Кристиан не останавливался нигде дольше, чем длилась пауза, и автоматически принимал поздравления, терпя любопытство и обмен взглядами, которыми, как он знал, провожали его…
Это был очередной риск — не начинать танцы. Каждая минута после полуночи делала это более очевидным в конце концов. Кристиан решился подождать еще полчаса. Если король не появится, значит, Жерво поставил не на ту карту.
Никто из его семьи на бал не пришел.
Мэдди шла рядом, его серебряная Галатея смущала многих. Кристиан видел, что кое-кто пришел посмеяться над ней. До него доходили такие слухи — удачливая квакерша, вознесенная в свет. Но ключ к разгадке своей тайны Мэдди никому не дала.
Завершая обход помещений, он подошел к Фейну, стоявшему немного в стороне, и увел его от группы военных, пригласив в открытую туалетную комнату, где цветы и несколько кресел создавали более-менее укромный уголок среди всеобщей сутолоки.
— Отдохни. — Он помог Мэдди сесть в кресло. Она прильнула к нему на мгновение, что только указывало на то, как ей было страшно. Он поклонился.
— Бокал, — сказал Жерво. — Фейн, побудь с Мэдди.
— Почту за честь, тотчас отозвался полковник.
Около них остановилась незнакомая Мэдди пара.
— Действительно, вы удивительны, — произнес господин. — Ваше платье так необычно, герцогиня.
Женщина одарила Мэдди покровительственной улыбкой.
— Мадам Деви из Большого Парка. — Она обмахивалась веером из перьев. — Пора начинать танцы. Кажется, уже поздно! Сейчас, наверное, за полночь?
Полковник, немного нахмурившись, порылся в глубоком кармане своего блестящего мундира.
— Прошло двадцать пять минут, — сказал мужчина, поглядев на часы.
— Может быть, вы начнете, герцогиня? — мелодично спросила дама.
— Я не знаю, — ответила Мэдди.
С легким смехом женщина поклонилась и отошла. Как только пара удалилась, полковник Фейн ухмыльнулся:
— Волшебное убранство!
Он разыскал свои часы, которые все еще находились глубоко в кармане мундира.
— Вот они!
Он вытащил руку из кармана.
— Попался, как Джордж, запутавшись в подкладке!
Мэдди смотрела вниз.
— Ваше обручальное кольцо, мэм, — объявил Фейн гордо. Она сдвинула брови. В руке у Фейна было кольцо.
Фейн поднял ее руку и надел кольцо на ее палец.
Мэдди долго пыталась отказаться от этого символа. Она закусила губу, а затем незаметно сняла кольцо со своего пальца.
Диадема причиняла ей ужасную головную боль. Ее стала раздражать окружающая обстановка. Что-то огромное, жаркое, утомительное давило на виски. Хохот становился все громче, от нечего делать люди шумно переговаривались друг с другом. Гул нарастал.
Мэдди несколько раз интересовалась, когда приедет Его Величество. Никто не знал. Она подозревала, что гости будут задавать ей очень много вопросов, значительно больше, чем полковник Фейн или Даром.
Гости смотрели на Мэдди с особым интересом. Но она говорила себе, что ей все равно. Уже не было желания нравиться, не искала ни у кого помощи или дружбы.
Подвыпившая женщина в пурпурном платье шла, спотыкаясь, за спиной Мэдди. Неожиданно леди больно вцепилась в руку Мэдди.
— Извините, — воскликнула леди. — Я такая неуклюжая. Прекрасный бал, дорогая, не так ли? Когда мы начнем танцевать?
— Я не знаю, — сказала Мэдди, но дама уже ушла, сунув ей в руку маленькую записку. Мэдди развернула ее. «Вверх» — было написано неровными каракулями.
Мэдди не знала, почему Жерво не пришел к ней сам, а прислал пьяную леди.
Мэдди незаметно поднялась по дальней лестнице. На втором этаже музыка из галереи была не очень сильной. Голоса гостей звучали, как неясный рокот.
Она постояла в холле, а затем открыла дверь в комнату, где обычно одевалась.
— Жерво? — быстро огляделась кругом и не нашла его.
— Мадам, мы хотим поговорить.
Мэдди распахнула дверь.
— Где ты?
Мэдди увидела перед собой румяное лицо.
— Лорд.
Она взглянула на этого человека, который смущался все больше и больше. Он быстро поклонился.
— Позвольте мне поставить все точки над «i», — сказал Маннинг, подойдя к ним. Мэдди стояла молча.
— Ваш дикарь ничего не сможет сделать, — с сарказмом произнес Маннинг.
Она все еще стояла молча. И еще не скажет ничего.
— Он не придет, мадам.
— Вы оба ведете себя как вульгарные пьяницы с пустой головой, если вы думаете, что, купив доверие его величества сможете завоевать доверие света, то глубоко ошибаетесь. Ваши дела незаконны.
Мэдди медленно опустилась в кресло, сложив руки на коленях, чувствуя тяжесть диадемы на голове.
