Их родство в таинстве Элоима Саваофа напомнило о себе.
– Первый и наиважнейший символ в каббале – это Древo жизни.
Гордон вынул из рюкзака свиток и развернул его на кофейном столике, прижав по углам блюдцами. Рисунок был несложный: одиннадцать кружков, расположенных на трех параллельных стволах, каждый соединен с соседним вертикальными, горизонтальными и диагональными линиями. Центральный ствол образовывал и основание, и вершину Древа.
– В этом Древе сокрыты основополагающие тайны каббалы, – продолжил Гордон. – Десять кружков известны как сефирот, или олицетворение Господа. Считается, что, когда Айн Соф, каковой является воплощением Господа, превосходящим постижимое человеком, решил отобразить Вселенную как мы ее знаем, Его творческий порыв воплотился вот в таком Древе. – Гордон набросал изломанную линию через все круги, начав от Кетера и зигзагообразно, как молния опуская ее вниз, соединяя круги в порядке их нумерации. – Каждая сефира есть элемент реальности, какой мы ее знаем, движущейся от абстрактного к физическому...
– Существует одиннадцать сефирот, – прервал его Эрик мягко, но веско.
– Нет, только десять, – ответил Гордон. – Последний кружок, о котором вы говорите, – это Даат, или знание. – Гордон указал на кружок на центральном стволе, сразу под вершиной. – В библейском смысле это самосознание, коим Древо познания наделило Адама и Еву. Его присутствие разделило Древо жизни на три столпа, которые вы видите сегодня. Правый столп известен как Столп Милосердия, левый – как Столп Суровости, а центральный – как Столп Сознания.
– Добро, зло и совершенство, – пробормотал Эрик.
– Правильно.
Что ж, этот мальчик явно сделал домашнюю работу .
– Вы перейдете к делу в обозримом будущем? – спросил Эшвин.
Гордон покачал головой. Как он похож на Поррика: нетерпелив и беспокоен в равной степени.
– Мы считаем, что Сотворение мира не завершено. Даат отделил человечество от Айн Соф, триединства трех наивысших сефирот. Это разделение создало почву для постоянной борьбы за первенство между силами Милосердия и Суровости. Орден Просветляющего Восхода призван примирить враждующих, объединяя человечество под эгидой Столпа Сознания, единственного истинного пути к Господу. – Гордон пристально посмотрел поочередно на каждого из членов новой каббалы. – И каждый из вас был избран, чтобы помочь нам.
Это было все, что он решился поведать им на данный момент.
Морган, Эшвин и Эрик заговорили одновременно. Когда их голоса утихли, в воздухе повис только вопрос Эрика:
– Почему мы?
– Этого я не могу вам сказать, – ответил Гордон. Он примирительно поднял вверх руки, предвидя их возражения. – Что я могу вам сказать, так это то, что вы вчетвером, да еще Джеймс, в какой-то мере сами вызвались исполнить эту миссию. Вам не удалось бы обнаружить развалины поодиночке. Только вместе вы смогли пройти все преграды, которые стоят на пути к этому священному месту.
– Я не понимаю, – сказал Эшвин. – Объясните.
– Спиритическое число человечества – пять, – продолжил Гордон, – потому что в человеческой душе пять элементов. Каббала представляет эти пять элементов.
– Это чакры, – сказала Элиз. – Вот что они есть. Каждый цветок – это выражение души человека.
– Почти. – Гордон улыбнулся ей. – Душа человека – это выражение пяти нижних сефирот, которые творческий импульс Айн Соф изваял из плоти. Чакры есть метафизическое воплощение каждой из сефир, а также источники ваших даров. Вместе вы образуете пятигранник каббалы, мощнейший символ человеческой души.
– Где Джеймс? – спросил Эрик.
– Мы не до конца уверены, – без колебаний ответила Марджи. – Одна из нашей каббалы, Рэйчел, оберегала его, но мы утеряли контакт с ней. Очень вероятно, что она мертва, а он попал под влияние слуг Суровости.
– Что это означает? – спросила Элиз и крепче сжала руку Эшвина.
Гордон тяжко вздохнул. Потеря Рэйчел причиняла ему острую боль, скрытую под внешней маской ледяного самоконтроля.
– Древо жизни показывает нам, что в мире существуют две силы, обреченные на извечную, но тщетную борьбу за превосходство. Мы считаем, что последователи Суровости захватили Джеймса и его хранительницу Рэйчел.
– Суровости? – повторила Морган, обращаясь к Ричарду. – Ведь так вы называли того человека в библиотеке? Слугой Суровости?
– Да. – Ричард с силой потер лицо, но затравленное выражение притаилось в его глазах.
Дополнительных пояснений от Ричарда не последовало, и на первый план выступил Гордон.
