«И он рад был наполнить чрево свое рожками, которые ели свиньи, но никто не давал ему». Как и он, я могла бы сказать: «Отче! Я согрешил против неба и пред Тобою».
Я вспоминаю, как раньше, накануне воскресного дня и после него, вся семья собиралась вокруг меня; приходили родные и соседи. Мы молились и пели псалмы. Потом подкрепляли тело добрыми Божьими дарами, а ночью могли отдохнуть в удобной постели. И вместо всего этого теперь у меня лишь немного помоев, чтобы утолить голод, и, подобно свинье, я должна ложиться на грязную землю.
Я не в силах передать людям, какая печаль лежит у меня на душе. То ведомо одному Господу! И все-таки мне постоянно приходят на память чудесные слова из Священного Писания: «На малое время Я оставил тебя, но с великою милостию восприму тебя» .
Переход четырнадцатый
И вот опять мы должны укладывать все вещи и уходить из дикого леса, направляясь к городам залива. Весь день я ничего не ела, кроме нескольких крошек старой лепешки, которую индеец дал моей девочке в тот день, когда нас взяли в плен. Дочь дала лепешку мне, и я спрятала ее в сумку; там она и лежала, пока совсем не заплесневела. Лепешка, очевидно, была плохо выпечена, невозможно было определить, из чего она была сделана, и теперь, развалившись на крошки, превратилась в комочки, которые, засохнув, стали твердыми как кремень. И все-таки они не раз подкрепляли меня, когда я готова была потерять сознание от голода. Я постоянно думала о том, что, если мне удастся вернуться домой, я расскажу всем людям, каким благословением Господним могут стать столь жалкие крохи.
В пути индейцы убили стельную олениху, и мне дали кусочек мяса детеныша. Оно было такое нежное, что его можно было есть вместе с костями, и показалось мне необыкновенно вкусным.
К ночи пошел дождь; мы остановились, и индейцы поставили вигвам, покрыв его корой, так что ночь я провела на сухой подстилке. Когда утром я выглянула из вигвама, оказалось, что многие спали всю ночь под дождем. Я узнала это по тому, что от их одежды шел пар. Поистине Господь был милостив ко мне, и не один раз была я в лучшем положении, чем многие из индейцев.
Поутру индейцы наполнили олений желудок кровью этого животного и сварили. Я не могла заставить себя попробовать, но все ели с удовольствием.
Между тем в иных вещах индейцы бывают очень брезгливы. Например, когда я принесла воды и опустила миску, которой набирала воду, в котелок с водой, индейцы страшно возмутились, закричав, что это признак неряшливости, и пригрозили прибить меня.
Переход пятнадцатый
Снова в путь. Мне дали горсть земляных орехов, груз, который мне предстояло нести, и я радостно тронулась в путь — ведь направлялись мы в сторону моего дома! Ноша давила на плечи, но на душе не было тяжести. В тот день мы опять подошли к Бакуог-Ривер и остановились неподалеку на несколько дней.
Иногда индейцы давали мне кто трубку, кто немного табаку или соли. Все это я меняла на съестное. Я не думала раньше о том, что, когда человек постоянно недоедает, у него развивается волчий аппетит. Много раз, если мне давали поесть чего-нибудь горячего, я набрасывалась на еду с такой жадностью, что обжигала рот, и боль потом долго не проходила. И все-таки в следующий раз я делала то же самое. Если мне случалось сильно проголодаться, я потом долго никак не могла насытиться. Иногда выдавались дни, когда еды у меня было до-статочно, и я ела до тех пор, пока не могла уже проглотить ни кусочка, но все равно чувство голода оставалось, как если бы я только приступала к еде. Теперь я нашла подтверждение подобному явлению в Священном Писании (многое в Священном Писании проходит мимо нашего внимания; мы не замечаем или не понимаем, пока сами не испытаем на себе): «Ты будешь есть — и не насытишься».
Теперь больше, чем когда-либо раньше, я могла видеть, какие несчастья навлекает на нас грех. Не раз я готова была наброситься на дикарей, но слова Священного Писания успокаивали меня: «Бывает ли в городе бедствие, которое не Господь попустил бы?» Господь помог мне правильно понять Его слово и усвоить великий урок: «О человек! Сказано тебе, что — добро и чего требует от тебя Господь: действовать справедливо, любить дела милосердия и смиренно-мудренно ходить пред Богом твоим… Слушайте жезл и Того, Кто поставил его».
Переход шестнадцатый
Мы начали с того, что перешли вброд Бакуог-Ривер. Река была по колено, течение очень быстрое, а вода такая холодная, будто ноги резали острыми ножами. Я так ослабела, что едва стояла на ногах, казалось, пришел мой конец, и это после того, что я столько перенесла. Индейцы смеялись, глядя на мои неловкие движения, но и в отчаянии моем Господь даровал мне сознание истины и доброты в обещании: «Будешь ли переходить через воды, Я с тобою, — через реки ли, они не потопят тебя».
