Оттого-то у нас всюду и торчат то лошадиные, то ослиные морды дельцов. И творят эти морды что хотят, совершают любые глупости, а потом спокойненько покрывают расходы из чужого кармана. Из своей мошны небось ни монеты не вынут!
Таких ловкачей и проныр Хэ Цзябинь видел предостаточно и уже больше не удивлялся им. Что на маленьких, что на больших электростанциях — все едино! У одного министерского деятеля выудили даже целый агрегат на 25 тысяч киловатт, только потому, что начальник отдела капитального строительства электростанции во время войны был адъютантом этого деятеля. Конечно, без доклада и всяких формальностей к начальству ходить удобнее! Хэ работал в министерстве тяжелой промышленности уже много лет и знал, сколько объектов капитального строительства каждый год сваливалось прямо с потолка, особенно когда началась «культурная революция». В плане нет? Ничего, добавим! О какой незыблемости государственного плана можно после этого говорить? Объем капитального строительства ежегодно завышался, а вот снизить его не удавалось. Нагородят всяких заданий (неважно, соответствуют ли они экономическим законам и практическим нуждам) и еще втихаря добавляют кому не лень. Еду, рассчитанную на пять человек, делили на десятерых, и, естественно, никто не наедался. Зато болтали, будто все это очень справедливо и благородно.
Иногда пытались выкинуть кого-нибудь из плана, но кого? У всех мощные тылы, все бодро идут вперед, и никто
никуда не вырывается. Крупные и средние объекты строили по восемь-десять лет, и то не достраивали, но никого это не беспокоило, потому что собственного сердца, печени и легких это не касалось.
Взять хотя бы этого «младшего шурина». Он никогда не был ничьим адъютантом, однако и у него есть свои приемы. Привез недавно орехов, фиников, яиц, вина — и давай обносить все министерство. Конечно, не угощал, а за деньги — он не дурак. Кто откажется от таких услуг? В магазине этого не купишь, да и дороже обойдется. Даже Хэ Цзябинь купил несколько десятков яиц, но он-то бобыль, а другим, семейным, толстяк чуть не каждый день приносил по десятку.
Да, снабжали министерских отменно. Тут тебе и лилейник, и арахис, и трепанги, и грибы «древесные ушки»... Ведь электростанции всюду нужны, а в каждой провинции есть свои дары природы. Если энергетикам что-нибудь понадобится, им достаточно только моргнуть. Попробуй не дай — мигом свет отключат! А какая организация сможет работать без света? Даже контора «Дары природы» не сможет. И строительные организации во многом нуждаются — в лесе, металле, цементе, разных деталях, да чтоб все эти материалы поступали вовремя и были высшего качества. А раз так, устанавливай непосредственные связи с теми, кто материалы распределяет. Знакомства прекрасно действуют! Обычно просителю могут в чем-нибудь отказать, а тут непременно дадут; чужому могут и потянуть, а своему ни за что.
Вот так и делали дела: как будто на важной артерии образовался отросток, и удалить его было нельзя, не повредив жизнедеятельности всего организма. Крови приходилось течь через этот уродливый отросток, питать его, и он все больше разрастался, набухал, пока в один прекрасный день не убивал своего хозяина или не лопался сам.
Некоторые уездные электростанции посылали в Пекин по пять-шесть толкачей одновременно, чтобы те выбивали ассигнования, материалы и оборудование. Уездных средств никак не хватало, оставалось клянчить дотацию у государства. Эти толкачи снимали в гостинице номер на несколько месяцев и разъезжали только на такси, тратя день
ги, которые народ всего уезда зарабатывал потом и кровью. На одни только разъезды у гастролеров уходило юаней семьсот в месяц. Если они чего-нибудь добивались, то еще полбеды, а то ведь часто ставили 380 вольт вместо 6000 или принимали латинскую букву Ъ за арабскую цифру 2.
Хэ Цзябинь мог сердиться, возмущаться, но знал, что все бесполезно, что он с этим злом не справится. Толстяк достаточно сообразителен: пойдет к заведующему подотделом, тот — к начальнице отдела, а та мигом подберет человека посговорчивее, если Хэ заупрямится. Тем более что задание это не плановое и, стало быть, контроль за его выполнением ни на кого не возложен. Скажем, поручат это дело Ши Цюаньцину, который будет рад- радешенек насолить Хэ Цзябиню, да еще станет пространно рассуждать о том, как важно поддержать деревню, обеспечить модернизацию сельского хозяйства — ведь именно под этим лозунгом была построена электростанция. Если не поддашься на эти высосанные из пальца доводы, Ши ринется все к тем же начальникам подотдела и отдела, что он делает ежедневно. А Хэ Цзябиню скоро в партию вступать!
