И Бирн переживает это, возможно, намного трагичнее, чем он.
– Возможно, ты и прав, – произнес Маркус. – Займусь-ка я лучше бумагами и начну складывать головоломку, как в добрые старые времена. Это ты Сизый Ворон, а не я. Ты призван спасти сегодняшний день и не допустить позора.
Бирн кивнул, глядя на ворох бумаг на письменном столе.
– Мне нужно сменить одежду, – произнес он, проходя в спальню, где стоял его саквояж.
– А мне… написать письмо, – отозвался Маркус.
– Разумеется, миссис Беннинг?
– С чего ты это взял?
– Так просто подумал, – сказал Бирн, появляясь из спальни в грязных брюках и грубых ботинках, в залатанном сером пальто. В руке – коричневая бутыль, а на голове пыльная шляпа. – Не ты ли недавно сказал, что ее надо вывести из игры? Или я ослышался?
Маркус промолчал.
– Интересно, она сама уже знает, что ты решил избавиться от нее? – спросил Бирн.
Филиппа вошла в Уорт-Хаус в замешательстве, на дрожащих ногах.
Минула почти неделя, а она не имеет никаких вестей ни от него, ни о нем. Придется самой наводить справки. Она чувствовала себя крайне неловко, хотя у нее и было официальное приглашение Марии отобедать у них. К тому же, нет почти никакой надежды застать его в фамильном гнезде.
Так она говорила себе, переступая порог Уорт-Хауса в компании с Тотти, Норой и ее мамой и приклеивая на уста счастливую улыбку.
– Филиппа, зачем мы притащились сюда? – шепнула ей Нора.
– Ах, успокойся! Надо же где-то обедать, – отвечала ей Филиппа. – И потом, эта Мария с ее любовью к сиротам… Она такая славная.
– Мне известно, что благотворительность – это твое новое увлечение. Но леди Уорт… бррр, она такая скучная, такая несветская… Не понимаю, как ты только выносишь ее?
– Нора, Нора, нельзя быть такой недоброй, – произнесла Филиппа, призывая взглядом леди Де Реджис попридержать свою ретивую доченьку. – Я уверена, что ты найдешь манеры леди Уорт совершенно безупречными. («И ее манеры намного лучше твоих», – подумала она про себя.)
– Надеюсь, здесь найдутся молодые джентльмены для моей Норы, – сказала леди Де Реджис.
– О да, – вмешалась Тотти. – У лорда Уорта есть два брата, моложе его. Они оба не женаты.
– Один – длинный, как шнурок, а другой – книжный червь и педант, который цепляется к каждому слову Филиппы, – фыркнула Нора.
– Нора! – попыталась одернуть ее Филиппа. И когда эта девочка успела стать такой резкой и нетерпимой? И как она сама пропустила этот момент в ее воспитании?
– О, продолжай и дальше в таком духе, Филли! – усмехнулась Нора. – И когда только ты успела превратиться в такую благонамеренную зануду? Еще месяц назад ты была бы со мной заодно.
Это было правдой: она отдалилась от Норы и всех остальных. А когда это началось? С той поры, как она узнала Маркуса. Она увидела и оценила его доброту и благородство, его независимый ум, склонный к иронии. Она позволила ему узнать о себе больше, чем любому другому. Он стал ее другом.
А теперь она разрывается на части, не зная, где он и что с ним.
– Филиппа! – воскликнула Мария. – Как же я рада снова увидеться с вами!
Филиппа с удовлетворением отметила, что та последовала ее совету и теперь носила платье теплого оранжево-бежевого оттенка.
– Мария! – воскликнула Филиппа, касаясь губами ее щеки. – Я привела с собой моих друзей, которые сочувствуют вашему благородному делу и могут быть вам полезны. Позвольте вам представить леди Де Реджис и ее дочь Нору. С миссис Тоттендейл вы уже, конечно, знакомы.
Пока дамы обменивались комплиментами, Филиппа оглядывала комнату в поисках знакомой долговязой фигуры с насмешливыми глазами за стеклами очков и добродушной улыбкой. Но его, увы, не было.
Внезапно подала голос леди Де Реджис, словно читавшая мысли Филиппы:
– Я слышала, у вашего мужа есть два молодых и неженатых брата. – Она отнюдь не считала нужным скрывать свои намерения, ее цель – поиски достойного супруга для прекрасной доченьки. – Сегодня вечером они здесь присутствуют? – осведомилась она, оглядывая гостиную.
– Боюсь, что нет, – улыбнулась Мария. – Молодые мужчины… вы понимаете. Я не могу пригвоздить их к семейному гнезду.
– Их… их нет? – озадаченно спросила Филиппа. – Ни одного из них?
Мария смотрела на нее с непонятной усмешкой.
– К несчастью, я не видела Маркуса с прошлого уикэнда. Бирн как-то раз наведался отобедать, но и только…
Опасаясь лишних ушей, Филиппа бросила в сторону Тотти встревоженный взгляд. Та мгновенно поняла, в чем дело, и, взяв леди Де Реджис под руку, повела ее к столику с прохладительными напитками. Нора, в свою очередь, перепорхнула поближе к кучке джентльменов в дальнем углу.
