И в дальнем конце тропы, на границе с пустошью, Филиппа увидела его – того, за кем шла, ради кого отказалась от общества принца.
Это была абсолютно глупая мысль, но она все-таки обернулась назад в надежде увидеть долговязую фигуру с подносом среди арены благополучия и света, а затем с бьющимся сердцем решительно шагнула вперед в черноту сада. «Ты все-таки полная идиотка, Филли», – мысленно сказала она себе.
Но оказалось, что это не так уж и трудно – держать его в поле зрения, оставаясь незамеченной. И здесь она была не одна. Мимо иногда проплывали пары, поглощенные собой и не склонные замечать ее. Она поставила себе задачу: держаться от него на расстоянии нескольких ярдов, определить направление его движения. Потом снова вернуться в прекрасный золотой зал, в потоки света и, быстро разыскав Маркуса, обо всем рассказать ему. Но она неумолимо удалялась от этой зоны света и безопасности, и с каждым шагом ее возвращение представляло все большую трудность.
Неожиданно ее цель резко свернула вправо. Она по-прежнему не желала упускать ее и последовала туда же, пригибаясь за розовым кустом или замирая за стволом сикоморы. Ее золотое платье, расшитое жемчугом, светилось в темноте, и она вздохнула с облегчением, когда слежка плавно перетекла в дубовую рощицу, недосягаемую для света факелов. Прячась за широкими стволами, она спотыкалась о кряжистые корни.
Внезапно из темноты появились еще двое, явно поджидавшие того, за кем она шла. У них завязалась беседа.
– Ты говорил о пустяках: устроить беспорядок, напугать… Я не подписывался убивать, – произнес один, в котором она узнала лорда Стерлинга.
– А что такое война, как не убийство? – спросил другой, которого она не знала, с заметным французским прононсом.
– Один момент, господа, если позволите, – произнес примирительным тоном тот, что был ниже остальных ростом и за которым она следила. – К сожалению, то, что мы делали до сих пор, вызвало лишь небольшой резонанс, – отметил он. – Общество пошумело и успокоилось. Нужна более сильная встряска, толчок, способный вызвать самые решительные действия.
– Но не герцог же! Черт побери, этот человек – герой войны.
– Жертва должна быть принесена, – твердо произнес француз.
– Вам легко говорить, – огрызнулся Стерлинг. – Он герой не вашей страны!
– Сэр, – снова принялся уговаривать коротышка, словно перед ним был непослушный ребенок, отказывавшийся от манной каши.
Филиппа уже догадалась: француз – это, по всей видимости, Лорен. От звука его голоса по ее спине побежали мурашки. Но кто был тот, за кем она следила, – коротышка? Возможно, как раз он и руководил всеми участниками? Неожиданно у него сползла полумаска. Филиппа, надеясь разглядеть это, машинально сделала шаг вперед. Хрустнула ветка.
Все три головы мгновенно повернулись в ее сторону, и каждый схватился за оружие. В руке француза сверкнул серебряный пистолет, Стерлинг взмахнул отточенным, как бритва, лезвием кинжала, а коротышка вытащил карманный нож, размер которого позволял нанести смертельную рану. Филиппа затаила дыхание, боясь даже моргнуть. Трио настороженно прислушивалось к ночным шорохам. И их внимание было вознаграждено: из кустов выпрыгнула белка, полюбовалась на них и полезла на дерево.
Группа мгновенно расслабилась, оружие исчезло из их рук. Филиппа тоже ощутила некоторое облегчение. Она наблюдала, как француз поворачивается то к одному, то к другому своему собеседнику. Его вкрадчивая грация пантеры выдавала с трудом сдерживаемый гнев.
– Если не сделать это теперь, то будет поздно! – воскликнул Лорен, резко, с вызовом, повернувшись к Стерлингу. – Он хочет провалить все дело, – обратился он затем к коротышке.
– Я? – пискнул Стерлинг – от страха он, видимо, потерял свой голос.
– Он хочет позволить герцогу уйти, – настаивал француз.
– У него есть время. Бал продлится еще несколько часов, а из нас троих он единственный, кто может приблизиться к герцогу, не вызывая подозрений, мой друг.
– Он ни на что не способен, он слабак. – Лорен кружил вокруг своих компаньонов, держа руки за спиной.
– Давайте сделаем перерыв, – взмолился Стерлинг. – Надо идти навстречу друг другу. Черт побери, там моя дочь, я должен вернуться к ней.
Стерлинг попытался проскользнуть мимо Лорена, но француз мгновенно отрезал ему путь.
– Прочь с дороги! – резко прикрикнул на него Стерлинг.
Лорен загадочно улыбался, сверкая зубами в темноте.
