Мысли Конвея были заняты Манноном, и по пути он инстинктивно уворачивался
от встречных, чтобы не оказаться растоптанным насмерть.
Нашивки старшего терапевта расчищали ему путь, пока это касалось
медсестер и врачей ниже его по званию. Другое дело высокомерные и
рассеянные диагносты, способные протаранить что угодно и кого угодно, или
просто члены персонала особенно крупных размеров. Например, тралтане,
ФГЛИ, напоминающие приземистых шестиногих слонов; келгиане - гигантские,
покрытые серебристым мехом гусеницы вида ДБЛФ, которые независимо от ранга
при столкновении начинали гудеть, словно сирена, или похожие на громадных
крабов ЕЛНТ с планеты Мелф-4.
Несмотря на огромные физиологические различия, большинство входящих в
Федерацию разумных существ дышало кислородом. Но встречались и другие
виды, которые пересекая "чужой" уровень, представляли для пешеходов еще
большую опасность, будучи одеты в защитные скафандры. Так скафандр врача
ТЛТУ, дышащего перегретым паром и живущего при давлении и гравитации втрое
превышающих земные, представлял собой многотонный лязгающий грузовик,
который любой ценой следовало обходить подальше.
Возле люка между секциями Конвей переоделся в легкий скафандр и,
пройдя через люк, оказался в желтом туманном мире дышащих хлором
илленсанов. Здесь коридоры были переполнены этими выходцами с планеты
Илленса. Они были без защитных одежд, а вот тралтане, келгиане и гуманоиды
были облачены в скафандры - одни их носили на себе, другие на них ездили.
Далее его путь проходил через обширную емкость, где в теплой
зеленоватой воде неторопливо плавали тридцатифутовые существа с
Чалдерскола-2. Здесь ему годился все тот же защитный костюм, только, хотя
движение тут не было особенно интенсивным, передвигался он значительно
медленней, так как приходилось не идти, а плыть. Тем не менее, через
пятнадцать минут после того, как Конвей покинул кабинет О'Мары, он уже
стоял на смотровой галерее сорок шестого уровня. С его скафандра еще
скатывались капли воды, когда появился Приликла.
- Доброе утро, друг Конвей, - поздоровался маленький эмпат, ловко
вспрыгнув на потолок и повиснув там на шести ногах с присосками.
Музыкальные трели и пощелкивания цинруссианского языка через
транслятор Конвея передавались огромному компьютеру в центре Госпиталя и
возвращались в виде бесстрастного голоса, говорившего по-английски.
Приликла слегка дрожал.
- Я чувствую, вам необходима помощь, доктор, - заключил он.
- Совершенно верно, - согласился Конвей, его слова переводились тем
же способом и доходили до Приликлы на лишенном эмоций цинруссианском. -
Это касается Маннона. У меня не было времени сообщить вам подробности...
- В этом нет нужды, друг Конвей, - перебил Приликла. - Это как раз
тот случай, когда трудно разобраться именно на трезвую голову. Вы,
конечно, хотите знать, что я видел и чувствовал?
- Если вам это не повредит, - спросил Конвей извиняющимся тоном.
Приликла сказал, что не повредит. Однако следовало учесть тот момент,
что, хотя эмпат и считался самым милым существом в Госпитале, он был тут и
самым большим лгунишкой.
Он относился к классу ГЛНО - насекомое с наружной опорной системой,
шестью ногами с присосками, двумя не совсем атрофировавшимися радужными
крыльями и исключительными эмпатическими способностями. Только на
Цинруссе, где притяжение составляло одну восьмую земного, насекомые могли
вырасти до таких размеров, стать разумными и создать высокоразвитую
цивилизацию. Но в Госпитале Приликла подвергался смертельной опасности
большую часть рабочего дня. Повсюду, кроме собственной каюты, он был
вынужден носить антигравитаторы, так как притяжение, нормальное для
большинства других существ, моментально раздавило бы его в лепешку. Когда
он с кем-либо разговаривал, то старался держаться вне досягаемости руки
или щупальца собеседника, который непроизвольным движением мог пробить его
хрупкое тело или оторвать ногу. Сопровождая кого-нибудь при обходе, он
семенил рядом по стене или потолку, чтобы избежать той же участи.
Конечно, никто не хотел причинить Приликле зла - его слишком здесь
любили за то, что он всегда говорил и делал окружающим только приятное.
Будучи очень чувствительным к эмоциям и чувствам других, эмпат не мог
поступать иначе, так как сам испытывал тот же гнев или горе, которые
вызывал у других своим необдуманным поведением. Вот поэтому маленькое
существо и было вынуждено постоянно лгать и всегда быть добрым и
внимательным, чтобы эмоциональное изучение окружающих было как можно более
благоприятным.
Исключение составляли лишь случаи, когда он в силу профессионального
долга подвергал себя боли и неприятным чувствам пациентов, либо хотел
помочь своим друзьям.
Прежде чем Приликла успел заговорить, Конвей сообщил:
- Доктор, я и сам точно не знаю, что мне нужно. Но если бы вы смогли
припомнить что-нибудь необычное в поведении и эмоциях Маннона или членов
его бригады...
При воспоминании о той эмоциональной буре, которая разразилась в
пустой сейчас операционной худлариан два дня назад, Приликла задрожал всем
своим хрупким телом. Он описал положение вещей в самом начале операции.
Маленький ЖЛНО не записывал худларианскую мнемограмму по своей физиологии
и поэтому не мог судить о состоянии пациента со стороны, да и сам больной
был под наркозом и почти ничего не изучал. Маннон и его персонал выполняли
свои обязанности и, чтобы излучать, были слишком заняты. И тут со старшим
терапевтом Манноном произошел... несчастный случай. Фактически, на самом
деле, это были пять отдельных и вполне заметных случая.
Тело Приликлы буквально колотило.
- Я... мне очень жаль, - извинился Конвей.
- Я это знаю, - ответил эмпат и продолжил рассказ.
Чтобы наиболее эффективно работать в области операционного поля,
больной содержался при частично пониженном давлении. Учитывая частоту
пульса и кровяное давление пациента, здесь существовала определенная
опасность. Но доктор Маннон сам предложил процедуру и, следовательно,
лучше всех мог оценить степень риска. Из-за пониженного давления
оперировать надо было быстро, и поначалу казалось, что все идет хорошо.
Маннон вскрыл часть гибкого хитинового покрова худларианина и занялся
подкожным кровотечением, и тут он допустил первую ошибку, за которой
быстро, одна за другой, последовали еще две.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56