Что ж, хорошо, ты высказался. А теперь живо отправляйся обратно в свой замок в Карпатах и убери свой мерзкий и скользкий разум из головы моего друга!
Глаза Яноша на лице Джордана сверкали и едва не выкатились из орбит. Он не сводил с Гарри разъяренного взгляда, а руки, сжимавшие подлокотники кресла, дрожали от напряжения. Наконец он заговорил:
— Мне... доставит... истинное... удовольствие... встретиться с тобой еще раз, Гарри Киф! — Он заскрежетал зубами. — Но только лицом к лицу и без свидетелей!
Гарри хорошо были известны все приемы и уловки Вамфири. И он знал, каким образом можно нанести им наиболее жестокое оскорбление.
— Лицом к лицу? — он насмешливо фыркнул. — Ты что, вообразил себя человеком? О да, ты вознес себя на поистине недосягаемые высоты, Янош! Тараканы, и те более достойны этого звания, чем ты!
Манолис опустился на одно колено возле кресла, в котором сидел Гарри, и протянул руку к пистолету.
— Дайте его мне, — потребовал он, — и скажите, что именно вы хотите у него узнать. Поверьте, я заставлю его рассказать все!
— Я ухожу, — сказал Янош, — но твердо уверен в том, что ты ко мне придешь. — Он расхохотался как сумасшедший, и было видно, как в его раскрытой пасти бешено пляшет отвратительный язык. — Я уверен в этом так же, как в том, что уже сегодня ночью — да, уже сегодня ночью! — прекрасная Сандра будет извиваться и корчиться от страсти в моих объятиях, купаясь во влаге, излившейся во время нашего греховного совокупления!
Он вновь громко расхохотался, но вдруг сник и осел в кресле. Глаза его закрылись, голова свесилась набок, рот открылся и в углу его появилась пена... рука, бессильно упавшая с подлокотника, мелко дрожала...
Гарри, Дарси и Манолис переглянулись между собой, и Гарри уже почти выпустил из рук “Беретту”, передавая ее Манолису... и тут глаза Джордана снова открылись! Он со смехом резко подался вперед и выхватил пистолет.
— Ха! Ха! Ха!, Младенцы, сущие младенцы! — и с этими словами он вложил пистолет в правое ухо и нажал на курок.
Гарри успел вместе с креслом отодвинуться, но Дарси и Манолис оказались с ног до головы забрызганными кровью и мозговой жидкостью, когда вся левая сторона черепа Джордана разлетелась в куски. Вскрикнув от ужаса, они отскочили прочь.
В проеме распахнутой двери возникли три сестры милосердия и застыли на месте, прижав руки к губам и не в состоянии даже кричать от страха. Они все видели и слышали, во всяком случае, финальную сцену.
— О Боже! Боже мой! — не переставал повторять Дарси, выходя в коридор, оставив Гарри и Манолиса стоять с открытыми ртами возле окровавленного трупа Джордана...
* * *
Гарри и Дарси направились пешком обратно в отель, оставив Манолиса разбираться с полицией. Версия была очевидной: самое обычное самоубийство, свидетелей которого было вполне достаточно.
Еще не было и десяти утра, а жара стояла уже невыносимая, казалось, что каждый камень на узких улочках старого города раскален до предела. Дарси затолкал поглубже в мусорный контейнер свой, испачканный кровью, пиджак и умылся в питьевом фонтанчике, попавшемся им на пути.
В отеле они приняли душ, и Гарри продезинфицировал свои царапины, а после, этого в течение более чем получаса они просто сидели и ничего не делали...
Перед полуднем появился Манолис.
— Что будем делать дальше? — спросил он. — Действуем по плану?
— И да, и нет, — некоторое время подумав, ответил Гарри. — Вы вдвоем работаете, как и было намечено: завтра отправляетесь в Халки, потом на Карпатос, а там уже действуете в зависимости от обстоятельств. К тому моменту уже должны прибыть люди из отдела экстрасенсорики, которые будут вам помогать. А я не могу ждать. Я должен разобраться с этим ублюдком. Я не в состоянии жить с мыслью о том, что он сказал в конце. Необходимо поставить все на свои места.
— Вы едете в Венгрию? — Манолис выглядел измученным и обессиленным.
— Да, — ответил Гарри. — Понимаете, я думал, что, после того как они захватили Сандру, время перестало иметь значение — она превратится в вампира, и ей уже ничто не поможет. Но мне и в голову не приходило, каким образом он может воспользоваться ею. Что ж, вполне возможно, что ей уже все равно, но мне — нет! А потому... я должен ехать. Даже не ради нее, возможно, а ради себя самого. Не знаю, хватит ли мне сил и возможностей, чтобы расправиться с ним... вероятно, нет... но я не могу позволить, чтобы все это с ней продолжалось.
