К тому же Чарльз был далеко не
глуп и не позволил бы так легко "наступить себе на ногу". За
ним уже числились две или три дуэли, в которых он выступал и в
качестве основного участника и в качестве секунданта. За его
воинственность ему дали прозвище "забияка Галлахер". Я заранее
знал, что он мне посоветует: "Вызови мерзавца на дуэль во что
бы то ни стало!" Я объяснил ему, по каким причинам мне трудно
вызвать Ринггольда на дуэль.
-- Верно, мой мальчик! Ты прав. Но дело это не такое уж
трудное.
-- Как так?
-- Заставь его вызвать тебя. Так будет лучше. Кроме того,
ты получишь возможность сам выбрать оружие.
-- Но как это сделать?
-- О мой невинный цыпленок, это так же легко, как выбить
пробку из бутылки. Назови его лжецом, а если он не очень
обидится, щелкни его по носу или выплюнь табачную жвачку в его
противную рожу. Ручаюсь, что он выйдет из себя. А я буду твоим
секундантом... Ну пойдем, мой мальчик, -- продолжал мой
приятель, направляясь к двери. -- Где его искать, этого мистера
Ринггольда? Найди мне этого мерзавца, а я уж научу тебя, как
поцарапать ему пуговицы. Ну, пошли вместе!
Этот план мне не особенно нравился, но у меня не хватило
духу сопротивляться ему и я поплелся за неистовым сыном
кельтской расы.
Глава XLI. ПОВОД К ДУЭЛИ
Не успели мы выйти из дверей, как сразу наткнулись на
того, кого искали. Ринггольд стоял недалеко от порога и
разговаривал с группой офицеров. Среди них находился один
франт, о котором я уже говорил, по прозванию Красавчик Скотт.
Он состоял адъютантом при главнокомандующем и к тому же
приходился ему родственником.
Я указал моему товарищу на Ринггольда.
-- Вот этот, в штатском, -- сказал я.
-- Тебе не надо даже и указывать на него. Его змеиные
глаза сами говорят за себя. Клянусь душой, не очень приятный
взгляд! Ну, ему нечего бояться воды: кому суждено быть
повешенным, тот не утонет! Послушай, Джордж, мой мальчик, --
продолжал Галлахер серьезным тоном, -- последуй в точности
моему совету: наступи ему на ногу, и посмотрим, что он запоет.
У него, наверно, мозоли -- видишь, какие тесные сапоги он
носит... Да ты с ним не деликатничай! Он, конечно, потребует,
чтобы ты извинился, иначе ведь нельзя. А ты не захочешь, вот и
все, никаких церемоний. Ну, а коли так не выйдет, тогда, черт
побери, дай ему пинка.
Мне не понравился этот план.
-- Нет, Галлахер, -- сказал я, -- это никуда не годится.
-- Ну вот еще, пустяки! А почему же нет? Неужели ты
собираешься так просто уйти отсюда? Подумай, мальчик мой, ведь
это же негодяй, который хочет убить тебя! И в один прекрасный
день, если ты дашь ему ускользнуть, он тебя укокошит!
-- Это верно... но...
-- Ба! Какие там "но"? Марш вперед! Послушаем, о чем они
там чирикают. Уж я-то найду, к чему прицепиться, не будь я
Галлахер!
Не зная, на что решиться, я последовал за своим товарищем,
и мы подошли к группе офицеров. Конечно, я не собирался
поступить по совету Галлахера и не терял надежды, что мне не
придется прибегнуть к грубой уловке, предложенной им. И я не
обманулся в своих надеждах. По-видимому, Аренс Ринггольд
испытывал свою судьбу. Едва мы приблизились, как повод к дуэли
уже нашелся.
-- Ну, коли речь зашла об индейских красавицах, -- сказал
Ринггольд, -- то никто не добился такого успеха, как Скотт. Он
тут все время разыгрывает Дон Жуана с того самого момента, как
появился в форте.
-- Да что ж тут удивительного! -- заметил один из только
что подошедших офицеров. -- Насколько мне известно, он
неотразим и всегда покорял сердца всех красавиц в Саратоге. Как
же индейская девушка может устоять перед ним?
-- Не говорите этого, капитан Робертс. Лесные нимфы очень
боятся нас, бледнолицых мужчин. Наверно, теперешняя
возлюбленная стоила лейтенанту долгой осады, прежде чем он
добился победы... Не так ли, лейтенант?
-- Чепуха! -- возразил франт, самодовольно ухмыляясь.
-- Но ведь она наконец уступила? -- спросил Робертс,
обращаясь к Скотту.
Лейтенант не ответил, но его дурацкая улыбка, очевидно,
должна была означать утвердительный ответ.
-- О да! -- вставил Ринггольд. -- Теперь она его
"фаворитка", как принято говорить.
-- А имя? Как ее имя?
-- Пауэлл. Мисс Пауэлл.
-- Как! У нес не индейское имя?