– Прочь с дороги, проклятый лягушатник, или я… – Стерлинг скользнул рукой по своему боку, собираясь выхватить кинжал. Но, к его удивлению, кинжал отсутствовал. Он изумленно озирался по сторонам, хватая ртом воздух, пока Лорен не поиграл у него перед носом его же оружием. – Черт побери вас обоих! – выкрикнул Стерлинг за секунду до того, как Лорен сделал картинный взмах, и отточенное лезвие мелькнуло в воздухе, исторгнув из горла жертвы фонтан крови.
Стерлинг рухнул на колени, хватаясь за горло, а потом свалился на бок. Его тело билось в конвульсиях, голова вывернулась так, что глаза его встретили взгляд Филиппы в темноте. И она все-таки выдала себя, возможно, вскрикнув от ужаса. На этот раз они разглядели ее.
«Бежать, бежать при первой же опасности» – так было написано в письме Маркуса. Филиппа рванула с места и понеслась к сверкающему вдали павильону. Там были люди, там ждал ее Маркус… Золотая парчовая юбка шуршала по кустам. За ней раздавался топот сильных мужских ног, и она поняла: ей не уйти от погони. Она открыла рот, чтобы закричать, но… на ее рот легла сильная мужская рука. Это был коротышка-англичанин, пытавшийся теперь придавить ее к земле. Наконец он уселся на нее и приставил к ее горлу нож.
– Кто это? – спросил француз, пока коротышка-англичанин стаскивал с нее полумаску.
– О, да это миссис Беннинг, – произнес англичанин. – Прекрасно, прекрасно… очень кстати. Приоткройте мне ваше прелестное горлышко…
– Нет, – возразил француз. – Эта пташка принадлежит моему Голубю, который так и не стал Вороном. Я забираю ее с собой. – Он гадко усмехался, разглядывая поверженную Филиппу.
– Ты в своем уме? – спросил англичанин, которого Филиппа так и не смогла узнать, а потому она смотрела теперь, изо всех сил пытаясь запомнить его черты. – Как ты ее заберешь? Она все видела, ее надо…
Но Филиппа вовсе не желала валяться как куль соломы. Собрав все силенки, она выбросила вперед свой кулак и резко воткнула костяшки согнутых пальцев в горло коротышки, как ей подсказал однажды Маркус. Тот скрючился от боли и выронил нож. Отпихнув его, она приготовилась бежать, но мгновенно заработала чувствительный удар рукояткой пистолета по затылку, и свет померк в ее глазах.
– Это не было предусмотрено нашим планом, – говорил англичанин, переступая через распростертое тело Филиппы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81
Это была абсолютно глупая мысль, но она все-таки обернулась назад в надежде увидеть долговязую фигуру с подносом среди арены благополучия и света, а затем с бьющимся сердцем решительно шагнула вперед в черноту сада. «Ты все-таки полная идиотка, Филли», – мысленно сказала она себе.
Но оказалось, что это не так уж и трудно – держать его в поле зрения, оставаясь незамеченной. И здесь она была не одна. Мимо иногда проплывали пары, поглощенные собой и не склонные замечать ее. Она поставила себе задачу: держаться от него на расстоянии нескольких ярдов, определить направление его движения. Потом снова вернуться в прекрасный золотой зал, в потоки света и, быстро разыскав Маркуса, обо всем рассказать ему. Но она неумолимо удалялась от этой зоны света и безопасности, и с каждым шагом ее возвращение представляло все большую трудность.
Неожиданно ее цель резко свернула вправо. Она по-прежнему не желала упускать ее и последовала туда же, пригибаясь за розовым кустом или замирая за стволом сикоморы. Ее золотое платье, расшитое жемчугом, светилось в темноте, и она вздохнула с облегчением, когда слежка плавно перетекла в дубовую рощицу, недосягаемую для света факелов. Прячась за широкими стволами, она спотыкалась о кряжистые корни.
Внезапно из темноты появились еще двое, явно поджидавшие того, за кем она шла. У них завязалась беседа.
– Ты говорил о пустяках: устроить беспорядок, напугать… Я не подписывался убивать, – произнес один, в котором она узнала лорда Стерлинга.
– А что такое война, как не убийство? – спросил другой, которого она не знала, с заметным французским прононсом.
– Один момент, господа, если позволите, – произнес примирительным тоном тот, что был ниже остальных ростом и за которым она следила. – К сожалению, то, что мы делали до сих пор, вызвало лишь небольшой резонанс, – отметил он. – Общество пошумело и успокоилось. Нужна более сильная встряска, толчок, способный вызвать самые решительные действия.
– Но не герцог же! Черт побери, этот человек – герой войны.
– Жертва должна быть принесена, – твердо произнес француз.
– Вам легко говорить, – огрызнулся Стерлинг. – Он герой не вашей страны!
– Сэр, – снова принялся уговаривать коротышка, словно перед ним был непослушный ребенок, отказывавшийся от манной каши.
