И я поняла, что должна перед тобой извиниться. Прости меня, Морган, если можешь.
Элиз завершила свою исповедь быстро, не будучи уверенной в том, что справится с нахлынувшими эмоциями. Морган глубоко вздохнула, чтобы успокоиться.
– И я прошу прощения, Элиз. Я чувствую себя очень виноватой. Я не хотела, чтобы это произошло. Я и вправду не знала, что творится, но и ты была права. Частично я наслаждалась этим, считая, будто это Эшвин. Я чувствую себя ужасно.
Морган расплакалась. Элиз обвила шею подруги руками и просто тихо обнимала ее. За все то время, что она сердилась на Морган, она ни разу не позволила себе задуматься о ее чувствах. Вина, наверное, разъедала Морган изнутри.
– Это не твоя вина, – сказала Элиз и сама плача от сопереживания. – Это был не Эшвин, а будь это даже он, все равно это была бы не твоя вина. Он и я не созданы друг для друга. Я теперь это знаю, так что ты ничего между нами не разрушила. В глубине души я давно это знала, но теперь я наконец-то могу это признать.
Морган отстранилась.
– Ты из-за этого расстаешься с ним? Но он ничего не сделал. Он невиновен!
– Ш-ш-ш! – Элиз приложила палец к губам Морган. – Ни он, ни кто-либо другой не виноват, просто так все сложилось. Я думала, что смогу как-то наладить наши отношения. Теперь я просто честна сама с собой. Я знаю, что приняла верное решение. – Она глянула на Джеймса – на его лице было написано изумление. – Я надеюсь только, что с ним и с Эриком все в порядке.
Грусть Элиз от расставания с Эшвином смягчилась: с ее души будто груз сняли, и ликование, которое она ощутила при встрече с Ридом, вернулось.
– Ты и вправду меня прощаешь? – спросила Морган.
– Мне нечего тебе прощать. – Элиз поцеловала Морган в заплаканную щеку.
– Я просто хочу, чтобы все между нами было как тогда, когда мы искали Джеймса.
– Все уже на своих местах, – сказала Элиз. – Уже все хорошо.
Морган порывисто обняла ее за талию, зарывшись лицом в халат Элиз. Элиз погладила ее по голове и поймала взгляд Джеймса.
Джеймс был тронут их примирением, но у нее было чувство, что он скрывает какие-то более глубокие эмоции. Он закатил глаза, выражая порицание бурным дамским проявлениям дружбы, но ее ему было не провести своим обычным беспечным видом. Элиз улыбнулась ему и снова услышала слова Рида.
«Есть другой, он ждет твоего тепла».
Да, и это она каким-то образом всегда знала.
ОРЕВ ЗАРАК
– Ты знаешь, что ему нельзя верить, – сказал Гамалиэль. – Мы знали это с самого начала.
– Я не оспариваю этого, – ответил Орев Зарак, подавляя жгучее желание взъерошить несуществующие перья.
Гамалиэль настоял на том, чтобы принять свое обычное обличье, хотя они даже не вернулись в Аваддон. В настоящий момент они сидели на вершине горы Шихаллион, что было неосмотрительно близко к той местности, где их могли обнаружить Ипсиссими. Зато здесь было меньше шансов, что их заметят другие Повелители Суровости.
– Тогда что ты предлагаешь с этим делать? – требовательно вопросил Гамалиэль.
– А зачем бы мне что-то делать? Ты слышал о плане Саммаэля. Он может сработать.
– Может. – Гамалиэль поднялся на ноги и зашагал вверх и вниз по склону. – Но может и не сработать. Это рискованно.
– И?.. – Орев Зарак обуздал свое нетерпение.
Гамалиэль всегда размышлял вслух.
– Я не люблю рисковать. И ты не любишь.
– Воистину так, и все же я не вижу, к чему нас это приведет.
Орев Зарак склонил голову к плечу, понимая, что делает это в силу привычки, но он был не в силах ее преодолеть.
– Я думаю, нам стоит добиться гарантии своих ставок. – Гамалиэль замер, ожидая реакции собеседника.
– Это мудро, учитывая то, сколько поставлено на кон, – согласился Орев Зарак. – Лилит?
– Она чересчур увлечена предложением Саммаэля. К тому лее я не доверяю ее аппетитам. Насколько мы знаем, она может пожелать сохранить статус-кво. Она устроилась в этом мире лучше, чем кто-либо из нас.
– В Аваддоне мне так не показалось, – возразил Орев Зарак. – Но опять же она может быть столь же лживой, как и Саммаэль.
– А Тагирирон бесполезен. Если с ним чем-нибудь поделиться, он будет считать, что у него есть лишний козырь. Так что остаемся только мы с тобой.
– Получается так. У тебя есть предложение?
– Есть. – Гамалиэль замялся. – Радикальное. Орев Зарак улыбнулся ему:
– Мне оно уже нравится. Расскажи.
– Нет. Я покажу тебе. – Гамалиэль вытянул руку; бледно-золотые пальцы дрожали.
«Даже в духовном обличье», – подумал Орев Зарак. Радикал, ничего не скажешь.