-- Нет, джентльмены, эта юная леди не дикарка, уверяю вас.
Она играет на лютне, поет, читает и пишет такие миленькие
любовные записочки... Не так ли, лейтенант?
Прежде чем лейтенант успел ответить, другой офицер
спросил:
-- Да ведь так же зовут и того молодого вождя, которого
только что арестовали?
-- Верно, -- ответил Ринггольд. -- Его тоже так зовут. Я
забыл сказать, что это его сестра.
-- Как! Сестра Оцеолы?
-- Ни больше ни меньше. Они метисы. Среди белых они
известны как Пауэллы. Так звали почтенного, старого джентльмена
-- их отца. Оцеола значит "Восходящее Солнце" -- это имя, под
которым он известен у семинолов. А ее настоящее имя... ах, это
очень красивое имя!
-- Какое же? Скажите нам, мы рассудим сами.
-- Ее зовут Маюми.
-- Действительно, прелестное имя.
-- Очень красивое! Если сама девица так же хороша, как ее
имя, то Скотт просто счастливец.
-- О, она настоящее чудо красоты! Глаза влажные и
блистающие пламенем любви, длинные ресницы, полные и сладкие,
как мед, губы, высокий рост, стройна, как сама богиня
Киприда(59), ножки крошечные, как у Золушки. Одним словом, она
совершенство!
-- Чудеса, да и только! Скотт -- счастливейший из
смертных! Но скажите, Ринггольд, неужели вы говорите серьезно?
Действительно ли он покорил это индейское божество? По чести,
удалось ли ему победить? Вы понимаете, что я имею в виду?
-- Безусловно! -- был мгновенный ответ.
До сих пор я не вмешивался. С самого начала этого
разговора я стоял как вкопанный, словно меня заколдовали.
Голова у меня кружилась, кровь приливала к сердцу, как
расплавленный свинец. Столь дерзкое утверждение так ошеломило
меня, что прошло некоторое время, прежде чем я мог собраться с
силами. Некоторые из офицеров заметили, что этот разговор
произвел на меня сильное впечатление. Но уже через несколько
минут я успокоился. Отчаяние, овладевшее мной, заставило меня
собрать всю свою волю, и как раз в тот момент, когда Ринггольд
произнес эти дерзкие слова, я подошел к нему вплотную.
-- Лжец! -- крикнул я, и не успел он покраснеть от стыда,
как я ударил его по щеке тыльной стороной руки.
-- Чистая работа! -- воскликнул Галлахер. -- В значении
этого жеста не может быть никакого сомнения!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111
глуп и не позволил бы так легко "наступить себе на ногу". За
ним уже числились две или три дуэли, в которых он выступал и в
качестве основного участника и в качестве секунданта. За его
воинственность ему дали прозвище "забияка Галлахер". Я заранее
знал, что он мне посоветует: "Вызови мерзавца на дуэль во что
бы то ни стало!" Я объяснил ему, по каким причинам мне трудно
вызвать Ринггольда на дуэль.
-- Верно, мой мальчик! Ты прав. Но дело это не такое уж
трудное.
-- Как так?
-- Заставь его вызвать тебя. Так будет лучше. Кроме того,
ты получишь возможность сам выбрать оружие.
-- Но как это сделать?
-- О мой невинный цыпленок, это так же легко, как выбить
пробку из бутылки. Назови его лжецом, а если он не очень
обидится, щелкни его по носу или выплюнь табачную жвачку в его
противную рожу. Ручаюсь, что он выйдет из себя. А я буду твоим
секундантом... Ну пойдем, мой мальчик, -- продолжал мой
приятель, направляясь к двери. -- Где его искать, этого мистера
Ринггольда? Найди мне этого мерзавца, а я уж научу тебя, как
поцарапать ему пуговицы. Ну, пошли вместе!
Этот план мне не особенно нравился, но у меня не хватило
духу сопротивляться ему и я поплелся за неистовым сыном
кельтской расы.
Глава XLI. ПОВОД К ДУЭЛИ
Не успели мы выйти из дверей, как сразу наткнулись на
того, кого искали. Ринггольд стоял недалеко от порога и
разговаривал с группой офицеров. Среди них находился один
франт, о котором я уже говорил, по прозванию Красавчик Скотт.
Он состоял адъютантом при главнокомандующем и к тому же
приходился ему родственником.
Я указал моему товарищу на Ринггольда.
-- Вот этот, в штатском, -- сказал я.
-- Тебе не надо даже и указывать на него. Его змеиные
глаза сами говорят за себя. Клянусь душой, не очень приятный
взгляд! Ну, ему нечего бояться воды: кому суждено быть
повешенным, тот не утонет! Послушай, Джордж, мой мальчик, --
продолжал Галлахер серьезным тоном, -- последуй в точности
моему совету: наступи ему на ногу, и посмотрим, что он запоет.
