Он помедлил один миг, не желая спорить, но нужно было удостовериться, что Лилит отпустила того высокого парня.
Эта динамика решила дело.
Врата раскрылись – и Лилит скользнула сквозь их черный зев. Щель закрылась, выбросив ее ладную фигурку со щелчком, как от туго натянутой резиновой ленты.
Лилит была вне себя от ярости. Ее окружал нимб потрескивающего электричества, и, хотя это была только иллюзия, избранная ею под настроение, она рассказала Саммаэлю о многом. Он подождал, пока она соберется с мыслями, ему было любопытно, какие новости предстоит услышать.
– Джеймс свободен! – выпалила она.
Саммаэль ждал, зная, что продолжение должно последовать.
– Он воссоединился с блондинкой и брюнеткой. Это хорошо. Задача Орев Зарака теперь проще.
– Трудно было его отпустить?
Лицо ее скривилось в жуткую гримасу.
– Вовсе нет. Он... – Она остановилась, чтобы восстановить самоконтроль. – Он освободился сам.
Признание поколебало уверенность Саммаэля.
– Он сам? Как?
– Он впитал часть моей сущности, и сука-блондинка соединилась с ним, дав ему силы, чтобы освободиться.
Электричество струилось по волосам Лилит. Саммаэль засмеялся, ирония происходящего была ему дороже осторожности.
– Тебе весело, Саммаэль? – Тон ее голоса был предупреждающе мрачен.
– Ну, Лилит, я просто поражен тем, какой ты хороший учитель. В конце концов ученик стал наставлять учителя.
– Я могла убить его, если бы захотела. – Она дрожала от едва сдерживаемого гнева.
– Да, я уже развлек себя подобной мыслью. Так скажи, почему ты его не убила?
Она плюнула на землю, за это оскорбление придется заплатить позже.
– Он нужен нам, ты помнишь об этом?
– Если они погибнут, будет другая каббала, которая пройдет испытание. Рано или поздно.
– Нет, он – тот самый, – ответила Лилит. – Воды озера очистили его, и он владеет таинством Адонай Мелех, как никто другой. Если кто и займет мое место, это должен быть он.
– Чему ты его научила?
Веселость Саммаэля сменилась гневом. Это неожиданно. И может поломать все его планы.
– Уже не так смешно? – Улыбка Лилит каждым изгибом губ источала злобу. – Я не учила его ничему важному, только простейшим вещам, например как управлять сущностью предметов. Он не знает ничего об Испытании Столпов или четырех мирах Бытия. Он дурак и невежда.
– Дурак и невежда, владеющий таинством Адонай Мелех и самостоятельно высвободившийся из твоих объятий. Это делает его воистину опасным дураком.
Лилит скрестила на груди руки:
– Тебе его не достать.
– Физически, может быть, но он по-прежнему невежда.
– Может, стоит убить остальных? Если мы разрушим каббалу...
– Нет, – сказал Саммаэль. – Мы разрушим их изнутри, а не снаружи. Теперь у нас есть необходимое оружие.
Он посмотрел на подножие холма, где шагал надевший плоть симулякра Орев Зарак. Да. План еще может сработать. Хитрость всегда была лучше открытого противостояния. Тагирирон был тому доказательством.
– Мне нужно время, чтобы оценить последствия того, о чем ты мне рассказала. Не делай ничего поспешно.
Лилит вскинула голову от скрытого упрека, но ничего не ответила.
Саммаэль сосредоточил свою энергию и оттолкнулся. Перед ним открылась щель, и он ступил в нее, отправляясь в свое убежище. Лилит открыла вторые врата и также исчезла.
Оба они забыли о Гамалиэле, который слился с пейзажем и слушал их диалог с превеликим интересом. Он отбросил свое гротескное обличье, как только эти двое отбыли, и принял вид своего настоящего тела, заключенного в Аваддоне. Потом он слетел к Орев Зараку, все еще овладевающему своей новой телесной формой.
– Саммаэль что-то утаивает от нас, – сказал Гамалиэль.
Орев Зарак уставился на него глазами Эшвина и молча слушал, пока Гамалиэль рассказывал о подслушанном.
ЭШВИН
Вот и совсем стемнело. В небе не было звезд, по которым он мог бы ориентироваться, а луна если и была, то ее скрывали облака. Эшвин все тащился вперед, боль ослепляла его сплошной пеленой, конечности онемели от холода, легкие и ноги жгло будто огнем. Пот и дождь пропитали одежду, а плечо ныло под весом Поррика, который лежал как колода.
Все, что он мог, – продолжать идти вниз. Рано или поздно он придет в долину и там позовет на помощь. Он мог дойти и до Кинлох-Раннох, если бы бросил Поррика, но кто мог гарантировать, что потом он сможет его найти.
