Одно дело увлечься приятными воспоминаниями детства о мессе, и совсем
другое - обнаружить, что тебе день за днем мешают принимать решения догмы,
давным-давно сознательно отвергнутые и тем не менее, по непонятным
причинам, действующие весьма энергично, подобно термитам под поверхностью.
Она вспомнила их с Шоном приятельницу, еврейку Рут, которая упорно
утверждала, будто не любит свинину попросту из-за ее вкуса. Может быть,
это соответствовало истине. Может быть, нет. Может быть, Энджеле тоже
просто не нравилась идея аборта? Может быть, это был эстетический выбор?
- О чем ты думала? - вдруг спросил Шон. - Вот только что?
Смущенная и расстроенная Энджела попыталась затолкать путеводитель в
бардачок. Книга не влезала, и она засунула ее в кармашек на дверце.
- Да так. - Почему "только что"? Почему он спросил "только что"?
Шон глядел на нее, настойчиво ожидая ответа.
- О жизни, - хитро выкрутилась Энджела.
- О чьей жизни?
Она в задумчивости прикусила заусенец. Невероятно. Как ему это
удается? Он знает! Нет, не может быть.
- У тебя бывали предчувствия? - спросила она, меняя тему разговора.
- Предчувствия? - Шон казался удивленным.
- Ну, ты понимаешь. Смутные подозрения. Такое чувство, будто вот-вот
что-то случится - и оно случается.
Озадаченный Шон на минуту задумался.
- Не могу сказать, что бывали. Не знаю. Поправка. - Он усмехнулся. -
Один раз у меня в школе было предчувствие, что я завалю французский. Но
это, пожалуй, следует назвать догадливостью. - Он посмотрел на Энджелу. -
А что? У тебя появились предчувствия?
- Не знаю. - Она уставилась на блестящую от дождя дорогу. - Может
быть.
- Какие же?
- Точно не знаю.
- Нехорошие?
- Надеюсь, что нет.
Шон потянулся, взял ее руку и ободряюще сжал.
- А сны? - спросила она.
- Что - сны?
- Думаешь, в них что-то есть?
- Только то, что тебе хочется в них усмотреть.
- Они могут многое рассказать.
- О тебе самой - возможно.
Энджела прикусила губу.
- А что бы ты сказал, если бы я призналась... - Она замолчала,
недоумевая, как выразиться. Тишину заполнило мерное пощелкиванье
дворников. - Что сделала огромную глупость, - кое-как закончила она.
Шон обдумал ответ.
- Наверное, это зависело бы от того, насколько глупо ты поступила. -
Он хохотнул и взглянул на нее. - Хочешь меня испытать?
Энджела не отрывалась от окна, чувствуя себя крайне неуверенно. Под
дождем им навстречу на запряженной осликом телеге, груженой овощами, ехала
одетая в черное старуха. Когда они проезжали мимо, Энджела мельком увидела
ее лицо: обветренное, коричневое и сморщенное, как грецкий орех. Старушка
когда-то жила в башмаке...
- Да? - спросил Шон.
Энджела посмотрела на него. Его светло-карие глаза глядели весело,
оценивающе.
- Какую же глупость ты сделала?
С оравой детишек...
Храбрость оставила Энджелу, съежилась, улетучилась, как облачко дыма.
В голову хлынули оправдания и отговорки. Зачем портить хорошую поездку,
редкие впечатления? Следовало подождать, отложить разговор на потом.
Всегда лучше отложить. Она попыталась закрыть тему:
- Забудь. Неважно. Я вела себя глупо. - Она поискала сигарету. После
вежливой паузы Шон поднял новую тему: как управляться с Вейнтраубом и его
идеями.
Энджела опять ушла в себя. Она курила сигарету за сигаретой,
предоставив Шону почти все время говорить самому. Только когда они
пересекли Шеннон, она снова принялась болтать: о подарках, которые им
предстояло накупить, о сувенирах, о тех сюрпризах и занятных вещах, какие
они устроят после возвращения домой.
Когда они ехали по сырым серым улочкам Лимерика, Шон взглянул на часы
и заметил, что становится поздно. Он повел машину быстрее, более
сосредоточенно.
Ему хотелось попасть в Кашель засветло.

Тащить оборудование на крутой холм пришлось на себе. Это заняло почти
половину утра. Мужчины нагрузились камерой с аксессуарами; Энджела с
Джейни поделили между собой еду и пиво.
К десяти часам облака отступили, и они обнаружили, что день, на их
счастье, выдался ясный и солнечный.
В два часа сделали перерыв на обед.
К четырем съемка завершилась.
Потом Шон решил в последний раз снять каменный крест - уж очень
хорошо было освещение. Пока выстраивали план, Энджела сидела на оползающей
куче каменных обломков и перечитывала свои записи. Она чувствовала
усталость, однако сейчас это ощущение не было неприятным. Она оглянулась
на возившихся с камерой ребят, потом выпрямилась. Камера. У нее в сумке.
Вот о чем она начисто забыла. Мать никогда бы не простила ей этого.
Установив выдержку 1/16, она встала, но слишком быстро. Земля под
ногами закачалась, в глаза волной плеснула тьма.
Не может быть!, подумала она. Так скоро? Смешно. Она оперлась о стену
и устояла.
- Энджела? - Джейни, озабоченно наблюдавшая за ней. Она остановилась,
подняла упавшую камеру и подала Энджеле. - Что случилось?
Энджела поспешно села на кучу камней.
- Голова вдруг закружилась, - сказала она. И почувствовала, что
ушибла лодыжку.
Джейни кивнула на камеру, лежавшую у Энджелы на коленях.
- Надеюсь, она не разбилась.
Энджела осмотрела ее. Объектив треснул.
- Извини, Эндж. - Робин. Он показывал в ее сторону. - Тебе придется
пересесть. Попадаешь в кадр.
- Она могла бы быть туристкой, - предложил Шон.
Продолжая проклинать собственную неловкость, Энджела переместилась к
соседнему валуну. Подбежал ассистент Робина с концом рулетки в руке,
взгромоздился на ту кучу камней, где она только что сидела и прижал
металлический кончик к каменной колонне креста, балансируя на камнях в
позе балетного танцовщика. Энджела уставилась на его грязные теннисные
туфли.
Раздался голос Робина:
- Тридцать два.
Парнишка спрыгнул вниз, сбросив с груды обломков несколько камней.
Один из них скатился по короткому спуску вниз, туда, где сидела Энджела, и
остановился возле ее ноги. Она протянула руку и взяла его, намереваясь
забросить обратно. Но что-то в нем привлекло ее внимание. Она рассмотрела
камень поближе. Занятно. У него было лицо: беловатое, круглое, как
маленький апельсин, с двумя небольшими выпуклостями, похожими на
вытаращенные глазенки, и небольшой ямкой вместо округленного изумленным
"О" рта. Или это была усмешка? Энджела ощупала камень. Поверхность
оказалась гладкой, как мрамор или полированная кость. Она повертела его в
руках, пытаясь определить, что такое эта рожица: игра природы или дело рук
человека.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75