ТВОРЧЕСТВО

ПОЗНАНИЕ

А  Б  В  Г  Д  Е  Ж  З  И  Й  К  Л  М  Н  О  П  Р  С  Т  У  Ф  Х  Ц  Ч  Ш  Щ  Э  Ю  Я  AZ

 

– Я слышал, что голова Брана зарыта на холме в Лондоне, чтобы предохранять город от захватчиков, и было бы неправильно выкапывать ее оттуда.
Иронсид сотворил знак против зла, а сам исподтишка взглянул на Артура: без сомнения, он знал, что друиды были все еще недовольны тем, что муж ремонтировал башню, где обнаружили череп. Как и поверье, что Нимю опутала Мерлина чарами и держит его в Хрустальной пещере, такие слухи живучи, независимо от того, правдивы они или нет.
Иронсид обрадовался, что ни Артур, ни я не обратили внимания на его замечание, и был явно доволен, что опять оказался дома.
Агравейн и Гахерис вернулись в Камелот как раз к празднику зимнего солнцестояния. Каждый привел с собой воинов, которых они повстречали на дороге. Их звали Флоренс и Ловель, хотя я никак не могла запомнить, кому из них принадлежит какое имя. Мы привели всех в зал, но они были немногословны и сообщили о своих приключениях только то, что, подобно Гавейну, поняли, что поиски Грааля оказались им не по нраву.
Вскоре пришло известие, что в стычке с неизвестными злодеями убит Ламорак. Оркнейцы, которые всегда считали его виновным в смерти их матери, не опечалились новостью, и мне даже показалось, что я заметила улыбку холодного удовлетворения на лице Агравейна, когда объявляли о смерти Ламорака. Но, как обычно в таких случаях, не было веских доказательств, чтобы обвинить человека.
Это всплыло в феврале, когда объявился Лионель, взирающий на мир с настроением чернее дегтя.
– У моего брата не больше понятия о верности, чем у деревянного чурбана, – прорычал он, сидя у очага в нашем кабинете, пока я подливала ему горячее вино, а Артур пытался выудить из него рассказ. – Я знаю, мы никогда с Борсом не были особенно близки. Не так, как Гахерис и Агравейн, которые везде появляются вместе. Но я всегда считал, это оттого, что мы уважаем друг друга – не бывать двум рукам в одной перчатке. Я не бранил брата, когда тот принял христианство, хотя вся наша семья со времен легионов поклоняется Митре. Но теперь он решил, что Грааль имеет особое христианское значение… и стал в этом очень упорствовать.
Спокойный, пунктуальный воин, который больше был известен своей физической силой, а не умственными способностями, теперь старательно подбирал слова, чтобы объяснить, что с ним произошло.
– Как язычник, я утверждал, что грааль принадлежит каждому, но Борс ни в какую не соглашался, и с первого дня мы с ним жутко повздорили. Поэтому каждый отправился собственной дорогой… Но потом, когда я оказался в беде, а Борс проезжал мимо… думаете, он остановился, чтобы мне помочь? Конечно, нет.
Неразговорчивый воин уставился в огонь, крупная слеза покатилась по его щеке.
– Для вас семейная верность ведь что-нибудь значит? Кровная родня… выросли вместе… Уж если нельзя полагаться на семью… – он яростно моргнул и попытался подавить сердечную боль. – На его месте я бы пришел на помощь брату.
– Без сомнения, вы можете все ему высказать, когда он вернется, – предложила я, но от одной этой мысли рука Лионеля сжалась в кулак.
– Настанет и его очередь попросить о помощи. Оставил меня полумертвым и нисколько не позаботился, – кулак опустился на стол с такой силой, что вино в его кубке расплескалось через край. Наступила тишина, и я решила, что лучше всего мне придерживать язык.
Наконец заговорил Артур:
– И что же, удалось найти грааль?
– Да. Это сделал я. А не эти заносчивые христиане. – Лионель удовлетворенно кивнул лужице вина на столе. – Нет… вовсе не они. Но я не уверен, могу ли я об этом кому-нибудь рассказывать, кроме вашей милости, если, конечно, вы все сохраните в тайне. Только другой митраит может меня понять.
Он убедился, что вокруг никто не подслушивает, и придвинулся к нам поближе.
– Я заехал в лес, размышляя о граале… Одни говорили, что это серебряная с золотом шахматная доска, другие считали украшенной драгоценностями шкатулкой – затейливые вещи и очень хорошо сработанные. И как может даже самый великолепный сосуд быть всем для каждого? Я не видел тут смысла, хотя постоянно об этом думал.
Пока Лионель поднимал кружку и делал добрый глоток, я бросила взгляд на Артура: за все годы в Камелоте воин еще никогда не говорил так много.
– Оказавшись в лесу, получаешь возможность вспомнить, что по-настоящему важно. Спишь у ручья, где так мелодично плещется форель, видишь, как кружит орел и высматривает зайца себе на обед… Этих чудес мне достаточно. На что мне отделанный жемчугом горшок или разукрашенный поднос?
Он помолчал, чтобы допить вино, и, не говоря ни слова, Артур снял с очага кувшин, в котором грелся напиток, и своей рукой вновь наполнил опустевший кубок. Даже бард вряд ли мог ожидать подобной чести, но погруженный в воспоминания Лионель едва ли обратил внимание на оказанную ему честь.
– Как-то утром я проснулся на краю луга, где маленькая речушка образует заводь. Над травой клубился туман – солнце еще не взошло, – и я услышал стук копыт и мычание дикого быка, который привел стадо к водопою. Он неясно белел в стелющемся тумане, ревел и пригибал голову с широко посаженными рогами, которыми проверял, нет ли на пути волков и медведей. И напомнил мне быка, которого принес в жертву бог Митра… все творения явились из той крови, которая пролилась на землю. И тогда я понял…
В изумлении воин покачал головой и, запинаясь, попытался облечь во фразы то, что ему удалось открыть.
– Грааль есть все, и все есть его частица: и белка, и медведь, король и священник… восход и зарождающийся месяц… мы все произросли из крови быка. И вот тогда, когда я смотрел через луг, я вдруг понял… Бык Митры был сам частицей бытия. Вы понимаете, что я хочу сказать? Грааль не есть нечто отдельное. Он был и будет, раньше и потом.
Лионель переводил взгляд с Артура на меня, надеясь заметить проблески понимания. От усилий объяснить его темные брови сошлись у переносицы.
– Ах, эти слова, миледи. Иногда никак не идут. А я знаю, что хочу вам сказать. Истинно знаю.
– Понимаю, – тихо успокоила я его. В конце концов, я и сама не смогла объяснить Нимю, что поведала мне Богиня.
Все свое внимание Лионель сосредоточил на мне, пытаясь в моем лице рассмотреть подтверждение своим мыслям, которое не требовало слов. И, без сомнения, он его увидел, потому что со вздохом облегчения откинулся на спинку стула и коротко поклонился Артуру.
– Ну вот, ваше величество… так я и нашел Грааль, – подытожил воин.
Так оно и было, и, насколько я знала, он не поделился этим больше ни с одной живой душой, разве что обсуждал случившееся с другими последователями военного бога Митры.
Позже вечером, когда мы в спальне обсуждали с Артуром рассказ Лионеля, я выразила опасение, что испытание может расколоть представителей разных религий, которые до этого в Британии жили в мире.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125