Она должна расширять
свои горизонты. Эйкуменизм. Большим шагом вперед была литургия на
английском языке. Жесткие, негибкие системы верований способны
превращаться в смирительную рубашку. В конце концов, они - лишь каркас
направляющего жизненного опыта. Всякий индивид волен избирать собственный
путь. Мне самому нравится утверждать, что индивид способен переступить
границы условий, в которые оказывается поставлен, границы убеждений...
способен принимать на себя ответственность за свою жизнь. Для меня это и
есть цель.
Энджела наморщила лоб. Все это звучало весьма туманно. Она взглянула
на ближайший ряд книг: святой Фома Аквинский был втиснут между
"Путеводителем по театрам "Нью-Йорк Таймс" и "Образами" Родди Макдауэлла.
- Ваша проблема... имеет отношение к вашей вере, миссис Киттредж? -
Священник осторожно зондировал почву.
Больше Энджела не могла сдерживаться. Сдержанность ни к чему не вела.
- Мне нужно кое-что освятить, - выпалила она.
- Освятить?
Она остро взглянула на него.
- Да. Ну, знаете - святой водой, ладаном. Всяким таким. Это же пока
еще практикуется, правда? - Тон Энджелы был циничным. Она ничего не могла
с собой поделать.
- Конечно. В требнике есть молитвы. - Ответ отца Тэггерта был
спокойным, взвешенным. Приводящим в бешенство своей рассудительностью. В
определенном отношении отец Тэггерт напоминал Энджеле Шона.
- Молитвы?
- Почти на все случаи жизни. Для школ, библиотек. Радиостанций. Для
домен, динамо, пожарных машин, инвалидных колясок...
- Инвалидных колясок? - Энджела уставилась на него.
- Называйте, у нас все есть.
- Как насчет камней?
- Угловых?
- Просто камней. - Энджела говорила холодно, уклончиво.
- Уверен, мы что-нибудь найдем. - Теперь отец Тэггерт говорил тоном
веселого подвыпившего дядюшки, который ищет по карманам четвертак на
мороженое. - А если нет, я думаю, благословение на все случаи жизни
где-нибудь да существует.
Присоединившись к ней у полок, он после минутных поисков извлек
сине-лиловый томик с рельефным золоченым крестом и принялся листать
страницы с алым обрезом.
Энджела напряженно думала, как поставить следующий вопрос. Выход был
один: сказать прямо.
- А действует? Освящение, я хочу сказать.
Он осторожно закрыл книгу и моргнул.
- Опять-таки, смотря, кого спросить.
- А по-вашему? - настаивала Энджела, разозленная его уклончивыми
ответами. - Что думаете вы?
Отец Тэггерт сдвинул брови.
- Я думаю, оно обладает определенной силой внушения, которой
достаточно, чтобы заронить положительные идеи в умы тех, кто слушает, -
осторожно сказал он.
- И все?
- Миссис Киттредж, это же всего-навсего слова.
- Но считается, что священники наделены силой, разве не так? -
выкрикнула Энджела. - Которая заставляет эти слова действовать.
Отец Тэггерт отошел к столу и осторожно положил синевато-лиловый
томик поверх одной из стопок книг.
- Ключи от королевства? - голос отца Тэггерта был негромким,
спокойным, даже печальным. Вздох сожаления. - Я склонен думать о данной
священнослужителю "силе" как о метафорическом понятии. Мы уполномочены
будить в душе человеческой искру чистоты.
Энджела была потрясена мягкостью ответа.
- А как же чудеса? - спросила она.
- Миссис Киттредж, возникла и развивается целая новая наука,
парапсихология...
- Значит, и в чудеса вы тоже не верите? - возбужденно перебила она.
- Мне хочется верить в их возможность.
- А в действенность освящения?
- Разумеется, и в это тоже.
Наконец-то, подумала Энджела. Наконец-то. Она стала смотреть за окно,
в скучный садик.
- Если бы я принесла вам то, что нужно освятить, вы сумели бы сделать
это? Освятили бы? Смогли бы?
- Если вы думаете, что это вам поможет. - Теперь тон священника был
ласковым, примирительным.
- Да, - прошептала она. - О Господи, да.
Отец Тэггерт улыбнулся.
- Ваш предмет транспортабелен?
Энджела показала руками:
- Он вот такой.
Священник сдвинул брови, заглянув в стоящий на столе календарь.
- Скажем, завтра? В два тридцать?
- Здесь?
- За углом. В церкви Святой Марии.
- Я буду.
Отец Тэггерт проводил ее к выходу. По дороге Энджела присмотрелась к
фотографиям на стене повнимательнее. Один снимок приковал к себе ее
взгляд. Отец Тэггерт, молодой, голый до пояса, в темных лосинах. Он
размахивал медными тарелками и улыбался. На заднем плане юнцы в джинсах
несли электрогитары.
