Их
сопровождали люди и келгиане. Транспортировка шла гладко, словно полчаса
назад Конвей и не переживал за возможность ее осуществления.
В заполненном водой отделении АУГЛ палатки раздулись как пузыри и
всплыли под потолок. Тянуть их вдоль по коридору было небезопасно,
поскольку они могли зацепиться за какую-нибудь трубу, а опускать вниз
усилиями пяти-шести медсестер - неразумно. Конвей велел доставить с
верхнего уровня самодвижущиеся носилки - не предназначенные, но годившиеся
для работы под водой. Однако кожух аккумулятора носилок лопнул, и вокруг
них немедленно образовался водоворот быстро темнеющей жидкости. Конвей
ничуть не удивился бы, узнав, что с пациентом на тех носилках случился
приступ. Ему удалось справиться с затруднением благодаря озарению,
которому, как он подумал, следовало снизойти на него через две секунды
после возникновения проблемы. Он перевел регуляторы искусственной
гравитации в коридоре на "нуль", и палатки тут же обрели прежние размеры.
Правда, пациентам и медсестрам пришлось теперь плыть, но это уже были
мелочи.
Именно разбираясь с ПВСЖ, Конвей выяснил причину сорвавшегося с уст
доктора Маннона "Угу" - на этом уровне дежурила Мэрчисон. Она его не
узнала, а он сразу отличил ее по тому изяществу, с каким она носила
скафандр. Заговаривать с ней он, впрочем, не стал, сочтя обстановку
неподходящей.
Иных кризисных ситуаций пока не намечалось. Келгианский звездолет у
шлюза номер пять был готов к старту и дожидался лишь появления на борту
кого-то из старших врачей и корабля сопровождения. Вспомнив, что на нем
улетают многие из тех, с кем он поддерживал приятельские отношения, Конвей
решил воспользоваться временным затишьем и попрощаться с ними. Он вызвал
Маннона, сообщил о своем намерении и отправился к пятому шлюзу.
Когда он добрался туда, келгианский звездолет стартовал. Конвей
увидел его на видеоэкране, с крейсером мониторов на хвосте, а в глубине
экрана сверкали подобно новоявленным звездам боевые корабли. Их размещение
происходило строго по плану; со вчерашнего дня кораблей заметно
прибавилось. Успокоенный и где-то даже потрясенный величественным
зрелищем, Конвей двинулся в обратный путь. Придя на место, он обнаружил,
что коридор закупорен растущим на глазах ледяным кубом.
На звездолете с Грегори имелась холодная палата для существ
классификации СНЛУ. Это были хрупкие кристаллические создания, которые
дышали метаном и незамедлительно испарились бы при повышении температуры
до минус ста двадцати градусов. На излечении в госпитале находилось семеро
таких пациентов, и всех их для перемещения на корабль поместили в
охлаждаемый куб десяти футов в поперечнике. Из-за трудности их
транспортировки они грузились на звездолет последними. Если бы в их палате
был прямой выход в космос, тогда куб можно было бы подвести к кораблю по
наружной обшивке, а так санитары вынуждены были тащить его через
четырнадцать уровней к шлюзу номер шестнадцать. На всех прочих уровнях
коридоры были просторными и заполненными воздухом, либо хлором, поэтому
куб лишь покрывался инеем и понижал температуру в помещениях. Но в
отделении АУГЛ он начал обледеневать.
Конвей знал, что подобное возможно, но не придал значения, ибо по
расчетам куб должен был находиться в воде какие-то секунды. Однако один
буксирный канат лопнул. Инерция прижала куб к трубопроводу, и вскоре между
ними возникла ледяная спайка. Теперь же куб обволакивал ледяной панцирь
четырех футов толщиной, который грозил вот-вот окончательно запереть
проход.
- Давайте сюда газовые резаки! - крикнул Конвей Маннону.
Трое мониторов с резаками явились как раз вовремя: еще чуть-чуть и
было бы поздно. Установив регуляторы на максимальное рассеивание, они
атаковали ледяную глыбу, расплавили панцирь и попытались придать кубу
более транспортабельную форму. Вода вокруг закипела. Ни у Конвея, ни у
кого другого охладителей в скафандрах не было. Конвей начал искренне
сочувствовать устрицам, которых варят в кипятке. Глыба то и дело норовила
зажать кого-нибудь между собой и стеной, в полупрозрачной воде было легко
потерять ориентировку и угодить под струю пламени. Но наконец со льдом
было покончено. Куб с его семерыми обитателями выволокли через шлюз в
соседнюю секцию. Конвей провел перчаткой по стеклу шлема в неосознанной
попытке стереть пот со лба и призадумался над тем, какие новые каверзы его
ожидают в будущем.