Ши Цюаньцин и в самом деле следил за каждым шагом Хэ Цзябиня, но никогда не показывал этого. Сейчас он, например, читал газету, однако не следует думать, будто он ничего не слышал: Ши обладал редким талантом заниматься сразу несколькими делами и ни одного из них не упускать из виду.
С точки зрения Ши Цюаньцина, поведение Хэ было наивным и смешным. За много лет их совместной работы Хэ Цзябинь не переставал спотыкаться и напарываться на колючки. Ши Цюаньцин ясно видел каждый камень, лежавший на дороге Хэ, но никогда не предостерегал коллегу, потому что спотыкающийся часто теряет часы или кошелек. Красть нехорошо, а подобрать можно, особенно если жертва тебя не видит — ведь она в это время корчится от боли. Все в нашем мире так чудесно устроено! Одно живое существо присасывается к другому и только благодаря этому может существовать. Скажем, мхи, лишайники, ползучие растения цепляются за старые деревья. Они не то что плесень на мертвых деревьях — напротив, они высасывают соки из живых.
Все, что говорил и делал сейчас Хэ Цзябинь, было на руку Ши Цюаньцину. Он, правда, не мог воспользоваться промахом коллеги сразу же, но как бы откладывал до лучших времен.
Дверь кабинета сначала осторожно приоткрылась, затем отворилась полностью, и на пороге предстала начальница отдела Хэ Тин. По суровому выражению ее лица Ши Цюаньцин понял, что она пришла не к нему, а к Хэ Цзябиню, которого давно недолюбливала. Подойдя к столу, она хотела что-то сказать, но тут зазвонил телефон — короткими и частыми звонками, явно междугородная. Хэ Цзябиню пришлось взять трубку:
— Алло, вам кого?
— Это междугородная. Соедините меня с Хэ Цзябинем!
— Я у телефона, говорите.
— Алло, алло! Почтенный Хэ? Говорит Цай с Таоцзянской электростанции...
— Что случилось?.. Вы говорите скорей, что случилось? Это же междугородная, тут за каждую минуту деньги берут.
— Вот какое дело. Мы выписали турбину из Австралии...
— Знаю.
— Недавно они наконец прислали нам техническую документацию, а в ней расхождения с тем, о чем говорилось в заказе на сопутствующее оборудование.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99
Таких ловкачей и проныр Хэ Цзябинь видел предостаточно и уже больше не удивлялся им. Что на маленьких, что на больших электростанциях — все едино! У одного министерского деятеля выудили даже целый агрегат на 25 тысяч киловатт, только потому, что начальник отдела капитального строительства электростанции во время войны был адъютантом этого деятеля. Конечно, без доклада и всяких формальностей к начальству ходить удобнее! Хэ работал в министерстве тяжелой промышленности уже много лет и знал, сколько объектов капитального строительства каждый год сваливалось прямо с потолка, особенно когда началась «культурная революция». В плане нет? Ничего, добавим! О какой незыблемости государственного плана можно после этого говорить? Объем капитального строительства ежегодно завышался, а вот снизить его не удавалось. Нагородят всяких заданий (неважно, соответствуют ли они экономическим законам и практическим нуждам) и еще втихаря добавляют кому не лень. Еду, рассчитанную на пять человек, делили на десятерых, и, естественно, никто не наедался. Зато болтали, будто все это очень справедливо и благородно.
Иногда пытались выкинуть кого-нибудь из плана, но кого? У всех мощные тылы, все бодро идут вперед, и никто
никуда не вырывается. Крупные и средние объекты строили по восемь-десять лет, и то не достраивали, но никого это не беспокоило, потому что собственного сердца, печени и легких это не касалось.
Взять хотя бы этого «младшего шурина». Он никогда не был ничьим адъютантом, однако и у него есть свои приемы. Привез недавно орехов, фиников, яиц, вина — и давай обносить все министерство. Конечно, не угощал, а за деньги — он не дурак. Кто откажется от таких услуг? В магазине этого не купишь, да и дороже обойдется. Даже Хэ Цзябинь купил несколько десятков яиц, но он-то бобыль, а другим, семейным, толстяк чуть не каждый день приносил по десятку.
