Она с нетерпением облизнула губы.
— Зачем ты избил его?
Он простонал, качнул головой, потом буркнул:
— Убить!
— Нет! Нет! Я не верю! Ты не хотел убивать! Но… зачем ты на него все-таки набросился?
Он глянул на нее, как на мистическое видение. Затем снова покачал головой и опустил глаза.
— Ты понимаешь мой вопрос? — тихо спросила она. Качая головой, он склонялся все ниже и ниже, словно кто-то давил на его затылок.
Мэдди присела на корточки.
— Я хочу понять, — медленно проговорила она. — Объясни, зачем?
Он шевельнул губами.
— Убить! — Его ресницы дрогнули и поднялись. Он бросил на нее странный взгляд. В нем была горькая мольба. — Мн… Меня.
Он сжал кулак и ударил себя в грудь. Его рот скривился в немой гримасе. Потом он отвернулся.
Мэдди не поняла: то ли он ответил на ее вопрос, то ли о чем-то попросил. Неуверенным движением она коснулась рукой его виска и стала медленно гладить волосы на его поникшей голове. Кристиан на секунду отшатнулся, как будто испугавшись, затем расслабился и прижался головой к ее руке.
— Все будет хорошо, — прошептала она.
Жерво издал какой-то непонятный звук, походивший на горестный смешок. Затем еле заметно его тело стало покачиваться из стороны в сторону — как могучее дерево при сильном ветре. Это было красноречивее всяких слов.
— Можно мне протереть твое лицо?
Кристиан не ответил. Мэдди налила немного воды из оловянного кувшина в тазик, затем взяла свежее полотенце, которое принесла с собой. Вновь присев на корточки, Мэдди стала мокрым краем полотенца промокать кровь на его лице. Он прикрыл глаза. Потом она промыла глубокие царапины на его руках, поднялась на ноги и хотела отойти… Звякнула цепь. Он протянул руку, обнял ее за талию и осторожно уперся лбом в ее бедро. Цепь натянулась. Мэдди положила руку ему на плечо.
В таком положении они оставались неподвижно довольно долго. Казалось, так пройдет целая ночь… Но скоро в крепкую деревянную дверь камеры постучались.
За решеткой показался Ларкин.
— Доктор все знает, — коротко бросил он. — До утра герцог должен остаться один.
После завтрака Мэдди вызвал кузен Эдвардс. Он сидел за своим столом с пером в руке. Перед ним лежал раскрытый журнал.
— Так не пойдет, — сказал он, не поднимая глаз. — Я разочарован.
— Я… Я прошу прощения, — с предельной искренностью ответила Мэдди. — Я необдуманно позволила себе слишком далеко уйти от него.
— Хорошо еще, что, по-видимому, господин Уильям не сильно пострадал. У его семьи хорошие связи с Хантингтонами из Уайтхевена, если ты этого раньше не знала. А герцог… в последнее время он проявляет определенную склонность к проявлению жестокости. Теперь-то я сомневаюсь, что он повредил себе ребра в результате несчастного случая. Возможно, и тут была заурядная драка.
Доктор Эдвардс вопросительно посмотрел на нее, как будто выясняя, не скрывает ли она что-нибудь от него.
— О нет. Мне сам Жерво показывал, как упал стул.
— Возможно, возможно. — И все же… Ларкин сразу не доложил мне о таком серьезном происшествии. И ты тоже, кузина! Вы заслуживаете замечания.
Мэдди опустила голову, покорно принимая упреки. Он записал что-то в журнале.
После паузы кузен Эдвардс продолжил:
— Твои доклады играют позитивную роль. Скажи, не проявлял ли герцог по отношению к тебе агрессивности и склонности к насилию?
Мэдди ответила, не поднимая глаз:
— Абсолютно никакой склонности к насилию я в его поведении не замечала.
— Может, тебе… не… неудобно за ним ухаживать?
Она подняла голову.
— По отношению ко мне герцог ведет себя очень корректно.
— И все же мне придется распорядиться о некотором ограничении его передвижений. На время, разумеется. Ты будешь продолжать ухаживать за ним. Но только когда он будет связан. Либо в присутствии охранника-мужчины. Посмотрим, даст ли подобная мера результат. Жаль, жаль… А я-то думал, что все идет хорошо. Был немало удивлен, когда мне сообщили, что драку спровоцировал именно Жерво. Сам бы я, признаюсь, подумал на господина Уильяма. Последние две недели с ним неоднократно случались серьезные приступы…
И снова он вопросительно посмотрел на Мэдди. Вопросительно-изучающе.
— Я не видела, кто начал первым, — сказала она.
— В следующий раз следует быть внимательнее.
— Я буду внимательнее. Непременно. За случившееся я прошу прощения. Это моя вина.
