Я лежал так, что видел Халефа — он был немного дальше меня на другом берегу ручья и уже приготовился к прыжку. Он мог сломать шею. Опасность придала ему сил. Я предупреждающе поднял руку и крикнул:
— Оставайся на месте, Халеф, не будь глупцом!
— Слава Пророкам, — ответил тот, — он хранит меня от глупостей. И ты жив!
— Да, только немного грохнулся.
— Ты сломал что-нибудь?
— Думаю, нет, посмотрим!
Я поднялся и осмотрел себя. Все вроде бы цело, но голова гудела как котел. Халеф спешился, спустился к ручью и перебрался на мою сторону. Ручей оказался нешироким, но опасным его делало очень глубокое русло.
— Аллах велик! — воскликнул Халеф. — Вот это была охота! Я не верил, что на этих клячах мы догоним самого Ри!
— У него был плохой наездник.
— Да, он сидел на вороном, как обезьяна на верблюде, это я видел в Стамбуле у одного человека с медведями. Вон Ри. Я приведу его.
Вороной стоял спокойно и хрустел сочной травой. По нему не было видно, что он только что перенес суровое испытание, в то время как лошадь измиланца тяжело дышала и была покрыта потом. Луки седла были поломаны при прыжке.
— Пусть стоит, — ответил я, — надо посмотреть, что с всадником.
— Наверное, сломал шею.
— Это нежелательно.
— Почему? Он разбойник и конокрад.
— Но еще и человек. Не шевелится, видимо, потерял сознание.
— Полагаю, и душу тоже. Да отправится она в джехенну и породнится с дьяволом!
Я склонился над Дезелимом и осмотрел его.
— Ну что, нашел, куда делась его душа? — спросил Халеф.
— Похоже она действительно где-то бродит.
— Сам виноват. Не надо было воровать коня, тем более твоего вороного. Пусть Аллах поселит его душу в старой кляче, которую станут красть десять раз на дню, чтобы он узнал, почем фунт лиха.
При этом он подошел ближе и указал на шапочку кузнеца со знаком-застежкой:
— Сними-ка ее.
— Что?
— Копчу.
— Ага, ты прав. Об этом я и не подумал.
— А это очень важно. Кто знает, удалось бы мне г спасти тебя, не будь у меня этой вещицы.
— Откуда она у тебя?
— От пленника-кузнеца.
— А ты был у Шимина?
— Да, но об этом позже. Сейчас нам есть чем заняться. Смотри, люди.
Похоже, все население деревни высыпало на берег ручья. Все громко переговаривались, даже кричали. Еще бы — такое событие в скучной жизни!
Двое из них подошли ближе и прыгнули в воду. Одним из них был Али Сахаф.
— Господин, в чем дело? Зачем вы преследовали этого всадника?
— А ты сам не догадался?
— Нет, а что?
— Разве ты не заметил, на чьей лошади он скачет?
— На твоей. Ты с ним соревновался, или он, перед тем как купить его у тебя, решил испытать на скорость?
— Ни то ни другое. Он его у меня украл.
— А ты за ним гнался?
— Как ты видел.
— Господин, я не знал, что и подумать. Но как ты за ним угнался?
— Сам удивляюсь.
— Ты мчался как шталмейстер великого господина, даже быстрее. Никто бы не отважился на прыжок, сидя на такой лошади!
— Значит, я изучил ее достаточно.
— Ты, наверное, шутишь. Сначала сидишь на коне как школяр, а потом, продираясь сквозь изгородь и прыгая через воду, становишься настоящим наездником, готовым сломать шею.
— Последнее я предоставил сделать другому. — И я указал на измиланца.
— Аллах! Он покалечился!
— Да.
— Или он мертв?
— Именно так.
— Дороговато заплатил за свой поступок. Кто же он? Он подошел к телу, заглянул в лицо и отшатнулся в ужасе:
— Боже мой, это же кузнец-оружейник Дезелим из Измилана!
