— У меня к вам поручение, Мартынов… Вас зовут Андрей? Я не ошибаюсь? Так вот, Андрей Михайлович, дело не обычное, я бы сказал щекотливое. Около профессора Пухова, а он крупный ученый, крутится господин из иностранной фирмы. Хочет, по всей вероятности, сманить его в Америку. Жизнь Пухова, как вы уже знаете, мягко говоря, не особенно устроена, а не все люди способны претерпевать лишения. На днях к Владимиру Ильичу приедет делегация академиков, будем думать, как улучшить быт ученых, но пока ученым трудно. Иностранные фирмы это поняли. Они охотятся за многими, в том числе и за Пуховым. Профессор не от хорошей жизни выменял этот портсигар на пуд муки. Пригласите профессора, выясните, в чем он остро нуждается, чем ему можно помочь. Верните портсигар. Вы меня поняли?
— Понял, Феликс Эдмундович: пригласить профессора, узнать, в чем остро нуждается, чем можно помочь ему, вернуть портсигар.
— Заранее доложите, когда будет у вас Александр Александрович. Зайду познакомиться. А теперь, Андрей свет Михайлович, — улыбнулся Дзержинский, — иди, празднуй день рождения.
— Кто вам сказал, Феликс Эдмундович?! - удивился Андрей.
— Сам догадался. Посмотрел на тебя и сразу понял: человеку сегодня ровно двадцать. Не больше и не меньше. А мне сколько дашь? Ну, не обижусь.
Сердечность Феликса Эдмундовича, о которой Андрею не раз говорили сотрудники, а теперь в чем он и сам убедился, придала ему смелости.
— Лет пятьдесят, — неуверенно сказал Андрей.
— Ошибся, Андрей, — посерьезнев, ответил Дзержинский. — Сорок… Сорок первый…
Домой Андрей попал не скоро. Сначала к нему зашел Филатов.
— Подпиши акт на ценности.
Андрей подписал, не читая, все еще находясь под впечатлением встречи с Феликсом Эдмундовичем.
— Молодец! — похвалил Филатов и, как бы невзначай, поинтересовался: — О чем с тобой говорил Дзержинский?
— О деле, — коротко ответил Андрей.
— Секрет, значит? — улыбнулся Филатов. — Молодец! Правильно себя держишь! А ты ему, видно, понравился. Будь здоров!
Вошел Мальгин и передал приказание:
— Лети что есть духу на Петровку, в Солодовниковский пассаж. Там заваруха. Народ требует кого-либо из Чека. Разберись. А я бандитов брать. Ох и жистя наша чекистская! Веселее не придумаешь!..
Два дня назад в магазинах Центрального рабочего кооператива вывесили объявления о том, что по пятому купону продовольственной карточки для взрослых будут выдавать по полфунта солонины, по второму купону — по четверть фунта постного масла и по второму купону детской карточки — по два яйца.
Первый день торговля шла нормально. Правда, в некоторых магазинах покупатели подняли спор: надо ли включать в мясную норму кости? К полудню Московский городской продовольственный комитет разъяснил, что кости в норму не входят и их можно продавать дополнительно многосемейным.
Шестнадцатого марта, около четырех часов дня, продажу пришлось прекратить: часть обещанных железнодорожных вагонов с солониной и яйцами застряла на какомто полустанке.
В Солодовниковском пассаже запасы солонины кончились еще раньше, около часу дня. Разъяренные бесплодным стоянием в очереди женщины ворвались в магазин и начали обыск, через люк спустились в подвал и обнаружили пять бочек с солониной, две свежие туши и полтора десятка ящиков яиц. Заведующего, избив до крови, закрыли в конторке. Продавцы успели убежать через черный ход. Три женщины надели фартуки и встали за прилавок. Одна, как заправская кассирша, быстро вырезала на карточках купоны и получала деньги.
— Я из Чека, — сказал ей Андрей, уже наскоро проинформированный о происшествии Мальгиным. — Где заведующий?
— Выволоките гадюку! — приказала кассирша. — Из Чека пришли!
Несколько женщин вытащили из конторки упиравшегося заведующего, колотя его по широкой спине.
— Товарищи! — сказал Андрей. — Не надо нарушать революционный порядок!
— Поздно явился, парень! — крикнула одна из добровольных продавщиц. — Порядок мы тут сами навели. А ты разберись с этим кабаном!
Заведующий на самом деле напоминал кабана. На короткой, жирной шее сидела приплюснутая с боков голова с маленькими глазками.
— Придется вам пойти со мной, — сказал Андрей. — Я из Чека, Мартынов.
— Из Чека! — почему-то обрадовался заведующий. — Но как же товар? Я же за него отвечаю. И за кассу.
— Не беспокойся, — деловито ответила кассирша. — Мы акт составим, все перечислим. И это учтем…
Она вытащила из-под прилавка плетеную сумку и раскрыла ее. Сумка была полна денег.
— Это мои, личные, — торопливо объяснял заведующий.
— Жалованье получил? — насмешливо крикнули из очереди. — Хорошо зарабатываешь!
— Ваша фамилия, гражданин?
— Филатов.
— Имя, отчество?
— Мефодий Спиридонович.
— Где проживаете?
— На Трубной.
Будь у заведующего любое другое имя — Кирилл, Афанасий, Никодим, — Андрей поступил бы, как подсказывали обстоятельства: отвел бы задержанного в комендатуру, позвонил в правление Центрального кооператива и попросил прислать другого заведующего. Но совпадала не только фамилия: чекиста Филатова звали Леонидом Мефодьевичем!.. Леонид Мефодьевич Филатов! Неужели этот прохвост его отец?
— Дети есть?
— Как же! Дочка, сын… — Кабан подмигнул Андрею: — Леня. Слыхал, конечно, дорогой товарищ…
— Пошли, гражданин Филатов! — прервал его Андрей.
Женщины прислушивались к разговору. Кассирша подозрительно посмотрела на Андрея:
— Молодой человек, разрешите ваши документы?
Андрей подал мандат. Кассирша внимательно посмотрела на него, особенно пристально разглядывала печать.
— Настоящий. Верно. Из Чека. Извините, товарищ Мартынов. Я было подумала: не выручать ли этого гадюку пришли?
— Пошли, гражданин Филатов!
— Как это — пошли? А кто магазин закроет? Кто выручку сдаст?
— Как ваша фамилия? — спросил Андрей у кассирши.
— Нефедова Татьяна Александровна… Живу напротив.
— Сделайте все как надо, товарищ Нефедова. А я постараюсь, чтобы поскорее прислали нового заведующего.
— Сделаем! Не сомневайтесь. Все будет как надо.
Утром отец и Михаил Васильевич Фрунзе отдали Наде свои деньги и уговорили сходить на Сухаревку. Фрунзе, смеясь, доказывал:
— Там, как у Мюра и Мерилиза, — все, что хочешь. Дороговато, но все есть. Сахар семьдесят рублей фунт, пачка чая — двадцать пять.
Когда Андрей вечером пришел домой, на столе красовалась бутылка водки, аппетитно пахла обложенная кружочками лука селедка, — Фрунзе как командированный получил ее в буфете Совнаркома.
Отец разлил водку в рюмки, подозрительно повел носом, но ничего не сказал. Фрунзе расправил усы, поднял рюмку и весело сказал:
— Живи, Андрюша, на страх врагам, не меньше ста лет! — И ткнул вилкой в кусочек селедки: — Люблю приготовить закуску пораньше, а то закашляюсь.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141