Ему не верится, что в тот момент у него не было зрения, водь он видел, кто вытаскивал его из танка, помнит, какое было лицо у санитарки, которая делала противошоковый укол. Безногие фронтовики рассказывают, что после ампутации долго не проходит зуд в пятках и между пальцами...
Два резких толчка в правое переднее колесо не сбили машину с курса. Ярцев сумел удержать штурвал и тут же решил кренить влево: справа столбы, дома, впереди канава водостока...
Грязная подошва ботинка Огородникова мелькнула перед глазами.
Толчок, еще толчок, и кабина опустела.
Отплевываясь, Ярцев выскочил через правую дверцу кабины и бросился назад к тому месту, где стояла девушка. Надо оказать ей помощь. Других, более серьезных последствий этой аварии, кая^ется, нет, хотя перед глазами все еще стоит серая с красноватыми прожилками мгла. Под ногами похрустывает щебенка. Вдруг кто-то мягко толкнул в грудь:
— Стой, куда ты, лихач?!
Ярцев тряхнул головой, протер глаза и увидел перед собой ту девушку: взгляд властный, руки, что уперлись в грудь, чуть вздрагивают. Что ей сказать? Выразить радость, что она жива и невредима,— не поймет. Упрекнуть за гордость — расценит как похвалу.
— Дуреха! — вырвалось из груди. - Лихач! — повторила она.
— Ротозейка!...—добавил он.
— Кто-кто? Повтори еще раз,— попросила она таким голосом, будто для нее одно удовольствие выслушивать оскорбления.
— Ротозейка,— повторил Ярцев, озираясь по сторонам: «Куда же испарился Огородников?»
— Не крутись, смотри сюда.
— Нечего смотреть. Одни застежки да «молнии»... Под колесами от них ничего не осталось бы, а мне — в тюрьму.
— Трусливых, говорят, и в тюрьме под нары спать загоняют,— кольнула она, предъявляя удостоверение общественного автоинспектора.— Прошу следовать к машине.
Провал тормозной педали означал обрыв воздухопровода к рабочим цилиндрам тормозных колодок. Но почему так произошло?
Возле самосвала уже стояли люди. Щебенки в кузове словно и не было. Она выплеснулась на асфальт, как вязкая жидкость, под давлением какой-то неведомой силы. Это и помогло сравнительно легко погасить инерцию разгона. А если бы в кузове находился монолит такого же веса?.. Ярцев посмотрел вперед, за канаву водостока, и у него похолодела спина: он только теперь разглядел, что там, перед окнами школы, на волейбольной площадке толпились школьники. Сейчас они бегут сюда гурьбой с мячами, посмотреть, что случилось.
— Зачем ты послал своего напарника в огороды? — спросила девушка-инспектор.
— Я не посылал, видно, сам, по нужде.
— Он и про нужду забыл... Вон, смотри, вдоль пашни копотит, на мотоцикле не догонишь. Кудлатый, вроде не встречала тут такого.
— А он знает тебя. Характеристику давал. Огородников его фамилия.
— Мартя?
— Он самый.
— Все ясно. Почаще бери с собой таких блудней...
На асфальте перед толпой остановился МАЗ. Ярцев попросил шофера выдернуть самосвал из кювета и протянуть до смотровой площадки.
— Сейчас выдерну... А где пострадавшие? — спросил шофер.
— Пострадавших нет, обошлось так.
— Как обошлось?.. На бугре меня встретил перепуганный кудлатик, глаза навыкате. Торопись, говорит, самосвал в школу врезался, жуть одна, за «скорой помощью» бегу, детей спасать надо...
— Врет он, трус и паникер! — послышался за спиной голос теперь уже знакомой девушки.
— А-а... Ирина, и ты тут как тут.
— Как всегда,— подтвердила она и, привстав на подножку открытой двери кабины, начала командовать, куда и как подать МАЗ.
На смотровой площадке, поставив самосвал над ямой, Ярцев вскрыл компрессор. Тем временем Ирина спустилась в яму и со знанием дела принялась проверять крепления тормозных узлов на опорных дисках.
— Внешних признаков неполадки в тормозах не видно,— сказала она, выбираясь из ямы. Этим дала понять, что виноваты не тормоза, а шофер.
— Исправность тормозной системы проверяется не по внешним признакам,—уверенно поправил ее Ярцев: он не из тех шоферов, которые умеют крутить только баранку.
— Оправдываясь, обвиняю,— язвительно заметила девушка.
— Общественному автоинспектору положено знать,— продолжал Ярцев,— поршни компрессора покоятся в цилиндрах.
— Ну и что?
— Вот, смотри...
Ярцев извлек диафрагму, затем поршень. На нижнем торце поршня обозначился эллипс, Когда резко нажал на тормозную педаль, вырвался из гнезда шток. Он еле держался на двух витках мелкой резьбы — заводской дефект.