— Что вы хотите?
— Спасать. Вас спасать. Тебя.
— Спасать меня?
— Если ты думаешь, что можешь спасти себя сама, забудь все свои надежды и мечты. И свою веру.
Мэдди низко опустила голову.
— Подумай о тратах. На тебе диадема. И ты наверняка знаешь ей цену. Можно привести другие примеры. Будем говорить только о фактах. Мы проведем расследование этой, так называемой свадьбы, и раскроем твое дело.
Мэдди подняла глаза.
— Запас твоего актерского таланта, мисс Тиммс, слишком велик. Мы должны вести наши дела дружно. Английская церковь прощает глубокие заблуждения и не лишает свободы. Ваши дела безобразны и плохо пахнут.
— Что вы хотите от меня?
— Разрешите мне поговорить с тобой. Попытайся понять, мы ужасно расстроены. Мы ненавидим волокиту, всю эту грязь… Но вы действительно должны подумать, потому мы вас и пригласили. Мы не хотим угрожать вам, но вы нажимаете на нас и ставите в такое неприятное положение всеми вашими расходами, разговорами и фактами. Пожалуйста, подумайте об этом.
— Вы что, хотите, чтобы я думала об этом?
— Мы заинтересованные люди. Речь идет о семейных делах. Вы можете потерять все, мисс Тиммс… Все, когда объявите себя неплатежеспособными. Все его поступки неразумны. Расстроенная свадьба, женитьба на вас. Уволенный Торбин. Этот громадный бал!
— Мы приготовились быть благородными, — говорил Стонхэм.
— Мы что-нибудь сделаем, чтобы избежать огласки.
Она потрогала свою голову, пытаясь понять, что от нее хотят.
— Вы… не хотите огласки?
— Конечно, не хотим, — сказал Маннинг.
— Если вы согласны аннулировать все, что связано с вашей женитьбой, есть шанс договориться по-хорошему.
Мэдди сидела тихо, пристально глядя на него.
— Это может быть аннулировано?
— Конечно, причем независимо от того, нравится это вам или нет. Только ваше решение быть разумной и взять то, что предлагают — это выход. Или мы все можем стать несчастными.
— Я не могу об этом думать. После…
— О! Леди в голубом, — слова Маннинга прозвучали отчитывающе. — Ваша женитьба была нелегальной. Это был вынужденный обман. Все может свестись к нулю.
— Как видите, мы старались оградить вас от всех проблем, а если в дальнейшем мы будем сотрудничать с вами, все будет значительно проще.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122
Это был очередной риск — не начинать танцы. Каждая минута после полуночи делала это более очевидным в конце концов. Кристиан решился подождать еще полчаса. Если король не появится, значит, Жерво поставил не на ту карту.
Никто из его семьи на бал не пришел.
Мэдди шла рядом, его серебряная Галатея смущала многих. Кристиан видел, что кое-кто пришел посмеяться над ней. До него доходили такие слухи — удачливая квакерша, вознесенная в свет. Но ключ к разгадке своей тайны Мэдди никому не дала.
Завершая обход помещений, он подошел к Фейну, стоявшему немного в стороне, и увел его от группы военных, пригласив в открытую туалетную комнату, где цветы и несколько кресел создавали более-менее укромный уголок среди всеобщей сутолоки.
— Отдохни. — Он помог Мэдди сесть в кресло. Она прильнула к нему на мгновение, что только указывало на то, как ей было страшно. Он поклонился.
— Бокал, — сказал Жерво. — Фейн, побудь с Мэдди.
— Почту за честь, тотчас отозвался полковник.
Около них остановилась незнакомая Мэдди пара.
— Действительно, вы удивительны, — произнес господин. — Ваше платье так необычно, герцогиня.
Женщина одарила Мэдди покровительственной улыбкой.
— Мадам Деви из Большого Парка. — Она обмахивалась веером из перьев. — Пора начинать танцы. Кажется, уже поздно! Сейчас, наверное, за полночь?
Полковник, немного нахмурившись, порылся в глубоком кармане своего блестящего мундира.
— Прошло двадцать пять минут, — сказал мужчина, поглядев на часы.
— Может быть, вы начнете, герцогиня? — мелодично спросила дама.
— Я не знаю, — ответила Мэдди.
С легким смехом женщина поклонилась и отошла. Как только пара удалилась, полковник Фейн ухмыльнулся:
— Волшебное убранство!
Он разыскал свои часы, которые все еще находились глубоко в кармане мундира.
— Вот они!
Он вытащил руку из кармана.
— Попался, как Джордж, запутавшись в подкладке!
Мэдди смотрела вниз.
— Ваше обручальное кольцо, мэм, — объявил Фейн гордо. Она сдвинула брови. В руке у Фейна было кольцо.
Фейн поднял ее руку и надел кольцо на ее палец.
Мэдди долго пыталась отказаться от этого символа. Она закусила губу, а затем незаметно сняла кольцо со своего пальца.