– Столп Милосердия олицетворяет собою все самое добродетельное в человеческой натуре. Честность, самопожертвование, преданность, ученость и праведность. В основополагающем смысле это сама жизнь, ибо все эти добродетели помогают нам развиваться и расти. Столп Суровости – прямая противоположность. Он представляет собой все наши пороки, все наши слабости и страхи. В буквальном смысле Суровость есть отсутствие жизни, потому что она суть конфликты, упадок, жесткость, бездушие и пустота. Ни жизни, ни роста, лишь бесплодие и бездеятельность.
– Короче, добро и зло, говоря другими словами, – подытожил Эшвин.
– Все это намного сложнее, чем просто добро и зло, – ответил Поррик.
– Оставьте свои споры на потом, – сердито оборвала их Элиз. Она обратилась к Гордону: – Так вы ведете к тому, что Джеймс может сейчас быть пленником тех, кто поклоняется пустоте и смерти?
– По сути, да, – признал Гордон. Кровь отлила от лица Элиз.
– Именно поэтому вам нужно укрыться в убежище Храма Просветляющего Восхода, – заключил Гордон. – Слуги Суровости придут и по ваши души, а без Рэйчел мы не сможем вас защитить.
– Зачем? – спросила Морган. – Чего им от нас нужно?
– Они хотят обрести власть над вами в своих собственных целях, – неожиданно ответил Ричард.
Возможно, разговор о Суровости вызвал его интерес, решил Гордон.
– Тот, кто приставал к вам в библиотеке, – один из них, – прибавил Ричард.
– Какая им польза от власти над нами? – спросил Эрик. – Наводит на подозрения, что у нас есть доступ к чему-то, чем они хотят завладеть.
– Этого я тоже не могу вам сказать, – ответил Гордон. Парень соображает быстро, может, даже слишком быстро. – Но старшие над нами, в Храме, могут.
– Забудьте о Храме, – вмешалась Элиз. – Что с Джеймсом? Мы не можем его бросить.
– Он для нас недоступен, – ответила Марджи. – Мы дали клятву охранять вас – каждого поодиночке. Теперь, когда Рэйчел умерла, мы не можем поставить под удар четверых в погоне за одним.
– Так вы знаете, где он? – спросила Элиз. – Скажите мне.
– Где-то в Озерном крае, – откликнулся Гордон. – Последняя весточка, полученная нами от Рэйчел, дала понять, что она следит за ним именно там. Может быть, нам удастся до него добраться, когда вы укроетесь в Храме, но до этого мы не станем даже пытаться.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104
– Первый и наиважнейший символ в каббале – это Древo жизни.
Гордон вынул из рюкзака свиток и развернул его на кофейном столике, прижав по углам блюдцами. Рисунок был несложный: одиннадцать кружков, расположенных на трех параллельных стволах, каждый соединен с соседним вертикальными, горизонтальными и диагональными линиями. Центральный ствол образовывал и основание, и вершину Древа.
– В этом Древе сокрыты основополагающие тайны каббалы, – продолжил Гордон. – Десять кружков известны как сефирот, или олицетворение Господа. Считается, что, когда Айн Соф, каковой является воплощением Господа, превосходящим постижимое человеком, решил отобразить Вселенную как мы ее знаем, Его творческий порыв воплотился вот в таком Древе. – Гордон набросал изломанную линию через все круги, начав от Кетера и зигзагообразно, как молния опуская ее вниз, соединяя круги в порядке их нумерации. – Каждая сефира есть элемент реальности, какой мы ее знаем, движущейся от абстрактного к физическому...
– Существует одиннадцать сефирот, – прервал его Эрик мягко, но веско.
– Нет, только десять, – ответил Гордон. – Последний кружок, о котором вы говорите, – это Даат, или знание. – Гордон указал на кружок на центральном стволе, сразу под вершиной. – В библейском смысле это самосознание, коим Древо познания наделило Адама и Еву. Его присутствие разделило Древо жизни на три столпа, которые вы видите сегодня. Правый столп известен как Столп Милосердия, левый – как Столп Суровости, а центральный – как Столп Сознания.
– Добро, зло и совершенство, – пробормотал Эрик.
– Правильно.
Что ж, этот мальчик явно сделал домашнюю работу .
– Вы перейдете к делу в обозримом будущем? – спросил Эшвин.
Гордон покачал головой. Как он похож на Поррика: нетерпелив и беспокоен в равной степени.
– Мы считаем, что Сотворение мира не завершено. Даат отделил человечество от Айн Соф, триединства трех наивысших сефирот. Это разделение создало почву для постоянной борьбы за первенство между силами Милосердия и Суровости. Орден Просветляющего Восхода призван примирить враждующих, объединяя человечество под эгидой Столпа Сознания, единственного истинного пути к Господу. – Гордон пристально посмотрел поочередно на каждого из членов новой каббалы. – И каждый из вас был избран, чтобы помочь нам.
