А там и на больших кораблях потребуются люди, готовые взять на свои плечи тяжелую ответственность капитана. На море дел больше, чем на земле, хватит и ему, останется и брату, если Пауль захотел бы учиться на врача.
Пауль еще не знает точно, кем стать. На похоронах матери в Ваткуском лесу было туманно, и гроб из острога и некрашеных досок ему показался черным. И еще ему казалось, что этот густой, холодный, липучий туман и по сей день вокруг него, какими бы ясными ни выдавались дни, и это вселяет в него какую-то постоянную опаску. Это не то чтобы страх — мол, и ты не сегодня- завтра попадешь в Ватку. Едва приметная опаска и во взглядах одноклассников, и в их невольных движениях — быть от него подальше. Заметно то же и у взрослых, с которыми ему приходится иметь дело. Меньше всего, пожалуй, ощущает он это, когда видит учителей, но, может быть, они умеют все искусно скрывать?
На похоронах матери, когда он увидел, что гроб совсем не черный, а только из обычных досок, как для самых беднейших покойников, как бы окутавший его липкий, вселяющий страх туман (он был скорее в нем самом, пожалуй) немного рассеялся. Стало легче, когда мать умерла. Но он, Пауль, хоть и здоровый сейчас, на всю жизнь останется, несмотря на смерть матери, сыном прокаженной. От кого бы он ни скрывал это, он станет как бы вором, который своей кривдой все замутил и очернил.
Классная наставница была в отпуске, она накануне родов. Ее место временно замещала молодая женщина, горожанка, которая не работала в этой школе и не знала учеников. Список по алфавиту у нее перед глазами, учительница вызывает по очереди учащихся, и каждый встает, показывая кто, и каков он, и за какой партой сидит. Затем, чтобы лучше запомнить учеников, учительница спрашивает, кто у них отец-мать, есть ли братья и сестры и ходят ли они в школу.
Перед самой фамилией Лайда стоят имена двух девочек, чьи фамилии, имена и отчества полностью совпадают. Лаанепыльд, Альма, дочь Пээтера, и вторая тоже Лаанепыльд, тоже Альма и тоже дочь Пээтера. Но поскольку имя матери первой девушки — Анна, а второй — Тийна, дочь Анны стоит впереди.
— Следующий Лайд Пауль, сын Михкеля, с острова Весилоо. Там все в капитаны стремятся. А твой отец тоже моряк?
— Был боцманом. Один немецкий корабль стал тонуть. Четырех человек послали его спасать, трое погибли. Отец тоже.
— А мать?
— Мать тоже умерла.
— Значит, ты совсем один, круглый сирота?
— Нет, у меня брат есть, постарше. Он весной на конфирмацию пойдет.
— Значит, брат будет тебе опорой. Что ж, садись. Следующий: Луми Арнольд.
Пауль садится, и Лум встает. Но Пауль уже не слушает, о чем спрашивает учительница и что отвечает Луми. Он знает, что то, о чем знает весь класс, кроме учительницы, о чем знает классный руководитель и все учителя, он не сказал новой учительнице. И густой липкий туман вокруг него теснит его грудь, сковывает дыхание. Он не
в силах, он почти не в состоянии поднять руку, но потом, словно это делает за него кто-то другой, рука его резко вырывается вверх.
— Ну, кто там, за второй партой? Пауль Лайд?
Он встает. Это легче, нежели поднять руку: когда ученик поднял руку, учительница это замечает и произносит его имя, а это значит — он обязан, обязан любой ученик — встать. Но класс вдруг весь настораживается.
— Итак, Лайд? Ты что-нибудь недосказал?
— Моя мать умерла, это верно... но она умерла в Ватку. Она была... прокаженная.
И теперь, когда это сказано, пареньку, несмотря на напряжение в классе, дышится легче. А в классе так тихо, что слышно, как у кого-то падает на пол из парты ластик. Слышно даже, что ластик так и остается на полу, никто не пытается его поднять.
Новую учительницу слова, произнесенные учеником, погружают в раздумье. Она родом из восточной волости острова Сааремаа, там об этой болезни не очень-то слышно. Ее муж замещает в городе должность директора банка, так что они могут жить-поживать нехудо. После рождения сына она отказалась от педагогической работы — у самой дома ребенок, который нуждается в заботах и в материнском воспитании. Но она и не хотела бы отказаться совсем от своей профессии: муж лет на двадцать старше ее, кто знает, что еще можно ожидать в жизни. Поэтому она каждую зиму работает несколько месяцев временным учителем. Учительницы уходят на время родов в отпуск, учителя-заместители всегда нужны. Какое-то развлечение, да и профессию свою не забываешь. Но вот судьба привела ее в класс, где у одного ученика в семье была прокаженная. К тому же — мать. Хорошо, что он сказал сам. Правильнее было бы, если бы ей сказал это директор школы, но его нет на месте, он вызван в город по поводу плана нового школьного здания. После того как она проверит тетради этого паренька, надо тщательно вымыть руки. И тетради надо держать отдельно, особенно когда муж и ее малыш Арво приезжают из города в гости, чтобы они, тетради, случайно не попали в руки ребенка.