Выйдя из воды, я села, надела чулки и ботинки и, хотя слезы стояли в глазах и печаль давила сердце, пошла следом за всеми.
Тут подошел какой-то индеец и сказал, что я должна идти в Вачусит к своему хозяину, потому что сагаморам пришло письмо от Совета о выкупе пленных и через четырнадцать дней придет еще письмо, так что я должна явиться туда.
Несколько минут назад у меня было так тяжело на сердце, что я с трудом могла говорить или идти, но после такого известия на душе стало легко, кажется, так бы и побежала! Силы вернулись ко мне, укрепили дрожавшие колени и изболевшееся сердце.
Но, к сожалению, в ту ночь индейцы продвинулись только на одну милю и остановились лагерем на два дня. К нам подъ но в псалме: «И возбуждал к ним сострадание во всех, пленявших их».
У моего хозяина было три скво, и он жил то с одной, то с другой, то с третьей. Скво, в чьем вигваме я теперь находилась и где мой хозяин прожил последние три недели, была уже старой. Вторая скво — Ветамо — та женщина, которой я прислуживала все это время. Это была строгая и гордая госпожа. Каждый день она тщательно наряжалась и проводила за этим занятием не меньше времени, чем благородная дама: пудрила волосы, накрашивала лицо, вдевала в уши серьги, украшала руки браслетами, а шею ожерельями. Нарядившись, она приступала к своему главному занятию — делала вампумы из раковин и бус. Третья скво была молодая; у нее от моего хозяина было двое маленьких детей.
К тому времени, как старая скво хорошо накормила меня, за мной пришла служанка моей хозяйки. Я заплакала. Тогда старая скво, чтобы успокоить меня, сказала, что я могу приходить к ней, если проголодаюсь, и даже предложила спать в ее вигваме. Пришлось вместе со служанкой возвращаться к своей хозяйке. Но я скоро ушла от нее и устроилась на ночь в вигваме старой скво. Она дала мне подстилку и укрыла хорошим одеялом; первый раз мне оказывали такое внимание.
Наверное, Ветамо подумала, что, разрешив мне прислуживать старой скво, она потеряет служанку и лишится выкупа, который за меня заплатят.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154
Я вспоминаю, как раньше, накануне воскресного дня и после него, вся семья собиралась вокруг меня; приходили родные и соседи. Мы молились и пели псалмы. Потом подкрепляли тело добрыми Божьими дарами, а ночью могли отдохнуть в удобной постели. И вместо всего этого теперь у меня лишь немного помоев, чтобы утолить голод, и, подобно свинье, я должна ложиться на грязную землю.
Я не в силах передать людям, какая печаль лежит у меня на душе. То ведомо одному Господу! И все-таки мне постоянно приходят на память чудесные слова из Священного Писания: «На малое время Я оставил тебя, но с великою милостию восприму тебя» .
Переход четырнадцатый
И вот опять мы должны укладывать все вещи и уходить из дикого леса, направляясь к городам залива. Весь день я ничего не ела, кроме нескольких крошек старой лепешки, которую индеец дал моей девочке в тот день, когда нас взяли в плен. Дочь дала лепешку мне, и я спрятала ее в сумку; там она и лежала, пока совсем не заплесневела. Лепешка, очевидно, была плохо выпечена, невозможно было определить, из чего она была сделана, и теперь, развалившись на крошки, превратилась в комочки, которые, засохнув, стали твердыми как кремень. И все-таки они не раз подкрепляли меня, когда я готова была потерять сознание от голода. Я постоянно думала о том, что, если мне удастся вернуться домой, я расскажу всем людям, каким благословением Господним могут стать столь жалкие крохи.
В пути индейцы убили стельную олениху, и мне дали кусочек мяса детеныша. Оно было такое нежное, что его можно было есть вместе с костями, и показалось мне необыкновенно вкусным.
К ночи пошел дождь; мы остановились, и индейцы поставили вигвам, покрыв его корой, так что ночь я провела на сухой подстилке. Когда утром я выглянула из вигвама, оказалось, что многие спали всю ночь под дождем. Я узнала это по тому, что от их одежды шел пар. Поистине Господь был милостив ко мне, и не один раз была я в лучшем положении, чем многие из индейцев.
Поутру индейцы наполнили олений желудок кровью этого животного и сварили. Я не могла заставить себя попробовать, но все ели с удовольствием.
