– Извини, я веду себя так глупо. Я перезвоню тебе позже, когда я... когда я... – Она снова ударяется в слезы.
– Не глупи, – советую я и, пока это не взбрело ей в голову, быстро добавляю: – Не бросай трубку! Что бы ни случилось, я не собираюсь тебя судить, так что не волнуйся, о'кей?
– О'кей. – Она пару раз шмыгает носом. Потом р-раз – сморкается! Я отрываю трубку от уха, еще немного, и у меня лопнет барабанная перепонка. Эта женщина теряет всю скромность и воспитанность, как только дело доходит до того, чтобы выбить нос.
– Так... ты мне что-нибудь расскажешь? – Я и сам мог бы составить конспект, а она потом вписала бы в пробелы недостающие места и конкретных людей. Я же знаю ее как свои пять пальцев. Но я жду, когда ее потянет на откровенность, ведь она для того и позвонила, чтобы самой обо всем рассказать, а не для того, чтобы за нее это сделал я.
Патриция успокаивается. Я представляю, как она сидит в кабинете, глубоко вздыхает, берет себя в руки, выпрямляет спину. Она уже выплакалась и теперь намерена вести себя, как подобает взрослой женщине.
– У меня была связь с мужчиной.
– Понятно, – бесстрастным тоном отвечаю я. Это словечко, бывает, используешь в суде, вытягивая признания из не слишком разговорчивого свидетеля, С его помощью язык у того быстро развязывается.
– С одним из старших компаньонов нашей фирмы, – продолжает она. – Его зовут Джоби Брекенридж.
– Тот самый, который брал тебя на работу, – вставляю я.
– У тебя хорошая память.
Я знаю Джоби. Честный малый. Любовные интрижки не в его стиле. Тем более случайные. Однако в правилах всегда бывают исключения.
– У тебя с ним серьезно?
– Очень. Было серьезно, – поправляется она. – Было очень серьезно. По крайней мере, так мне казалось. А теперь... – Она запинается.
– Все кончено.
– Прощальный вальс уже отзвучал. Больше танцы его уже не интересуют.
– Ну... такое случается.
– Со мной такого никогда не случалось.
– Извини.
– Я любила его. – Пауза, она молчит. – Я думала, что любила. Может, я просто хотела любить. Так или иначе, это роли не играет – сейчас, во всяком случае.
– А как он к тебе относился?
– Говорил, что любит. – Снова пауза. Изливая мне душу, она слушает саму себя, возможно, то, что она сейчас говорит, только что пришло ей в голову. – Может, и любил. Обманщиком его назвать нельзя, хотя он порядочный трус и сукин сын.
Девушка в своем репертуаре, начинает сходить с ума. В мире нет ничего полезнее для здоровья. Ты-то что тут можешь сделать?
– О'кей, – говорю я. – У тебя была связь с мужчиной...
– Да не только о связи речь, Бог ты мой! У меня была связь с женатым мужчиной, который к тому же был моим начальником.
– Если у одного из вас или у обоих нет семьи, то это, как правило, связью не считается. В этом случае вы просто трахались друг с другом.
– О...
– У тебя была связь с мужиком, который работает с тобой вместе...
– С моим начальником...
– Хорошо, с начальником, к слову, так обычно и бывает...
– Спасибо. Иными словами, я точно такая же, как и все, – жалостливым голосом отвечает она. Снова, того и гляди, впадет в самоуничижение.
– Да нет, Патриция, ты не такая, как все, – успокаиваю я ее. – Просто связь, о которой ты говоришь, встречается достаточно часто.
– Бог с ней. Я не вижу большой разницы.
– Увидишь. В один прекрасный день, когда все уже будет кончено.
– Великолепно! – грустно восклицает она.
Черт бы тебя побрал! С какой стати ты забиваешь мне всем этим голову, подруга? Мы же развелись, помнишь? Давным-давно. И я не собираюсь больше влезать в твои проблемы. У меня и своих хватает.
Я не говорю об этом вслух. Не могу. Она же мать моего ребенка, такой была, такой и останется до конца своих дней. Я всегда буду рядом с ней, даже если рядом быть придется только ради Клаудии.
– Значит, у тебя была связь с начальником, – продолжаю я, возвращаясь к тому, с чего начал, – и вот между вами все кончено. Какое это имеет отношение к тому, что тебя уволили с работы?
– Потому что мы больше уже не можем работать вместе. Это слишком неудобно.
– Слишком неудобно? Хватит чепуху болтать!
– Но это так. Он сам мне так сказал.
– Он сказал тебе ?
– Да, сказал, что я свободна.
– Когда это произошло?
– Сегодня утром... нет, вчера вечером... я хочу сказать, что мы говорили об этом вчера вечером и еще раз сегодня утром. Тогда он и сказал, что ему придется меня уволить.
Она опять принимается шмыгать носом. Я жду, пока она снова не возьмет себя в руки.
– Он увольняет тебя потому, что ему неудобно в твоем присутствии? – спрашиваю я как можно мягче.