— Тебе он известен?
— Да, он еще владелец кофейни, сколько чашек кофе я у него выпил, сколько трубок выкурил…
— Так что, он твой дружок?
— Нет, просто знакомый.
Тут подошел второй человек, перепрыгнувший через ручей вслед за Али. Он тоже осмотрел лицо мертвого и спросил меня:
— Ты гнался за ним?
— Да.
— И он лишился жизни?
— Увы.
— Значит, ты убийца, я арестовываю тебя.
— Ты не сможешь этого сделать, — вмешался Али Сахаф. — Ты не властен над этим человеком.
Тут второй изобразил на лице строгость и заявил тоном, не терпящим возражений:
— Ты, Али Сахаф, молчи, я — киаджа и командую здесь. Итак, кто ты?
Вопрос адресовался мне.
— Чужестранец, — ответил я односложно.
— Откуда?
— Из немче мемлекети.
— Это далеко отсюда?
— Очень далеко.
— У вас есть киаджа?
— У нас есть король.
— Это все равно. Я — король Кабача. Следуй за мной.
— Как арестант?
— Конечно, ведь ты убийца.
— А ты не хочешь сначала узнать, как получилось, что я погнался за этим человеком?
— Это можно будет сделать завтра, когда у меня появится время выслушать тебя.
— Время сейчас есть у меня, а завтра его не будет.
— Что ты еще болтаешь! Пошел вперед! — И он повелительно указал мне на ручей.
Тут к нему подошел Халеф, показал на сумку, из которой свешивалась плетка из гиппопотамовои кожи, и спросил:
— Итак, ты киаджа этого местечка?
— Да.
— Ты видал когда-нибудь такую плетку?
— Очень часто.
— А отведывал?
— Что ты имеешь в виду?
— Я имею в виду следующее: если ты произнесешь хоть одно слово против этого сиди, эфенди и эмира, а также моего спутника, то я дам тебе этой плеткой по роже, так что твой любопытный нос свернется в сторону мечети султана My рада. Не думаешь ли ты, что мы приехали в Кабач, чтобы общаться с твоей личностью? Какой пуп земли нашелся! Видели мы шишек и покрупнее тебя! Зачем Аллах дал тебе кривые ноги и красный нарост на носу? Чтобы отличаться от остальных верующих? Берегись меня в гневе. Я и не таких ребят делал покорными с помощью вот этой плетки — не то что тебя.
Надо сказать, что киаджа был больше удивлен, чем испуган. Он оглядел малыша с головы до ног и спросил:
— Эй, ты часом ума не лишился?!
— Нет, это ты сумасшедший. Только выживший из ума может приставать к моему эфенди, могущественному эмиру Кара бен Немей с дурацкими обвинениями.
— А кто ты?
— Я хаджи Халеф Омар-бей, защитник невиновных, мститель за несправедливость и властитель всех киадж и начальников, покуда светит солнце.
Бедный чиновник не знал, что ему делать. Напористость малыша его обескуражила. Он повернулся ко мне:
— Господин, ты действительно такой значительный человек?
— А что, разве не похоже? — спросил я строго.
— О нет, ты выглядишь как эмир, но ведь ты загнал этого человека до смерти.
— Он сам виновен в этом.
— Почему?
— Он украл мою лошадь, а я догонял его, чтобы вернуть краденое.
— Дезелим из Измилана украл лошадь?!
— Ты что, не веришь словам эфенди? — грозно спросил Халеф, сделав шаг вперед и потянувшись к сумке.
— О нет, я нисколько не сомневаюсь, — поспешно проговорил киаджа. — Но может ли эфенди доказать, что вороной действительно его собственность?
— Вот доказательство! — И Халеф положил руку на плетку.
Я указал на Сахафа:
— Спроси вот у него. Он знает, что конь мой.
— Откуда ему знать?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88