— Преступная слепота сборщиков...
— Наверное, они работали тоже на разгоне, без тормоза,— вглядываясь в дефектную деталь, Ирина попыталась осадить шофера: дескать, вернись к осмыслению своего просчета.
Ярцев, будто не слыша и не понимая ее колючей иронии, отпарировал:
— Эти детали поставили в машину разгильдяи. Выпустили из заводских ворот — не заклинило, и ладно. Да и кто может разглядеть такой перекос сквозь корпус ци-
линдра?! А теперь, мол, эллипс образовался от неправильной эксплуатации. Дескать, ничего вечного нет...
Неожиданно его бросило в жар. В глазах зарябила серая с красными прожилками мгла. Могла быть катастрофа с жертвами! И от одной мысли о таком исходе он ощутил слабость во всем теле, руки отяжелели. Красные прожилки свертывались в клубки и заслоняли теперь уже испуганное лицо Ирины.
— Да, я допустил просчет,— совсем разозлился Василий, ему хотелось наговорить столько грубостей: спас тебя, дуру, а ты ставишь знак равенства менаду мной и теми, кто работает с разгоном без тормозов, без самоконтроля...
На площадку вкатился мотоцикл дорожной автоинспекции. Лейтенант милиции, видать, летел сюда на предельной скорости. Вслед за ним неслась санитарная машина. Всю дорожную службу всполошил Мартын Огородников. По его тревожным сообщениям означало, что в Переволоках -огромная катастрофа с гибелью детей, что вот-вот все село будет охвачено огнем от взрыва самосвала с большим запасом горючего. Того и гляди, сюда примчатся пожарные Жигулевска и Сызрани. Однако, прибыв к месту аварии, лейтенант дал отбой и теперь выясняет — почему самосвал оказался в кювете.
Разговаривала с ним больше Ирина. Ярцев не мог справиться со своими нервами, которые с опозданием, а может, так и надо, именно сейчас, буквально не давали ему произнести ни одного слова в оправдание. Получались какие-то сиплые выкрики, недоумение — почему, почему? —; и угрозы неизвестно кому.
Лейтенант составил акт, посадил Ярцева в коляску и повез в медпункт на экспертизу — не пьяный ли? Ирину попросил вызвать аварийную автолетучку.
После экспертизы Ярцев вернулся к самосвалу, лег на траву и долго смотрел в синеву вечернего неба. Необозрим простор небесной выси. И там, казалось, наступает теснота от нагромождения провалившихся тормозных педалей.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55
Два резких толчка в правое переднее колесо не сбили машину с курса. Ярцев сумел удержать штурвал и тут же решил кренить влево: справа столбы, дома, впереди канава водостока...
Грязная подошва ботинка Огородникова мелькнула перед глазами.
Толчок, еще толчок, и кабина опустела.
Отплевываясь, Ярцев выскочил через правую дверцу кабины и бросился назад к тому месту, где стояла девушка. Надо оказать ей помощь. Других, более серьезных последствий этой аварии, кая^ется, нет, хотя перед глазами все еще стоит серая с красноватыми прожилками мгла. Под ногами похрустывает щебенка. Вдруг кто-то мягко толкнул в грудь:
— Стой, куда ты, лихач?!
Ярцев тряхнул головой, протер глаза и увидел перед собой ту девушку: взгляд властный, руки, что уперлись в грудь, чуть вздрагивают. Что ей сказать? Выразить радость, что она жива и невредима,— не поймет. Упрекнуть за гордость — расценит как похвалу.
— Дуреха! — вырвалось из груди. - Лихач! — повторила она.
— Ротозейка!...—добавил он.
— Кто-кто? Повтори еще раз,— попросила она таким голосом, будто для нее одно удовольствие выслушивать оскорбления.
— Ротозейка,— повторил Ярцев, озираясь по сторонам: «Куда же испарился Огородников?»
— Не крутись, смотри сюда.
— Нечего смотреть. Одни застежки да «молнии»... Под колесами от них ничего не осталось бы, а мне — в тюрьму.
— Трусливых, говорят, и в тюрьме под нары спать загоняют,— кольнула она, предъявляя удостоверение общественного автоинспектора.— Прошу следовать к машине.
Провал тормозной педали означал обрыв воздухопровода к рабочим цилиндрам тормозных колодок. Но почему так произошло?
Возле самосвала уже стояли люди. Щебенки в кузове словно и не было. Она выплеснулась на асфальт, как вязкая жидкость, под давлением какой-то неведомой силы. Это и помогло сравнительно легко погасить инерцию разгона. А если бы в кузове находился монолит такого же веса?.. Ярцев посмотрел вперед, за канаву водостока, и у него похолодела спина: он только теперь разглядел, что там, перед окнами школы, на волейбольной площадке толпились школьники. Сейчас они бегут сюда гурьбой с мячами, посмотреть, что случилось.