Да, снабжали министерских отменно. Тут тебе и лилейник, и арахис, и трепанги, и грибы «древесные ушки»... Ведь электростанции всюду нужны, а в каждой провинции есть свои дары природы. Если энергетикам что-нибудь понадобится, им достаточно только моргнуть. Попробуй не дай — мигом свет отключат! А какая организация сможет работать без света? Даже контора «Дары природы» не сможет. И строительные организации во многом нуждаются — в лесе, металле, цементе, разных деталях, да чтоб все эти материалы поступали вовремя и были высшего качества. А раз так, устанавливай непосредственные связи с теми, кто материалы распределяет. Знакомства прекрасно действуют! Обычно просителю могут в чем-нибудь отказать, а тут непременно дадут; чужому могут и потянуть, а своему ни за что.
Вот так и делали дела: как будто на важной артерии образовался отросток, и удалить его было нельзя, не повредив жизнедеятельности всего организма. Крови приходилось течь через этот уродливый отросток, питать его, и он все больше разрастался, набухал, пока в один прекрасный день не убивал своего хозяина или не лопался сам.
Некоторые уездные электростанции посылали в Пекин по пять-шесть толкачей одновременно, чтобы те выбивали ассигнования, материалы и оборудование. Уездных средств никак не хватало, оставалось клянчить дотацию у государства. Эти толкачи снимали в гостинице номер на несколько месяцев и разъезжали только на такси, тратя день
ги, которые народ всего уезда зарабатывал потом и кровью. На одни только разъезды у гастролеров уходило юаней семьсот в месяц. Если они чего-нибудь добивались, то еще полбеды, а то ведь часто ставили 380 вольт вместо 6000 или принимали латинскую букву Ъ за арабскую цифру 2.
Хэ Цзябинь мог сердиться, возмущаться, но знал, что все бесполезно, что он с этим злом не справится. Толстяк достаточно сообразителен: пойдет к заведующему подотделом, тот — к начальнице отдела, а та мигом подберет человека посговорчивее, если Хэ заупрямится. Тем более что задание это не плановое и, стало быть, контроль за его выполнением ни на кого не возложен. Скажем, поручат это дело Ши Цюаньцину, который будет рад- радешенек насолить Хэ Цзябиню, да еще станет пространно рассуждать о том, как важно поддержать деревню, обеспечить модернизацию сельского хозяйства — ведь именно под этим лозунгом была построена электростанция. Если не поддашься на эти высосанные из пальца доводы, Ши ринется все к тем же начальникам подотдела и отдела, что он делает ежедневно. А Хэ Цзябиню скоро в партию вступать!
Ши Цюаньцин и в самом деле следил за каждым шагом Хэ Цзябиня, но никогда не показывал этого. Сейчас он, например, читал газету, однако не следует думать, будто он ничего не слышал: Ши обладал редким талантом заниматься сразу несколькими делами и ни одного из них не упускать из виду.
С точки зрения Ши Цюаньцина, поведение Хэ было наивным и смешным. За много лет их совместной работы Хэ Цзябинь не переставал спотыкаться и напарываться на колючки. Ши Цюаньцин ясно видел каждый камень, лежавший на дороге Хэ, но никогда не предостерегал коллегу, потому что спотыкающийся часто теряет часы или кошелек. Красть нехорошо, а подобрать можно, особенно если жертва тебя не видит — ведь она в это время корчится от боли. Все в нашем мире так чудесно устроено! Одно живое существо присасывается к другому и только благодаря этому может существовать. Скажем, мхи, лишайники, ползучие растения цепляются за старые деревья. Они не то что плесень на мертвых деревьях — напротив, они высасывают соки из живых.
Все, что говорил и делал сейчас Хэ Цзябинь, было на руку Ши Цюаньцину. Он, правда, не мог воспользоваться промахом коллеги сразу же, но как бы откладывал до лучших времен.
Дверь кабинета сначала осторожно приоткрылась, затем отворилась полностью, и на пороге предстала начальница отдела Хэ Тин. По суровому выражению ее лица Ши Цюаньцин понял, что она пришла не к нему, а к Хэ Цзябиню, которого давно недолюбливала. Подойдя к столу, она хотела что-то сказать, но тут зазвонил телефон — короткими и частыми звонками, явно междугородная. Хэ Цзябиню пришлось взять трубку:
— Алло, вам кого?
— Это междугородная. Соедините меня с Хэ Цзябинем!
— Я у телефона, говорите.
— Алло, алло! Почтенный Хэ? Говорит Цай с Таоцзянской электростанции...
— Что случилось?.. Вы говорите скорей, что случилось? Это же междугородная, тут за каждую минуту деньги берут.
— Вот какое дело. Мы выписали турбину из Австралии...
— Знаю.
— Недавно они наконец прислали нам техническую документацию, а в ней расхождения с тем, о чем говорилось в заказе на сопутствующее оборудование.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99