Вот отчего вы решили объясниться с ней... Когда вы подошли к дому, вы увидели, как оттуда вышел тот, другой. Вы ворвались в дом, и объяснение состоялось. Может быть, она сказала вам что-то оскорбительное. Вы обезумели от ярости и убили ее... И тем самым лишили себя источника дохода. Это была ужасная ошибка, не правда ли? Но тут вас осенила другая идея. Когда труп был обнаружен и происшествие получило огласку, вы отправились к тому, другому, и прижали его к стенке. Сказали, что пойдете в полицию и выдадите его, если он не раскошелится... Так было, а?
— Я не убивал ее,— сказал Ли.
— Но тем не менее деньги от своего соперника вы получили, не так ли? Кто этот человек, Ли? Если вы не скажете мне сейчас же, кто он, я немедленно отвезу вас в управление и предъявлю вам сразу два обвинения: в убийстве миссис Тайсон и в покушении на мою жизнь. У меня есть все необходимые доказательства.
— Я вам все скажу,— взмолился Ли, коснувшись руки Брам-мела.
— Осторожно! — пробурчал Браммел, резко сбрасывая его РУКУ-
— Да, я узнал моего соперника. Это был Томас Хобсон...
— Это я знал,— нетерпеливо прервал его Браммел.
— Знали?! — воскликнул испуганный и потрясенный Ли.
— Продолжайте дальше. Только говорите правду...
— Да, я виделся с Хобеоном — когда все стало известно. Я сказал ему, что вошел в дом тотчас после его ухода и увидел, что она лежит на диване мертвая и изуродованная. Я сказал: «Вы убили ее, мистер Хобсон». А он мне ответил: «Это вас надо убить, шантажист». Но в конторе он ничего не мог со мной сделать. Он даже не спросил, почему я пришел к ней. Старался поскорее от меня отделаться. Он хотел, чтобы его связь с Бет осталась в тайне. Боялся, как бы кто-нибудь не узнал о ней. Его компаньон Тайсон разорил бы его. Я сказал ему: «Если хотите, чтобы я молчал, мистер Хобсон, вам придется за это платить». Как только он меня ни обзывал, но заплатил щедро.
— С тех пор он дает вам деньги?
— Да.
— И вы снова хотели получить кругленькую сумму, чтобы уехать? Поэтому и решили сейчас же отправиться в город? Чтобы успеть перехватить его сегодня?
Ли кивнул.
— Он знал, что вы были ее любовником?
— Нет, не знал, я уверен.
— А вы знали про Хобсона?
— Нет.
— Как же вы догадались, что это он?
— По фотографиям. Он очень известный человек.
— Вы лжете, Ли.
— Нет, сэр,— горячо возразил Ли.— Клянусь, до той ночи я не знал, что это Хобсон.
— И вы не знали, что она берет у него деньги? Ли смолк, потом неохотно сказал:
— Мне приходило в голову, что кто-то дает ей деньги, но в то же время я знал, что у нее есть какое-то дело.
— Значит, все, как я говорил: это была не только ревность. К вашим чувствам примешивался грязный расчет. Вы боялись потерять доход. Вот что вас тревожило. И только это...
— Я любил Бет,— взволнованно сказал Ли.
Браммел насмешливо смотрел на него и спрашивал себя: есть ли предел человеческому самообману? Ли верит, что искренне любил несчастную женщину.
— Вы поедете со мной, Ли,— вдруг сказал Браммел.— Саквояж можете оставить здесь, в машине. Ваша мать потом заберет его.
— Не сажайте меня в тюрьму, инспектор! — вскричал Ли.— Я вам все сказал... Бог мне свидетель... Простите меня... Моя мать не выдержит удара...
Он продолжал бессвязно лепетать.
— Я не хотел причинить вам вред, инспектор... Я ничего не соображал, когда бросил домкрат...
— Один раз я уже вам поверил,— сказал Браммел.
— Отпустите меня, инспектор...
— Не имею права,— сказал Браммел. Он замолчал, словно что-то обдумывал, потом сказал: — Пока я не решил окончательно, что с вами делать, Ли,— напишите-ка два заявления.
Браммел достал записную книжку, вырвал несколько чистых листков и протянул их Ли. Затем он дал ему свою автоматическую ручку; тот взял ее с опаской, как будто боялся обжечься.
— Пишите,— приказал Браммел. Он велел Ли описать всю историю их взаимоотношений с миссис Тайсон.
Когда Ли закончил свое пространное заявление, описав в заключение события роковой ночи и последовавший затем шантаж Хобсона, Браммел велел ему подписаться, поставить дату и написать еще одно заявление — признание в преднамеренном покушении на жизнь инспектора сыскной полиции Браммела во время исполнения им служебных обязанностей.