— Зачем ты послал своего напарника в огороды? — спросила девушка-инспектор.
— Я не посылал, видно, сам, по нужде.
— Он и про нужду забыл... Вон, смотри, вдоль пашни копотит, на мотоцикле не догонишь. Кудлатый, вроде не встречала тут такого.
— А он знает тебя. Характеристику давал. Огородников его фамилия.
— Мартя?
— Он самый.
— Все ясно. Почаще бери с собой таких блудней...
На асфальте перед толпой остановился МАЗ. Ярцев попросил шофера выдернуть самосвал из кювета и протянуть до смотровой площадки.
— Сейчас выдерну... А где пострадавшие? — спросил шофер.
— Пострадавших нет, обошлось так.
— Как обошлось?.. На бугре меня встретил перепуганный кудлатик, глаза навыкате. Торопись, говорит, самосвал в школу врезался, жуть одна, за «скорой помощью» бегу, детей спасать надо...
— Врет он, трус и паникер! — послышался за спиной голос теперь уже знакомой девушки.
— А-а... Ирина, и ты тут как тут.
— Как всегда,— подтвердила она и, привстав на подножку открытой двери кабины, начала командовать, куда и как подать МАЗ.
На смотровой площадке, поставив самосвал над ямой, Ярцев вскрыл компрессор. Тем временем Ирина спустилась в яму и со знанием дела принялась проверять крепления тормозных узлов на опорных дисках.
— Внешних признаков неполадки в тормозах не видно,— сказала она, выбираясь из ямы. Этим дала понять, что виноваты не тормоза, а шофер.
— Исправность тормозной системы проверяется не по внешним признакам,—уверенно поправил ее Ярцев: он не из тех шоферов, которые умеют крутить только баранку.
— Оправдываясь, обвиняю,— язвительно заметила девушка.
— Общественному автоинспектору положено знать,— продолжал Ярцев,— поршни компрессора покоятся в цилиндрах.
— Ну и что?
— Вот, смотри...
Ярцев извлек диафрагму, затем поршень. На нижнем торце поршня обозначился эллипс, Когда резко нажал на тормозную педаль, вырвался из гнезда шток. Он еле держался на двух витках мелкой резьбы — заводской дефект.
— Преступная слепота сборщиков...
— Наверное, они работали тоже на разгоне, без тормоза,— вглядываясь в дефектную деталь, Ирина попыталась осадить шофера: дескать, вернись к осмыслению своего просчета.
Ярцев, будто не слыша и не понимая ее колючей иронии, отпарировал:
— Эти детали поставили в машину разгильдяи. Выпустили из заводских ворот — не заклинило, и ладно. Да и кто может разглядеть такой перекос сквозь корпус ци-
линдра?! А теперь, мол, эллипс образовался от неправильной эксплуатации. Дескать, ничего вечного нет...
Неожиданно его бросило в жар. В глазах зарябила серая с красными прожилками мгла. Могла быть катастрофа с жертвами! И от одной мысли о таком исходе он ощутил слабость во всем теле, руки отяжелели. Красные прожилки свертывались в клубки и заслоняли теперь уже испуганное лицо Ирины.
— Да, я допустил просчет,— совсем разозлился Василий, ему хотелось наговорить столько грубостей: спас тебя, дуру, а ты ставишь знак равенства менаду мной и теми, кто работает с разгоном без тормозов, без самоконтроля...
На площадку вкатился мотоцикл дорожной автоинспекции. Лейтенант милиции, видать, летел сюда на предельной скорости. Вслед за ним неслась санитарная машина. Всю дорожную службу всполошил Мартын Огородников. По его тревожным сообщениям означало, что в Переволоках -огромная катастрофа с гибелью детей, что вот-вот все село будет охвачено огнем от взрыва самосвала с большим запасом горючего. Того и гляди, сюда примчатся пожарные Жигулевска и Сызрани. Однако, прибыв к месту аварии, лейтенант дал отбой и теперь выясняет — почему самосвал оказался в кювете.
Разговаривала с ним больше Ирина. Ярцев не мог справиться со своими нервами, которые с опозданием, а может, так и надо, именно сейчас, буквально не давали ему произнести ни одного слова в оправдание. Получались какие-то сиплые выкрики, недоумение — почему, почему? —; и угрозы неизвестно кому.
Лейтенант составил акт, посадил Ярцева в коляску и повез в медпункт на экспертизу — не пьяный ли? Ирину попросил вызвать аварийную автолетучку.
После экспертизы Ярцев вернулся к самосвалу, лег на траву и долго смотрел в синеву вечернего неба. Необозрим простор небесной выси. И там, казалось, наступает теснота от нагромождения провалившихся тормозных педалей.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55