Вам нужно как
следует продумать свои показания, которые давать на судебном
разбирательстве.
- Я все уже обдумал, - отозвался Максим.
- Ну, конечно. Но не забывайте о том, что судить будет старый
Хорридж, а он обожает копаться в деталях, чтобы доказать свою
добросовестность, и может довести вас до белого каления.
- Чего ради я буду выходить из себя. Мне не из-за чего волноваться.
- К сожалению, ему часто удается доводить людей до того, что они
становятся раздражительными и несдержанными.
- Фрэнк прав, - поддержала я его. - Чем корректнее и спокойнее ты
будешь себя держать, тем легче и быстрее закончится все дело. А после
этого и мы, и все остальные сможет навсегда забыть о нем.
- Да, конечно.
Я все еще избегала смотреть в глаза Фрэнку, но больше, чем когда-либо
была убеждена в том, что он все знает. Я вспомнила наш первый ленч в
Мандерли, когда приехали Беатриса и Жиль, и Би все время говорила о
здоровье Максима, а Фрэнк всякий раз мягко и неназойливо старался отвести
разговор от тем, раздражающих Максима.
Ленч был сплошным лицедейством: никто не мог ни есть, ни пить, и я
обрадовалась, когда Максим вышел из-за стола и подвел свою машину к
подъезду.
Мы сели с Максимом в его машину, а Фрэнк последовал за нами в своей.
Всю дорогу я держала свою руку на колене Максима. Мы оба старались быть
спокойными. Но это было похоже на то, как больного везут в больницу на
операцию, исхода которого никто не знает.
Мы ехали в Ленион, маленькое торговое местечко, расположенное в шести
милях от Керритса, где должно было слушаться дело Максима.
Когда мы приехали, машины доктора Филлипса и полковника Джулиена были
уже здесь. Какой-то прохожий уставился на Максима, а затем указал на него
своей спутнице.
- Я останусь в машине, мне не хочется идти в зал заседаний, - сказала
я.
- Я все время был против этого, чтобы ты ехала со мной. Тебе
следовало остаться в Мандерли.
- Нет, я посижу в машине.
- Думаю, миссис де Винтер права, - поддержал меня Фрэнк. - Зачем ей
присутствовать при разбирательстве? Надеюсь, что оно будет очень коротким.
Они вошли в здание, а я сначала находилась в машине, а затем начала
медленно прохаживаться по улице. Время тянулось бесконечно, и в конце
концов, я не выдержала и подошла к зданию суда. Полицейский остановил
меня.
- Что вам нужно?
- Ничего. Извините, - пробормотала я, удаляясь, но он догнал меня. -
Простите, мадам, вы миссис де Винтер?
- Да, я.
- Ну, это совсем другое дело. Можете остаться здесь, а если желаете,
я поставлю вам стул у самого входа в зал.
- Благодарю вас.
Через пять минут я не выдержала и спросила его:
- Как долго это будет продолжаться?
- Если вы хотите, я зайду и справлюсь.
Через минуту он вернулся и сказал:
- Видимо, скоро все закончится: почти все уже дали показания: мистер
де Винтер, доктор Филлипс, полковник Джулиен. Остался только лодочный
мастер из Керритса, мистер Тэбб.
Потом он спросил меня:
- Не хотите послушать последнего свидетеля; Как раз рядом с дверью
свободный стул.
- Спасибо, - и я вошла в зал.
Максим уже закончил свое выступление, а остальные меня волновали
мало. Я оказалась в очень небольшой комнате, где было невероятно душно.
Я видела Максима и Фрэнка на другом конце зала. Судья был пожилой и
худой человек в пенсне. Я исподлобья оглядела зал и была неприятно
удивлена, увидев миссис Дэнверс рядом с Джеком Фэвеллом.
Джеймс Тэбб стоял сейчас перед столом и отвечал на вопросы судьи.
- Да, сэр, а наблюдал за состоянием лодки миссис де Винтер. Это была
обыкновенная французская рыбачья лодка, которую я, по ее просьбе,
переделал в маленькую яхту.
- Была ли лодка пригодна для плавания по морю? - спросил судья.
- В апреле прошлого года, когда я выполнил свою работу, все было в
полном порядке. В октябре миссис де Винтер обычно сдавала мне лодку в
мастерскую для ремонта, а в марте я возвращал лодку ей. Миссис де Винтер
уже четвертый сезон плавала на этом паруснике, когда случилось несчастье.
- Замечали ли вы когда-нибудь, что лодка была не слишком устойчива и
легко опрокидывалась?
- Нет, сэр, этого никогда не было. Миссис де Винтер непременно
сказала бы мне об этом.
- Управление лодкой требует большой сноровки и умения? - спросил
судья.