Это было все, что он решился поведать им на данный момент.
Морган, Эшвин и Эрик заговорили одновременно. Когда их голоса утихли, в воздухе повис только вопрос Эрика:
– Почему мы?
– Этого я не могу вам сказать, – ответил Гордон. Он примирительно поднял вверх руки, предвидя их возражения. – Что я могу вам сказать, так это то, что вы вчетвером, да еще Джеймс, в какой-то мере сами вызвались исполнить эту миссию. Вам не удалось бы обнаружить развалины поодиночке. Только вместе вы смогли пройти все преграды, которые стоят на пути к этому священному месту.
– Я не понимаю, – сказал Эшвин. – Объясните.
– Спиритическое число человечества – пять, – продолжил Гордон, – потому что в человеческой душе пять элементов. Каббала представляет эти пять элементов.
– Это чакры, – сказала Элиз. – Вот что они есть. Каждый цветок – это выражение души человека.
– Почти. – Гордон улыбнулся ей. – Душа человека – это выражение пяти нижних сефирот, которые творческий импульс Айн Соф изваял из плоти. Чакры есть метафизическое воплощение каждой из сефир, а также источники ваших даров. Вместе вы образуете пятигранник каббалы, мощнейший символ человеческой души.
– Где Джеймс? – спросил Эрик.
– Мы не до конца уверены, – без колебаний ответила Марджи. – Одна из нашей каббалы, Рэйчел, оберегала его, но мы утеряли контакт с ней. Очень вероятно, что она мертва, а он попал под влияние слуг Суровости.
– Что это означает? – спросила Элиз и крепче сжала руку Эшвина.
Гордон тяжко вздохнул. Потеря Рэйчел причиняла ему острую боль, скрытую под внешней маской ледяного самоконтроля.
– Древо жизни показывает нам, что в мире существуют две силы, обреченные на извечную, но тщетную борьбу за превосходство. Мы считаем, что последователи Суровости захватили Джеймса и его хранительницу Рэйчел.
– Суровости? – повторила Морган, обращаясь к Ричарду. – Ведь так вы называли того человека в библиотеке? Слугой Суровости?
– Да. – Ричард с силой потер лицо, но затравленное выражение притаилось в его глазах.
Дополнительных пояснений от Ричарда не последовало, и на первый план выступил Гордон.
– Столп Милосердия олицетворяет собою все самое добродетельное в человеческой натуре. Честность, самопожертвование, преданность, ученость и праведность. В основополагающем смысле это сама жизнь, ибо все эти добродетели помогают нам развиваться и расти. Столп Суровости – прямая противоположность. Он представляет собой все наши пороки, все наши слабости и страхи. В буквальном смысле Суровость есть отсутствие жизни, потому что она суть конфликты, упадок, жесткость, бездушие и пустота. Ни жизни, ни роста, лишь бесплодие и бездеятельность.
– Короче, добро и зло, говоря другими словами, – подытожил Эшвин.
– Все это намного сложнее, чем просто добро и зло, – ответил Поррик.
– Оставьте свои споры на потом, – сердито оборвала их Элиз. Она обратилась к Гордону: – Так вы ведете к тому, что Джеймс может сейчас быть пленником тех, кто поклоняется пустоте и смерти?
– По сути, да, – признал Гордон. Кровь отлила от лица Элиз.
– Именно поэтому вам нужно укрыться в убежище Храма Просветляющего Восхода, – заключил Гордон. – Слуги Суровости придут и по ваши души, а без Рэйчел мы не сможем вас защитить.
– Зачем? – спросила Морган. – Чего им от нас нужно?
– Они хотят обрести власть над вами в своих собственных целях, – неожиданно ответил Ричард.
Возможно, разговор о Суровости вызвал его интерес, решил Гордон.
– Тот, кто приставал к вам в библиотеке, – один из них, – прибавил Ричард.
– Какая им польза от власти над нами? – спросил Эрик. – Наводит на подозрения, что у нас есть доступ к чему-то, чем они хотят завладеть.
– Этого я тоже не могу вам сказать, – ответил Гордон. Парень соображает быстро, может, даже слишком быстро. – Но старшие над нами, в Храме, могут.
– Забудьте о Храме, – вмешалась Элиз. – Что с Джеймсом? Мы не можем его бросить.
– Он для нас недоступен, – ответила Марджи. – Мы дали клятву охранять вас – каждого поодиночке. Теперь, когда Рэйчел умерла, мы не можем поставить под удар четверых в погоне за одним.
– Так вы знаете, где он? – спросила Элиз. – Скажите мне.
– Где-то в Озерном крае, – откликнулся Гордон. – Последняя весточка, полученная нами от Рэйчел, дала понять, что она следит за ним именно там. Может быть, нам удастся до него добраться, когда вы укроетесь в Храме, но до этого мы не станем даже пытаться.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104