– Почему я должен тебе верить? – спросил Орев Зарак.
– Ты можешь не верить, но зачем тебе верить Лилит или Саммаэлю? Разве мы не связаны теснее, чем они?
– Не пытайся опутать меня своими иллюзиями. – Орев Зарак поднялся на ноги. – Я Ворон Раздора, и я развею их в прах.
Гамалиэль отступил, по-прежнему с вытянутой рукой:
– Никаких иллюзий, лишь еще одна альтернатива. Да или нет?
Правда была в том, что ни одному из Повелителей Суровости нельзя было доверять. Но если бы Орев Зараку пришлось выбирать, то первым шел бы Тагирирон, потому что он был тупее всех, а после – Гамалиэль.
– Тогда – да. – Орев Зарак пожал руку брату и пошел на риск.
Гамалиэль ухмыльнулся и направил всю энергию в пять таинств, активировав разом все чакры. Материя Ассиах треснула под давлением пяти сил, вызванных им к жизни. Открылись врата, ведущие в некую точку Йецира, мира ангельского свода. Несмотря на свои опасения, Орев Зарак позволил Гамалиэлю ввести себя туда.
С минуту он обозревал то место, куда они попали.
Высокие острия скал, громадные и неколебимые. Под его босыми ногами – холодные плиты пола. Холодный ветер овевает лицо. И это было реальностью, значит, они утратили свою духовную форму.
– Что ты наделал? – Орев Зарак повернулся, как вихрь, к Гамалиэлю, который отступил и разорвал связь между ними. Врата закрылись, и Орев Зарак понял, что уже слишком поздно. Их присутствие заметили.
– Спокойствие! – сказал Гамалиэль. – Мы должны были прибыть сюда, но я не знаю, как нас примут. Что бы ты ни делал, не провоцируй их, иначе быть нам прикованными в Аваддоне, как Тагирирон.
Он был прав. Их судьбы были теперь не в их руках, и все же Гамалиэлю придется заплатить за свою двойную игру.
Орев Зарак выпятил грудь и встал плечом к плечу с Гамалиэлем, и тут из тени зала Великой Пентаграммы выступили пять фигур. Далекий угрожающий гул ангельских голосов слышался вокруг. Ипсиссими разоблачились и встали перед своими отверженными братьями.
– Что вы здесь делаете?
Может, это сказал один из них, а может, все разом. Трудно было сказать, когда на них было направлено столько приведенных в боевую готовность сил. Стальные кинжалы сверкали в их сжатых кулаках. Орев Зарак усилием воли заставил себя стоять неподвижно.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104
Элиз завершила свою исповедь быстро, не будучи уверенной в том, что справится с нахлынувшими эмоциями. Морган глубоко вздохнула, чтобы успокоиться.
– И я прошу прощения, Элиз. Я чувствую себя очень виноватой. Я не хотела, чтобы это произошло. Я и вправду не знала, что творится, но и ты была права. Частично я наслаждалась этим, считая, будто это Эшвин. Я чувствую себя ужасно.
Морган расплакалась. Элиз обвила шею подруги руками и просто тихо обнимала ее. За все то время, что она сердилась на Морган, она ни разу не позволила себе задуматься о ее чувствах. Вина, наверное, разъедала Морган изнутри.
– Это не твоя вина, – сказала Элиз и сама плача от сопереживания. – Это был не Эшвин, а будь это даже он, все равно это была бы не твоя вина. Он и я не созданы друг для друга. Я теперь это знаю, так что ты ничего между нами не разрушила. В глубине души я давно это знала, но теперь я наконец-то могу это признать.
Морган отстранилась.
– Ты из-за этого расстаешься с ним? Но он ничего не сделал. Он невиновен!
– Ш-ш-ш! – Элиз приложила палец к губам Морган. – Ни он, ни кто-либо другой не виноват, просто так все сложилось. Я думала, что смогу как-то наладить наши отношения. Теперь я просто честна сама с собой. Я знаю, что приняла верное решение. – Она глянула на Джеймса – на его лице было написано изумление. – Я надеюсь только, что с ним и с Эриком все в порядке.
Грусть Элиз от расставания с Эшвином смягчилась: с ее души будто груз сняли, и ликование, которое она ощутила при встрече с Ридом, вернулось.
– Ты и вправду меня прощаешь? – спросила Морган.
– Мне нечего тебе прощать. – Элиз поцеловала Морган в заплаканную щеку.
– Я просто хочу, чтобы все между нами было как тогда, когда мы искали Джеймса.
– Все уже на своих местах, – сказала Элиз. – Уже все хорошо.
Морган порывисто обняла ее за талию, зарывшись лицом в халат Элиз. Элиз погладила ее по голове и поймала взгляд Джеймса.
Джеймс был тронут их примирением, но у нее было чувство, что он скрывает какие-то более глубокие эмоции. Он закатил глаза, выражая порицание бурным дамским проявлениям дружбы, но ее ему было не провести своим обычным беспечным видом. Элиз улыбнулась ему и снова услышала слова Рида.
«Есть другой, он ждет твоего тепла».