Эшвин продолжал идти, его вели только упрямство и целеустремленность. Он продвигался сквозь леденящую тьму и потоки ледяного дождя, пока что-то не ударило его по лицу. Удар был несильным, но от неожиданности Эшвин отпрянул. Он пошатнулся, пытаясь устоять, но вес Поррика утянул его вниз, и они кучей свалились на землю.
На него навалилась усталость. Он так и лежал, с хрипом вдыхая холодный воздух, чувствуя, как боль в ногах утихает. Слава богу, земля была не слишком твердой. Даже, наоборот, довольно мягкой. Крепкий аромат сосновой хвои ударил ему в нос. Удивленный, Эшвин поднял голову – и увидел темные ветви сосны прямо над собой. Он врезался прямо в дерево, даже не заметив его.
Они могут найти здесь какое-никакое прибежище. Надежда придала ему сил. Он заставил свое усталое тело двигаться, взял Поррика под мышки и подтащил к стволу дерева. Теперь они оба были под защитой, нужно было только согреться.
Земля углублялась, образовывая впадину в несколько метров в диаметре. Высокие сосны окружали углубление кольцом, защищая его от ветра и дождя. Эшвин заполз в ямку и с радостью обнаружил сухой настил из иголок. Собравшись с силами, он перебрался через край ямы и потащил Поррика к найденному убежищу.
– Смотри не помри мне тут, Поррик Макговерн. Я вытащу нас отсюда, и потом ты сможешь все мне рассказать, ты, паршивец. Только будь со мной.
Эшвин не знал, слышит ли его ирландец, но пока он говорил, ему казалось, что он не один.
– Нам бы огонь развести. У тебя спичек не найдется? Поррик лежал неподвижно, как труп.
– Я и не надеялся. Курение – это яд. Кстати, я бы сейчас согласился получить огонь вместе с перспективой больных легких. – Он нес чушь, но ему было все равно.
Эшвин заполз в яму поглубже. Слой сухих иголок тянулся до края ямы. Мокрая земля образовывала границу, которую ему не хотелось пересекать. Он расчистил пятачок в центре ямы, горстями сгребая иглы и веточки в подобие маленького вигвама.
Эшвин размышлял над кучкой иголок. Должен же был быть хоть какой-то способ разжечь эту фиговину. И тут пришло вдохновение.
Он прополз к краю их убежища, где земля была мягкой и влажной. Земля легко поддавалась, когда он стал разрывать ее руками.
– Мне нужно что-то, в чем удержится вода.
Поиск в карманах принес ему фольгу от шоколадки. Он разорвал ее по шву и расправил по краям вырытой ямки серебристой стороной вверх.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104
Эта динамика решила дело.
Врата раскрылись – и Лилит скользнула сквозь их черный зев. Щель закрылась, выбросив ее ладную фигурку со щелчком, как от туго натянутой резиновой ленты.
Лилит была вне себя от ярости. Ее окружал нимб потрескивающего электричества, и, хотя это была только иллюзия, избранная ею под настроение, она рассказала Саммаэлю о многом. Он подождал, пока она соберется с мыслями, ему было любопытно, какие новости предстоит услышать.
– Джеймс свободен! – выпалила она.
Саммаэль ждал, зная, что продолжение должно последовать.
– Он воссоединился с блондинкой и брюнеткой. Это хорошо. Задача Орев Зарака теперь проще.
– Трудно было его отпустить?
Лицо ее скривилось в жуткую гримасу.
– Вовсе нет. Он... – Она остановилась, чтобы восстановить самоконтроль. – Он освободился сам.
Признание поколебало уверенность Саммаэля.
– Он сам? Как?
– Он впитал часть моей сущности, и сука-блондинка соединилась с ним, дав ему силы, чтобы освободиться.
Электричество струилось по волосам Лилит. Саммаэль засмеялся, ирония происходящего была ему дороже осторожности.
– Тебе весело, Саммаэль? – Тон ее голоса был предупреждающе мрачен.
– Ну, Лилит, я просто поражен тем, какой ты хороший учитель. В конце концов ученик стал наставлять учителя.
– Я могла убить его, если бы захотела. – Она дрожала от едва сдерживаемого гнева.
– Да, я уже развлек себя подобной мыслью. Так скажи, почему ты его не убила?
Она плюнула на землю, за это оскорбление придется заплатить позже.
– Он нужен нам, ты помнишь об этом?
– Если они погибнут, будет другая каббала, которая пройдет испытание. Рано или поздно.
– Нет, он – тот самый, – ответила Лилит. – Воды озера очистили его, и он владеет таинством Адонай Мелех, как никто другой. Если кто и займет мое место, это должен быть он.
– Чему ты его научила?
Веселость Саммаэля сменилась гневом. Это неожиданно. И может поломать все его планы.
– Уже не так смешно? – Улыбка Лилит каждым изгибом губ источала злобу. – Я не учила его ничему важному, только простейшим вещам, например как управлять сущностью предметов. Он не знает ничего об Испытании Столпов или четырех мирах Бытия. Он дурак и невежда.