— Когда умерла твоя мать?
— Прошлой осенью.
— А брат твой здоров?
В ту же минуту учительница осознает, что не должна была бы спрашивать, но вылетевшие слова не вернешь.
— Кто же пустит брата на конфирмацию, если он...— Пауль зазанается, он не может произнести по адресу Яана «прокаженный»,— если он больной.
Паренек выговорил слово «больной» с таким ударением, что учительница застывает и, не моргая, смотрит на него. Она не спрашивает больше, когда заболела проказой его мать, отчего заболела, как распознали болезнь. Учительница не спрашивает ничего, только смотрит, уставившись на ученика.
Но поскольку учительница затронула Яана, Пауль, думая о брате и как бы смелея при мысли о нем, выплескивает слова, которые обычно не осмелился бы произнести:
— Сначала нас осматривали каждый месяц, а теперь два раза в год.
И тут его мужество истощается. Чтобы скрыть слезы, подкатившие к горлу, он садится за парту и что есть сил сдерживает себя, весь дрожа.
Учительница слышала и читала о трагедии прокаженных. О прокаженных говорится и в Библии. Новелла Айно Калласа о том, как заболел проказой рыбак из Сырве, входит в хрестоматию для чтения в этом, шестом классе. С проблемой проказы она столкнулась и в одной школе Ансекюлы, в четвертом классе. То были девочки-близнецы, почти на одно лицо, чей дядя оказался в лепрозории. Старательные, способные и красивые, двойняшки были как бутончики; робкие, они никогда сами не заговаривали о болезни дяди. А здесь, сейчас, в этих внезапных словах мальчугана какие-то необычные нотки...
Однако долг учителя относиться ко всем ученикам одинаково, ровно и с пониманием. Если бы мать этого ребенка умерла от какой-нибудь другой болезни... Долг учителя быть особенно внимательной и мягкой к сиротам... И учительница берет себя в руки, встает из-за стола, обходит кафедру, подходит к ученику, кладет руку ему на плечо.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34
Пауль еще не знает точно, кем стать. На похоронах матери в Ваткуском лесу было туманно, и гроб из острога и некрашеных досок ему показался черным. И еще ему казалось, что этот густой, холодный, липучий туман и по сей день вокруг него, какими бы ясными ни выдавались дни, и это вселяет в него какую-то постоянную опаску. Это не то чтобы страх — мол, и ты не сегодня- завтра попадешь в Ватку. Едва приметная опаска и во взглядах одноклассников, и в их невольных движениях — быть от него подальше. Заметно то же и у взрослых, с которыми ему приходится иметь дело. Меньше всего, пожалуй, ощущает он это, когда видит учителей, но, может быть, они умеют все искусно скрывать?
На похоронах матери, когда он увидел, что гроб совсем не черный, а только из обычных досок, как для самых беднейших покойников, как бы окутавший его липкий, вселяющий страх туман (он был скорее в нем самом, пожалуй) немного рассеялся. Стало легче, когда мать умерла. Но он, Пауль, хоть и здоровый сейчас, на всю жизнь останется, несмотря на смерть матери, сыном прокаженной. От кого бы он ни скрывал это, он станет как бы вором, который своей кривдой все замутил и очернил.
Классная наставница была в отпуске, она накануне родов. Ее место временно замещала молодая женщина, горожанка, которая не работала в этой школе и не знала учеников. Список по алфавиту у нее перед глазами, учительница вызывает по очереди учащихся, и каждый встает, показывая кто, и каков он, и за какой партой сидит. Затем, чтобы лучше запомнить учеников, учительница спрашивает, кто у них отец-мать, есть ли братья и сестры и ходят ли они в школу.
Перед самой фамилией Лайда стоят имена двух девочек, чьи фамилии, имена и отчества полностью совпадают. Лаанепыльд, Альма, дочь Пээтера, и вторая тоже Лаанепыльд, тоже Альма и тоже дочь Пээтера. Но поскольку имя матери первой девушки — Анна, а второй — Тийна, дочь Анны стоит впереди.
— Следующий Лайд Пауль, сын Михкеля, с острова Весилоо. Там все в капитаны стремятся. А твой отец тоже моряк?
