— Мы уже достаточно говорили об этом, — сказал Гарри, — и оба знаем, что это для меня единственный выход из положения. Так что не будем терять времени.
И тогда раздался мрачный голос Фаэтора, глухой и глубокий, словно наполненный кровью пруд:
— Спи-и-и! Погрузись в сон без сновидений, Гарри Киф, оставь при этом открытыми двери в твой разум, открой их для меня. Спи-и-и и позволь мне заглянуть внутрь. О, даже при том, что ты делаешь это по своей воле, некоторые двери по-прежнему остаются закрытыми для меня — да и для тебя тоже. Их-то и обязан я отпереть! Ибо за ними скрыты все твои таланты, которые твой сын тщательно от тебя спрятал.
Спи, Гарри. Мы оба с тобой преданы своей же собственной плотью и кровью. В этом, во всяком случае, у нас с тобой много общего. Нет, не только в этом, ибо мы оба в свое время обладали великой силой и могуществом. И ты... снова... станешь... сильным и могущественным... снова, Га-а-а-арри Ки-и-и-и-иф!
Туман, укрывший равнину, заклубился, и Фаэтор, встав со своего места, приблизился к распростертому на разрушенной стене Гарри. Давно уже мертвый, вампир протянул руку к лицу Гарри... рука была белой, костлявой, похоже было, что из изъеденного временем рукава плаща высунулась связка тонких палочек. Костлявые пальцы коснулись лба Гарри и исчезли в его голове.
И в то время как пурпурное сияние потухло в черных глазницах Фаэтора, оно возникло под полуприкрытыми веками Гарри, похожее на красноватый свет свечей за разрисованным морозом стеклом. И тогда... вампир был посвящен во все тайны и секреты Гарри, в его воспоминания и мысли, в его желания и стремления — он проник в самые тайники его мозга.
Трудно сказать, прошли секунды или тысячелетия, но наконец голос вампира раздался вновь:
— Проснись!
Гарри очнулся от сна и тут же чихнул, потом еще раз и понял, что он действительно не спит. Он чуть пошевелил головой, скрытой в капюшоне спального мешка, и тут же послышался тихий хлопок. В тусклом предрассветном свете он увидел росшие совсем рядом в кружок мелкие черные грибы-пылевики. Они уже перезрели и взрывались от малейшего прикосновения, отчего во все стороны серыми облачками разлетались их споры. Гарри снова чихнул и сел.
Еще какое-то мгновение сон оставался в мозгу Гарри, но, как и все сны, он постепенно рассеивался, исчезал. Гарри постарался вспомнить его, но... он испарился. Он знал лишь, что беседовал с духом Фаэтора Ференци, но ничего больше припомнить не мог. Если между ними что-то и произошло, что именно Гарри теперь не было известно. Он не ощущал в себе никаких изменений по сравнению с тем состоянием, в котором заснул.
— О-о-о? Ты так уверен в этом. Гарри Киф?
— Господи Иисусе! — Гарри подскочил на целый фут. — Кто?.. — он огляделся вокруг, но никого не увидел.
— Неужели ты мог подумать, что я потерпел неудачу и бросил тебя? — спросил Фаэтор.
— Мертвые речи! — прошептал Гарри.
— Они вновь возвратились к тебе. Теперь ты убедился, что Фаэтор Ференци умеет держать слово?
Гарри расстегнул молнию спального мешка и с трудом поднялся на ноги. Утренний туман постепенно рассеивался. Гарри сел, точнее плюхнулся, обратно на землю. Он не ощущал в голове ни малейшей боли, никто не жег кислотой его мозг — казалось, его дар в полной мере к нему вернулся.
Оставалось лишь испытать его действие снова.
— Фаэтор, — начал он, все еще внутренне дрожа и каждую секунду ожидая удара. — Это... было... трудно?
— Да, довольно-таки трудно, — голос мертвого вампира звучал устало. — Над тобой поработал настоящий мастер своего дела, результаты деяний которого мне пришлось в поте лица исправлять всю ночь, избавляя тебя от последствий его вторжения. А теперь, Гарри, ты сам можешь оценить меру моего успеха.
Гарри снова поднялся на ноги и с замиранием сердца попытался вызвать в воображении двери Мёбиуса... но безрезультатно — ничего не получилось. Уравнения и формулы, словно на экране компьютера, возникали, видоизменялись и множились перед его мысленным взором, но при этом оставались совершенно чуждыми и незнакомыми его разуму. Он не узнавал и не мог расшифровать ни одну из них, не говоря уже о восприятии их как единого, реально существующего целого. Гарри тяжело вздохнул.
— Что ж, я тебе очень благодарен, правда, поверь, ты даже представить себе не можешь, как я тебе благодарен. Но... полного успеха тебе все же достичь не удалось.
— Я предупреждал тебя, что так может случиться, — извиняющимся тоном ответил, пожимая плечами, Фаэтор. — Знаешь, я даже нашел поврежденную область, более того — попытался вскрыть ее, и частично мне это удалось — я открыл несколько дверей, но за ними...
— Продолжай...
— Там ничего не было! Ни времени, ни пространства — абсолютно ничего! Это очень страшное место, Гарри, и настолько странное, необычное, что мне даже трудно представить, каким образом может оно существовать и укладываться в твоем мозгу — в голове человека! Я чувствовал, что достаточно сделать всего лишь шаг через эти пороги, войти в проемы этих дверей — и ты исчезнешь навсегда за пределами вселенной. Нужно ли говорить, что я не решился сделать этот шаг. Впрочем, не успел я открыть эти двери, как они, с грохотом захлопнулись прямо у меня перед носом. Честно говоря, я этому был только рад.
— Ты заглянул в пространство Мёбиуса, — кивнул Гарри. — Когда покончу с делами здесь, непременно навещу его. Мне необходимо встретиться с Мёбиусом. Потому что он непревзойденный авторитет в своей области, точно так же, как ты — великий специалист в своей. До сих пор искать его было бессмысленно — без способности разговаривать с мертвыми я все равно не смог бы с ним побеседовать.
— Ты хочешь сделать это сейчас, сразу же? — Фаэтор явно заинтересовался. — Меня всегда привлекали гении. Все истинные гении находятся между собой в родстве, Гарри. Ибо как бы далеки ни были друг от друга по сути своей их таланты, в каких бы сферах они ни проявлялись, все они одержимы своими идеями. Все они ищут пути продолжения совершенства. И если твой Мёбиус достиг верхнего предела в изучении чисел, то я всегда искал наиболее полное воплощение чистейшего зла. Мы стояли с ним по разные стороны, на противоположных берегах океана, но все же мы были с ним своего рода братьями. Да, именно так. И потому этот Мёбиус очень интересует меня.
— Нет, — Гарри отрицательно покачал головой, не сомневаясь, что Фаэтор почувствует это его движение. — Сейчас я не стану его искать. Позже — обязательно, но не сейчас. Только после того как я немного попрактикуюсь, чтобы убедиться, что я могу беседовать с мертвыми так же легко и свободно, как прежде.
— Ну, как хочешь. А что ты собираешься делать сейчас? Отправишься на поиски Яноша?
Гарри скрутил спальный мешок и затолкал его в портплед.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158