Ответ доктор Маннона гласил: никаких.
Маннон с энтузиазмом сообщил Конвею, что келгианский звездолет забрал
ДБЛФ со всех трех уровней, и в госпитале остались только несколько
медсестер. Три грузовика с Илленсы заканчивали погрузку ПВСЖ. Что касается
вододышащих, АУГЛ и ЭЛНТ в порядке, а СНЛУ с их кубиком сейчас как раз
принимают на борт. В общем и целом эвакуировано четырнадцать уровней, что
не так уж и плохо. Доктор Маннон посоветовал доктору Конвею подложить под
голову подушку и вздремнуть сколько получится, чтобы завтра быть бодрым и
свежим. Конвей устало поплыл к внутреннему шлюзу, размышляя о бесконечно
привлекательном сочном бифштексе и продолжительном сне, и тут его словно
ударили чем-то тяжелым. Удар пришелся одновременно в три места - в живот,
грудь и по ногам, то есть туда, где скафандр плотнее всего прилегал к
телу. В глазах у него потемнело. Он перегнулся пополам, сознание
отказывалось повиноваться, он жаждал умереть и отчаянно хотел, чтобы его
стошнило. Однако в моменты просветления он понимал, что так поступать
нельзя, и твердил себе, что рвота в шлеме скафандра - непозволительная
роскошь...
Постепенно боль немного унялась и сделалась переносимой. Конвей
по-прежнему чувствовал себя так, будто тралтанин пнул его в пах всеми
шестью ногами, но уже стал замечать, что творится вокруг. Он услышал
громкое бульканье и увидел трепыхающегося в воде келгианина без защитного
костюма. Приглядевшись, он сообразил, что костюм в наличии, но порван и
полон воды. Поодаль плавали двое других келгиан, их тела были распороты от
головы до хвоста; по счастью, все остальное скрывала красноватая муть. У
противоположной стены бассейна, в которой зияло неправильной формы
отверстие, вода словно дрожала. Странное бульканье доносилось именно
оттуда.
Конвей выругался. Ему казалось, он догадывается, что произошло.
Предмет, проделавший отверстие, причинил тем, кто находился в бассейне
АУГЛ, немалый вред из-за того, что вода не подвержена сжатию.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48
сопровождали люди и келгиане. Транспортировка шла гладко, словно полчаса
назад Конвей и не переживал за возможность ее осуществления.
В заполненном водой отделении АУГЛ палатки раздулись как пузыри и
всплыли под потолок. Тянуть их вдоль по коридору было небезопасно,
поскольку они могли зацепиться за какую-нибудь трубу, а опускать вниз
усилиями пяти-шести медсестер - неразумно. Конвей велел доставить с
верхнего уровня самодвижущиеся носилки - не предназначенные, но годившиеся
для работы под водой. Однако кожух аккумулятора носилок лопнул, и вокруг
них немедленно образовался водоворот быстро темнеющей жидкости. Конвей
ничуть не удивился бы, узнав, что с пациентом на тех носилках случился
приступ. Ему удалось справиться с затруднением благодаря озарению,
которому, как он подумал, следовало снизойти на него через две секунды
после возникновения проблемы. Он перевел регуляторы искусственной
гравитации в коридоре на "нуль", и палатки тут же обрели прежние размеры.
Правда, пациентам и медсестрам пришлось теперь плыть, но это уже были
мелочи.
Именно разбираясь с ПВСЖ, Конвей выяснил причину сорвавшегося с уст
доктора Маннона "Угу" - на этом уровне дежурила Мэрчисон. Она его не
узнала, а он сразу отличил ее по тому изяществу, с каким она носила
скафандр. Заговаривать с ней он, впрочем, не стал, сочтя обстановку
неподходящей.
Иных кризисных ситуаций пока не намечалось. Келгианский звездолет у
шлюза номер пять был готов к старту и дожидался лишь появления на борту
кого-то из старших врачей и корабля сопровождения. Вспомнив, что на нем
улетают многие из тех, с кем он поддерживал приятельские отношения, Конвей
решил воспользоваться временным затишьем и попрощаться с ними. Он вызвал
Маннона, сообщил о своем намерении и отправился к пятому шлюзу.
Когда он добрался туда, келгианский звездолет стартовал. Конвей
увидел его на видеоэкране, с крейсером мониторов на хвосте, а в глубине
экрана сверкали подобно новоявленным звездам боевые корабли. Их размещение
происходило строго по плану; со вчерашнего дня кораблей заметно
прибавилось. Успокоенный и где-то даже потрясенный величественным
зрелищем, Конвей двинулся в обратный путь. Придя на место, он обнаружил,
что коридор закупорен растущим на глазах ледяным кубом.