Глава 11
Мэдди пыталась объяснить Жерво, куда они едут, но не знала, что из ее слов он понимает, а что — нет. Кристиан сидел прямо и неподвижно. Внешне он выглядел холодно и неприступно, но чувствовалось, что внутри у него все горит и клокочет. Связанные руки герцога до локтей были затянуты в кожаные краги. Крепко сжав пальцами обеих рук дверцу в экипаже, он мрачно глядел в окно. Такой пронзительный, сверлящий взгляд Мэдди замечала у него во время математических занятий. Но тогда он составлял формулы и уравнения, а теперь провожал глазами самые прозаические предметы ландшафта — стог сена, колесо мельницы… Причем он смотрел на них так тяжело и внимательно, как будто считал их коварными врагами, которые в любой момент без всякого предупреждения могут наброситься на проезжающую карету.
Мэдди чувствовала, что в нем назревает взрыв, и очень боялась развития такого опасного состояния. Они с отцом сидели напротив него, и она время от времени беззвучно молилась, чтобы ничего страшного не случилось.
Ларкин ехал на крыше экипажа и просто не успел бы оказать помощь в случае непредвиденных обстоятельств. Мэдди понимала Жерво и сочувствовала ему, но сейчас видела, что он выходит из-под ее слабого контроля. В последние дни доктор Эдвардс обрушил на герцога целый дождь своих тестов и экспериментальных проб. Правда, со времени той памятной драки Жерво все две недели находился в подавленном, но управляемом состоянии. Поэтому кузен Эдвардс решил поощрить его, оставив в карете с Мэдди без охраны. Но она чувствовала, что ситуация развивается независимо от нее.
Только одно присутствие Мэдди способствовало спокойному и приличному поведению герцога. Хотя она не была ни светской леди, ни аристократкой, а просто Архимедией Тиммс.
Было очевидно, что приспособление «а-ля намордник», стянувшее Кристиану руки, выводит его из себя и ставит на грань самоконтроля.
Когда экипаж остановился на шумной почтовой станции, двор которой был забит путешественниками, лошадьми и ругающимися конюхами, Жерво хрипло выдохнул, сверкнул страшным и одновременно затравленным взглядом и решительно отказался выходить. Мэдди поплотнее задернула шторки на окнах кареты. Когда к ним подошел кузен Эдвардс, она объяснила ему, что герцог не желает выходить из кареты. Кузен Эдвардс не всегда сразу понимал, в чем дело. Он перевел взгляд с Мэдди на Жерво, который смотрел на доктора зловеще и настороженно, как кошка смотрит на фонарик в погребе.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122
— Зачем ты избил его?
Он простонал, качнул головой, потом буркнул:
— Убить!
— Нет! Нет! Я не верю! Ты не хотел убивать! Но… зачем ты на него все-таки набросился?
Он глянул на нее, как на мистическое видение. Затем снова покачал головой и опустил глаза.
— Ты понимаешь мой вопрос? — тихо спросила она. Качая головой, он склонялся все ниже и ниже, словно кто-то давил на его затылок.
Мэдди присела на корточки.
— Я хочу понять, — медленно проговорила она. — Объясни, зачем?
Он шевельнул губами.
— Убить! — Его ресницы дрогнули и поднялись. Он бросил на нее странный взгляд. В нем была горькая мольба. — Мн… Меня.
Он сжал кулак и ударил себя в грудь. Его рот скривился в немой гримасе. Потом он отвернулся.
Мэдди не поняла: то ли он ответил на ее вопрос, то ли о чем-то попросил. Неуверенным движением она коснулась рукой его виска и стала медленно гладить волосы на его поникшей голове. Кристиан на секунду отшатнулся, как будто испугавшись, затем расслабился и прижался головой к ее руке.
— Все будет хорошо, — прошептала она.
Жерво издал какой-то непонятный звук, походивший на горестный смешок. Затем еле заметно его тело стало покачиваться из стороны в сторону — как могучее дерево при сильном ветре. Это было красноречивее всяких слов.
— Можно мне протереть твое лицо?
Кристиан не ответил. Мэдди налила немного воды из оловянного кувшина в тазик, затем взяла свежее полотенце, которое принесла с собой. Вновь присев на корточки, Мэдди стала мокрым краем полотенца промокать кровь на его лице. Он прикрыл глаза. Потом она промыла глубокие царапины на его руках, поднялась на ноги и хотела отойти… Звякнула цепь. Он протянул руку, обнял ее за талию и осторожно уперся лбом в ее бедро. Цепь натянулась. Мэдди положила руку ему на плечо.
В таком положении они оставались неподвижно довольно долго. Казалось, так пройдет целая ночь… Но скоро в крепкую деревянную дверь камеры постучались.
За решеткой показался Ларкин.
— Доктор все знает, — коротко бросил он. — До утра герцог должен остаться один.
После завтрака Мэдди вызвал кузен Эдвардс. Он сидел за своим столом с пером в руке. Перед ним лежал раскрытый журнал.
