Что касается поездки в Женеву, то об одном запомнившемся эпизоде с кубинцами я уже рассказал. Не могу не упомянуть о беседе с министром труда США, которая состоялась по ее инициативе, а также приеме, которая она дала для всех делегаций в шикарном представительском доме на берегу Женевского озера, где мы с ней сфотографировались на память (к сожалению, я запамятовал ее фамилию). В ходе беседы я затронул тему миграционной политики США. Она довольно подробно рассказала мне о ней, упомянув, в частности, что в рамках сравнительно небольшой годовой квоты они стремятся заполучить высококвалифицированных специалистов. Ну, что же, политика для США весьма разумная. Они со всех стран дерут дивиденды через свои ТНК, закачивая в свой карман капиталы, продавая доллары и облигации, а также собирают у себя лучшие мозги человечества, что и позволяет им быть первой державой в мире.
Состоялась также беседа с делегацией Израиля (по их просьбе).
От Женевы и озера со знаменитым фонтаном, а также окрестностей города у меня остались незабываемые впечатления. Ухоженность всех улиц Женевы, а также чистота и красота набережной Женевского озера просто поражают. Пейзажи необычайной красоты, открывающиеся с дороги, ведущей от Женевы в горы, радуют глаз. Разглядывая панораму, постоянно меняющуюся во время езды на автомобиле, осознаешь, что все, что видишь вокруг, создавалось веками трудом многих и многих поколений. Меня особенно поразили террасы на склоне гор для выращивания винограда. Их строили еще римские рабы. Запомнилось гостеприимство в придорожных тавернах и аппетитность предлагаемых в них блюд. И, конечно же, некоторые особенности общественной жизни Швейцарии. Спокойное сосуществование этносов, владение жителей страны несколькими языками: французским, немецким и многих - английским. Во-вторых, огромная роль кооперативов в экономике и жизни швейцарских семей. В третьих, о чем нам говорил наш представитель в МОТ, - это такие явления, как широкое распространение сотрудничества населения с полицией и высокий уровень милитаризации страны. Что касается обороны, то я мог лично убедиться в том, что Швейцария хорошо подготовлена к отражению агрессии. Через определенные интервалы на горных дорогах вмонтированы выдвигающиеся в случае необходимости металлические заграждения, совершенно незаметные при движении автомобиля, так что ни один танк или бронетранспортер противника по дороге проехать не сможет. Кроме того, в скалах на каждом повороте дороги построены ДОТ?ы, из которых отлично простреливается определенный участок трассы.
Во время поездки в Прагу запомнилась вечерняя дружеская беседа с послом СССР в Чехословакии Б.Панкиным, а также экскурсия пешком по старой части города. Мы посетили и одну пивную - любимое место встреч пражан, и, конечно же, туристов. Кстати, будучи в Берлине, я убедился в том, что пивные и там выполняют такую же функцию, как у нас в Таллинне кафе.
Моя деятельность в Москве позволила осознать, как говорится, «испытать на своей шкуре», что значит московское чиновничество. Нас в Правительстве В.Павлова было четверо из республик, т.е. не москвичей. Я не знаю, как чувствовали себя они, у нас на эту тему разговоров не было. А вот я ежедневно сталкивался с сопротивлением или кознями московской бюрократии, которая не могла смириться с тем, что чужак, да еще из Эстонии, вдруг занял столь высокий пост, и делала все, чтобы «выжить» меня из своей среды. Противодействие московских чиновников проявлялось неявно, косвенно. Выражалось это в затягивании рассмотрения и визирования направляемых им для согласования проектов документов, в настороженности при встречах и обмене мнениями по тем или иным вопросам, отчужденном поведении на совещаниях, где я председательствовал и т.п. Справедливости ради, я должен отметить, что среди моих заместителей такое отношение ко мне, как к чужаку, откровенно проявлялось только у моего первого заместителя, который, видимо, в свое время рассчитывал на то, что пост Министра после ухода В.Щербакова достанется ему. Он сидел в бывшем кабинете Л.Кагановича; может быть, именно это обстоятельство инспирировало его иллюзии. Позже мне удалось в ходе реорганизации Минтруда заменить его на нового первого заместителя - порядочного и трудолюбивого В.Колосова. Были исключения в отношении ко мне и у ряда ответственных сотрудников аппарата Правительства и администрации Президента, а также среди москвичей-членов Правительства, которые искренне относились ко мне по-дружески. Наверное, в силу их интеллекта и интеллигентности.
Наше пребывание в Москве скрашивал внук Жюльен, а также приезды сына и встречи с близкими друзьями: Сашей Соловьевым, Володей Полянским. Саша Соловьев сыграл после путча роль нашего ангела-хранителя. Но обо всем по порядку.
О готовящемся путче я не знал абсолютно ничего, хотя оппозиционное настроение к политике М.Горбачева уже никого не удивляло и было очевидным. Сотрудники Минтруда по долгу службы должны были активно участвовать в подготовке документов для администрации М.Горбачева. В первую очередь это был проект экономической реформы, предложения к поездке в Лондон на встречу с лидерами G-7, а также проект нового Союзного договора, который должен был быть подписан 20 августа 1991 года. По последнему документу мы сообщили ряд своих принципиальных замечаний и, естественно, участвовали в подготовке и обсуждении проекта.
В понедельник, 19 августа, в первый день путча, как обычно, утром рано за мной приехал шофер и сказал, что радио передает какое-то важное заявление. Я попросил его включить радио. Вскоре начали вновь зачитывать заявление ГКЧП, из которого я узнал, что образован Государственный Комитет по Чрезвычайным Ситуациям, который из-за болезни М.Горбачева берет на себя полномочия высшей власти в стране и руководителем которого является Г.Янаев.
«Вот те да!» - подумал я про себя. - «Хрен редьки не слаще». М.Горбачев поражал меня своим бескультурьем. Видимо, привычка свободно выражаться, используя нетрадиционную лексику, сохранилась у него с тех дней, когда он работал комбайнером. И никакое МГУ не смогло стереть ее из памяти.
А вот Г.Янаев поразил меня другим феноменом. Я должен был сопровождать бельгийского министра труда в Кремль для беседы с ним. Вошли мы в огромный кабинет. Вице-президент почему-то сидел в конце длинного стола для заседаний, а не за своим рабочим столом. Г.Янаев поднялся, поздоровался с нами и предложил сесть. Я устроился по левую руку от Вице-президента, а министр Бельгии - по правую. В ходе беседы я вскоре пришел к выводу, что руки Г.Янаева дрожат неспроста. Заметил это, видимо, и бельгиец. Откровенно скажу, мне было стыдно за свою страну, в которой такой больной человек является вторым лицом в государстве.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48