винить не только, вернее, - не столько его, сколько себя.
Реджиналд ведь не просил ее изначально приходить и помогать ему, она сама навязалась. А теперь с трудом возводимый ею барьер между «прислугой» и «работодателем» рухнул под влиянием этой интимно-домашней обстановки.
И все же факт оставался фактом: невзирая ни на какие последствия, они чужие друг другу люди, практически незнакомые...
Синтия отнесла Реджиналду чай и спросила:
- Как ты себя чувствуешь? Только честно.
- Лучше с каждым часом. Вчера мне казалось, что я умираю. А сегодня я в высшей степени живой. В основном благодаря комбинации чудес современной медицины и твоей нежной, любовной заботы, Синтия, - улыбнулся он.
- Вот и хорошо. Тогда я не буду чувствовать себя виноватой, когда оставлю тебя одного.
Улыбка мгновенно исчезла с его лица.
- Мне будет тебя чертовски не хватать, - уныло промолвил он. - Затоскую и впаду в меланхолию, а это нездорово...
- Нонсенс, - ответила Синтия. - Еще неделю назад ты даже не видел меня.
- Почему-то я все время забываю об этом, - сообщил Кормакс.
- Потому что тебе нечем заняться. Когда вернешься в свой офис и начнешь оперировать статьями законов, или что ты там делаешь...
- Синтия, что бы я ни делал, я никогда не перестану быть искренне благодарным тебе. И никогда не забуду, - многозначительно добавил он.
Она нетерпеливо вздохнула.
- Полагаю, ты снова пытаешься вернуться к «последствиям».
- Нет ли у тебя случайно тайного намерения скрыть от меня результаты? - Он подозрительно посмотрел на нее.
- Я обещала, что сообщу, значит, сообщу, - заявила Синтия, хотя упомянутая мысль и мелькала в ее голове. - А до тех пор нельзя ли больше не возвращаться к этой теме?
- Только до поры до времени, - сумрачным голосом ответил Реджиналд. - Тебе обязательно сегодня отправляться на работу? Ты так устало выглядишь! Отдых пошел бы тебе на пользу.
- Ничего, я не надолго. Основные продукты я занесла в прошлую пятницу.
- Памятный день, - мечтательно протянул он.
- Да уж, - согласилась Синтия и начала собирать чашки. - Пожалуйста, прояви благоразумие, Реджиналд, и не вставай с кровати без крайней необходимости. Поверь моему опыту на этом поприще. По крайней мере, в ближайшие два дня.
- Да я с ума сойду за такое время, запертый тут, как зверь в клетке, в одиночном заключении!
- Ерунда! Я сейчас принесу книг, радио и телевизор есть. - Нетерпение ясно слышалось в ее тоне. - И обещаю тебе свежую «Чикаго трибун», когда зайду проведать.
- А когда это будет?
Такая вселенская скорбь звучала в голосе Кормакса, что Синтия, рассмеялась.
- Когда освобожусь, тогда и будет.
После десятичасового приема лекарства, позаботившись, чтобы у больного под рукой были вода и свежий сок, она отправилась к миссис Конрой, которая, к счастью, жила здесь же неподалеку, в Эванстоне.
Двух с половиной часов оказалось вполне достаточно, чтобы справиться со всеми делами. Полив цветы и отставив на холодильнике записку с сообщением о болезни мистера Кормакса, Синтия отправилась обратно к нему.
Тихо, как мышка, она открыла входную дверь, пробралась к спальне и осторожно заглянула. Кровать была пуста... Синтия задохнулась от возмущения, в следующую секунду сменившегося испуганным возгласом:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37