— Так не пойдет, — сказал он, не поднимая глаз. — Я разочарован.
— Я… Я прошу прощения, — с предельной искренностью ответила Мэдди. — Я необдуманно позволила себе слишком далеко уйти от него.
— Хорошо еще, что, по-видимому, господин Уильям не сильно пострадал. У его семьи хорошие связи с Хантингтонами из Уайтхевена, если ты этого раньше не знала. А герцог… в последнее время он проявляет определенную склонность к проявлению жестокости. Теперь-то я сомневаюсь, что он повредил себе ребра в результате несчастного случая. Возможно, и тут была заурядная драка.
Доктор Эдвардс вопросительно посмотрел на нее, как будто выясняя, не скрывает ли она что-нибудь от него.
— О нет. Мне сам Жерво показывал, как упал стул.
— Возможно, возможно. — И все же… Ларкин сразу не доложил мне о таком серьезном происшествии. И ты тоже, кузина! Вы заслуживаете замечания.
Мэдди опустила голову, покорно принимая упреки. Он записал что-то в журнале.
После паузы кузен Эдвардс продолжил:
— Твои доклады играют позитивную роль. Скажи, не проявлял ли герцог по отношению к тебе агрессивности и склонности к насилию?
Мэдди ответила, не поднимая глаз:
— Абсолютно никакой склонности к насилию я в его поведении не замечала.
— Может, тебе… не… неудобно за ним ухаживать?
Она подняла голову.
— По отношению ко мне герцог ведет себя очень корректно.
— И все же мне придется распорядиться о некотором ограничении его передвижений. На время, разумеется. Ты будешь продолжать ухаживать за ним. Но только когда он будет связан. Либо в присутствии охранника-мужчины. Посмотрим, даст ли подобная мера результат. Жаль, жаль… А я-то думал, что все идет хорошо. Был немало удивлен, когда мне сообщили, что драку спровоцировал именно Жерво. Сам бы я, признаюсь, подумал на господина Уильяма. Последние две недели с ним неоднократно случались серьезные приступы…
И снова он вопросительно посмотрел на Мэдди. Вопросительно-изучающе.
— Я не видела, кто начал первым, — сказала она.
— В следующий раз следует быть внимательнее.
— Я буду внимательнее. Непременно. За случившееся я прошу прощения. Это моя вина.
Глава 11
Мэдди пыталась объяснить Жерво, куда они едут, но не знала, что из ее слов он понимает, а что — нет. Кристиан сидел прямо и неподвижно. Внешне он выглядел холодно и неприступно, но чувствовалось, что внутри у него все горит и клокочет. Связанные руки герцога до локтей были затянуты в кожаные краги. Крепко сжав пальцами обеих рук дверцу в экипаже, он мрачно глядел в окно. Такой пронзительный, сверлящий взгляд Мэдди замечала у него во время математических занятий. Но тогда он составлял формулы и уравнения, а теперь провожал глазами самые прозаические предметы ландшафта — стог сена, колесо мельницы… Причем он смотрел на них так тяжело и внимательно, как будто считал их коварными врагами, которые в любой момент без всякого предупреждения могут наброситься на проезжающую карету.
Мэдди чувствовала, что в нем назревает взрыв, и очень боялась развития такого опасного состояния. Они с отцом сидели напротив него, и она время от времени беззвучно молилась, чтобы ничего страшного не случилось.
Ларкин ехал на крыше экипажа и просто не успел бы оказать помощь в случае непредвиденных обстоятельств. Мэдди понимала Жерво и сочувствовала ему, но сейчас видела, что он выходит из-под ее слабого контроля. В последние дни доктор Эдвардс обрушил на герцога целый дождь своих тестов и экспериментальных проб. Правда, со времени той памятной драки Жерво все две недели находился в подавленном, но управляемом состоянии. Поэтому кузен Эдвардс решил поощрить его, оставив в карете с Мэдди без охраны. Но она чувствовала, что ситуация развивается независимо от нее.
Только одно присутствие Мэдди способствовало спокойному и приличному поведению герцога. Хотя она не была ни светской леди, ни аристократкой, а просто Архимедией Тиммс.
Было очевидно, что приспособление «а-ля намордник», стянувшее Кристиану руки, выводит его из себя и ставит на грань самоконтроля.
Когда экипаж остановился на шумной почтовой станции, двор которой был забит путешественниками, лошадьми и ругающимися конюхами, Жерво хрипло выдохнул, сверкнул страшным и одновременно затравленным взглядом и решительно отказался выходить. Мэдди поплотнее задернула шторки на окнах кареты. Когда к ним подошел кузен Эдвардс, она объяснила ему, что герцог не желает выходить из кареты. Кузен Эдвардс не всегда сразу понимал, в чем дело. Он перевел взгляд с Мэдди на Жерво, который смотрел на доктора зловеще и настороженно, как кошка смотрит на фонарик в погребе.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122