Но только никуда не ходите, не пытайтесь добраться до меня, потому что, мне кажется, я знаю, как заставить этих ублюдков прийти к вам.
— Пиджак! — рявкнул маленький, которого его напарник называл Корнелиу. — Живо!
— Гарри сел, и пиджак буквально сдернули с его плеч.
— Вы меня разочаровываете, Гарри Киф, — сказал ему второй, голос которого теперь звучал скорее презрительно и высокомерно, чем равнодушно. — Мы были уверены, что нам придется вас пристрелить. Нам о вас рассказывали столько ужасного. Вы причинили столько неприятностей нашим друзьям за границей! А на самом деле... вы не кажетесь мне столь уж отчаянным и безрассудным злодеем, Гарри Киф. Возможно, слухи о вас сильно преувеличены?
Гарри понял, что блефовать бесполезно. Эти люди знали, кто он, хотя, возможно, не догадывались о его истинной сущности.
— Все это было очень давно, — сказал он, — когда я был значительно моложе. Теперь я не так глуп и наивен. Я знаю, что игра окончена.
В сторону Бухареста промчался грузовик с открытым кузовом, в котором лицом друг к другу вдоль бортов сидели люди — главным образом пожилые крестьяне и крестьянки. Глаза абсолютно у всех были пусты, на лицах застыло выражение полной безнадежности. Они не обратили никакого внимания ни на валявшегося в пыли Гарри, ни на двух нависших над ним головорезов. Им хватало своих проблем и забот. Из-за проводимой Чаушеску недальновидной и безответственной агроиндустриальной политики эти люди лишились своих домов, всего своего имущества и остались совершенно нищими.
— Да, дружище, для вас игра действительно окончена, — заговорил высокий. — Вам, должно быть, известно, что вас обвиняют в шпионаже, саботаже и... убийстве. Точнее даже, главным образом, в последнем. — Он вытащил наручники. — Вы столь опасны, что мы, пожалуй, вас — в некоторой степени нейтрализуем. Излишняя предосторожность никогда не помешает. Выглядите вы вполне безобидно, но кто знает... — Он защелкнул наручники на запястьях у Гарри.
— Обратный билет на Родос, — (похожий на хорька агент рылся в карманах у Гарри), — сигареты... спички... куча американских долларов... все! Вставай! — рявкнул он Гарри.
Они затолкали его на заднее сиденье машины, маленький сел рядом и ткнул его пистолетом в бок. Высокий сел на место водителя.
— Значит, вы направляетесь в аэропорт, — сказал он, — что ж, мы вас туда подбросим. У нас там есть небольшая комнатка — там мы с вами и подождем самолет из Москвы. А после этого у нас будут развязаны руки. — Он завел мотор и помчался в сторону Бухареста.
— Я что-то не понимаю, — сказал Гарри. — С каких это пор секуритате водит тесную дружбу с КГБ? Мне казалось, что “перестройка” и “гласность”, в СССР полностью противоречат тому, что творит здесь Чаушеску. Или ваша парочка работает на два лагеря? Я прав? Вы служите сразу двум хозяевам, господа?..
— Заткнись! — тот, что был похож на хорька, сильно ткнул ему пистолетом в бок.
— Да нет, пусть говорит, — пожал плечами сидевший за рулем агент. — Приятно узнать, что они там, на Западе, совершенно ничего не понимают. — Он покосился назад через плечо. — Все их сведения — одни сплошные догадки. Можете называть меня Эуген, мистер Киф. Ради бога — все равно наше знакомство будет весьма коротким. А почему вас так удивляет, что Румыния и Россия находятся в дружеских отношениях?
Разве вы не знаете, что СССР и Румыния уже много лет соседи и союзники? Вы еще скажите, что русских агентов нет в Англии, во Франции или в Америке! Никогда в жизни не поверю, что вы настолько наивны.
— Вы из... КГБ? — нахмурился Гарри.
— Нет, из секуритате, в тех случаях, когда нам это необходимо и выгодно. Но, видите ли, по сравнению с леей рубль всегда был гораздо сильнее и стабильнее... а всем нам приходится думать о будущем. Или я не прав? Все мы рано или поздно выходим в отставку. — Он с улыбкой оглянулся, но постепенно улыбка сползла с его лица. — Что касается вас, то... рано.
Так... эти двое работают на КГБ, а он, в свою очередь, организовал отдел, работающий вместе со старыми “друзьями” Гарри из отдела экстрасенсорики в Москве. Стало быть, русские экстрасенсы вновь поднимают свою отвратительную голову. Они не забыли Бронницы и теперь хотят поквитаться с Гарри за все. Да-а-а... они, судя по всему, его очень боятся. Сначала этот безумный поступок Уэллесли в Боннириге, а теперь вот это. Его тайно переправят из Румынии в СССР, передадут в руки советского отдела экстрасенсорики, и он просто... исчезнет. Во всяком случае, именно такой сценарий они, судя по всему, разработали...