Я мысленно вижу, как она кивает, держа трубку.
– Для него это слишком тяжело. Он говорит, что не может работать, когда я рядом. Он не может взять вину за это на себя, так он мне говорит, точнее, говорил, – поправляется она, предпочитая изъясняться в прошедшем времени. – Всякий раз, когда он меня видит, он чувствует себя не в своей тарелке. Потому что снова начинает хотеть меня, – добавляет она. – Он мне сам сказал.
– Ну хорошо. Стыд и позор!
– О чем ты?
– Ну а ты?
– А что я?
– Не надо повторять за мной, как попугай. Да, ты. Что ты обо всем этом думаешь?
– Это ужасно.
– Я не об этом. А ты по-прежнему могла бы справляться с работой? Даже если бы он был рядом, а ты бы хотела быть с ним?
– Это трудно.
– Но ты могла бы?
– Да, – наконец отвечает она. Ей пришлось собраться с мыслями. – Я бы по-прежнему могла справляться с работой.
– Значит, все дело в том, что он выгоняет тебя с работы потому, что в твоем присутствии чувствует себя неловко. Это не имеет ничего общего с тем, как ты работаешь.
– Ничего.
– Ну что ж, твоя проблема решается проще простого.
В трубке наступает пауза.
– В самом деле?
– Да. – Я секунду выжидаю, ведь я же прежде всего адвокат, представляющий ту или иную сторону в судебном процессе. – Пусть он сам увольняется.
– По-моему, я тебя не расслышала.
– Да нет, расслышала.
– Ты сказал: «Пусть он сам увольняется»?
– Вот видишь? Ты прекрасно слышала, что я сказал.
Снова пауза.
– Это... это невозможно.
– Почему?
– Потому... невозможно, и все.
– Почему?
– А потому! Это его фирма, где он начальник. Он взял меня на работу. Он может меня уволить.
– Черта с два!
– Уилл, это его фирма. Он старший компаньон.
– Мне плевать, будь он хоть самим Папой Римским! Он не может тебя уволить только из-за этого.
– Ну, я не знаю, – застенчиво говорит она после еще одной паузы. – Если ты говоришь как юрист...
– Именно как юрист. Я – адвокат, я не знаю, как по-другому говорить.
Молчание.
– Кто на кого запал первым?
– Кто...
– Хватит, Патриция! Если ты хочешь, чтобы я тебе помог, не заставляй меня тратить время попусту.
– Он.
– А ты нет.
– Мне он понравился. Мне он показался... Мне он кажется привлекательным.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146
– Не глупи, – советую я и, пока это не взбрело ей в голову, быстро добавляю: – Не бросай трубку! Что бы ни случилось, я не собираюсь тебя судить, так что не волнуйся, о'кей?
– О'кей. – Она пару раз шмыгает носом. Потом р-раз – сморкается! Я отрываю трубку от уха, еще немного, и у меня лопнет барабанная перепонка. Эта женщина теряет всю скромность и воспитанность, как только дело доходит до того, чтобы выбить нос.
– Так... ты мне что-нибудь расскажешь? – Я и сам мог бы составить конспект, а она потом вписала бы в пробелы недостающие места и конкретных людей. Я же знаю ее как свои пять пальцев. Но я жду, когда ее потянет на откровенность, ведь она для того и позвонила, чтобы самой обо всем рассказать, а не для того, чтобы за нее это сделал я.
Патриция успокаивается. Я представляю, как она сидит в кабинете, глубоко вздыхает, берет себя в руки, выпрямляет спину. Она уже выплакалась и теперь намерена вести себя, как подобает взрослой женщине.
– У меня была связь с мужчиной.
– Понятно, – бесстрастным тоном отвечаю я. Это словечко, бывает, используешь в суде, вытягивая признания из не слишком разговорчивого свидетеля, С его помощью язык у того быстро развязывается.
– С одним из старших компаньонов нашей фирмы, – продолжает она. – Его зовут Джоби Брекенридж.
– Тот самый, который брал тебя на работу, – вставляю я.
– У тебя хорошая память.
Я знаю Джоби. Честный малый. Любовные интрижки не в его стиле. Тем более случайные. Однако в правилах всегда бывают исключения.
– У тебя с ним серьезно?
– Очень. Было серьезно, – поправляется она. – Было очень серьезно. По крайней мере, так мне казалось. А теперь... – Она запинается.
– Все кончено.
– Прощальный вальс уже отзвучал. Больше танцы его уже не интересуют.
– Ну... такое случается.
– Со мной такого никогда не случалось.
– Извини.
– Я любила его. – Пауза, она молчит. – Я думала, что любила. Может, я просто хотела любить. Так или иначе, это роли не играет – сейчас, во всяком случае.
– А как он к тебе относился?
– Говорил, что любит. – Снова пауза. Изливая мне душу, она слушает саму себя, возможно, то, что она сейчас говорит, только что пришло ей в голову. – Может, и любил. Обманщиком его назвать нельзя, хотя он порядочный трус и сукин сын.
