Продираясь через мягкие зеленые листья, он издалека услышал голос Щербатой. Что-то необычное послышалось ему в этом голосе, какая-то незнакомая прежде вкрадчивость, заставившая Огнегрива остановиться и замереть, прислушиваясь.
- Лежи тихо, Хвостолом. Ты потерял жизнь, - бормотала Щербатая. - Теперь ты скоро поправишься.
- Что ты несешь? - фыркнул Хвостолом, но от потери крови голос его прозвучал совсем слабо. - Если я потерял еще одну жизнь, почему мои раны не перестали болеть?!
- Звездное племя излечило только смертельную рану, - заворковала Щербатая с той же жутковатой ласковостью, от которой у Огнегрива холодок пробежал между лопаток. - Остальные нуждаются в умелых лапах целительницы.
- Так чего же ты ждешь, старая чумная крыса! - зашипел Хвостолом. - Шевелись! Дай мне что-нибудь, чтобы облегчить эту боль!
- Как скажешь! - голос Щербатой неожиданно превратился в лед, и Огнегрив, сам не зная почему, содрогнулся от страха. - Вот, съешь эти ягоды, и боль навсегда покинет тебя.
Огнегрив высунул шею из папоротников и увидел, как Щербатая сунула куда-то лапу и выкатила на землю перед раненым три ярко-красные ягодки. Взяв слепца за лапу, она помогла ему дотронуться до лекарства. И вдруг Огнегрив с отчетливой ясностью вспомнил холодный день в разгар Голых Деревьев. Он вновь увидел Облачко, стоящего перед голым кустом, усыпанным ярко-красными ягодами, и услышал голос Пепелюшки: «Эти ягоды настолько ядовиты, что их называют смерть-ягодами. Одной ягодки достаточно, чтобы убить тебя!» Он хотел крикнуть, но слепой уже отправил в рот все три ягоды и принялся жевать.
Щербатая, не отрываясь, смотрела на него, и лицо ее казалось каменным.
- Когда мое племя изгнало меня, я пришла сюда, - еле слышно зашептала она в самое ухо Хвостолому: - Я тоже была пленницей, как и ты. Грозовое племя никогда не обижало меня, и постепенно я сумела заслужить их доверие и даже стала целительницей. У тебя тоже была возможность заслужить доверие тех, кто тебя приютил. И что ты сделал? Кто теперь тебе поверит?!
- Неужели ты думаешь, что меня это заботит?! Мне плевать! - презрительно фыркнул Хвостолом.
Щербатая еще ниже склонилась над ним, глаза ее сверкали.
- Я знаю, что тебе ни до кого нет дела, Хвостолом. Тебе плевать на свое племя, на честь, на собственную родню.
- У меня нет родни! - процедил Хвостолом. - Ошибаешься. Твоя родня гораздо ближе, чем ты думаешь… Я твоя мать, Хвостолом. Слепой воин издал какой-то странный хриплый звук, словно пытался рассмеяться.
- Пауки сплели паутину в твоей пустой башке, старая дура! У целителей не бывает детей!
- Именно поэтому мне пришлось отказаться от тебя, - продолжала Щербатая, и в каждом ее слове - слышалась долго скрываемая горечь. - Но я никогда не переставала любить тебя… никогда. Как я гордилась тобой, когда ты был молодым воином! - голос ее сорвался, превратившись в короткое рычание. - А потом ты убил Клок Кометы. Он был твоим отцом. Ты погубил котят нашего племени, и позор пал на мою голову. Если бы тебя не остановили, ты бы полностью уничтожил свое племя… Пришло время положить конец твоим преступлениям.
- Конец? Что ты хочешь этим сказать, старуха… - Хвостолом попытался подняться, но лапы его подкосились и он тяжело завалился на бок. Послышался тонкий жалобный вой, от которого у Огнегрива кровь застыла в жилах. - Что ты наделала? Я не могу… я не чувствую лап… Я не могу вздохнуть…
- Я дала тебе смерть-ягоды, - Щербатая склонилась над ним, глаза ее превратились в узкие щелки. - Это твоя последняя жизнь, Хвостолом. В таких вещах целители не ошибаются. Больше ты не сможешь никому причинить зла.
Хвостолом разинул пасть и издал жуткий, полный ужаса крик. Запоздалое сожаление почудилось Огнегриву в этом предсмертном вопле, но слепой деспот так и не сумел облечь свои чувства в слова. Судорога сотрясала его тело, лапы беспомощно скребли землю, грудь мучительно вздымалась, словно умирающему приходилось бороться за каждый глоток воздуха.
Не в силах вынести этого зрелища, Огнегрив попятился назад и замер у начала туннеля. Там он и стоял, весь дрожа, пока не смолкли последние звуки агонии. Подождав еще немного, он вспомнил о просьбе Пепелюшки и заставил себя вернуться. На этот раз он постарался как можно громче шуметь папоротниками, чтобы Щербатая издалека заметила его приближение.
