.. — Он назвал нескольких видных правительственный чиновников, которые, по его мнению, вполне подходят на роль комиссара. В их числе был постоянный секретарь ведомства генерального атторнея...
— Отличное сочетание: государственный чиновник и полицейский,— заметил бывший адвокат.
Сэр Фредерик Джемисон поддержал это мудрое соображение, и сильные мира сего принялись обсуждать, кто из чиновников, названных директором нефтяной компании, лучше подойдет на пост комиссара. Вскоре выбор был сделан. При поддержке Фрэнка Филдса новый комиссар должен был стяжать полиции новые лавры.
Так Норман Сим осчастливил многих людей и обеспечил им продвижение по службе.
ХLII
В тот день, когда Фрэнк Россер Филдс был назначен помощником полицейского комиссара, Стюарт Александр Браммел ушел в отставку.
Но если помощник комиссара был огорчен тем, что лишился одного из лучших сыщиков, короля осведомителей, которого вряд ли кто сможет заменить, то Брюс Филберт, только что назначенный на пост начальника сыскной полиции, был этому очень рад. Ничего, кроме неприязни к этому вкрадчивому светскому болтуну, к этому интригану и проныре, он не испытывал. Даже теперь Филдс не мог отделаться от подозрений: где, черт побери, Браммел добыл денег на отель? Однако только что назначенный грузный шеф сыскной полиции не имел намерения копаться в этой истории; он и в Самом деле был слишком благодарен Браммелу, чтобы ломать голову над тем, что не входило в его сферу — задержание нарушителей закона... Когда помощник комиссара Филдс предложил ему принять участие в организации достойных проводов Браммела, Филберт охотно согласился и так старался, что проводы удались на славу.
Председательствовал на банкете новый комиссар, бывший постоянный секретарь ведомства генерального атторнея. Он сказал, что считает за честь возглавить полицию, которая могла создать такого умного и проницательного человека, как Браммел. Затем от имени всех присутствующих он преподнес Браммелу адрес в знак признания его заслуг перед обществом.
Помощник комиссара Филдс, предложивший тост за Брам-мела, выразил сожаление, что сыскная полиция лишилась одного из самых талантливых работников. Стюарт Браммел был не только непревзойденным сыщиком, но и подлинным джентльменом. Помощник комиссара привел несколько примеров джентльменских поступков Браммела, которые были встречены бурными аплодисментами. Полиция много потеряет с его уходом, сказал помощник комиссара, но тем не менее от себя и от всей полиции пожелал Стюарту удачи на новом поприще.
Филдс сел, довольный произведенным успехом и собой. В этот вечер он не мог не поддаться человеческой слабости — тщеславию. Он уже почти достиг цели своей жизни. Только одно обстоятельство порой омрачало его счастье: его дочь все еще встречалась с молодым доктором, а дальше дело не шло. Как только он улучит свободную минуту, он наведается к этому доктору. Помощник комиссара Филдс не потерпит никаких глупостей ни от кого.
Те, кто хорошо знал Браммела, утверждали, что он никогда не выглядел лучше, чем во время своей ответной речи. На нем был кремовый пиджак, тогда как все остальные явились в вечерних костюмах.
— Я должен поблагодарить предыдущих ораторов за их доброе отношение, которое меня глубоко тронуло,— начал Браммел... — Годы службы в сыскной полиции были лучшими годами моей жизни... Я не могу не высказать особую благодарность Фрэнку Россеру Филдсу, нашему новому помощнику комиссара, которому я обязан всем, чего достиг... Фрэнк более чем заслужил это повышение. Он не только успешно распутывал преступления — быть может, наиболее успешно, чем кто-либо за все существование полиции,— он всегда являл собой образец честности и беспристрастности. Фрэнк неизменно следовал своему руководящему принципу: у полицейского не должно быть личных интересов, а только общественные. Он сам служил тому образцом и прививал этот принцип своим подчиненным... На мой взгляд,— под шумные аплодисменты закончил Браммел,— нет более честных и смелых людей, чем в нашей полиции.
Остальная часть вечера была посвящена возлияниям и музыкальным номерам. Несколько отрывков из легкой классической музыки исполнил полицейский оркестр, а хор полицейских спел «Однажды чарующим вечером».
Под конец банкета, когда Браммел, прощаясь, пожимал всем руки, Годфри Беттери тоже потянулся к нему.