Если нет молодежи, придется попрактиковаться на папочках, вероятно, решила для себя она.
– Мария, – произнесла Филиппа шепотом, – я тоже не видела Маркуса с прошлой недели.
– В самом деле? – встревожилась Мария. – Прошу прощения, но мне показалось, что он… как бы это сказать… проводит время в вашей компании. Я говорю о последнем времени.
– Я понимаю, вы заметили, что мы с Маркусом стали друзьями. Скажите, он ведь не мог уехать из Лондона, не предупредив вас?
– О нет! Особенно если учесть то, что он так увлечен вами…
Щеки Филиппы покрылись румянцем, но у нее не было желания тратить время на пустые разговоры.
– Я надеюсь, что с Маркусом, да и с Бирном, конечно, ничего не случилось, – в замешательстве произнесла Филиппа.
Мария взяла Филиппу под руку и отвела в угол зала.
– Во время войны Маркус и Бирн были в армии. Полагаю, это вам известно, – произнесла она и, дождавшись кивка Филиппы, продолжила: – Иногда мы с Грэмом довольно длительное время не получали от них никаких вестей. Потом мы с ним решили, что отсутствие вестей – это уже хорошая весть. Возможно, и теперь Маркуса задержали какие-то дела, которые он не афиширует. Это все, что я могу вам сообщить.
Филиппа помолчала, чтобы переварить услышанное.
– Отсутствие вестей – хорошая весть, – повторила она.
– Именно, – подтвердила Мария с улыбкой и добавила: – Но если вы чувствуете потребность известить его о чем-то, я буду счастлива сообщить вам его холостяцкий адрес.
– Да-да, – поспешно согласилась Филиппа. – Я отправлю к нему посыльного с запиской.
Но тут прозвенел звонок к обеду, и обе дамы направились в столовую. Филиппе было нелегко вытерпеть весь этот монотонный обед. Она с нетерпением ждала того момента, когда будет прилично удалиться.
И такой момент настал, когда после обеда леди и джентльмены разделились на две партии. Она не стала притворяться больной, чтобы не подумали, будто она отравилась чем-то за обедом. Она просто оставила записку дворецкому, попросив вручить ее Марии не раньше чем через пять минут.
Ровно через пять минут Марии была вручена записка, прочитав которую, она поспешно воскликнула:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81
– Возможно, ты и прав, – произнес Маркус. – Займусь-ка я лучше бумагами и начну складывать головоломку, как в добрые старые времена. Это ты Сизый Ворон, а не я. Ты призван спасти сегодняшний день и не допустить позора.
Бирн кивнул, глядя на ворох бумаг на письменном столе.
– Мне нужно сменить одежду, – произнес он, проходя в спальню, где стоял его саквояж.
– А мне… написать письмо, – отозвался Маркус.
– Разумеется, миссис Беннинг?
– С чего ты это взял?
– Так просто подумал, – сказал Бирн, появляясь из спальни в грязных брюках и грубых ботинках, в залатанном сером пальто. В руке – коричневая бутыль, а на голове пыльная шляпа. – Не ты ли недавно сказал, что ее надо вывести из игры? Или я ослышался?
Маркус промолчал.
– Интересно, она сама уже знает, что ты решил избавиться от нее? – спросил Бирн.
Филиппа вошла в Уорт-Хаус в замешательстве, на дрожащих ногах.
Минула почти неделя, а она не имеет никаких вестей ни от него, ни о нем. Придется самой наводить справки. Она чувствовала себя крайне неловко, хотя у нее и было официальное приглашение Марии отобедать у них. К тому же, нет почти никакой надежды застать его в фамильном гнезде.
Так она говорила себе, переступая порог Уорт-Хауса в компании с Тотти, Норой и ее мамой и приклеивая на уста счастливую улыбку.
– Филиппа, зачем мы притащились сюда? – шепнула ей Нора.
– Ах, успокойся! Надо же где-то обедать, – отвечала ей Филиппа. – И потом, эта Мария с ее любовью к сиротам… Она такая славная.
– Мне известно, что благотворительность – это твое новое увлечение. Но леди Уорт… бррр, она такая скучная, такая несветская… Не понимаю, как ты только выносишь ее?
– Нора, Нора, нельзя быть такой недоброй, – произнесла Филиппа, призывая взглядом леди Де Реджис попридержать свою ретивую доченьку. – Я уверена, что ты найдешь манеры леди Уорт совершенно безупречными. («И ее манеры намного лучше твоих», – подумала она про себя.)
– Надеюсь, здесь найдутся молодые джентльмены для моей Норы, – сказала леди Де Реджис.
– О да, – вмешалась Тотти. – У лорда Уорта есть два брата, моложе его. Они оба не женаты.