Гарри многое стало понятно. Если его хотят вывезти из Румынии тайно, очевидно, что официальным властям о нем ничего не известно. Для них он был тем, кем значился в паспорте — вполне безобидным греческим бизнесменом по имени Гарри Киокис. Во всем этом определенно был свой резон. КГБ (или непосредственно отдел экстрасенсорики) связался с коллегами в Румынии, с теми, кому они могли доверить выполнение такого задания, ибо, начни они действовать по-иному, официально потребовав выдачи им преступника, процедура экстрадиции затянулась бы надолго, и едва ли они сумели бы добиться успеха. Что ж, в том, как работает система Чаушеску, есть, вероятно, и свои плюсы.
— Послушайте, э-э-э... Эуген, — обратился он к сидевшему за рулем агенту, — у меня такое впечатление, что ваша задача заключалась лишь в том, чтобы захватить меня. Тогда почему вы не сделали это вчера, прямо в аэропорту? Потому что хотели избежать огласки?
— Это лишь одна из причин, — ответил через плечо длинный. — Мы к тому же хотели убить сразу двух зайцев: сесть на хвост вам и выявить ваши связи. Ведь, в конце концов, вы приехали сюда, чтобы встретиться с кем-то. Поэтому мы просто следили за вашим такси. Но, увы, прокололи шину. Такое иногда случается. Позже мы нашли водителя такси, и он показал нам, где вас высадил. Кроме того, он сказал, что утром вы пойдете на автобусную остановку и будете ждать автобус до Бухареста. Ох, как же мы намучились! С самого рассвета мы катались взад и вперед по дороге в ожидании, пока вы наконец появитесь. В крайнем случае, мы вынуждены были бы вернуться в Бухарест и ловить вас в аэропорту. Сегодня есть лишь один рейс в Афины. К счастью, однако, необходимость в этом отпала.
— Но я ни с кем не встречался! — неожиданно выкрикнул Гарри. — Мне... мне всего лишь следовало оставить... некоторые инструкции и забрать информацию.
Придумывая свой план, Гарри рассчитывал на то, что этим двоим о нем почти ничего не известно, кроме того, что они должны арестовать его по приказу своих русских хозяев. К тому же время поджимало. Его друзья, оставшиеся на кладбище, должно быть, уже готовы его встретить.
Эуген резко нажал на тормоз, машина почти мгновенно остановилась.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158
— Пиджак! — рявкнул маленький, которого его напарник называл Корнелиу. — Живо!
— Гарри сел, и пиджак буквально сдернули с его плеч.
— Вы меня разочаровываете, Гарри Киф, — сказал ему второй, голос которого теперь звучал скорее презрительно и высокомерно, чем равнодушно. — Мы были уверены, что нам придется вас пристрелить. Нам о вас рассказывали столько ужасного. Вы причинили столько неприятностей нашим друзьям за границей! А на самом деле... вы не кажетесь мне столь уж отчаянным и безрассудным злодеем, Гарри Киф. Возможно, слухи о вас сильно преувеличены?
Гарри понял, что блефовать бесполезно. Эти люди знали, кто он, хотя, возможно, не догадывались о его истинной сущности.
— Все это было очень давно, — сказал он, — когда я был значительно моложе. Теперь я не так глуп и наивен. Я знаю, что игра окончена.
В сторону Бухареста промчался грузовик с открытым кузовом, в котором лицом друг к другу вдоль бортов сидели люди — главным образом пожилые крестьяне и крестьянки. Глаза абсолютно у всех были пусты, на лицах застыло выражение полной безнадежности. Они не обратили никакого внимания ни на валявшегося в пыли Гарри, ни на двух нависших над ним головорезов. Им хватало своих проблем и забот. Из-за проводимой Чаушеску недальновидной и безответственной агроиндустриальной политики эти люди лишились своих домов, всего своего имущества и остались совершенно нищими.
— Да, дружище, для вас игра действительно окончена, — заговорил высокий. — Вам, должно быть, известно, что вас обвиняют в шпионаже, саботаже и... убийстве. Точнее даже, главным образом, в последнем. — Он вытащил наручники. — Вы столь опасны, что мы, пожалуй, вас — в некоторой степени нейтрализуем. Излишняя предосторожность никогда не помешает. Выглядите вы вполне безобидно, но кто знает... — Он защелкнул наручники на запястьях у Гарри.
— Обратный билет на Родос, — (похожий на хорька агент рылся в карманах у Гарри), — сигареты... спички... куча американских долларов... все! Вставай! — рявкнул он Гарри.
Они затолкали его на заднее сиденье машины, маленький сел рядом и ткнул его пистолетом в бок. Высокий сел на место водителя.
