Оба - и Шон, и Энджела - нервничали. В сущности, это был первый
публичный просмотр их ленты.
Маккей опустился на скрипучее сиденье рядом с Энджелой и старательно
взгромоздил на нос очки с толстыми стеклами в роговой оправе. Шон,
сидевший в проекционной будке, выключил в зале свет, запустил фильм и
проскользнул на сиденье позади них.
- Это только рабочая копия, - извинился он. - Звук еще рваный, да и
уровни яркости не в порядке.
Энджела делала заметки в блокноте, а Маккей тем временем вскользь
комментировал фильм. "Кажется, он наслаждается, - подумала она. - Добрый
знак." Время от времени профессор тихонько смеялся, что-то узнав, или
тоскливо вздыхал. Каждое новое изображение он встречал цитатами и
предложениями. Энджеле с трудом удавалось уследить за всем этим, поскольку
ее внимание было поделено между тем, что говорил Маккей, и самим фильмом.
Она обнаружила, что заново переживает поездку: в серых рассветных сумерках
в Лиффи собираются докеры ("Это было ранним утром!"); паром из Дан-Лэри;
Театр Эбби, дом Йитса и Озерный остров Иннишфри ("И вот я встану и пойду,
пойду на Иннишфри", - тихо, нараспев произнес Маккей); закусочная, где
устраивала приемы при дворе Святая Дева с Ложками - теперь ей предстояло
стать известной под этим именем (при ее появлении и Энджела, и Шон
рассмеялись); на спортплощадке играют школьники; башня Джеймса Джойса;
Главный почтамт и памятник Кухулину; Пауэрскорт; улица О`Коннела; пивная с
уютными деревянными зальчиками; таинственная, волшебная Книга из Келлса
("Здесь, я думаю, нужна арфа", - Шон. "Творенье ангела, не человека", -
Маккей, процитировавший кого-то из двенадцатого века); знакомые образы
нескончаемым потоком плыли перед глазами, и вот они уже смотрели на темные
вздыбленные стены Кашеля, из-за своих шпилей схожего с коренным зубом, на
коньки крыш без самих крыш, на острый клык круглой башни, на узкие высокие
окна, на высоко вознесенный крест.
Энджела услышала за спиной щелчок зажигалки Шона.
- Тут нам тоже требуется комментарий, - сказал он.
Маккей подвинулся на сиденье и вздохнул.
- Ах, Кашель, любовь моя. Сколько лет прошло! Все мы меняемся и
уезжаем, но ничто не меняет твоих древних камней, верно? Даже Кромвель с
его забияками.
- Господи, как бы я хотел, чтобы у нас было побольше времени, - подал
голос Шон.
- Когда Патрик крестил здесь короля Энгуса, - задумчиво продолжал
Маккей, - он воткнул свой подбитый железом посох в землю. Чтобы опираться
на него во время долгой церемонии... или так он думал. Лишь потом Патрик
обнаружил, что в действительности воткнул посох в ногу королю. "Почему же
ты ничего не сказал?" - вскричал Патрик в ужасе. "Я думал, что это часть
обряда", - сказал король.
Все рассмеялись. Энджела вспомнила суровые глаза статуи святого. "Как
рассеивается дым, Ты рассей их", - пробормотала она.
- "Как тает воск от огня, так нечестивые да погибнут от лица Божия",
- подхватил Маккей.
Она взглянула на старика и усмехнулась. Он перехватил ее взгляд и
довольно рассмеялся.
- По-моему, я знаю, где вы это видели. На кладбище Роузмед. Статуя
Патрика. Я прав?
Энджела посмотрела на Шона.
- Наверное. Может быть, их две?
- Это его слова? - поинтересовался Шон. - Может быть, мы сумеем их
использовать?
- Патрик вполне мог это сказать. Но автор изречения не он. Если не
ошибаюсь, это Шестьдесят седьмой псалом. Римская церковь использует его в
своем ритуале борьбы со злыми духами.
- Вы имеете в виду изгнание дьявола?
- Изгнание дьявола, - драматически понизив голос, подтвердил Маккей.
- И оборони нас в битве с начальствами и властями; с правителями
царства тьмы.
Энджела снова сосредоточила свое внимание на экране. Теперь пришла
очередь часовни Кормака. Ее двери сплошь покрывала странная резьба: звери,
чудовища, человеческие головы. Она напомнила Энджеле Книгу из Келлса.
Кентавр посылал стрелу во льва, который сам вонзал когти в какое-то -
невозможно было разобрать, в какое - маленькое существо, не исключено, что
это был олень. Охотник преследовал охотника, гнавшего жертву.
- Значит, Патрик занимался изгнанием бесов? - Снова Шон.
- Предположительно, он был одним из величайших экзорцистов. О нем
говорили: "До твоего пришествия в каждом стебле травы Эйранна сидел
демон". Конечно, под демонами тогдашние церковники подразумевали
дохристианские кельтские божества. Согласно преданию, Патрик сложил
знаменитую изгоняющую дьявола молитву, которая существует и по сей день.
Ее называли "Плачем оленя" или "Лорикой святого Патрика".
- Лорикой? - недоуменно переспросила Энджела.
- Кольчугой, или щитом. Щитом от сил тьмы.
Экран заполнил последние кадры креста, сделанные ими в тот день.
Маккей подался вперед, понизив голос почти что до благоговейного шепота.
- Предположительно Патрик освятил Скалу и повелел ангелу ежедневно
вечерней порой пролетать над ней. Он предрек, что священное пламя Скалы
станет одним из тех трех, которым суждено существовать, пока существует
Ирландия. Кашель - место, наделенное особой святостью.
Энджела улыбнулась.
- Я нашла под этим крестом небольшую каменную голову. Как вы думаете,
она тоже несет на себе часть этого благословения?
Маккей оторвался от экрана и вгляделся в нее.
- Каменную голову, говорите?
Она сделала округлый жест руками.
- Примерно такую. Похожа на забавную обезьянью мордочку, только глаза
сделаны не углублениями.
- Вот как? - Профессор вытянул ноги и с минуту размышлял. -
Интересно. Вы должны как-нибудь принести ее в Институт. Мне бы хотелось
взглянуть.
После просмотра, на улице, он повторил свое предложение. Энджела
решила откликнуться на него на следующий же день.

Она пришла раньше назначенного времени. Секретарша спросила, не хочет
ли Энджела посмотреть галерею древностей, пока будет ждать.
Энджела поднялась на галерею по богато украшенной лестнице красного
дерева и остановилась, чтобы взглянуть на вывешенную у дверей карту
Ирландии. Она проследила маршрут, по которому они с Шоном ехали из Дублина
в Кашель, и, заинтересованная, отошла, чтобы посмотреть первую стеклянную
витрину. Витрина разочаровала Энджелу. Ее заполняли только разбитые
черепа, глиняные горшки, куски изъеденного ржавчиной железа и схема шахты
колодца, в котором все это нашли. Эффект был сюрреалистическим; содержимое
стеклянного ящика напомнило Энджеле картины де Чирико. Она медленно шла
мимо одинаковых витрин: фрагменты упряжи, застежки, наконечники копий,
ножны меча с выгравированным на них узором бегущих волн, тонкая изогнутая
труба, маленькие бронзовые фигурки уток, воронов, медведей.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75