– Один – длинный, как шнурок, а другой – книжный червь и педант, который цепляется к каждому слову Филиппы, – фыркнула Нора.
– Нора! – попыталась одернуть ее Филиппа. И когда эта девочка успела стать такой резкой и нетерпимой? И как она сама пропустила этот момент в ее воспитании?
– О, продолжай и дальше в таком духе, Филли! – усмехнулась Нора. – И когда только ты успела превратиться в такую благонамеренную зануду? Еще месяц назад ты была бы со мной заодно.
Это было правдой: она отдалилась от Норы и всех остальных. А когда это началось? С той поры, как она узнала Маркуса. Она увидела и оценила его доброту и благородство, его независимый ум, склонный к иронии. Она позволила ему узнать о себе больше, чем любому другому. Он стал ее другом.
А теперь она разрывается на части, не зная, где он и что с ним.
– Филиппа! – воскликнула Мария. – Как же я рада снова увидеться с вами!
Филиппа с удовлетворением отметила, что та последовала ее совету и теперь носила платье теплого оранжево-бежевого оттенка.
– Мария! – воскликнула Филиппа, касаясь губами ее щеки. – Я привела с собой моих друзей, которые сочувствуют вашему благородному делу и могут быть вам полезны. Позвольте вам представить леди Де Реджис и ее дочь Нору. С миссис Тоттендейл вы уже, конечно, знакомы.
Пока дамы обменивались комплиментами, Филиппа оглядывала комнату в поисках знакомой долговязой фигуры с насмешливыми глазами за стеклами очков и добродушной улыбкой. Но его, увы, не было.
Внезапно подала голос леди Де Реджис, словно читавшая мысли Филиппы:
– Я слышала, у вашего мужа есть два молодых и неженатых брата. – Она отнюдь не считала нужным скрывать свои намерения, ее цель – поиски достойного супруга для прекрасной доченьки. – Сегодня вечером они здесь присутствуют? – осведомилась она, оглядывая гостиную.
– Боюсь, что нет, – улыбнулась Мария. – Молодые мужчины… вы понимаете. Я не могу пригвоздить их к семейному гнезду.
– Их… их нет? – озадаченно спросила Филиппа. – Ни одного из них?
Мария смотрела на нее с непонятной усмешкой.
– К несчастью, я не видела Маркуса с прошлого уикэнда. Бирн как-то раз наведался отобедать, но и только…
Опасаясь лишних ушей, Филиппа бросила в сторону Тотти встревоженный взгляд. Та мгновенно поняла, в чем дело, и, взяв леди Де Реджис под руку, повела ее к столику с прохладительными напитками. Нора, в свою очередь, перепорхнула поближе к кучке джентльменов в дальнем углу.
Если нет молодежи, придется попрактиковаться на папочках, вероятно, решила для себя она.
– Мария, – произнесла Филиппа шепотом, – я тоже не видела Маркуса с прошлой недели.
– В самом деле? – встревожилась Мария. – Прошу прощения, но мне показалось, что он… как бы это сказать… проводит время в вашей компании. Я говорю о последнем времени.
– Я понимаю, вы заметили, что мы с Маркусом стали друзьями. Скажите, он ведь не мог уехать из Лондона, не предупредив вас?
– О нет! Особенно если учесть то, что он так увлечен вами…
Щеки Филиппы покрылись румянцем, но у нее не было желания тратить время на пустые разговоры.
– Я надеюсь, что с Маркусом, да и с Бирном, конечно, ничего не случилось, – в замешательстве произнесла Филиппа.
Мария взяла Филиппу под руку и отвела в угол зала.
– Во время войны Маркус и Бирн были в армии. Полагаю, это вам известно, – произнесла она и, дождавшись кивка Филиппы, продолжила: – Иногда мы с Грэмом довольно длительное время не получали от них никаких вестей. Потом мы с ним решили, что отсутствие вестей – это уже хорошая весть. Возможно, и теперь Маркуса задержали какие-то дела, которые он не афиширует. Это все, что я могу вам сообщить.
Филиппа помолчала, чтобы переварить услышанное.
– Отсутствие вестей – хорошая весть, – повторила она.
– Именно, – подтвердила Мария с улыбкой и добавила: – Но если вы чувствуете потребность известить его о чем-то, я буду счастлива сообщить вам его холостяцкий адрес.
– Да-да, – поспешно согласилась Филиппа. – Я отправлю к нему посыльного с запиской.
Но тут прозвенел звонок к обеду, и обе дамы направились в столовую. Филиппе было нелегко вытерпеть весь этот монотонный обед. Она с нетерпением ждала того момента, когда будет прилично удалиться.
И такой момент настал, когда после обеда леди и джентльмены разделились на две партии. Она не стала притворяться больной, чтобы не подумали, будто она отравилась чем-то за обедом. Она просто оставила записку дворецкому, попросив вручить ее Марии не раньше чем через пять минут.
Ровно через пять минут Марии была вручена записка, прочитав которую, она поспешно воскликнула:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81