Между тем в иных вещах индейцы бывают очень брезгливы. Например, когда я принесла воды и опустила миску, которой набирала воду, в котелок с водой, индейцы страшно возмутились, закричав, что это признак неряшливости, и пригрозили прибить меня.
Переход пятнадцатый
Снова в путь. Мне дали горсть земляных орехов, груз, который мне предстояло нести, и я радостно тронулась в путь — ведь направлялись мы в сторону моего дома! Ноша давила на плечи, но на душе не было тяжести. В тот день мы опять подошли к Бакуог-Ривер и остановились неподалеку на несколько дней.
Иногда индейцы давали мне кто трубку, кто немного табаку или соли. Все это я меняла на съестное. Я не думала раньше о том, что, когда человек постоянно недоедает, у него развивается волчий аппетит. Много раз, если мне давали поесть чего-нибудь горячего, я набрасывалась на еду с такой жадностью, что обжигала рот, и боль потом долго не проходила. И все-таки в следующий раз я делала то же самое. Если мне случалось сильно проголодаться, я потом долго никак не могла насытиться. Иногда выдавались дни, когда еды у меня было до-статочно, и я ела до тех пор, пока не могла уже проглотить ни кусочка, но все равно чувство голода оставалось, как если бы я только приступала к еде. Теперь я нашла подтверждение подобному явлению в Священном Писании (многое в Священном Писании проходит мимо нашего внимания; мы не замечаем или не понимаем, пока сами не испытаем на себе): «Ты будешь есть — и не насытишься».
Теперь больше, чем когда-либо раньше, я могла видеть, какие несчастья навлекает на нас грех. Не раз я готова была наброситься на дикарей, но слова Священного Писания успокаивали меня: «Бывает ли в городе бедствие, которое не Господь попустил бы?» Господь помог мне правильно понять Его слово и усвоить великий урок: «О человек! Сказано тебе, что — добро и чего требует от тебя Господь: действовать справедливо, любить дела милосердия и смиренно-мудренно ходить пред Богом твоим… Слушайте жезл и Того, Кто поставил его».
Переход шестнадцатый
Мы начали с того, что перешли вброд Бакуог-Ривер. Река была по колено, течение очень быстрое, а вода такая холодная, будто ноги резали острыми ножами. Я так ослабела, что едва стояла на ногах, казалось, пришел мой конец, и это после того, что я столько перенесла. Индейцы смеялись, глядя на мои неловкие движения, но и в отчаянии моем Господь даровал мне сознание истины и доброты в обещании: «Будешь ли переходить через воды, Я с тобою, — через реки ли, они не потопят тебя».
Выйдя из воды, я села, надела чулки и ботинки и, хотя слезы стояли в глазах и печаль давила сердце, пошла следом за всеми.
Тут подошел какой-то индеец и сказал, что я должна идти в Вачусит к своему хозяину, потому что сагаморам пришло письмо от Совета о выкупе пленных и через четырнадцать дней придет еще письмо, так что я должна явиться туда.
Несколько минут назад у меня было так тяжело на сердце, что я с трудом могла говорить или идти, но после такого известия на душе стало легко, кажется, так бы и побежала! Силы вернулись ко мне, укрепили дрожавшие колени и изболевшееся сердце.
Но, к сожалению, в ту ночь индейцы продвинулись только на одну милю и остановились лагерем на два дня. К нам подъ но в псалме: «И возбуждал к ним сострадание во всех, пленявших их».
У моего хозяина было три скво, и он жил то с одной, то с другой, то с третьей. Скво, в чьем вигваме я теперь находилась и где мой хозяин прожил последние три недели, была уже старой. Вторая скво — Ветамо — та женщина, которой я прислуживала все это время. Это была строгая и гордая госпожа. Каждый день она тщательно наряжалась и проводила за этим занятием не меньше времени, чем благородная дама: пудрила волосы, накрашивала лицо, вдевала в уши серьги, украшала руки браслетами, а шею ожерельями. Нарядившись, она приступала к своему главному занятию — делала вампумы из раковин и бус. Третья скво была молодая; у нее от моего хозяина было двое маленьких детей.
К тому времени, как старая скво хорошо накормила меня, за мной пришла служанка моей хозяйки. Я заплакала. Тогда старая скво, чтобы успокоить меня, сказала, что я могу приходить к ней, если проголодаюсь, и даже предложила спать в ее вигваме. Пришлось вместе со служанкой возвращаться к своей хозяйке. Но я скоро ушла от нее и устроилась на ночь в вигваме старой скво. Она дала мне подстилку и укрыла хорошим одеялом; первый раз мне оказывали такое внимание.
Наверное, Ветамо подумала, что, разрешив мне прислуживать старой скво, она потеряет служанку и лишится выкупа, который за меня заплатят.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154