— Значит, вы направляетесь в аэропорт, — сказал он, — что ж, мы вас туда подбросим. У нас там есть небольшая комнатка — там мы с вами и подождем самолет из Москвы. А после этого у нас будут развязаны руки. — Он завел мотор и помчался в сторону Бухареста.
— Я что-то не понимаю, — сказал Гарри. — С каких это пор секуритате водит тесную дружбу с КГБ? Мне казалось, что “перестройка” и “гласность”, в СССР полностью противоречат тому, что творит здесь Чаушеску. Или ваша парочка работает на два лагеря? Я прав? Вы служите сразу двум хозяевам, господа?..
— Заткнись! — тот, что был похож на хорька, сильно ткнул ему пистолетом в бок.
— Да нет, пусть говорит, — пожал плечами сидевший за рулем агент. — Приятно узнать, что они там, на Западе, совершенно ничего не понимают. — Он покосился назад через плечо. — Все их сведения — одни сплошные догадки. Можете называть меня Эуген, мистер Киф. Ради бога — все равно наше знакомство будет весьма коротким. А почему вас так удивляет, что Румыния и Россия находятся в дружеских отношениях?
Разве вы не знаете, что СССР и Румыния уже много лет соседи и союзники? Вы еще скажите, что русских агентов нет в Англии, во Франции или в Америке! Никогда в жизни не поверю, что вы настолько наивны.
— Вы из... КГБ? — нахмурился Гарри.
— Нет, из секуритате, в тех случаях, когда нам это необходимо и выгодно. Но, видите ли, по сравнению с леей рубль всегда был гораздо сильнее и стабильнее... а всем нам приходится думать о будущем. Или я не прав? Все мы рано или поздно выходим в отставку. — Он с улыбкой оглянулся, но постепенно улыбка сползла с его лица. — Что касается вас, то... рано.
Так... эти двое работают на КГБ, а он, в свою очередь, организовал отдел, работающий вместе со старыми “друзьями” Гарри из отдела экстрасенсорики в Москве. Стало быть, русские экстрасенсы вновь поднимают свою отвратительную голову. Они не забыли Бронницы и теперь хотят поквитаться с Гарри за все. Да-а-а... они, судя по всему, его очень боятся. Сначала этот безумный поступок Уэллесли в Боннириге, а теперь вот это. Его тайно переправят из Румынии в СССР, передадут в руки советского отдела экстрасенсорики, и он просто... исчезнет. Во всяком случае, именно такой сценарий они, судя по всему, разработали...
Гарри многое стало понятно. Если его хотят вывезти из Румынии тайно, очевидно, что официальным властям о нем ничего не известно. Для них он был тем, кем значился в паспорте — вполне безобидным греческим бизнесменом по имени Гарри Киокис. Во всем этом определенно был свой резон. КГБ (или непосредственно отдел экстрасенсорики) связался с коллегами в Румынии, с теми, кому они могли доверить выполнение такого задания, ибо, начни они действовать по-иному, официально потребовав выдачи им преступника, процедура экстрадиции затянулась бы надолго, и едва ли они сумели бы добиться успеха. Что ж, в том, как работает система Чаушеску, есть, вероятно, и свои плюсы.
— Послушайте, э-э-э... Эуген, — обратился он к сидевшему за рулем агенту, — у меня такое впечатление, что ваша задача заключалась лишь в том, чтобы захватить меня. Тогда почему вы не сделали это вчера, прямо в аэропорту? Потому что хотели избежать огласки?
— Это лишь одна из причин, — ответил через плечо длинный. — Мы к тому же хотели убить сразу двух зайцев: сесть на хвост вам и выявить ваши связи. Ведь, в конце концов, вы приехали сюда, чтобы встретиться с кем-то. Поэтому мы просто следили за вашим такси. Но, увы, прокололи шину. Такое иногда случается. Позже мы нашли водителя такси, и он показал нам, где вас высадил. Кроме того, он сказал, что утром вы пойдете на автобусную остановку и будете ждать автобус до Бухареста. Ох, как же мы намучились! С самого рассвета мы катались взад и вперед по дороге в ожидании, пока вы наконец появитесь. В крайнем случае, мы вынуждены были бы вернуться в Бухарест и ловить вас в аэропорту. Сегодня есть лишь один рейс в Афины. К счастью, однако, необходимость в этом отпала.
— Но я ни с кем не встречался! — неожиданно выкрикнул Гарри. — Мне... мне всего лишь следовало оставить... некоторые инструкции и забрать информацию.
Придумывая свой план, Гарри рассчитывал на то, что этим двоим о нем почти ничего не известно, кроме того, что они должны арестовать его по приказу своих русских хозяев. К тому же время поджимало. Его друзья, оставшиеся на кладбище, должно быть, уже готовы его встретить.
Эуген резко нажал на тормоз, машина почти мгновенно остановилась.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158