Спрятав оба показания в карман, Браммел сказал:
— Ладно, я все-таки решил поверить вам в последний раз, Уоллес. Но слушайте меня внимательно: пока я не разрешу вам уехать из отеля, оставайтесь здесь. Если вздуаете удрать, я поймаю вас и упрячу в тюрьму. Сколько вам дадут, вы знаете: самое меньшее пятнадцать лет.
Браммел отпер гараж и проводил Ли до отеля. Молодой че-
ловек шел, опустив глаза. Он даже не радовался свободе. Его терзал страх, и он не доверял Браммелу...
— Инспектор,— начал он, когда Браммел уже собрался уходить.— Что вы сделаете с моими заявлениями?
Браммел улыбнулся.
— Скоро узнаете, Уоллес,— сказал он.— Слушайтесь меня. Вы ведь, надеюсь, понимаете, что вас ждет в противном случае?..
И не попрощавшись с Уоллесом, Браммел пошел к своей машине, которую он поставил на улице, не доезжая отеля. Всю обратную дорогу он ехал со скоростью семьдесят пять миль в час.
XXXVI
На следующее утро ровно в девять тридцать Браммел явился в контору биржевых маклеров Хобсона и Тайсона. Контора занимала два этажа в новом доме.
— Дело личное и сугубо конфиденциальное,— пояснил Браммел секретарше.— Не могу изложить его даже вам.
Назвать свое имя он тоже отказался.
— Пожалуйста, передайте ему, что дело очень срочное,— сказал он.
Уходя, секретарша покосилась на него. Совершенно непонятный господин! Одет хорошо, и все-таки что-то в нем не то. Она не могла разобраться в собственном впечатлении. Бизнесмены так не одеваются: в этом господине было что-то вульгарное.
Секретарша тут же вернулась.
— Следуйте за мной,— пригласила она.
Она провела его в большой, роскошно обставленный кабинет. На стенах висели картины известных австралийских художников. В дальнем конце кабинета за длинным столом с телефонами и диктофоном сидел Томас Хобеон и что-то писал. Загорелый и темноволосый, с маленькими, как у военных, усиками, издали он мог еще сойти за молодого человека. Хобсон был крепкого сложения: широкие плечи, выпуклая грудь, толстая шея. Серые глаза светились энергией. Браммел обратил внимание на его руки с крупными костяшками пальцев.
Хобсон даже не поднял головы, хотя Браммел уже подошел к столу.
Наконец он перестал писать и попросил Браммела назвать свое имя. Инспектор бросил взгляд на секретаршу. Пока она была в кабинете, он не произнес ни слова. Затем он показал Хобсону свое полицейское удостоверение.
— Инспектор Стюарт Браммел,— прочитал Хобеон, и лицо его предательски дернулось.
Браммел окинул его быстрым взглядом;
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60
— Я не убивал ее,— сказал Ли.
— Но тем не менее деньги от своего соперника вы получили, не так ли? Кто этот человек, Ли? Если вы не скажете мне сейчас же, кто он, я немедленно отвезу вас в управление и предъявлю вам сразу два обвинения: в убийстве миссис Тайсон и в покушении на мою жизнь. У меня есть все необходимые доказательства.
— Я вам все скажу,— взмолился Ли, коснувшись руки Брам-мела.
— Осторожно! — пробурчал Браммел, резко сбрасывая его РУКУ-
— Да, я узнал моего соперника. Это был Томас Хобсон...
— Это я знал,— нетерпеливо прервал его Браммел.
— Знали?! — воскликнул испуганный и потрясенный Ли.
— Продолжайте дальше. Только говорите правду...
— Да, я виделся с Хобеоном — когда все стало известно. Я сказал ему, что вошел в дом тотчас после его ухода и увидел, что она лежит на диване мертвая и изуродованная. Я сказал: «Вы убили ее, мистер Хобсон». А он мне ответил: «Это вас надо убить, шантажист». Но в конторе он ничего не мог со мной сделать. Он даже не спросил, почему я пришел к ней. Старался поскорее от меня отделаться. Он хотел, чтобы его связь с Бет осталась в тайне. Боялся, как бы кто-нибудь не узнал о ней. Его компаньон Тайсон разорил бы его. Я сказал ему: «Если хотите, чтобы я молчал, мистер Хобсон, вам придется за это платить». Как только он меня ни обзывал, но заплатил щедро.
— С тех пор он дает вам деньги?
— Да.
— И вы снова хотели получить кругленькую сумму, чтобы уехать? Поэтому и решили сейчас же отправиться в город? Чтобы успеть перехватить его сегодня?
Ли кивнул.
— Он знал, что вы были ее любовником?
— Нет, не знал, я уверен.
— А вы знали про Хобсона?
— Нет.
— Как же вы догадались, что это он?
— По фотографиям. Он очень известный человек.
— Вы лжете, Ли.
— Нет, сэр,— горячо возразил Ли.— Клянусь, до той ночи я не знал, что это Хобсон.