Диадема причиняла ей ужасную головную боль. Ее стала раздражать окружающая обстановка. Что-то огромное, жаркое, утомительное давило на виски. Хохот становился все громче, от нечего делать люди шумно переговаривались друг с другом. Гул нарастал.
Мэдди несколько раз интересовалась, когда приедет Его Величество. Никто не знал. Она подозревала, что гости будут задавать ей очень много вопросов, значительно больше, чем полковник Фейн или Даром.
Гости смотрели на Мэдди с особым интересом. Но она говорила себе, что ей все равно. Уже не было желания нравиться, не искала ни у кого помощи или дружбы.
Подвыпившая женщина в пурпурном платье шла, спотыкаясь, за спиной Мэдди. Неожиданно леди больно вцепилась в руку Мэдди.
— Извините, — воскликнула леди. — Я такая неуклюжая. Прекрасный бал, дорогая, не так ли? Когда мы начнем танцевать?
— Я не знаю, — сказала Мэдди, но дама уже ушла, сунув ей в руку маленькую записку. Мэдди развернула ее. «Вверх» — было написано неровными каракулями.
Мэдди не знала, почему Жерво не пришел к ней сам, а прислал пьяную леди.
Мэдди незаметно поднялась по дальней лестнице. На втором этаже музыка из галереи была не очень сильной. Голоса гостей звучали, как неясный рокот.
Она постояла в холле, а затем открыла дверь в комнату, где обычно одевалась.
— Жерво? — быстро огляделась кругом и не нашла его.
— Мадам, мы хотим поговорить.
Мэдди распахнула дверь.
— Где ты?
Мэдди увидела перед собой румяное лицо.
— Лорд.
Она взглянула на этого человека, который смущался все больше и больше. Он быстро поклонился.
— Позвольте мне поставить все точки над «i», — сказал Маннинг, подойдя к ним. Мэдди стояла молча.
— Ваш дикарь ничего не сможет сделать, — с сарказмом произнес Маннинг.
Она все еще стояла молча. И еще не скажет ничего.
— Он не придет, мадам.
— Вы оба ведете себя как вульгарные пьяницы с пустой головой, если вы думаете, что, купив доверие его величества сможете завоевать доверие света, то глубоко ошибаетесь. Ваши дела незаконны.
Мэдди медленно опустилась в кресло, сложив руки на коленях, чувствуя тяжесть диадемы на голове.
— Что вы хотите?
— Спасать. Вас спасать. Тебя.
— Спасать меня?
— Если ты думаешь, что можешь спасти себя сама, забудь все свои надежды и мечты. И свою веру.
Мэдди низко опустила голову.
— Подумай о тратах. На тебе диадема. И ты наверняка знаешь ей цену. Можно привести другие примеры. Будем говорить только о фактах. Мы проведем расследование этой, так называемой свадьбы, и раскроем твое дело.
Мэдди подняла глаза.
— Запас твоего актерского таланта, мисс Тиммс, слишком велик. Мы должны вести наши дела дружно. Английская церковь прощает глубокие заблуждения и не лишает свободы. Ваши дела безобразны и плохо пахнут.
— Что вы хотите от меня?
— Разрешите мне поговорить с тобой. Попытайся понять, мы ужасно расстроены. Мы ненавидим волокиту, всю эту грязь… Но вы действительно должны подумать, потому мы вас и пригласили. Мы не хотим угрожать вам, но вы нажимаете на нас и ставите в такое неприятное положение всеми вашими расходами, разговорами и фактами. Пожалуйста, подумайте об этом.
— Вы что, хотите, чтобы я думала об этом?
— Мы заинтересованные люди. Речь идет о семейных делах. Вы можете потерять все, мисс Тиммс… Все, когда объявите себя неплатежеспособными. Все его поступки неразумны. Расстроенная свадьба, женитьба на вас. Уволенный Торбин. Этот громадный бал!
— Мы приготовились быть благородными, — говорил Стонхэм.
— Мы что-нибудь сделаем, чтобы избежать огласки.
Она потрогала свою голову, пытаясь понять, что от нее хотят.
— Вы… не хотите огласки?
— Конечно, не хотим, — сказал Маннинг.
— Если вы согласны аннулировать все, что связано с вашей женитьбой, есть шанс договориться по-хорошему.
Мэдди сидела тихо, пристально глядя на него.
— Это может быть аннулировано?
— Конечно, причем независимо от того, нравится это вам или нет. Только ваше решение быть разумной и взять то, что предлагают — это выход. Или мы все можем стать несчастными.
— Я не могу об этом думать. После…
— О! Леди в голубом, — слова Маннинга прозвучали отчитывающе. — Ваша женитьба была нелегальной. Это был вынужденный обман. Все может свестись к нулю.
— Как видите, мы старались оградить вас от всех проблем, а если в дальнейшем мы будем сотрудничать с вами, все будет значительно проще.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122