Девушка в своем репертуаре, начинает сходить с ума. В мире нет ничего полезнее для здоровья. Ты-то что тут можешь сделать?
– О'кей, – говорю я. – У тебя была связь с мужчиной...
– Да не только о связи речь, Бог ты мой! У меня была связь с женатым мужчиной, который к тому же был моим начальником.
– Если у одного из вас или у обоих нет семьи, то это, как правило, связью не считается. В этом случае вы просто трахались друг с другом.
– О...
– У тебя была связь с мужиком, который работает с тобой вместе...
– С моим начальником...
– Хорошо, с начальником, к слову, так обычно и бывает...
– Спасибо. Иными словами, я точно такая же, как и все, – жалостливым голосом отвечает она. Снова, того и гляди, впадет в самоуничижение.
– Да нет, Патриция, ты не такая, как все, – успокаиваю я ее. – Просто связь, о которой ты говоришь, встречается достаточно часто.
– Бог с ней. Я не вижу большой разницы.
– Увидишь. В один прекрасный день, когда все уже будет кончено.
– Великолепно! – грустно восклицает она.
Черт бы тебя побрал! С какой стати ты забиваешь мне всем этим голову, подруга? Мы же развелись, помнишь? Давным-давно. И я не собираюсь больше влезать в твои проблемы. У меня и своих хватает.
Я не говорю об этом вслух. Не могу. Она же мать моего ребенка, такой была, такой и останется до конца своих дней. Я всегда буду рядом с ней, даже если рядом быть придется только ради Клаудии.
– Значит, у тебя была связь с начальником, – продолжаю я, возвращаясь к тому, с чего начал, – и вот между вами все кончено. Какое это имеет отношение к тому, что тебя уволили с работы?
– Потому что мы больше уже не можем работать вместе. Это слишком неудобно.
– Слишком неудобно? Хватит чепуху болтать!
– Но это так. Он сам мне так сказал.
– Он сказал тебе ?
– Да, сказал, что я свободна.
– Когда это произошло?
– Сегодня утром... нет, вчера вечером... я хочу сказать, что мы говорили об этом вчера вечером и еще раз сегодня утром. Тогда он и сказал, что ему придется меня уволить.
Она опять принимается шмыгать носом. Я жду, пока она снова не возьмет себя в руки.
– Он увольняет тебя потому, что ему неудобно в твоем присутствии? – спрашиваю я как можно мягче.
Я мысленно вижу, как она кивает, держа трубку.
– Для него это слишком тяжело. Он говорит, что не может работать, когда я рядом. Он не может взять вину за это на себя, так он мне говорит, точнее, говорил, – поправляется она, предпочитая изъясняться в прошедшем времени. – Всякий раз, когда он меня видит, он чувствует себя не в своей тарелке. Потому что снова начинает хотеть меня, – добавляет она. – Он мне сам сказал.
– Ну хорошо. Стыд и позор!
– О чем ты?
– Ну а ты?
– А что я?
– Не надо повторять за мной, как попугай. Да, ты. Что ты обо всем этом думаешь?
– Это ужасно.
– Я не об этом. А ты по-прежнему могла бы справляться с работой? Даже если бы он был рядом, а ты бы хотела быть с ним?
– Это трудно.
– Но ты могла бы?
– Да, – наконец отвечает она. Ей пришлось собраться с мыслями. – Я бы по-прежнему могла справляться с работой.
– Значит, все дело в том, что он выгоняет тебя с работы потому, что в твоем присутствии чувствует себя неловко. Это не имеет ничего общего с тем, как ты работаешь.
– Ничего.
– Ну что ж, твоя проблема решается проще простого.
В трубке наступает пауза.
– В самом деле?
– Да. – Я секунду выжидаю, ведь я же прежде всего адвокат, представляющий ту или иную сторону в судебном процессе. – Пусть он сам увольняется.
– По-моему, я тебя не расслышала.
– Да нет, расслышала.
– Ты сказал: «Пусть он сам увольняется»?
– Вот видишь? Ты прекрасно слышала, что я сказал.
Снова пауза.
– Это... это невозможно.
– Почему?
– Потому... невозможно, и все.
– Почему?
– А потому! Это его фирма, где он начальник. Он взял меня на работу. Он может меня уволить.
– Черта с два!
– Уилл, это его фирма. Он старший компаньон.
– Мне плевать, будь он хоть самим Папой Римским! Он не может тебя уволить только из-за этого.
– Ну, я не знаю, – застенчиво говорит она после еще одной паузы. – Если ты говоришь как юрист...
– Именно как юрист. Я – адвокат, я не знаю, как по-другому говорить.
Молчание.
– Кто на кого запал первым?
– Кто...
– Хватит, Патриция! Если ты хочешь, чтобы я тебе помог, не заставляй меня тратить время попусту.
– Он.
– А ты нет.
– Мне он понравился. Мне он показался... Мне он кажется привлекательным.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146