На всем протяжении пространства Мёбиуса царила бесконечная темнота, существовавшая еще до рождения мира. Там не было абсолютно ничего, лишь неведомые глубины. Дарси тогда подумал, что именно отсюда Господь Бог отдавал свои распоряжения. В первую очередь то, что гласило — “Да будет свет!"
Там не было воздуха, как не существовало времени, и Дарси не испытывал потребности дышать. Время отсутствовало, отсутствовало и пространство — две важнейшие сущности материальной вселенной. Но Дарси не разлетелся на части, ибо лететь было некуда.
Единственной нитью, связывавшей Дарси с его разумом и самим существованием, был Гарри, которого он не мог видеть, ибо не было света. Но он ощущал пожатие его руки. Возможно потому, что Дарси и сам был психологически одарен, он чувствовал, что имеет представление о том месте, в котором находится. Так, например, он знал, что оно существует, ибо он здесь находится, и, ощущая присутствие рядом с собой Гарри, он был уверен, что бояться нечего, к тому же его дар не воспрепятствовал его проникновению сюда. А потому, даже находясь в состоянии крайнего смущения, почти паники, он сохранил способность отдавать себе отчет в своих чувствах.
В отсутствие пространства он находился как бы нигде, но при этом — в отсутствие времени как будто всегда. Это было одновременно центром и краем, интерьером и экстерьером. Здесь ничто никогда не менялось, разве что по чьей-либо воле или желанию. Но воля и желание здесь тоже не существовали — они могли быть лишь привнесены сюда кем-либо, например Гарри Кифом. Гарри был всего лишь человеком, но то, что он с помощью пространства Мёбиуса способен был делать, можно было назвать... как бы это сказать... божественным... А что если здесь появится сам Господь Бог?
И вновь Дарси вспомнил о Боге, который произвел великую перемену в бесформенной пустоте и своей волей создал Вселенную. Но тут же в голову ему пришла и другая мысль: мы не должны здесь находиться, это место предназначено не для нас...
— Я хорошо понимаю, что вы сейчас чувствуете, — сказал ему тогда Гарри, — потому что и сам когда-то чувствовал то же самое. Однако не пугайтесь. Пусть все идет, как идет, а вы примите это таким, как есть.
Неужели вы не ощущаете магию всего, что вас сейчас окружает? И разве не волнует это вас до самых, глубин души?
И Дарси вынужден был признать, что открывшийся ему неведомый мир действительно возбуждает его до трепета, но одновременно лишает воли и разума, сводит с ума.
И тут, словно не желая томить его и дальше, Гарри указал Дарси на проем двери в будущее. Заглянув туда, они увидели хаотическое переплетение миллионов, нет, даже миллиардов ярко голубых нитей, четко видимых на фоне вечной бархатной черноты. Их можно было бы принять за метеоритный дождь, однако они не бледнели и не исчезали, а оставались словно нарисованными на поверхности неба, точнее отпечатанными во Времени. Но самым непонятным и таинственным было то, что две из этих нитей — два извилистых тонких потока голубого сияния исходили от самих Дарси и Гарри, изливались из них и стремительно уносились в будущее...
Это были голубые нити человеческих жизней, существования всего Человечества, проносящиеся через пространство и время... Но в этот момент Гарри закрыл эту дверь и открыл другую — в прошлое.
Мириады голубых линий жизни были видны и здесь, но на этот раз, в отличие от будущего, они не простирались в туманную даль, а сжимались, сужались и сокращались, отходя от далеко мерцающего источника своего происхождения.
Дарси больше всего потряс тот факт, что он сумел увидеть само зарождение Человечества...
— Как бы это ни было, — голос Гарри вернул Дарси к действительности. — Я еду с вами. На Родос. Вам, возможно, потребуется моя помощь.
Дарси удивленно уставился на него. Таким спокойным, решительным и уверенным он не видел Гарри уже... уже очень и очень давно.
— Вы едете со мной?
— Они ведь и мои друзья тоже, — быстро заговорил Гарри. — Возможно, я не был так близко, как вы, знаком с ними, но когда-то я во всем доверял им, а они верили в меня, в то, что я делаю. Они участвовали в операции, связанной с Бодеску. Они очень талантливы и к тому же имеют бесценный опыт в... во всех этих вещах. Кроме того, как мне кажется, мертвые хотят, чтобы я отправился туда. А самое главное — мы не можем позволить, чтобы с такими людьми, как эти двое, что-либо произошло. Особенно сейчас.
— Мы не можем позволить? Кто это мы, Гарри? — Дарси вдруг ощутил непонятную тревогу и напряженно ждал ответа от Гарри.
— Вы, я, весь мир.
— Неужели все так серьезно?
— Не исключено, что да. А потому я еду с вами.
— И я тоже, — внимательно глядя на обоих, сказала Сандра.
— Нет, если все действительно обстоит так, как он думает, вам ехать нельзя, — покачал головой Дарси.
— Но я же телепат, — возразила она, — и могу помочь вам с Тревором Джорданом. Мы с ним всегда легко читали мысли друг друга. И кроме того, если помните, он и мой друг тоже.
— Ты разве не слышала, что сказал Дарси? — спросил Гарри, беря ее за руку. — Тревор сошел с ума, он лишился разума.
Сандра поморщилась и раздраженно заметила:
— Какое это имеет значение, Гарри? Разум не затухает, не исчезает — и ты лучше, чем кто бы то ни было, это знаешь. Он никуда не делся, с ним просто не все в порядке. И я, заглянув в него, смогу определить, что именно с ним произошло.
— Мы зря теряем время, — нетерпеливо вступил в разговор Дарси, начиная уже беспокоиться. — Ладно, решено. Едем втроем. Сколько вам нужно времени, чтобы собраться?
— Я готов, — ответил Гарри. — Мне необходимо не более пяти минут, чтобы взять несколько вещей.
— А мне нужно лишь взять из дома паспорт, когда мы будем проезжать через Эдинбург, — пожала, плечами Сандра. — Это все, потому что остальное, если понадобится, я куплю там.
— Прекрасно! — сказал Дарси. — В таком случае вызывайте такси, а я помогу Гарри упаковать вещи. Если будет время, я свяжусь со штаб-квартирой из аэропорта. Поехали!
Мертвые в своих могилах с облегчением вздохнули. Гарри вздрогнул, ибо, как ему показалось, он услышал этот всеобщий вздох облегчения. Он не испытывал страха, не ощущал угрозы — он просто знал... Его друзья, живые друзья, при этом, естественно, ничего не заметили и ни о чем не подозревали.
* * *
Николай Жаров, который никому из этих троих не был известен, тем не менее присутствовал в Эдинбургском аэропорту, наблюдая за их отъездом. Он также находился и на берегу реки, вооруженный мощным биноклем с прибором ночного видения образца КГБ, в тот момент, когда Уэллесли появился в доме Гарри в Боннириге. Он видел, кто вышел из сада и тяжелой, нетвердой поступью направился обратно в свои полуразрушенные могилы на расположенном в полумиле отсюда кладбище.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158