Посреди моста они остановились и облокотились на
серо-зеленую железную балюстраду, вглядываясь в свинцово-серую воду. Все
лебединые плотики уже убрали. Подступала зима. Внизу, у края воды, стайка
детей кормила крякающих уток.
- Но все это оказалось обычной ерундой. - Маккей нащупал в кармане
пиджака трубку и извлек ее на свет.
- Ерундой?
- Все ингредиенты истории с привидением. Можно сказать, традиционные.
Ощущение некоего недоброго присутствия. Шумы по ночам. - Он раскурил
трубку от спички с розовой головкой. - Позже добавились перемещения.
Доктор Кэмпбелл утверждала, будто камень передвигался в темноте. Даже
проломил упаковочный ящик и выбрался наружу. Наконец, произошли две
довольно неприятные смерти. Собаки и вдовой сестры доктора Кэмпбелл.
Поразительный пример того, как можно запугать себя до такой степени, что
поверишь буквально чему угодно. Кроме того, это выдающийся пример
возникновения страшных историй. Каждый из таких элементов традиционен и на
протяжении веков появляется в бесчисленных историях о призраках. Обычно с
каждым пересказом эти элементы все больше усложняются. Не удивлюсь, если
"Гекстонская голова" в итоге превратится в историю в духе "Дома священника
из Борли", полную призрачных монахинь, кучеров без головы и Бог весть чего
еще.
Он вежливо улыбнулся Шону, потом заметил, что молодой человек не
сводит с него странного, напряженного взгляда. Может быть, он никогда не
слыхал о доме священника из Борли?
- Что же она сделала? - спросил Шон.
- Что?
- Ну, чтобы избавиться от камня.
- А, это тоже было частью проблемы. Каждый раз, как доктор Кэмпбелл
выбрасывала эту окаянную штуковину, та объявлялась снова.
Пауза. Шон засмеялся. Неестественным смехом.
- Неразменный пенни, да? - Он смотрел на озеро. - Чем же все
кончилось?
- Доктор Кэмпбелл позвала местного викария. Англиканского. Он зарыл
камень на кладбище при церкви Святого Дунстана. И это, похоже, сработало.
- Так она действительно верила, будто в камне обитает злой дух?
Маккей кивнул, благодушно попыхивая трубкой.
- Да, богган, - сказал он.
Брови Шона взлетели вверх.
- Что?
- Богган. Кельтское существо. Гэльское бохан. Корень, от которого
произошел наш бука. Злобный дух. Злое создание из племени слуаг сид.
Полагаю, можно называть его кельтским демоном. Доктор Кэмпбелл явно
считала "богган" самым подходящим термином. - Маккей почувствовал холод и
принялся потирать руки. - Честно говоря, по народным преданиям создание из
рода сид становится боханом только после того, как незваным пристанет к
семье или какому-нибудь человеку.
Они спустились с моста по маленькой боковой лесенке и пошли под
высокими плакучими ивами по дорожке вдоль берега озера, направляясь к
выходу на угол Арлингтон и Бойлстон.
- Как это "пристанет"? - медленно спросил Шон.
- Он выбирает вас. Селится у вас в каком-нибудь темном шкафу. Этакий
сверхъестественный гость в доме, можно сказать.
- И что потом?
- Потом нужно было заботиться о нем.
- Заботиться?
- Кормить теплым молоком из мисочки, время от времени - зверюшками с
гумна. Иногда хватало нескольких капель крови от зарезанной коровы.
Шон нахмурился.
- И зачем бы это делать?
- Как зачем? Разумеется, чтобы камень приносил удачу. Чтобы заставлял
посевы расти. Естественно, при условии, что его содержат в довольстве.
Если же нет... - Маккей рассеянно пожал плечами. - Видите ли, обижать их
было неблагоразумно. Они способны были обнаруживать собственнические
инстинкты... ревновать к привязанностям хозяина. И проявлять
мстительность. Кажется, доктор Кэмпбелл только и делала, что без конца
обижала свой камень. - Профессор усмехнулся.
- Что, если бы вам захотелось избавиться от такой штуки?
- Очевидно, пришлось бы поступить как доктор Кэмпбелл. Видите ли,
злобный народец сид по-настоящему боялся только трех вещей. Холодного
железа, света и могущества определенных святых. Например, святого Патрика.
По-моему, история доктора Кэмпбелл указывает на то, что и святого Дунстана
следует считать в равной степени влиятельным.
- Экзорцистом?
Маккей кивнул.
- А почему свет?
- Потому, что злобный народец сид был порождением тьмы, понимаете?
Свет оказывал на него губительное действие. Вот почему днем им приходилось
оборачиваться камнями и предметами.
Они приближались к выходу из сада.