— Жаль, что вы уходите, Красавчик, ск.тшл он. Хоть было с кем поговорить. Даже если мы не сходились ко взглядах, А уж эти Филдс и Филберт — тьфу!..
С тоской на лице Беттери направился к выходу. Бывший полицейский инспектор не мог не пожалеть заслуженного репортера уголовной хроники, с его рыхлой женской фигурой, тонкой шеей, беспрестанно двигающимся адамовым яблоком, унылым носом и большими ушами, торчащими из-под шляпы. «Какой робкий, напуганный человек,— подумал Браммел.— И чего он только не сделает, если начальство прикажет!..»
А Беттери, бочком выбираясь из зала, завидовал свободе Браммела. Как раз сегодня днем сэр Фредерик Джемисон сообщил Беттери, что тот не будет переведен в отдел «Жизнь и книги». Пусть еще немного поработает в отделе уголовной хроники. Вот если он, помимо своей обычной репортерской работы, успешно справится с несколькими особыми заданиями, тогда, может быть, он и заработает повышение. В эти задания входила серия литературных портретов именитых горожан и еще две статьи: о введении телесных наказаний за половые извращения и о форме смертной казни. Он должен был убедительно доказать, что казнь через повешение лучше всех других способов казни: она более человечна, более чистоплотна. Это последнее задание не очень-то нравилось Беттери, но серию литературных портретов именитых горожан он напишет с удовольствием. Неплохая компенсация за все его несчастья! Он снова встретится с сильными мира сего. Кроме того, наконец-то у него будет возможность продемонстрировать свой блестящий стиль.
Садясь в редакционную машину, Беттери сам удивился, как он легко утешился. Неужели правду говорят, что настоящий журналист всегда сумеет найти оправдание своим поступкам. Конечно, приходится делать очень много неприятного, даже лебезить перед людьми, которых презираешь.
— Ладно,— решил Беттери,— есть профессии и похуже. Жить-то надо... А ему еще нужно содержать жену, которая вращается в свете, и дочерям надо дать образование да прилично выдать их замуж...
ХLIII
Отель Браммела — один из лучших загородных отелей. Когда он стал его хозяином, это была старая обветшавшая гостиница. Но упорным трудом и умелым управлением -он довел ее до теперешнего состояния. Недавно отель был полностью переоборудован и обставлен в стиле модерн.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60
— Отличное сочетание: государственный чиновник и полицейский,— заметил бывший адвокат.
Сэр Фредерик Джемисон поддержал это мудрое соображение, и сильные мира сего принялись обсуждать, кто из чиновников, названных директором нефтяной компании, лучше подойдет на пост комиссара. Вскоре выбор был сделан. При поддержке Фрэнка Филдса новый комиссар должен был стяжать полиции новые лавры.
Так Норман Сим осчастливил многих людей и обеспечил им продвижение по службе.
ХLII
В тот день, когда Фрэнк Россер Филдс был назначен помощником полицейского комиссара, Стюарт Александр Браммел ушел в отставку.
Но если помощник комиссара был огорчен тем, что лишился одного из лучших сыщиков, короля осведомителей, которого вряд ли кто сможет заменить, то Брюс Филберт, только что назначенный на пост начальника сыскной полиции, был этому очень рад. Ничего, кроме неприязни к этому вкрадчивому светскому болтуну, к этому интригану и проныре, он не испытывал. Даже теперь Филдс не мог отделаться от подозрений: где, черт побери, Браммел добыл денег на отель? Однако только что назначенный грузный шеф сыскной полиции не имел намерения копаться в этой истории; он и в Самом деле был слишком благодарен Браммелу, чтобы ломать голову над тем, что не входило в его сферу — задержание нарушителей закона... Когда помощник комиссара Филдс предложил ему принять участие в организации достойных проводов Браммела, Филберт охотно согласился и так старался, что проводы удались на славу.
Председательствовал на банкете новый комиссар, бывший постоянный секретарь ведомства генерального атторнея. Он сказал, что считает за честь возглавить полицию, которая могла создать такого умного и проницательного человека, как Браммел. Затем от имени всех присутствующих он преподнес Браммелу адрес в знак признания его заслуг перед обществом.
Помощник комиссара Филдс, предложивший тост за Брам-мела, выразил сожаление, что сыскная полиция лишилась одного из самых талантливых работников. Стюарт Браммел был не только непревзойденным сыщиком, но и подлинным джентльменом. Помощник комиссара привел несколько примеров джентльменских поступков Браммела, которые были встречены бурными аплодисментами. Полиция много потеряет с его уходом, сказал помощник комиссара, но тем не менее от себя и от всей полиции пожелал Стюарту удачи на новом поприще.