Да, и это она каким-то образом всегда знала.
ОРЕВ ЗАРАК
– Ты знаешь, что ему нельзя верить, – сказал Гамалиэль. – Мы знали это с самого начала.
– Я не оспариваю этого, – ответил Орев Зарак, подавляя жгучее желание взъерошить несуществующие перья.
Гамалиэль настоял на том, чтобы принять свое обычное обличье, хотя они даже не вернулись в Аваддон. В настоящий момент они сидели на вершине горы Шихаллион, что было неосмотрительно близко к той местности, где их могли обнаружить Ипсиссими. Зато здесь было меньше шансов, что их заметят другие Повелители Суровости.
– Тогда что ты предлагаешь с этим делать? – требовательно вопросил Гамалиэль.
– А зачем бы мне что-то делать? Ты слышал о плане Саммаэля. Он может сработать.
– Может. – Гамалиэль поднялся на ноги и зашагал вверх и вниз по склону. – Но может и не сработать. Это рискованно.
– И?.. – Орев Зарак обуздал свое нетерпение.
Гамалиэль всегда размышлял вслух.
– Я не люблю рисковать. И ты не любишь.
– Воистину так, и все же я не вижу, к чему нас это приведет.
Орев Зарак склонил голову к плечу, понимая, что делает это в силу привычки, но он был не в силах ее преодолеть.
– Я думаю, нам стоит добиться гарантии своих ставок. – Гамалиэль замер, ожидая реакции собеседника.
– Это мудро, учитывая то, сколько поставлено на кон, – согласился Орев Зарак. – Лилит?
– Она чересчур увлечена предложением Саммаэля. К тому лее я не доверяю ее аппетитам. Насколько мы знаем, она может пожелать сохранить статус-кво. Она устроилась в этом мире лучше, чем кто-либо из нас.
– В Аваддоне мне так не показалось, – возразил Орев Зарак. – Но опять же она может быть столь же лживой, как и Саммаэль.
– А Тагирирон бесполезен. Если с ним чем-нибудь поделиться, он будет считать, что у него есть лишний козырь. Так что остаемся только мы с тобой.
– Получается так. У тебя есть предложение?
– Есть. – Гамалиэль замялся. – Радикальное. Орев Зарак улыбнулся ему:
– Мне оно уже нравится. Расскажи.
– Нет. Я покажу тебе. – Гамалиэль вытянул руку; бледно-золотые пальцы дрожали.
«Даже в духовном обличье», – подумал Орев Зарак. Радикал, ничего не скажешь.
– Почему я должен тебе верить? – спросил Орев Зарак.
– Ты можешь не верить, но зачем тебе верить Лилит или Саммаэлю? Разве мы не связаны теснее, чем они?
– Не пытайся опутать меня своими иллюзиями. – Орев Зарак поднялся на ноги. – Я Ворон Раздора, и я развею их в прах.
Гамалиэль отступил, по-прежнему с вытянутой рукой:
– Никаких иллюзий, лишь еще одна альтернатива. Да или нет?
Правда была в том, что ни одному из Повелителей Суровости нельзя было доверять. Но если бы Орев Зараку пришлось выбирать, то первым шел бы Тагирирон, потому что он был тупее всех, а после – Гамалиэль.
– Тогда – да. – Орев Зарак пожал руку брату и пошел на риск.
Гамалиэль ухмыльнулся и направил всю энергию в пять таинств, активировав разом все чакры. Материя Ассиах треснула под давлением пяти сил, вызванных им к жизни. Открылись врата, ведущие в некую точку Йецира, мира ангельского свода. Несмотря на свои опасения, Орев Зарак позволил Гамалиэлю ввести себя туда.
С минуту он обозревал то место, куда они попали.
Высокие острия скал, громадные и неколебимые. Под его босыми ногами – холодные плиты пола. Холодный ветер овевает лицо. И это было реальностью, значит, они утратили свою духовную форму.
– Что ты наделал? – Орев Зарак повернулся, как вихрь, к Гамалиэлю, который отступил и разорвал связь между ними. Врата закрылись, и Орев Зарак понял, что уже слишком поздно. Их присутствие заметили.
– Спокойствие! – сказал Гамалиэль. – Мы должны были прибыть сюда, но я не знаю, как нас примут. Что бы ты ни делал, не провоцируй их, иначе быть нам прикованными в Аваддоне, как Тагирирон.
Он был прав. Их судьбы были теперь не в их руках, и все же Гамалиэлю придется заплатить за свою двойную игру.
Орев Зарак выпятил грудь и встал плечом к плечу с Гамалиэлем, и тут из тени зала Великой Пентаграммы выступили пять фигур. Далекий угрожающий гул ангельских голосов слышался вокруг. Ипсиссими разоблачились и встали перед своими отверженными братьями.
– Что вы здесь делаете?
Может, это сказал один из них, а может, все разом. Трудно было сказать, когда на них было направлено столько приведенных в боевую готовность сил. Стальные кинжалы сверкали в их сжатых кулаках. Орев Зарак усилием воли заставил себя стоять неподвижно.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104