- К счастью для всех нас, в пятисотом году от рождества Христова
явился Патрик и дал им нагоняй. И изгнал очень многих. Всех богганов, все
злобное племя. - В глазах у Маккея плясали смешинки.
- Куда они делись? На Луну? - не менее весело сострил Шон.
- Кто знает? - Маккей остановился, чтобы выколотить трубку о башмак.
- Возможно, обратно в мир иной. "Удел их - одиночество, и жилище их -
змеиное гнездо".
Шон усмехнулся.
- Один из них явно задержался.
- Несомненно. Камень доктора Кэмпбелл.
- Я, собственно, имел в виду камень Энджелы.
- Прошу прощения?
- Видите ли, доктор Маккей, по словам моей жены, - объявил Шон по
возможности небрежно, - почти все, что вы мне рассказали про тот
английский камень, можно сказать про камень, который она подобрала в
Кашеле.
Маккей немедленно остановился. Лицо профессора исполнилось удивления.
Потом глаза старика начали сужаться.
- Да будет вам!
Шон усмехнулся и вскинул два пальца.
- Честное скаутское. Я еще никогда не был так серьезен. Или, скорее,
Энджела еще никогда не была так серьезна. Она думает, что этот камень
обладает собственной волей. Шныряет вокруг да около, когда никто не
смотрит. Она пришла к убеждению, будто он виноват в гибели нашего кота,
возможно - в смерти одной нашей приятельницы, Фионы... вы ее видели на
нашей свадьбе... и в смерти нашей уборщицы, которая, как думает Энджела,
выбросила его вон и тем самым навлекла на себя его недовольство. Как вам
это нравится?
Он намеренно воздержался от упоминания о новых страхах жены за жизнь
их нерожденного ребенка.
Лицо Маккея озарило понимание.
- Ну, тогда неудивительно, что она жертвует его Институту, правда? -
медленно проговорил он.
Шон рассмеялся.
- Вот пусть он и остается в Институте после всего, что вы мне
наговорили. Если честно, мне очень жаль, что она не оставила треклятую
штуковину в Кашеле - там, где нашла ее.
Маккей наградил его пристальным взглядом.
- Может быть, именно это ей и следовало сделать, - сказал он, толком
не понимая, почему.
В поисках Джека Вейнтрауба Шон оглядел облицованный темными панелями,
забитый сделанными в прошлом веке фотографиями зал ресторана с высоким
потолком.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75
серо-зеленую железную балюстраду, вглядываясь в свинцово-серую воду. Все
лебединые плотики уже убрали. Подступала зима. Внизу, у края воды, стайка
детей кормила крякающих уток.
- Но все это оказалось обычной ерундой. - Маккей нащупал в кармане
пиджака трубку и извлек ее на свет.
- Ерундой?
- Все ингредиенты истории с привидением. Можно сказать, традиционные.
Ощущение некоего недоброго присутствия. Шумы по ночам. - Он раскурил
трубку от спички с розовой головкой. - Позже добавились перемещения.
Доктор Кэмпбелл утверждала, будто камень передвигался в темноте. Даже
проломил упаковочный ящик и выбрался наружу. Наконец, произошли две
довольно неприятные смерти. Собаки и вдовой сестры доктора Кэмпбелл.
Поразительный пример того, как можно запугать себя до такой степени, что
поверишь буквально чему угодно. Кроме того, это выдающийся пример
возникновения страшных историй. Каждый из таких элементов традиционен и на
протяжении веков появляется в бесчисленных историях о призраках. Обычно с
каждым пересказом эти элементы все больше усложняются. Не удивлюсь, если
"Гекстонская голова" в итоге превратится в историю в духе "Дома священника
из Борли", полную призрачных монахинь, кучеров без головы и Бог весть чего
еще.
Он вежливо улыбнулся Шону, потом заметил, что молодой человек не
сводит с него странного, напряженного взгляда. Может быть, он никогда не
слыхал о доме священника из Борли?
- Что же она сделала? - спросил Шон.
- Что?
- Ну, чтобы избавиться от камня.
- А, это тоже было частью проблемы. Каждый раз, как доктор Кэмпбелл
выбрасывала эту окаянную штуковину, та объявлялась снова.
Пауза. Шон засмеялся. Неестественным смехом.
- Неразменный пенни, да? - Он смотрел на озеро. - Чем же все
кончилось?
- Доктор Кэмпбелл позвала местного викария. Англиканского. Он зарыл
камень на кладбище при церкви Святого Дунстана. И это, похоже, сработало.
- Так она действительно верила, будто в камне обитает злой дух?
Маккей кивнул, благодушно попыхивая трубкой.
- Да, богган, - сказал он.
Брови Шона взлетели вверх.
- Что?