Филдс сел, довольный произведенным успехом и собой. В этот вечер он не мог не поддаться человеческой слабости — тщеславию. Он уже почти достиг цели своей жизни. Только одно обстоятельство порой омрачало его счастье: его дочь все еще встречалась с молодым доктором, а дальше дело не шло. Как только он улучит свободную минуту, он наведается к этому доктору. Помощник комиссара Филдс не потерпит никаких глупостей ни от кого.
Те, кто хорошо знал Браммела, утверждали, что он никогда не выглядел лучше, чем во время своей ответной речи. На нем был кремовый пиджак, тогда как все остальные явились в вечерних костюмах.
— Я должен поблагодарить предыдущих ораторов за их доброе отношение, которое меня глубоко тронуло,— начал Браммел... — Годы службы в сыскной полиции были лучшими годами моей жизни... Я не могу не высказать особую благодарность Фрэнку Россеру Филдсу, нашему новому помощнику комиссара, которому я обязан всем, чего достиг... Фрэнк более чем заслужил это повышение. Он не только успешно распутывал преступления — быть может, наиболее успешно, чем кто-либо за все существование полиции,— он всегда являл собой образец честности и беспристрастности. Фрэнк неизменно следовал своему руководящему принципу: у полицейского не должно быть личных интересов, а только общественные. Он сам служил тому образцом и прививал этот принцип своим подчиненным... На мой взгляд,— под шумные аплодисменты закончил Браммел,— нет более честных и смелых людей, чем в нашей полиции.
Остальная часть вечера была посвящена возлияниям и музыкальным номерам. Несколько отрывков из легкой классической музыки исполнил полицейский оркестр, а хор полицейских спел «Однажды чарующим вечером».
Под конец банкета, когда Браммел, прощаясь, пожимал всем руки, Годфри Беттери тоже потянулся к нему.
— Жаль, что вы уходите, Красавчик, ск.тшл он. Хоть было с кем поговорить. Даже если мы не сходились ко взглядах, А уж эти Филдс и Филберт — тьфу!..
С тоской на лице Беттери направился к выходу. Бывший полицейский инспектор не мог не пожалеть заслуженного репортера уголовной хроники, с его рыхлой женской фигурой, тонкой шеей, беспрестанно двигающимся адамовым яблоком, унылым носом и большими ушами, торчащими из-под шляпы. «Какой робкий, напуганный человек,— подумал Браммел.— И чего он только не сделает, если начальство прикажет!..»
А Беттери, бочком выбираясь из зала, завидовал свободе Браммела. Как раз сегодня днем сэр Фредерик Джемисон сообщил Беттери, что тот не будет переведен в отдел «Жизнь и книги». Пусть еще немного поработает в отделе уголовной хроники. Вот если он, помимо своей обычной репортерской работы, успешно справится с несколькими особыми заданиями, тогда, может быть, он и заработает повышение. В эти задания входила серия литературных портретов именитых горожан и еще две статьи: о введении телесных наказаний за половые извращения и о форме смертной казни. Он должен был убедительно доказать, что казнь через повешение лучше всех других способов казни: она более человечна, более чистоплотна. Это последнее задание не очень-то нравилось Беттери, но серию литературных портретов именитых горожан он напишет с удовольствием. Неплохая компенсация за все его несчастья! Он снова встретится с сильными мира сего. Кроме того, наконец-то у него будет возможность продемонстрировать свой блестящий стиль.
Садясь в редакционную машину, Беттери сам удивился, как он легко утешился. Неужели правду говорят, что настоящий журналист всегда сумеет найти оправдание своим поступкам. Конечно, приходится делать очень много неприятного, даже лебезить перед людьми, которых презираешь.
— Ладно,— решил Беттери,— есть профессии и похуже. Жить-то надо... А ему еще нужно содержать жену, которая вращается в свете, и дочерям надо дать образование да прилично выдать их замуж...
ХLIII
Отель Браммела — один из лучших загородных отелей. Когда он стал его хозяином, это была старая обветшавшая гостиница. Но упорным трудом и умелым управлением -он довел ее до теперешнего состояния. Недавно отель был полностью переоборудован и обставлен в стиле модерн.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60