За плечом Энджелы раздался голос священника, в котором звучала
горделивая нотка:
- Моя первая рок-месса. Шестьдесят третий год. Знаете, там был Джек
Кеннеди.
Энджела ехала обедать с Черил и всю дорогу до условленного места
старалась прогнать опустошавшее душу неверие и ощутить радость от того,
что их спасение так близко.
Шон тоже был занят. За то время, что Энджела отсутствовала, он многое
успел. В эту минуту он стоял, заглядывая Холлэндеру через плечо, и
наблюдал, как пишущая машинка директора печатает маленькими, аккуратными,
похожими на типографский шрифт, буковками: "Культовое изображение в форме
головы. Кашель, графство Типперери. Около 300 г. до н.э. Пожертвование
мистера и миссис Шон Киттредж".
Мысли Шона, бурля, кружили на одном месте. Память жгла картина:
спальня. Энджела, не гася света, застыла в кресле, ни на секунду не
отрывая глаз от треклятого камня. Шон не спал, сколько мог, но в конце
концов его объял сон. Проснувшись около девяти утра, он не обнаружил ни
жены, ни камня. По горевшей на телефоне у кровати лампочке Шон понял, что
Энджела звонит из кабинета, и поборол искушение подслушать. Когда она
вернулась в спальню, Шон увидел, что она уже одета. Энджела сообщила, что
звонила Черил. И что уходит. Куда, она не сказала - сказала только, что,
вероятно, не успеет после обеда на телевидение. Пусть Шон позвонит ей и
скажет, как прошла встреча и как реагировали телевизионщики - к тому
времени она, наверное, уже будет дома. Шон попытался ее урезонить.
Просмотр был решающим. Энджела должна была на нем присутствовать. Фильм в
такой же степени ее, как и его. Ее отсутствие заметят. Но Энджела упрямо
отказывалась спорить - она просто сказала "Пока" и ушла.
Он вздохнул и переступил с ноги на ногу. Холлэндер отодвинул стул от
машинки и теперь заносил в гроссбух дату поступления экспоната.
Шон знал, что Энджела всегда была натурой беспокойной. Все те годы,
что они провели вместе. Вот почему он никогда полностью не поверял ей свои
страхи.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75
свои горизонты. Эйкуменизм. Большим шагом вперед была литургия на
английском языке. Жесткие, негибкие системы верований способны
превращаться в смирительную рубашку. В конце концов, они - лишь каркас
направляющего жизненного опыта. Всякий индивид волен избирать собственный
путь. Мне самому нравится утверждать, что индивид способен переступить
границы условий, в которые оказывается поставлен, границы убеждений...
способен принимать на себя ответственность за свою жизнь. Для меня это и
есть цель.
Энджела наморщила лоб. Все это звучало весьма туманно. Она взглянула
на ближайший ряд книг: святой Фома Аквинский был втиснут между
"Путеводителем по театрам "Нью-Йорк Таймс" и "Образами" Родди Макдауэлла.
- Ваша проблема... имеет отношение к вашей вере, миссис Киттредж? -
Священник осторожно зондировал почву.
Больше Энджела не могла сдерживаться. Сдержанность ни к чему не вела.
- Мне нужно кое-что освятить, - выпалила она.
- Освятить?
Она остро взглянула на него.
- Да. Ну, знаете - святой водой, ладаном. Всяким таким. Это же пока
еще практикуется, правда? - Тон Энджелы был циничным. Она ничего не могла
с собой поделать.
- Конечно. В требнике есть молитвы. - Ответ отца Тэггерта был
спокойным, взвешенным. Приводящим в бешенство своей рассудительностью. В
определенном отношении отец Тэггерт напоминал Энджеле Шона.
- Молитвы?
- Почти на все случаи жизни. Для школ, библиотек. Радиостанций. Для
домен, динамо, пожарных машин, инвалидных колясок...
- Инвалидных колясок? - Энджела уставилась на него.
- Называйте, у нас все есть.
- Как насчет камней?
- Угловых?
- Просто камней. - Энджела говорила холодно, уклончиво.
- Уверен, мы что-нибудь найдем. - Теперь отец Тэггерт говорил тоном
веселого подвыпившего дядюшки, который ищет по карманам четвертак на
мороженое. - А если нет, я думаю, благословение на все случаи жизни
где-нибудь да существует.
Присоединившись к ней у полок, он после минутных поисков извлек
сине-лиловый томик с рельефным золоченым крестом и принялся листать
страницы с алым обрезом.
Энджела напряженно думала, как поставить следующий вопрос. Выход был
один: сказать прямо.