- Да, безусловно. Но именно это судно было довольно устойчивым и
легко слушалось управления в любую погоду. А в ту ночь, когда погибла
миссис де Винтер, ветер был, правда, довольно сильный, но прерывистый, так
что управлять лодкой было вовсе не трудно.
- Но все-таки, если миссис де Винтер сошла вниз в каюту по какому-то
делу и оставила судно без присмотра, оно могло перевернуться? - снова
задал вопрос судья.
Джеймс Тэбб с сомнением покачал головой:
- Не думаю... И все-таки это, вероятно, случилось.
- Уверен, что ни мистер де Винтер, ни кто-либо другой не могут
упрекнуть вас за вашу работу. Однако случилось все именно как я говорю.
Покойная миссис де Винтер отвлеклась от управления на одно мгновение и
вследствие этого погибла. Подобный несчастный случай происходит не
впервые. Повторяю, вас никто не осуждает.
- Извините, сэр, - сказал мастер, - но если вы разрешите, я бы хотел
кое-что добавить к своим показаниям.
- Пожалуйста.
- Я получил вчера разрешение капитана Сирля осмотреть лодку после
того, как ее подняли на сушу. И я убедился, что моя работа ни в чем не
подвела владелицу лодки. Капитан Сирль сказал мне, что лодку подняли с
песчаного грунта, и она не попала на скалы. Однако на днище я обнаружил
три дыры, похожие на те, что проделывают ножом. А ближайшая скала
находилась на расстоянии пяти футов от лодки, по крайней мере.
- Что вы этим хотите сказать? - спросил судья.
- В днище лодки ниже ватерлинии были пробиты три дыры, одна за
другой; и это еще не все. Я обнаружил, что оба крана, подающие воду на
судно, были отвернуты до отказа, и вода могла свободно поступать внутрь.
В зале было очень жарко, можно было просто задохнуться. Почему здесь
не открывают окон?
- Этих дыр не было на днище, когда лодка вышла из моей мастерской, а
при том, что они были пробиты, да еще при открытых кранах, лодка могла
продержаться на воде не более десяти минут. Так вот, мое мнение, сэр:
лодка вовсе не опрокинулась, а была сознательно затоплена.
Я должна встать и выйти из зала. В этом зале больше не было воздуха,
и я не могла вздохнуть.
А судья обратился к Максиму:
- Мистер де Винтер, вы слышали показания мастера?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63
следует продумать свои показания, которые давать на судебном
разбирательстве.
- Я все уже обдумал, - отозвался Максим.
- Ну, конечно. Но не забывайте о том, что судить будет старый
Хорридж, а он обожает копаться в деталях, чтобы доказать свою
добросовестность, и может довести вас до белого каления.
- Чего ради я буду выходить из себя. Мне не из-за чего волноваться.
- К сожалению, ему часто удается доводить людей до того, что они
становятся раздражительными и несдержанными.
- Фрэнк прав, - поддержала я его. - Чем корректнее и спокойнее ты
будешь себя держать, тем легче и быстрее закончится все дело. А после
этого и мы, и все остальные сможет навсегда забыть о нем.
- Да, конечно.
Я все еще избегала смотреть в глаза Фрэнку, но больше, чем когда-либо
была убеждена в том, что он все знает. Я вспомнила наш первый ленч в
Мандерли, когда приехали Беатриса и Жиль, и Би все время говорила о
здоровье Максима, а Фрэнк всякий раз мягко и неназойливо старался отвести
разговор от тем, раздражающих Максима.
Ленч был сплошным лицедейством: никто не мог ни есть, ни пить, и я
обрадовалась, когда Максим вышел из-за стола и подвел свою машину к
подъезду.
Мы сели с Максимом в его машину, а Фрэнк последовал за нами в своей.
Всю дорогу я держала свою руку на колене Максима. Мы оба старались быть
спокойными. Но это было похоже на то, как больного везут в больницу на
операцию, исхода которого никто не знает.
Мы ехали в Ленион, маленькое торговое местечко, расположенное в шести
милях от Керритса, где должно было слушаться дело Максима.
Когда мы приехали, машины доктора Филлипса и полковника Джулиена были
уже здесь. Какой-то прохожий уставился на Максима, а затем указал на него
своей спутнице.
- Я останусь в машине, мне не хочется идти в зал заседаний, - сказала
я.
- Я все время был против этого, чтобы ты ехала со мной. Тебе
следовало остаться в Мандерли.
- Нет, я посижу в машине.
- Думаю, миссис де Винтер права, - поддержал меня Фрэнк. - Зачем ей
присутствовать при разбирательстве? Надеюсь, что оно будет очень коротким.