В центре крошечной полянки неподвижно лежал Хвостолом. Старая целительница склонилась над сыном, зарывшись носом в шерсть на его боку. Услышав шаги Огнегрива, он подняла голову. В глазах ее застыла боль, она словно постарела на глазах и выглядела совсем дряхлой. Но теперь Огнегрив точно знал, какая огромная сила живет в этом немощном теле, и не сомневался в том, что целительница сумеет справиться с горем.
- Я сделала все, что могла, но он умер, - хрипло сообщила Щербатая.
Огнегрив промолчал. Он знал, что никогда никому не расскажет о том, что видел и слышал.
- Щербатая, - сказал он, стараясь, чтобы голос его звучал спокойно, - Пепелюшка послала меня к тебе. Она не знает, что делать с расцарапанным языком.
Старуха тяжело поднялась, лапы не слушались ее, словно цепенящее действие смерть-ягод подействовало и на саму целительницу.
- Скажи ей, что я уже иду, - прохрипела она. - Мне нужно взять кое-какие травы.
Пошатываясь, она медленно двинулась к своей пещере, ни разу не обернувшись на безжизненное тело Хвостолома.
Огнегрив был уверен, что не сможет уснуть, однако усталость этого дня оказалось так велика, что стоило ему свернуться в своем гнезде, как он тут же провалился в сон. Ему приснилось, что он стоит на какой-то вершине, ветер ерошит его шерсть, а над головой ледяным огнем полыхают звезды Серебряной Полосы.
В следующую секунду знакомый теплый запах защекотал его ноздри, и, повернув голову, Огнегрив увидел Пестролистую. Она подошла и тихонько дотронулась носом до его носа.
- Звездное племя призывает тебя, Огнегрив, - шепнула целительница. - Ничего не бойся.
С этими словами она исчезла, оставив Огнегрива наедине с ветром и звездами.
«Звездное племя призывает меня ? - в недоумении подумал Огнегрив. - Значит, я умираю?» Он так испугался, что проснулся и с облегчением перевел дух, увидев полумрак знакомой пещеры. Когда он попробовал встать, вчерашние раны болью напомнили о себе, но в целом он чувствовал себя окрепшим. Откуда же тогда эта странная дрожь? Неужели Пестролистая предсказала мне скорую смерть ?
Потом он понял, что дрожит не только от страха. Пещера, обычно такая теплая от спящих тел, теперь была пуста и холодна. Снаружи доносились возбужденные голоса множества котов. Огнегрив выскочил из пещеры и увидел, что все племя собралось на поляне, освещенной тусклым предрассветным светом. Из толпы котов выскочила Песчаная Буря.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67
- Лежи тихо, Хвостолом. Ты потерял жизнь, - бормотала Щербатая. - Теперь ты скоро поправишься.
- Что ты несешь? - фыркнул Хвостолом, но от потери крови голос его прозвучал совсем слабо. - Если я потерял еще одну жизнь, почему мои раны не перестали болеть?!
- Звездное племя излечило только смертельную рану, - заворковала Щербатая с той же жутковатой ласковостью, от которой у Огнегрива холодок пробежал между лопаток. - Остальные нуждаются в умелых лапах целительницы.
- Так чего же ты ждешь, старая чумная крыса! - зашипел Хвостолом. - Шевелись! Дай мне что-нибудь, чтобы облегчить эту боль!
- Как скажешь! - голос Щербатой неожиданно превратился в лед, и Огнегрив, сам не зная почему, содрогнулся от страха. - Вот, съешь эти ягоды, и боль навсегда покинет тебя.
Огнегрив высунул шею из папоротников и увидел, как Щербатая сунула куда-то лапу и выкатила на землю перед раненым три ярко-красные ягодки. Взяв слепца за лапу, она помогла ему дотронуться до лекарства. И вдруг Огнегрив с отчетливой ясностью вспомнил холодный день в разгар Голых Деревьев. Он вновь увидел Облачко, стоящего перед голым кустом, усыпанным ярко-красными ягодами, и услышал голос Пепелюшки: «Эти ягоды настолько ядовиты, что их называют смерть-ягодами. Одной ягодки достаточно, чтобы убить тебя!» Он хотел крикнуть, но слепой уже отправил в рот все три ягоды и принялся жевать.
Щербатая, не отрываясь, смотрела на него, и лицо ее казалось каменным.
- Когда мое племя изгнало меня, я пришла сюда, - еле слышно зашептала она в самое ухо Хвостолому: - Я тоже была пленницей, как и ты. Грозовое племя никогда не обижало меня, и постепенно я сумела заслужить их доверие и даже стала целительницей. У тебя тоже была возможность заслужить доверие тех, кто тебя приютил. И что ты сделал? Кто теперь тебе поверит?!
- Неужели ты думаешь, что меня это заботит?! Мне плевать! - презрительно фыркнул Хвостолом.
Щербатая еще ниже склонилась над ним, глаза ее сверкали.