– Дурак и невежда, владеющий таинством Адонай Мелех и самостоятельно высвободившийся из твоих объятий. Это делает его воистину опасным дураком.
Лилит скрестила на груди руки:
– Тебе его не достать.
– Физически, может быть, но он по-прежнему невежда.
– Может, стоит убить остальных? Если мы разрушим каббалу...
– Нет, – сказал Саммаэль. – Мы разрушим их изнутри, а не снаружи. Теперь у нас есть необходимое оружие.
Он посмотрел на подножие холма, где шагал надевший плоть симулякра Орев Зарак. Да. План еще может сработать. Хитрость всегда была лучше открытого противостояния. Тагирирон был тому доказательством.
– Мне нужно время, чтобы оценить последствия того, о чем ты мне рассказала. Не делай ничего поспешно.
Лилит вскинула голову от скрытого упрека, но ничего не ответила.
Саммаэль сосредоточил свою энергию и оттолкнулся. Перед ним открылась щель, и он ступил в нее, отправляясь в свое убежище. Лилит открыла вторые врата и также исчезла.
Оба они забыли о Гамалиэле, который слился с пейзажем и слушал их диалог с превеликим интересом. Он отбросил свое гротескное обличье, как только эти двое отбыли, и принял вид своего настоящего тела, заключенного в Аваддоне. Потом он слетел к Орев Зараку, все еще овладевающему своей новой телесной формой.
– Саммаэль что-то утаивает от нас, – сказал Гамалиэль.
Орев Зарак уставился на него глазами Эшвина и молча слушал, пока Гамалиэль рассказывал о подслушанном.
ЭШВИН
Вот и совсем стемнело. В небе не было звезд, по которым он мог бы ориентироваться, а луна если и была, то ее скрывали облака. Эшвин все тащился вперед, боль ослепляла его сплошной пеленой, конечности онемели от холода, легкие и ноги жгло будто огнем. Пот и дождь пропитали одежду, а плечо ныло под весом Поррика, который лежал как колода.
Все, что он мог, – продолжать идти вниз. Рано или поздно он придет в долину и там позовет на помощь. Он мог дойти и до Кинлох-Раннох, если бы бросил Поррика, но кто мог гарантировать, что потом он сможет его найти.
Эшвин продолжал идти, его вели только упрямство и целеустремленность. Он продвигался сквозь леденящую тьму и потоки ледяного дождя, пока что-то не ударило его по лицу. Удар был несильным, но от неожиданности Эшвин отпрянул. Он пошатнулся, пытаясь устоять, но вес Поррика утянул его вниз, и они кучей свалились на землю.
На него навалилась усталость. Он так и лежал, с хрипом вдыхая холодный воздух, чувствуя, как боль в ногах утихает. Слава богу, земля была не слишком твердой. Даже, наоборот, довольно мягкой. Крепкий аромат сосновой хвои ударил ему в нос. Удивленный, Эшвин поднял голову – и увидел темные ветви сосны прямо над собой. Он врезался прямо в дерево, даже не заметив его.
Они могут найти здесь какое-никакое прибежище. Надежда придала ему сил. Он заставил свое усталое тело двигаться, взял Поррика под мышки и подтащил к стволу дерева. Теперь они оба были под защитой, нужно было только согреться.
Земля углублялась, образовывая впадину в несколько метров в диаметре. Высокие сосны окружали углубление кольцом, защищая его от ветра и дождя. Эшвин заполз в ямку и с радостью обнаружил сухой настил из иголок. Собравшись с силами, он перебрался через край ямы и потащил Поррика к найденному убежищу.
– Смотри не помри мне тут, Поррик Макговерн. Я вытащу нас отсюда, и потом ты сможешь все мне рассказать, ты, паршивец. Только будь со мной.
Эшвин не знал, слышит ли его ирландец, но пока он говорил, ему казалось, что он не один.
– Нам бы огонь развести. У тебя спичек не найдется? Поррик лежал неподвижно, как труп.
– Я и не надеялся. Курение – это яд. Кстати, я бы сейчас согласился получить огонь вместе с перспективой больных легких. – Он нес чушь, но ему было все равно.
Эшвин заполз в яму поглубже. Слой сухих иголок тянулся до края ямы. Мокрая земля образовывала границу, которую ему не хотелось пересекать. Он расчистил пятачок в центре ямы, горстями сгребая иглы и веточки в подобие маленького вигвама.
Эшвин размышлял над кучкой иголок. Должен же был быть хоть какой-то способ разжечь эту фиговину. И тут пришло вдохновение.
Он прополз к краю их убежища, где земля была мягкой и влажной. Земля легко поддавалась, когда он стал разрывать ее руками.
– Мне нужно что-то, в чем удержится вода.
Поиск в карманах принес ему фольгу от шоколадки. Он разорвал ее по шву и расправил по краям вырытой ямки серебристой стороной вверх.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104