— Да, это я... Вы из газеты?
— Нет.
На лице ее мелькнуло разочарование.
— Я из полиции,— сказал он.— Инспектор Браммел.
— Я уже все рассказала молодому человеку от вас.
— Вы дали нам чрезвычайно ценные сведения, уверяю вас,— сказал Браммел.— Между нами говоря,— он понизил голос,— именно эти сведения помогли нам напасть на верный след. Когда мы окончательно все распутаем, только вас будем благодарить.
Мисс Типпет засияла от удовольствия. Хоть она и ворчала, но после этого убийства жизнь ее стала гораздо интереснее: с ней все время беседовали репортеры и сыщики и все, что
она говорила, записывали в свои книжечки. Со вчерешнего вечера она вообще стала очень важной особой, на нее даже показывали в магазинах, куда она ходила заказывать продукты. Она не могла удержаться и снова повторила весь свой рассказ Браммелу, который выслушал ее с самым серьезным видом. Когда она закончила, он спросил:
— А вы не видели, в тот вечер этот джентльмен входил в дом?
— Нет, я целый день вообще никого не видела.
— Почему вы так точно помните, мисс Типпет?
— Очень просто, инспектор: я не видела миссис Тайсон весь следующий день. Так я ее больше и не увидела. И тогда я припомнила, что не видела, когда она вернулась домой в последний день — а это уж я всегда замечала.
— Я должен сделать вам комплимент,— сказал Браммел, почтительно склоняя голову,— у вас отличная память и великолепная наблюдательность.
— Спасибо, сэр,— ответила она серьезно.
Этот сыщик, который, пожалуй, скорее всего был похож на солидного английского лакея, прогуливавшегося в выходной день, произвел на нее большое впечатление.
— Вы только что сказали, мисс Типпет, что не видели, когда она вернулась домой в тот вечер. Не значит ли это, что миссис Тайсон возвращалась домой в более или менее определенное время?
— Именно так, сэр. Около половины пятого. Иногда в шесть.
— А утром она тоже уходила в одно и то же время?
— Да, но только не утром, а днем.
— Видно, она так уставала, что утром ей трудно было подняться,— пошутил он.— До поздней ночи веселилась...
— Она очень редко принимала гостей, сэр. Это была весьма достойная дама.
— Да, да, конечно,— сказал он.— Мисс Типпет, а не догадываетесь ли вы, куда она могла ходить каждый день?
— Я слышала, что у нее были какие-то дела в ателье мод,— ответила экономка.
— Она работала в ателье?
— Не могу вам сказать, сэр. Я не запомнила название ателье. Слышала, но не обратила внимания.
— Вы помните, кто вам сказал об этом?
Она не помнила точно, но обещала разузнать и сообщить ему.
— Еще один вопрос,— сказал он,— не помните ли вы марку машины, на которой приезжал тот солидный джентельмен?
В машинах она не разбиралась, но могла описать ее вид: широкая, с низкой посадкой, серебристая.
— Все ясно,— сказал он,— я знаю эту марку.
Это была та марка, которую он купил бы себе, будь у него деньги.
XX
Филдс пребывал в прекрасном настроении, когда Браммел вошел к нему в кабинет. Шеф откинулся в кресле, заложив руки за голову.
— Дела идут на лад, Стюарт,— объявил он.— Насчет тех, задержанных на дровяном складе, все выяснено... Трое молодчиков из другого штата, которых мы взяли у Руни, раскололись тут же. Брюс припер их к стенке...
Он подался вперед и облокотился на стол.
— Теперь мы доберемся и до Бирюка,— сказал Филдс. Энергия била в нем ключом.
— Еще станете героем джемисоновских газет,— сказал Браммел.
— Недавно в вестибюле вертелся Беттери,— продолжал Филдс.— Вид у него уже не такой уверенный, как раньше.
— Может быть, он обдумывает хвалебную статью о вас,— улыбаясь, сказал Браммел.
— Скорее всего Джемисон просто выгонит его.
— Не думаю,— покачал головой Браммел.— В конце концов Джемисону все равно, кто победил, а кто проиграл. Главное для него — поддеть правительство. А повод всегда найдется.
— Это его право — критиковать правительство,— напыщенно изрек Филдс.— Но когда он наскакивает на полицию, тут он играет с огнем,— добавил он, строго глядя перед собой.
— Мы его одолеем,— поддакнул Браммел.
— Надеюсь,— сказал Филдс.— С комиссаром я говорил. Он сказал, что кабинет министров очень доволен ходом следствия. Я заверил его, что преступник будет арестован, вероятно, в ближайшие двадцать четыре часа. Если, конечно, все пойдет как надо... — Филдс опустил глаза.— Говорил с ним насчет вашего визита к Руни. Он целиком полагается на вас. Это большое доверие...
— Значит, он не против сделки с Руни?
— Да, но только в разумных пределах.
— Отлично, Фрэнк,— ответил Браммел и невольно задал себе вопрос: неужели Филдс просто притворщик, и все его высокие моральные принципы только маскировка?
— Итак в ближайшие двадцать четыре часа мы, возможно, покончим с этим делом,— довольно потирая руки, снова сказал Филдс.
— Так уж и покончим?
— Вы до сих пор не уверены?..
Филдс не окончил фразы, словно боялся затевать спор. А вдруг Браммел обнаружил какие-то новые улики и скрывает их?
— Я очень внимательно прочитал все письма,— сказал Браммел.— Там много интересного, Фрэнк. И у «Малыша», и у «Папочки» были основания для убийства.
Филдс снисходительно улыбнулся. Он был абсолютно убежден, что в этих письмах ничего нет, чепуха, которую мужчины пишут своим любовницам. Мнение Браммела нисколько его не смутило: это просто ничем не подтвержденные догадки. Филдс твердо верил, что убийство совершил похититель драгоценностей. Но он все-таки сказал:
— Может, вы и правы, Стюарт, однако у вас нет никаких объективных доказательств.— И снисходительно добавил: — Тем не менее мы еще можем вернуться к вашей теории.
Браммела это разозлило: Филдс не только отметал его версию, но и обращался с ним, как с простачком.
— Боюсь, что мы зря теряем время, Фрэнк,— раздраженно отрезал он.
Филдс переменил тему.
— Я сделал кое-какие приготовления для вашего визита, Стюарт,— сказал он и объяснил, где будут расставлены сыщики. Он, как всегда, предусмотрел все неожиданности. Не зря он славился организаторским талантом и заботой о своих работниках.
Браммел взглянул на часы.
— Пойду повидаю старину Бертона,— сказал он.— У Руни я буду ровно в четыре.
XXI
Ровно в четыре Браммел вошел в калитку особняка Руни. Он незаметно оглянулся: к калитке медленно приближались двое мужчин, на тротуаре напротив еще один мужчина делал вид, что читает газету. Браммел уверенным шагом направился к подъезду.
Парадная дверь была широко распахнута. Он вошел. В холле никого не было. Какая-то подавленность и уныние царили в клубе, хотя в нем снова был водворен полный порядок: пол натерт, в вазах свежие цветы.
Браммел взглянул на распределительный щит над конторкой дежурного, которую никто не охранял.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60