— Был боцманом. Один немецкий корабль стал тонуть. Четырех человек послали его спасать, трое погибли. Отец тоже.
— А мать?
— Мать тоже умерла.
— Значит, ты совсем один, круглый сирота?
— Нет, у меня брат есть, постарше. Он весной на конфирмацию пойдет.
— Значит, брат будет тебе опорой. Что ж, садись. Следующий: Луми Арнольд.
Пауль садится, и Лум встает. Но Пауль уже не слушает, о чем спрашивает учительница и что отвечает Луми. Он знает, что то, о чем знает весь класс, кроме учительницы, о чем знает классный руководитель и все учителя, он не сказал новой учительнице. И густой липкий туман вокруг него теснит его грудь, сковывает дыхание. Он не
в силах, он почти не в состоянии поднять руку, но потом, словно это делает за него кто-то другой, рука его резко вырывается вверх.
— Ну, кто там, за второй партой? Пауль Лайд?
Он встает. Это легче, нежели поднять руку: когда ученик поднял руку, учительница это замечает и произносит его имя, а это значит — он обязан, обязан любой ученик — встать. Но класс вдруг весь настораживается.
— Итак, Лайд? Ты что-нибудь недосказал?
— Моя мать умерла, это верно... но она умерла в Ватку. Она была... прокаженная.
И теперь, когда это сказано, пареньку, несмотря на напряжение в классе, дышится легче. А в классе так тихо, что слышно, как у кого-то падает на пол из парты ластик. Слышно даже, что ластик так и остается на полу, никто не пытается его поднять.
Новую учительницу слова, произнесенные учеником, погружают в раздумье. Она родом из восточной волости острова Сааремаа, там об этой болезни не очень-то слышно. Ее муж замещает в городе должность директора банка, так что они могут жить-поживать нехудо. После рождения сына она отказалась от педагогической работы — у самой дома ребенок, который нуждается в заботах и в материнском воспитании. Но она и не хотела бы отказаться совсем от своей профессии: муж лет на двадцать старше ее, кто знает, что еще можно ожидать в жизни. Поэтому она каждую зиму работает несколько месяцев временным учителем. Учительницы уходят на время родов в отпуск, учителя-заместители всегда нужны. Какое-то развлечение, да и профессию свою не забываешь. Но вот судьба привела ее в класс, где у одного ученика в семье была прокаженная. К тому же — мать. Хорошо, что он сказал сам. Правильнее было бы, если бы ей сказал это директор школы, но его нет на месте, он вызван в город по поводу плана нового школьного здания. После того как она проверит тетради этого паренька, надо тщательно вымыть руки. И тетради надо держать отдельно, особенно когда муж и ее малыш Арво приезжают из города в гости, чтобы они, тетради, случайно не попали в руки ребенка.
— Когда умерла твоя мать?
— Прошлой осенью.
— А брат твой здоров?
В ту же минуту учительница осознает, что не должна была бы спрашивать, но вылетевшие слова не вернешь.
— Кто же пустит брата на конфирмацию, если он...— Пауль зазанается, он не может произнести по адресу Яана «прокаженный»,— если он больной.
Паренек выговорил слово «больной» с таким ударением, что учительница застывает и, не моргая, смотрит на него. Она не спрашивает больше, когда заболела проказой его мать, отчего заболела, как распознали болезнь. Учительница не спрашивает ничего, только смотрит, уставившись на ученика.
Но поскольку учительница затронула Яана, Пауль, думая о брате и как бы смелея при мысли о нем, выплескивает слова, которые обычно не осмелился бы произнести:
— Сначала нас осматривали каждый месяц, а теперь два раза в год.
И тут его мужество истощается. Чтобы скрыть слезы, подкатившие к горлу, он садится за парту и что есть сил сдерживает себя, весь дрожа.
Учительница слышала и читала о трагедии прокаженных. О прокаженных говорится и в Библии. Новелла Айно Калласа о том, как заболел проказой рыбак из Сырве, входит в хрестоматию для чтения в этом, шестом классе. С проблемой проказы она столкнулась и в одной школе Ансекюлы, в четвертом классе. То были девочки-близнецы, почти на одно лицо, чей дядя оказался в лепрозории. Старательные, способные и красивые, двойняшки были как бутончики; робкие, они никогда сами не заговаривали о болезни дяди. А здесь, сейчас, в этих внезапных словах мальчугана какие-то необычные нотки...
Однако долг учителя относиться ко всем ученикам одинаково, ровно и с пониманием. Если бы мать этого ребенка умерла от какой-нибудь другой болезни... Долг учителя быть особенно внимательной и мягкой к сиротам... И учительница берет себя в руки, встает из-за стола, обходит кафедру, подходит к ученику, кладет руку ему на плечо.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34