- Богган. Кельтское существо. Гэльское бохан. Корень, от которого
произошел наш бука. Злобный дух. Злое создание из племени слуаг сид.
Полагаю, можно называть его кельтским демоном. Доктор Кэмпбелл явно
считала "богган" самым подходящим термином. - Маккей почувствовал холод и
принялся потирать руки. - Честно говоря, по народным преданиям создание из
рода сид становится боханом только после того, как незваным пристанет к
семье или какому-нибудь человеку.
Они спустились с моста по маленькой боковой лесенке и пошли под
высокими плакучими ивами по дорожке вдоль берега озера, направляясь к
выходу на угол Арлингтон и Бойлстон.
- Как это "пристанет"? - медленно спросил Шон.
- Он выбирает вас. Селится у вас в каком-нибудь темном шкафу. Этакий
сверхъестественный гость в доме, можно сказать.
- И что потом?
- Потом нужно было заботиться о нем.
- Заботиться?
- Кормить теплым молоком из мисочки, время от времени - зверюшками с
гумна. Иногда хватало нескольких капель крови от зарезанной коровы.
Шон нахмурился.
- И зачем бы это делать?
- Как зачем? Разумеется, чтобы камень приносил удачу. Чтобы заставлял
посевы расти. Естественно, при условии, что его содержат в довольстве.
Если же нет... - Маккей рассеянно пожал плечами. - Видите ли, обижать их
было неблагоразумно. Они способны были обнаруживать собственнические
инстинкты... ревновать к привязанностям хозяина. И проявлять
мстительность. Кажется, доктор Кэмпбелл только и делала, что без конца
обижала свой камень. - Профессор усмехнулся.
- Что, если бы вам захотелось избавиться от такой штуки?
- Очевидно, пришлось бы поступить как доктор Кэмпбелл. Видите ли,
злобный народец сид по-настоящему боялся только трех вещей. Холодного
железа, света и могущества определенных святых. Например, святого Патрика.
По-моему, история доктора Кэмпбелл указывает на то, что и святого Дунстана
следует считать в равной степени влиятельным.
- Экзорцистом?
Маккей кивнул.
- А почему свет?
- Потому, что злобный народец сид был порождением тьмы, понимаете?
Свет оказывал на него губительное действие. Вот почему днем им приходилось
оборачиваться камнями и предметами.
Они приближались к выходу из сада.
- К счастью для всех нас, в пятисотом году от рождества Христова
явился Патрик и дал им нагоняй. И изгнал очень многих. Всех богганов, все
злобное племя. - В глазах у Маккея плясали смешинки.
- Куда они делись? На Луну? - не менее весело сострил Шон.
- Кто знает? - Маккей остановился, чтобы выколотить трубку о башмак.
- Возможно, обратно в мир иной. "Удел их - одиночество, и жилище их -
змеиное гнездо".
Шон усмехнулся.
- Один из них явно задержался.
- Несомненно. Камень доктора Кэмпбелл.
- Я, собственно, имел в виду камень Энджелы.
- Прошу прощения?
- Видите ли, доктор Маккей, по словам моей жены, - объявил Шон по
возможности небрежно, - почти все, что вы мне рассказали про тот
английский камень, можно сказать про камень, который она подобрала в
Кашеле.
Маккей немедленно остановился. Лицо профессора исполнилось удивления.
Потом глаза старика начали сужаться.
- Да будет вам!
Шон усмехнулся и вскинул два пальца.
- Честное скаутское. Я еще никогда не был так серьезен. Или, скорее,
Энджела еще никогда не была так серьезна. Она думает, что этот камень
обладает собственной волей. Шныряет вокруг да около, когда никто не
смотрит. Она пришла к убеждению, будто он виноват в гибели нашего кота,
возможно - в смерти одной нашей приятельницы, Фионы... вы ее видели на
нашей свадьбе... и в смерти нашей уборщицы, которая, как думает Энджела,
выбросила его вон и тем самым навлекла на себя его недовольство. Как вам
это нравится?
Он намеренно воздержался от упоминания о новых страхах жены за жизнь
их нерожденного ребенка.
Лицо Маккея озарило понимание.
- Ну, тогда неудивительно, что она жертвует его Институту, правда? -
медленно проговорил он.
Шон рассмеялся.
- Вот пусть он и остается в Институте после всего, что вы мне
наговорили. Если честно, мне очень жаль, что она не оставила треклятую
штуковину в Кашеле - там, где нашла ее.
Маккей наградил его пристальным взглядом.
- Может быть, именно это ей и следовало сделать, - сказал он, толком
не понимая, почему.
В поисках Джека Вейнтрауба Шон оглядел облицованный темными панелями,
забитый сделанными в прошлом веке фотографиями зал ресторана с высоким
потолком.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75