На звездолете с Грегори имелась холодная палата для существ
классификации СНЛУ. Это были хрупкие кристаллические создания, которые
дышали метаном и незамедлительно испарились бы при повышении температуры
до минус ста двадцати градусов. На излечении в госпитале находилось семеро
таких пациентов, и всех их для перемещения на корабль поместили в
охлаждаемый куб десяти футов в поперечнике. Из-за трудности их
транспортировки они грузились на звездолет последними. Если бы в их палате
был прямой выход в космос, тогда куб можно было бы подвести к кораблю по
наружной обшивке, а так санитары вынуждены были тащить его через
четырнадцать уровней к шлюзу номер шестнадцать. На всех прочих уровнях
коридоры были просторными и заполненными воздухом, либо хлором, поэтому
куб лишь покрывался инеем и понижал температуру в помещениях. Но в
отделении АУГЛ он начал обледеневать.
Конвей знал, что подобное возможно, но не придал значения, ибо по
расчетам куб должен был находиться в воде какие-то секунды. Однако один
буксирный канат лопнул. Инерция прижала куб к трубопроводу, и вскоре между
ними возникла ледяная спайка. Теперь же куб обволакивал ледяной панцирь
четырех футов толщиной, который грозил вот-вот окончательно запереть
проход.
- Давайте сюда газовые резаки! - крикнул Конвей Маннону.
Трое мониторов с резаками явились как раз вовремя: еще чуть-чуть и
было бы поздно. Установив регуляторы на максимальное рассеивание, они
атаковали ледяную глыбу, расплавили панцирь и попытались придать кубу
более транспортабельную форму. Вода вокруг закипела. Ни у Конвея, ни у
кого другого охладителей в скафандрах не было. Конвей начал искренне
сочувствовать устрицам, которых варят в кипятке. Глыба то и дело норовила
зажать кого-нибудь между собой и стеной, в полупрозрачной воде было легко
потерять ориентировку и угодить под струю пламени. Но наконец со льдом
было покончено. Куб с его семерыми обитателями выволокли через шлюз в
соседнюю секцию. Конвей провел перчаткой по стеклу шлема в неосознанной
попытке стереть пот со лба и призадумался над тем, какие новые каверзы его
ожидают в будущем.
Ответ доктор Маннона гласил: никаких.
Маннон с энтузиазмом сообщил Конвею, что келгианский звездолет забрал
ДБЛФ со всех трех уровней, и в госпитале остались только несколько
медсестер. Три грузовика с Илленсы заканчивали погрузку ПВСЖ. Что касается
вододышащих, АУГЛ и ЭЛНТ в порядке, а СНЛУ с их кубиком сейчас как раз
принимают на борт. В общем и целом эвакуировано четырнадцать уровней, что
не так уж и плохо. Доктор Маннон посоветовал доктору Конвею подложить под
голову подушку и вздремнуть сколько получится, чтобы завтра быть бодрым и
свежим. Конвей устало поплыл к внутреннему шлюзу, размышляя о бесконечно
привлекательном сочном бифштексе и продолжительном сне, и тут его словно
ударили чем-то тяжелым. Удар пришелся одновременно в три места - в живот,
грудь и по ногам, то есть туда, где скафандр плотнее всего прилегал к
телу. В глазах у него потемнело. Он перегнулся пополам, сознание
отказывалось повиноваться, он жаждал умереть и отчаянно хотел, чтобы его
стошнило. Однако в моменты просветления он понимал, что так поступать
нельзя, и твердил себе, что рвота в шлеме скафандра - непозволительная
роскошь...
Постепенно боль немного унялась и сделалась переносимой. Конвей
по-прежнему чувствовал себя так, будто тралтанин пнул его в пах всеми
шестью ногами, но уже стал замечать, что творится вокруг. Он услышал
громкое бульканье и увидел трепыхающегося в воде келгианина без защитного
костюма. Приглядевшись, он сообразил, что костюм в наличии, но порван и
полон воды. Поодаль плавали двое других келгиан, их тела были распороты от
головы до хвоста; по счастью, все остальное скрывала красноватая муть. У
противоположной стены бассейна, в которой зияло неправильной формы
отверстие, вода словно дрожала. Странное бульканье доносилось именно
оттуда.
Конвей выругался. Ему казалось, он догадывается, что произошло.
Предмет, проделавший отверстие, причинил тем, кто находился в бассейне
АУГЛ, немалый вред из-за того, что вода не подвержена сжатию.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48