— Не слишком хорошая идея, Гарри, — покачал головой Дарси. — Разве вы не видите, что Янош дразнил вас, провоцировал, вызывал на бой, который, он уверен, вы не сможете выиграть? А вы поддались на его провокацию. С, самого начала вы были правы в том, что касалось Сандры: что сделано, то сделано. Сейчас самое время собраться с силами и думать о том, что ждет нас впереди, время строить планы и готовиться к их осуществлению. Но ни в коем случае нельзя уходить со сцены на полпути, нельзя позволить вот так просто убить себя. Кому как не вам хорошо известно, как трудно добраться до Яноша и иметь с ним дело там, с Карпатских горах, но вы также хорошо знаете, что, если вы оставите его на какое-то время в покое, рано или поздно он станет разыскивать вас, а следовательно, у вас будет возможность встретиться с ним на евреи территории и на своих условиях. Ему не избежать этого, если он хочет когда-либо почувствовать себя в безопасности в этом мире.
— Гарри, — вступил в разговор Манолис, — мне кажется, что Дарси, возможно, прав. Я так до сих пор и не понял, почему этот маньяк убил себя, а не вас, но то, что вы задумали... это все равно что снова поставить свою голову под дуло пистолета!
— Согласен, Дарси, вероятно, совершенно прав, но я все таки сыграю в эту игру, — упорствовал Гарри. — А что касается самоубийства Джордана... это Янош стремился продемонстрировать мне свое “могущество и силу”. К тому же, ему хотелось причинить мне боль. Но убить меня? Нет, он этого не сделает, ибо, как он сам сказал, я нужен ему живым. Ведь я некроскоп, я обладаю не одним редчайшим даром, и в моей голове хранятся многие тайны, до которых стремится добраться Янош. Да, он может воспользоваться своими способностями некроманта и по-своему побеседовать кое с кем из мертвых, из этих несчастных созданий... но он никогда не заставит их относиться к себе с таким уважением и любовью, какие они испытывают ко мне. А ему этого очень хочется, ибо он столь же тщеславен, как и все они, но по-прежнему не чувствует себя Вамфири. А потому... он не успокоится до тех пор, пока не станет самым великим и могущественным из всех когда-либо существовавших на этом свете Вамфири. А до тех пор... если ему удастся найти какую-либо возможность украсть у меня мои знания и способности... Гарри замолчал, не окончив фразу.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158
Глаза Яноша на лице Джордана сверкали и едва не выкатились из орбит. Он не сводил с Гарри разъяренного взгляда, а руки, сжимавшие подлокотники кресла, дрожали от напряжения. Наконец он заговорил:
— Мне... доставит... истинное... удовольствие... встретиться с тобой еще раз, Гарри Киф! — Он заскрежетал зубами. — Но только лицом к лицу и без свидетелей!
Гарри хорошо были известны все приемы и уловки Вамфири. И он знал, каким образом можно нанести им наиболее жестокое оскорбление.
— Лицом к лицу? — он насмешливо фыркнул. — Ты что, вообразил себя человеком? О да, ты вознес себя на поистине недосягаемые высоты, Янош! Тараканы, и те более достойны этого звания, чем ты!
Манолис опустился на одно колено возле кресла, в котором сидел Гарри, и протянул руку к пистолету.
— Дайте его мне, — потребовал он, — и скажите, что именно вы хотите у него узнать. Поверьте, я заставлю его рассказать все!
— Я ухожу, — сказал Янош, — но твердо уверен в том, что ты ко мне придешь. — Он расхохотался как сумасшедший, и было видно, как в его раскрытой пасти бешено пляшет отвратительный язык. — Я уверен в этом так же, как в том, что уже сегодня ночью — да, уже сегодня ночью! — прекрасная Сандра будет извиваться и корчиться от страсти в моих объятиях, купаясь во влаге, излившейся во время нашего греховного совокупления!
Он вновь громко расхохотался, но вдруг сник и осел в кресле. Глаза его закрылись, голова свесилась набок, рот открылся и в углу его появилась пена... рука, бессильно упавшая с подлокотника, мелко дрожала...
Гарри, Дарси и Манолис переглянулись между собой, и Гарри уже почти выпустил из рук “Беретту”, передавая ее Манолису... и тут глаза Джордана снова открылись! Он со смехом резко подался вперед и выхватил пистолет.
— Ха! Ха! Ха!, Младенцы, сущие младенцы! — и с этими словами он вложил пистолет в правое ухо и нажал на курок.
Гарри успел вместе с креслом отодвинуться, но Дарси и Манолис оказались с ног до головы забрызганными кровью и мозговой жидкостью, когда вся левая сторона черепа Джордана разлетелась в куски. Вскрикнув от ужаса, они отскочили прочь.