- Я знаю, что тебе ни до кого нет дела, Хвостолом. Тебе плевать на свое племя, на честь, на собственную родню.
- У меня нет родни! - процедил Хвостолом. - Ошибаешься. Твоя родня гораздо ближе, чем ты думаешь… Я твоя мать, Хвостолом. Слепой воин издал какой-то странный хриплый звук, словно пытался рассмеяться.
- Пауки сплели паутину в твоей пустой башке, старая дура! У целителей не бывает детей!
- Именно поэтому мне пришлось отказаться от тебя, - продолжала Щербатая, и в каждом ее слове - слышалась долго скрываемая горечь. - Но я никогда не переставала любить тебя… никогда. Как я гордилась тобой, когда ты был молодым воином! - голос ее сорвался, превратившись в короткое рычание. - А потом ты убил Клок Кометы. Он был твоим отцом. Ты погубил котят нашего племени, и позор пал на мою голову. Если бы тебя не остановили, ты бы полностью уничтожил свое племя… Пришло время положить конец твоим преступлениям.
- Конец? Что ты хочешь этим сказать, старуха… - Хвостолом попытался подняться, но лапы его подкосились и он тяжело завалился на бок. Послышался тонкий жалобный вой, от которого у Огнегрива кровь застыла в жилах. - Что ты наделала? Я не могу… я не чувствую лап… Я не могу вздохнуть…
- Я дала тебе смерть-ягоды, - Щербатая склонилась над ним, глаза ее превратились в узкие щелки. - Это твоя последняя жизнь, Хвостолом. В таких вещах целители не ошибаются. Больше ты не сможешь никому причинить зла.
Хвостолом разинул пасть и издал жуткий, полный ужаса крик. Запоздалое сожаление почудилось Огнегриву в этом предсмертном вопле, но слепой деспот так и не сумел облечь свои чувства в слова. Судорога сотрясала его тело, лапы беспомощно скребли землю, грудь мучительно вздымалась, словно умирающему приходилось бороться за каждый глоток воздуха.
Не в силах вынести этого зрелища, Огнегрив попятился назад и замер у начала туннеля. Там он и стоял, весь дрожа, пока не смолкли последние звуки агонии. Подождав еще немного, он вспомнил о просьбе Пепелюшки и заставил себя вернуться. На этот раз он постарался как можно громче шуметь папоротниками, чтобы Щербатая издалека заметила его приближение.
В центре крошечной полянки неподвижно лежал Хвостолом. Старая целительница склонилась над сыном, зарывшись носом в шерсть на его боку. Услышав шаги Огнегрива, он подняла голову. В глазах ее застыла боль, она словно постарела на глазах и выглядела совсем дряхлой. Но теперь Огнегрив точно знал, какая огромная сила живет в этом немощном теле, и не сомневался в том, что целительница сумеет справиться с горем.
- Я сделала все, что могла, но он умер, - хрипло сообщила Щербатая.
Огнегрив промолчал. Он знал, что никогда никому не расскажет о том, что видел и слышал.
- Щербатая, - сказал он, стараясь, чтобы голос его звучал спокойно, - Пепелюшка послала меня к тебе. Она не знает, что делать с расцарапанным языком.
Старуха тяжело поднялась, лапы не слушались ее, словно цепенящее действие смерть-ягод подействовало и на саму целительницу.
- Скажи ей, что я уже иду, - прохрипела она. - Мне нужно взять кое-какие травы.
Пошатываясь, она медленно двинулась к своей пещере, ни разу не обернувшись на безжизненное тело Хвостолома.
Огнегрив был уверен, что не сможет уснуть, однако усталость этого дня оказалось так велика, что стоило ему свернуться в своем гнезде, как он тут же провалился в сон. Ему приснилось, что он стоит на какой-то вершине, ветер ерошит его шерсть, а над головой ледяным огнем полыхают звезды Серебряной Полосы.
В следующую секунду знакомый теплый запах защекотал его ноздри, и, повернув голову, Огнегрив увидел Пестролистую. Она подошла и тихонько дотронулась носом до его носа.
- Звездное племя призывает тебя, Огнегрив, - шепнула целительница. - Ничего не бойся.
С этими словами она исчезла, оставив Огнегрива наедине с ветром и звездами.
«Звездное племя призывает меня ? - в недоумении подумал Огнегрив. - Значит, я умираю?» Он так испугался, что проснулся и с облегчением перевел дух, увидев полумрак знакомой пещеры. Когда он попробовал встать, вчерашние раны болью напомнили о себе, но в целом он чувствовал себя окрепшим. Откуда же тогда эта странная дрожь? Неужели Пестролистая предсказала мне скорую смерть ?
Потом он понял, что дрожит не только от страха. Пещера, обычно такая теплая от спящих тел, теперь была пуста и холодна. Снаружи доносились возбужденные голоса множества котов. Огнегрив выскочил из пещеры и увидел, что все племя собралось на поляне, освещенной тусклым предрассветным светом. Из толпы котов выскочила Песчаная Буря.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67