- А действует? Освящение, я хочу сказать.
Он осторожно закрыл книгу и моргнул.
- Опять-таки, смотря, кого спросить.
- А по-вашему? - настаивала Энджела, разозленная его уклончивыми
ответами. - Что думаете вы?
Отец Тэггерт сдвинул брови.
- Я думаю, оно обладает определенной силой внушения, которой
достаточно, чтобы заронить положительные идеи в умы тех, кто слушает, -
осторожно сказал он.
- И все?
- Миссис Киттредж, это же всего-навсего слова.
- Но считается, что священники наделены силой, разве не так? -
выкрикнула Энджела. - Которая заставляет эти слова действовать.
Отец Тэггерт отошел к столу и осторожно положил синевато-лиловый
томик поверх одной из стопок книг.
- Ключи от королевства? - голос отца Тэггерта был негромким,
спокойным, даже печальным. Вздох сожаления. - Я склонен думать о данной
священнослужителю "силе" как о метафорическом понятии. Мы уполномочены
будить в душе человеческой искру чистоты.
Энджела была потрясена мягкостью ответа.
- А как же чудеса? - спросила она.
- Миссис Киттредж, возникла и развивается целая новая наука,
парапсихология...
- Значит, и в чудеса вы тоже не верите? - возбужденно перебила она.
- Мне хочется верить в их возможность.
- А в действенность освящения?
- Разумеется, и в это тоже.
Наконец-то, подумала Энджела. Наконец-то. Она стала смотреть за окно,
в скучный садик.
- Если бы я принесла вам то, что нужно освятить, вы сумели бы сделать
это? Освятили бы? Смогли бы?
- Если вы думаете, что это вам поможет. - Теперь тон священника был
ласковым, примирительным.
- Да, - прошептала она. - О Господи, да.
Отец Тэггерт улыбнулся.
- Ваш предмет транспортабелен?
Энджела показала руками:
- Он вот такой.
Священник сдвинул брови, заглянув в стоящий на столе календарь.
- Скажем, завтра? В два тридцать?
- Здесь?
- За углом. В церкви Святой Марии.
- Я буду.
Отец Тэггерт проводил ее к выходу. По дороге Энджела присмотрелась к
фотографиям на стене повнимательнее. Один снимок приковал к себе ее
взгляд. Отец Тэггерт, молодой, голый до пояса, в темных лосинах. Он
размахивал медными тарелками и улыбался. На заднем плане юнцы в джинсах
несли электрогитары.
За плечом Энджелы раздался голос священника, в котором звучала
горделивая нотка:
- Моя первая рок-месса. Шестьдесят третий год. Знаете, там был Джек
Кеннеди.
Энджела ехала обедать с Черил и всю дорогу до условленного места
старалась прогнать опустошавшее душу неверие и ощутить радость от того,
что их спасение так близко.
Шон тоже был занят. За то время, что Энджела отсутствовала, он многое
успел. В эту минуту он стоял, заглядывая Холлэндеру через плечо, и
наблюдал, как пишущая машинка директора печатает маленькими, аккуратными,
похожими на типографский шрифт, буковками: "Культовое изображение в форме
головы. Кашель, графство Типперери. Около 300 г. до н.э. Пожертвование
мистера и миссис Шон Киттредж".
Мысли Шона, бурля, кружили на одном месте. Память жгла картина:
спальня. Энджела, не гася света, застыла в кресле, ни на секунду не
отрывая глаз от треклятого камня. Шон не спал, сколько мог, но в конце
концов его объял сон. Проснувшись около девяти утра, он не обнаружил ни
жены, ни камня. По горевшей на телефоне у кровати лампочке Шон понял, что
Энджела звонит из кабинета, и поборол искушение подслушать. Когда она
вернулась в спальню, Шон увидел, что она уже одета. Энджела сообщила, что
звонила Черил. И что уходит. Куда, она не сказала - сказала только, что,
вероятно, не успеет после обеда на телевидение. Пусть Шон позвонит ей и
скажет, как прошла встреча и как реагировали телевизионщики - к тому
времени она, наверное, уже будет дома. Шон попытался ее урезонить.
Просмотр был решающим. Энджела должна была на нем присутствовать. Фильм в
такой же степени ее, как и его. Ее отсутствие заметят. Но Энджела упрямо
отказывалась спорить - она просто сказала "Пока" и ушла.
Он вздохнул и переступил с ноги на ногу. Холлэндер отодвинул стул от
машинки и теперь заносил в гроссбух дату поступления экспоната.
Шон знал, что Энджела всегда была натурой беспокойной. Все те годы,
что они провели вместе. Вот почему он никогда полностью не поверял ей свои
страхи.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75