В проеме распахнутой двери возникли три сестры милосердия и застыли на месте, прижав руки к губам и не в состоянии даже кричать от страха. Они все видели и слышали, во всяком случае, финальную сцену.
— О Боже! Боже мой! — не переставал повторять Дарси, выходя в коридор, оставив Гарри и Манолиса стоять с открытыми ртами возле окровавленного трупа Джордана...
* * *
Гарри и Дарси направились пешком обратно в отель, оставив Манолиса разбираться с полицией. Версия была очевидной: самое обычное самоубийство, свидетелей которого было вполне достаточно.
Еще не было и десяти утра, а жара стояла уже невыносимая, казалось, что каждый камень на узких улочках старого города раскален до предела. Дарси затолкал поглубже в мусорный контейнер свой, испачканный кровью, пиджак и умылся в питьевом фонтанчике, попавшемся им на пути.
В отеле они приняли душ, и Гарри продезинфицировал свои царапины, а после, этого в течение более чем получаса они просто сидели и ничего не делали...
Перед полуднем появился Манолис.
— Что будем делать дальше? — спросил он. — Действуем по плану?
— И да, и нет, — некоторое время подумав, ответил Гарри. — Вы вдвоем работаете, как и было намечено: завтра отправляетесь в Халки, потом на Карпатос, а там уже действуете в зависимости от обстоятельств. К тому моменту уже должны прибыть люди из отдела экстрасенсорики, которые будут вам помогать. А я не могу ждать. Я должен разобраться с этим ублюдком. Я не в состоянии жить с мыслью о том, что он сказал в конце. Необходимо поставить все на свои места.
— Вы едете в Венгрию? — Манолис выглядел измученным и обессиленным.
— Да, — ответил Гарри. — Понимаете, я думал, что, после того как они захватили Сандру, время перестало иметь значение — она превратится в вампира, и ей уже ничто не поможет. Но мне и в голову не приходило, каким образом он может воспользоваться ею. Что ж, вполне возможно, что ей уже все равно, но мне — нет! А потому... я должен ехать. Даже не ради нее, возможно, а ради себя самого. Не знаю, хватит ли мне сил и возможностей, чтобы расправиться с ним... вероятно, нет... но я не могу позволить, чтобы все это с ней продолжалось.
— Не слишком хорошая идея, Гарри, — покачал головой Дарси. — Разве вы не видите, что Янош дразнил вас, провоцировал, вызывал на бой, который, он уверен, вы не сможете выиграть? А вы поддались на его провокацию. С, самого начала вы были правы в том, что касалось Сандры: что сделано, то сделано. Сейчас самое время собраться с силами и думать о том, что ждет нас впереди, время строить планы и готовиться к их осуществлению. Но ни в коем случае нельзя уходить со сцены на полпути, нельзя позволить вот так просто убить себя. Кому как не вам хорошо известно, как трудно добраться до Яноша и иметь с ним дело там, с Карпатских горах, но вы также хорошо знаете, что, если вы оставите его на какое-то время в покое, рано или поздно он станет разыскивать вас, а следовательно, у вас будет возможность встретиться с ним на евреи территории и на своих условиях. Ему не избежать этого, если он хочет когда-либо почувствовать себя в безопасности в этом мире.
— Гарри, — вступил в разговор Манолис, — мне кажется, что Дарси, возможно, прав. Я так до сих пор и не понял, почему этот маньяк убил себя, а не вас, но то, что вы задумали... это все равно что снова поставить свою голову под дуло пистолета!
— Согласен, Дарси, вероятно, совершенно прав, но я все таки сыграю в эту игру, — упорствовал Гарри. — А что касается самоубийства Джордана... это Янош стремился продемонстрировать мне свое “могущество и силу”. К тому же, ему хотелось причинить мне боль. Но убить меня? Нет, он этого не сделает, ибо, как он сам сказал, я нужен ему живым. Ведь я некроскоп, я обладаю не одним редчайшим даром, и в моей голове хранятся многие тайны, до которых стремится добраться Янош. Да, он может воспользоваться своими способностями некроманта и по-своему побеседовать кое с кем из мертвых, из этих несчастных созданий... но он никогда не заставит их относиться к себе с таким уважением и любовью, какие они испытывают ко мне. А ему этого очень хочется, ибо он столь же тщеславен, как и все они, но по-прежнему не чувствует себя Вамфири. А потому... он не успокоится до тех пор, пока не станет самым великим и могущественным из всех когда-либо существовавших на этом свете Вамфири. А до тех пор... если ему удастся найти какую-либо возможность украсть у меня мои знания и способности... Гарри замолчал, не окончив фразу.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158