Они вошли в здание, а я сначала находилась в машине, а затем начала
медленно прохаживаться по улице. Время тянулось бесконечно, и в конце
концов, я не выдержала и подошла к зданию суда. Полицейский остановил
меня.
- Что вам нужно?
- Ничего. Извините, - пробормотала я, удаляясь, но он догнал меня. -
Простите, мадам, вы миссис де Винтер?
- Да, я.
- Ну, это совсем другое дело. Можете остаться здесь, а если желаете,
я поставлю вам стул у самого входа в зал.
- Благодарю вас.
Через пять минут я не выдержала и спросила его:
- Как долго это будет продолжаться?
- Если вы хотите, я зайду и справлюсь.
Через минуту он вернулся и сказал:
- Видимо, скоро все закончится: почти все уже дали показания: мистер
де Винтер, доктор Филлипс, полковник Джулиен. Остался только лодочный
мастер из Керритса, мистер Тэбб.
Потом он спросил меня:
- Не хотите послушать последнего свидетеля; Как раз рядом с дверью
свободный стул.
- Спасибо, - и я вошла в зал.
Максим уже закончил свое выступление, а остальные меня волновали
мало. Я оказалась в очень небольшой комнате, где было невероятно душно.
Я видела Максима и Фрэнка на другом конце зала. Судья был пожилой и
худой человек в пенсне. Я исподлобья оглядела зал и была неприятно
удивлена, увидев миссис Дэнверс рядом с Джеком Фэвеллом.
Джеймс Тэбб стоял сейчас перед столом и отвечал на вопросы судьи.
- Да, сэр, а наблюдал за состоянием лодки миссис де Винтер. Это была
обыкновенная французская рыбачья лодка, которую я, по ее просьбе,
переделал в маленькую яхту.
- Была ли лодка пригодна для плавания по морю? - спросил судья.
- В апреле прошлого года, когда я выполнил свою работу, все было в
полном порядке. В октябре миссис де Винтер обычно сдавала мне лодку в
мастерскую для ремонта, а в марте я возвращал лодку ей. Миссис де Винтер
уже четвертый сезон плавала на этом паруснике, когда случилось несчастье.
- Замечали ли вы когда-нибудь, что лодка была не слишком устойчива и
легко опрокидывалась?
- Нет, сэр, этого никогда не было. Миссис де Винтер непременно
сказала бы мне об этом.
- Управление лодкой требует большой сноровки и умения? - спросил
судья.
- Да, безусловно. Но именно это судно было довольно устойчивым и
легко слушалось управления в любую погоду. А в ту ночь, когда погибла
миссис де Винтер, ветер был, правда, довольно сильный, но прерывистый, так
что управлять лодкой было вовсе не трудно.
- Но все-таки, если миссис де Винтер сошла вниз в каюту по какому-то
делу и оставила судно без присмотра, оно могло перевернуться? - снова
задал вопрос судья.
Джеймс Тэбб с сомнением покачал головой:
- Не думаю... И все-таки это, вероятно, случилось.
- Уверен, что ни мистер де Винтер, ни кто-либо другой не могут
упрекнуть вас за вашу работу. Однако случилось все именно как я говорю.
Покойная миссис де Винтер отвлеклась от управления на одно мгновение и
вследствие этого погибла. Подобный несчастный случай происходит не
впервые. Повторяю, вас никто не осуждает.
- Извините, сэр, - сказал мастер, - но если вы разрешите, я бы хотел
кое-что добавить к своим показаниям.
- Пожалуйста.
- Я получил вчера разрешение капитана Сирля осмотреть лодку после
того, как ее подняли на сушу. И я убедился, что моя работа ни в чем не
подвела владелицу лодки. Капитан Сирль сказал мне, что лодку подняли с
песчаного грунта, и она не попала на скалы. Однако на днище я обнаружил
три дыры, похожие на те, что проделывают ножом. А ближайшая скала
находилась на расстоянии пяти футов от лодки, по крайней мере.
- Что вы этим хотите сказать? - спросил судья.
- В днище лодки ниже ватерлинии были пробиты три дыры, одна за
другой; и это еще не все. Я обнаружил, что оба крана, подающие воду на
судно, были отвернуты до отказа, и вода могла свободно поступать внутрь.
В зале было очень жарко, можно было просто задохнуться. Почему здесь
не открывают окон?
- Этих дыр не было на днище, когда лодка вышла из моей мастерской, а
при том, что они были пробиты, да еще при открытых кранах, лодка могла
продержаться на воде не более десяти минут. Так вот, мое мнение, сэр:
лодка вовсе не опрокинулась, а была сознательно затоплена.
Я должна встать и выйти из зала. В этом зале больше не было воздуха,
и я не могла вздохнуть.
А судья обратился к Максиму:
- Мистер де Винтер, вы слышали показания мастера?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63