У него, наверно, мозоли -- видишь, какие тесные сапоги он
носит... Да ты с ним не деликатничай! Он, конечно, потребует,
чтобы ты извинился, иначе ведь нельзя. А ты не захочешь, вот и
все, никаких церемоний. Ну, а коли так не выйдет, тогда, черт
побери, дай ему пинка.
Мне не понравился этот план.
-- Нет, Галлахер, -- сказал я, -- это никуда не годится.
-- Ну вот еще, пустяки! А почему же нет? Неужели ты
собираешься так просто уйти отсюда? Подумай, мальчик мой, ведь
это же негодяй, который хочет убить тебя! И в один прекрасный
день, если ты дашь ему ускользнуть, он тебя укокошит!
-- Это верно... но...
-- Ба! Какие там "но"? Марш вперед! Послушаем, о чем они
там чирикают. Уж я-то найду, к чему прицепиться, не будь я
Галлахер!
Не зная, на что решиться, я последовал за своим товарищем,
и мы подошли к группе офицеров. Конечно, я не собирался
поступить по совету Галлахера и не терял надежды, что мне не
придется прибегнуть к грубой уловке, предложенной им. И я не
обманулся в своих надеждах. По-видимому, Аренс Ринггольд
испытывал свою судьбу. Едва мы приблизились, как повод к дуэли
уже нашелся.
-- Ну, коли речь зашла об индейских красавицах, -- сказал
Ринггольд, -- то никто не добился такого успеха, как Скотт. Он
тут все время разыгрывает Дон Жуана с того самого момента, как
появился в форте.
-- Да что ж тут удивительного! -- заметил один из только
что подошедших офицеров. -- Насколько мне известно, он
неотразим и всегда покорял сердца всех красавиц в Саратоге. Как
же индейская девушка может устоять перед ним?
-- Не говорите этого, капитан Робертс. Лесные нимфы очень
боятся нас, бледнолицых мужчин. Наверно, теперешняя
возлюбленная стоила лейтенанту долгой осады, прежде чем он
добился победы... Не так ли, лейтенант?
-- Чепуха! -- возразил франт, самодовольно ухмыляясь.
-- Но ведь она наконец уступила? -- спросил Робертс,
обращаясь к Скотту.
Лейтенант не ответил, но его дурацкая улыбка, очевидно,
должна была означать утвердительный ответ.
-- О да! -- вставил Ринггольд. -- Теперь она его
"фаворитка", как принято говорить.
-- А имя? Как ее имя?
-- Пауэлл. Мисс Пауэлл.
-- Как! У нес не индейское имя?
-- Нет, джентльмены, эта юная леди не дикарка, уверяю вас.
Она играет на лютне, поет, читает и пишет такие миленькие
любовные записочки... Не так ли, лейтенант?
Прежде чем лейтенант успел ответить, другой офицер
спросил:
-- Да ведь так же зовут и того молодого вождя, которого
только что арестовали?
-- Верно, -- ответил Ринггольд. -- Его тоже так зовут. Я
забыл сказать, что это его сестра.
-- Как! Сестра Оцеолы?
-- Ни больше ни меньше. Они метисы. Среди белых они
известны как Пауэллы. Так звали почтенного, старого джентльмена
-- их отца. Оцеола значит "Восходящее Солнце" -- это имя, под
которым он известен у семинолов. А ее настоящее имя... ах, это
очень красивое имя!
-- Какое же? Скажите нам, мы рассудим сами.
-- Ее зовут Маюми.
-- Действительно, прелестное имя.
-- Очень красивое! Если сама девица так же хороша, как ее
имя, то Скотт просто счастливец.
-- О, она настоящее чудо красоты! Глаза влажные и
блистающие пламенем любви, длинные ресницы, полные и сладкие,
как мед, губы, высокий рост, стройна, как сама богиня
Киприда(59), ножки крошечные, как у Золушки. Одним словом, она
совершенство!
-- Чудеса, да и только! Скотт -- счастливейший из
смертных! Но скажите, Ринггольд, неужели вы говорите серьезно?
Действительно ли он покорил это индейское божество? По чести,
удалось ли ему победить? Вы понимаете, что я имею в виду?
-- Безусловно! -- был мгновенный ответ.
До сих пор я не вмешивался. С самого начала этого
разговора я стоял как вкопанный, словно меня заколдовали.
Голова у меня кружилась, кровь приливала к сердцу, как
расплавленный свинец. Столь дерзкое утверждение так ошеломило
меня, что прошло некоторое время, прежде чем я мог собраться с
силами. Некоторые из офицеров заметили, что этот разговор
произвел на меня сильное впечатление. Но уже через несколько
минут я успокоился. Отчаяние, овладевшее мной, заставило меня
собрать всю свою волю, и как раз в тот момент, когда Ринггольд
произнес эти дерзкие слова, я подошел к нему вплотную.
-- Лжец! -- крикнул я, и не успел он покраснеть от стыда,
как я ударил его по щеке тыльной стороной руки.
-- Чистая работа! -- воскликнул Галлахер. -- В значении
этого жеста не может быть никакого сомнения!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111