Филиппа уже догадалась: француз – это, по всей видимости, Лорен. От звука его голоса по ее спине побежали мурашки. Но кто был тот, за кем она следила, – коротышка? Возможно, как раз он и руководил всеми участниками? Неожиданно у него сползла полумаска. Филиппа, надеясь разглядеть это, машинально сделала шаг вперед. Хрустнула ветка.
Все три головы мгновенно повернулись в ее сторону, и каждый схватился за оружие. В руке француза сверкнул серебряный пистолет, Стерлинг взмахнул отточенным, как бритва, лезвием кинжала, а коротышка вытащил карманный нож, размер которого позволял нанести смертельную рану. Филиппа затаила дыхание, боясь даже моргнуть. Трио настороженно прислушивалось к ночным шорохам. И их внимание было вознаграждено: из кустов выпрыгнула белка, полюбовалась на них и полезла на дерево.
Группа мгновенно расслабилась, оружие исчезло из их рук. Филиппа тоже ощутила некоторое облегчение. Она наблюдала, как француз поворачивается то к одному, то к другому своему собеседнику. Его вкрадчивая грация пантеры выдавала с трудом сдерживаемый гнев.
– Если не сделать это теперь, то будет поздно! – воскликнул Лорен, резко, с вызовом, повернувшись к Стерлингу. – Он хочет провалить все дело, – обратился он затем к коротышке.
– Я? – пискнул Стерлинг – от страха он, видимо, потерял свой голос.
– Он хочет позволить герцогу уйти, – настаивал француз.
– У него есть время. Бал продлится еще несколько часов, а из нас троих он единственный, кто может приблизиться к герцогу, не вызывая подозрений, мой друг.
– Он ни на что не способен, он слабак. – Лорен кружил вокруг своих компаньонов, держа руки за спиной.
– Давайте сделаем перерыв, – взмолился Стерлинг. – Надо идти навстречу друг другу. Черт побери, там моя дочь, я должен вернуться к ней.
Стерлинг попытался проскользнуть мимо Лорена, но француз мгновенно отрезал ему путь.
– Прочь с дороги! – резко прикрикнул на него Стерлинг.
Лорен загадочно улыбался, сверкая зубами в темноте.
– Прочь с дороги, проклятый лягушатник, или я… – Стерлинг скользнул рукой по своему боку, собираясь выхватить кинжал. Но, к его удивлению, кинжал отсутствовал. Он изумленно озирался по сторонам, хватая ртом воздух, пока Лорен не поиграл у него перед носом его же оружием. – Черт побери вас обоих! – выкрикнул Стерлинг за секунду до того, как Лорен сделал картинный взмах, и отточенное лезвие мелькнуло в воздухе, исторгнув из горла жертвы фонтан крови.
Стерлинг рухнул на колени, хватаясь за горло, а потом свалился на бок. Его тело билось в конвульсиях, голова вывернулась так, что глаза его встретили взгляд Филиппы в темноте. И она все-таки выдала себя, возможно, вскрикнув от ужаса. На этот раз они разглядели ее.
«Бежать, бежать при первой же опасности» – так было написано в письме Маркуса. Филиппа рванула с места и понеслась к сверкающему вдали павильону. Там были люди, там ждал ее Маркус… Золотая парчовая юбка шуршала по кустам. За ней раздавался топот сильных мужских ног, и она поняла: ей не уйти от погони. Она открыла рот, чтобы закричать, но… на ее рот легла сильная мужская рука. Это был коротышка-англичанин, пытавшийся теперь придавить ее к земле. Наконец он уселся на нее и приставил к ее горлу нож.
– Кто это? – спросил француз, пока коротышка-англичанин стаскивал с нее полумаску.
– О, да это миссис Беннинг, – произнес англичанин. – Прекрасно, прекрасно… очень кстати. Приоткройте мне ваше прелестное горлышко…
– Нет, – возразил француз. – Эта пташка принадлежит моему Голубю, который так и не стал Вороном. Я забираю ее с собой. – Он гадко усмехался, разглядывая поверженную Филиппу.
– Ты в своем уме? – спросил англичанин, которого Филиппа так и не смогла узнать, а потому она смотрела теперь, изо всех сил пытаясь запомнить его черты. – Как ты ее заберешь? Она все видела, ее надо…
Но Филиппа вовсе не желала валяться как куль соломы. Собрав все силенки, она выбросила вперед свой кулак и резко воткнула костяшки согнутых пальцев в горло коротышки, как ей подсказал однажды Маркус. Тот скрючился от боли и выронил нож. Отпихнув его, она приготовилась бежать, но мгновенно заработала чувствительный удар рукояткой пистолета по затылку, и свет померк в ее глазах.
– Это не было предусмотрено нашим планом, – говорил англичанин, переступая через распростертое тело Филиппы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81