— И вы не знали, что она берет у него деньги? Ли смолк, потом неохотно сказал:
— Мне приходило в голову, что кто-то дает ей деньги, но в то же время я знал, что у нее есть какое-то дело.
— Значит, все, как я говорил: это была не только ревность. К вашим чувствам примешивался грязный расчет. Вы боялись потерять доход. Вот что вас тревожило. И только это...
— Я любил Бет,— взволнованно сказал Ли.
Браммел насмешливо смотрел на него и спрашивал себя: есть ли предел человеческому самообману? Ли верит, что искренне любил несчастную женщину.
— Вы поедете со мной, Ли,— вдруг сказал Браммел.— Саквояж можете оставить здесь, в машине. Ваша мать потом заберет его.
— Не сажайте меня в тюрьму, инспектор! — вскричал Ли.— Я вам все сказал... Бог мне свидетель... Простите меня... Моя мать не выдержит удара...
Он продолжал бессвязно лепетать.
— Я не хотел причинить вам вред, инспектор... Я ничего не соображал, когда бросил домкрат...
— Один раз я уже вам поверил,— сказал Браммел.
— Отпустите меня, инспектор...
— Не имею права,— сказал Браммел. Он замолчал, словно что-то обдумывал, потом сказал: — Пока я не решил окончательно, что с вами делать, Ли,— напишите-ка два заявления.
Браммел достал записную книжку, вырвал несколько чистых листков и протянул их Ли. Затем он дал ему свою автоматическую ручку; тот взял ее с опаской, как будто боялся обжечься.
— Пишите,— приказал Браммел. Он велел Ли описать всю историю их взаимоотношений с миссис Тайсон.
Когда Ли закончил свое пространное заявление, описав в заключение события роковой ночи и последовавший затем шантаж Хобсона, Браммел велел ему подписаться, поставить дату и написать еще одно заявление — признание в преднамеренном покушении на жизнь инспектора сыскной полиции Браммела во время исполнения им служебных обязанностей.
Спрятав оба показания в карман, Браммел сказал:
— Ладно, я все-таки решил поверить вам в последний раз, Уоллес. Но слушайте меня внимательно: пока я не разрешу вам уехать из отеля, оставайтесь здесь. Если вздуаете удрать, я поймаю вас и упрячу в тюрьму. Сколько вам дадут, вы знаете: самое меньшее пятнадцать лет.
Браммел отпер гараж и проводил Ли до отеля. Молодой че-
ловек шел, опустив глаза. Он даже не радовался свободе. Его терзал страх, и он не доверял Браммелу...
— Инспектор,— начал он, когда Браммел уже собрался уходить.— Что вы сделаете с моими заявлениями?
Браммел улыбнулся.
— Скоро узнаете, Уоллес,— сказал он.— Слушайтесь меня. Вы ведь, надеюсь, понимаете, что вас ждет в противном случае?..
И не попрощавшись с Уоллесом, Браммел пошел к своей машине, которую он поставил на улице, не доезжая отеля. Всю обратную дорогу он ехал со скоростью семьдесят пять миль в час.
XXXVI
На следующее утро ровно в девять тридцать Браммел явился в контору биржевых маклеров Хобсона и Тайсона. Контора занимала два этажа в новом доме.
— Дело личное и сугубо конфиденциальное,— пояснил Браммел секретарше.— Не могу изложить его даже вам.
Назвать свое имя он тоже отказался.
— Пожалуйста, передайте ему, что дело очень срочное,— сказал он.
Уходя, секретарша покосилась на него. Совершенно непонятный господин! Одет хорошо, и все-таки что-то в нем не то. Она не могла разобраться в собственном впечатлении. Бизнесмены так не одеваются: в этом господине было что-то вульгарное.
Секретарша тут же вернулась.
— Следуйте за мной,— пригласила она.
Она провела его в большой, роскошно обставленный кабинет. На стенах висели картины известных австралийских художников. В дальнем конце кабинета за длинным столом с телефонами и диктофоном сидел Томас Хобеон и что-то писал. Загорелый и темноволосый, с маленькими, как у военных, усиками, издали он мог еще сойти за молодого человека. Хобсон был крепкого сложения: широкие плечи, выпуклая грудь, толстая шея. Серые глаза светились энергией. Браммел обратил внимание на его руки с крупными костяшками пальцев.
Хобсон даже не поднял головы, хотя Браммел уже подошел к столу.
Наконец он перестал писать и попросил Браммела назвать свое имя. Инспектор бросил взгляд на секретаршу. Пока она была в кабинете, он не произнес ни слова. Затем он показал Хобсону свое полицейское удостоверение.
— Инспектор Стюарт Браммел,— прочитал Хобеон, и лицо его предательски дернулось.
Браммел окинул его быстрым взглядом;
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60