Он тратил больше сил и
времени на то, чтобы делать отвлекающие маневры и угрожающие
движения, чем точные выпады. Не раз его рапира натыкалась на
кирасу Конана, и он сосредоточил все внимание, чтобы попасть
ему по ногам или по лицу.
-- Точнее, сын! Тесни его, загоняй в угол!
Но исход борьбы был уже ясен. Удары Конана были сильными и
точными, и хотя он не собирался убить или даже ранить своего
противника, вид у него был угрожающий. Еще один удар, и он
увидел смертельный страх в глазах Фавиана. Барон хотел было
крикнуть еще что-то в поддержку сына, но молодой лорд уже
выставил рапиру вертикально перед собой, что на языке
фехтовальщиков означало, что он сдается. Конан опустил оружие.
-- Ну, варвар, я вижу, ты извлек огромную пользу из наших
тренировок,-- Тяжело дыша, Фавиан вложил рапиру в ножны, а
затем, к изумлению Конана, он шагнул вперед и положил руку
киммерийцу на плечо.-- Надо было сразиться с тобой на две
недели раньше, хотя бедняге Эвольду не повезло даже тогда. Ну
что ж, ты прошел мой маленький тест, и если я должен иметь
телохранителя, то я согласен, что им будешь ты.
Фавиан взглянул на остальных, которые стояли в
растерянности, понимая, что это был вовсе не тест. Ненависть
молодого лорда к киммерийцу была очевидна, и все были удивлены
этой внезапной сценой примирения. Чтобы скрыть неловкость, Дру
занялся расстановкой опрокинутой вовремя сражения мебели, Арга
взял у Конана меч, вложил в ножны и повесил на стену, а барон
спокойно отдал им незначительные распоряжения и ушел, не
попрощавшись, с замкнутым и надменным лицом. Конан снял панцирь
и отдал его Дру, но когда собрался уйти вместе с остальными,
Фавиан остановил его.
-- Теперь, после того, как мы скрестили мечи, что ты
скажешь насчет того, чтобы нам вместе выпить, киммериец? --
спросил, он и направился к шкафчику рядом с кроватью, откуда
вытащил глиняную бутыль и два кубка.-- Честно говоря, я считаю
выпивку благородным видом спорта, и охотнее упражнялся бы в
нем, чем в чем-либо другом.
@***=
Некоторое время спустя Конан, обильно накачанный густым
сладкий ликером, весело рассказывал своему хозяину о потасовке
в тюрьме. Ликером была перепачкана его куртка, так же, как и
охотничий наряд Фавиана, изрядно был залит им и стол.
-- И вот, когда они выволокли меня оттуда, я был уверен,
что меня сейчас вздернут на виселице, но вместо этого я
неожиданно попадаю в благородный дом! Чужеземец в этой стране
не может и мечтать о такой удаче,-- Конан сделал очередной
большой глоток.-- Но для вас, должно быть, только прибавилось
хлопот. Я вовсе не хотел этого, Фавиан.
-- Да ну, не думай об этом, Конан! -- небрежно махнул
рукой юный лорд.-- Разве ты виноват, что похож на меня или что
попал в тюрьму именно в такой момент? А кстати, за что тебя
посадили?
-- Я ни в чем не виноват, клянусь,-- замотал головой
Конан.-Просто я попала небольшую переделку.
-- И ты не связан с бунтовщиками? Может быть, ты призывал
к мятежу? -- Фавиан пристально посмотрел на него.
-- Какой там мятеж! Я и знать ничего не знал. Просто я
врезал одному стражнику по морде... но это только потому, что
он сам напросился.
А, понятно,-- кивнул Фавиан.-- Последнее время они все
взбудоражены. Во-первых, разговоры о мятеже, а во-вторых еще
этот культ змеи, о котором кругом ползут слухи. Не знаю, есть
ли во всем этом реальная угроза для правления моего отца, но я
знаю одно: если сейчас принять наиболее строгие меры, то меньше
хлопот будет потом.
Фавиан налил из бутыли еще Конану, затем, чуть поменьше
себе.
-- А что это за строгие меры? -- спросил Конан, залпом
осушив свой кубок.
-- Своретта говорит, что всех будоражат смутьяны, которые
говорят, что налоги и подати слишком велики. Так вот, друг мой,
именно тут-то я и могу сверкнуть во всей красе. Если бы отец
разрешил мне возглавить конный отряд в провинции, я бы показал
этому отрепью, что такое бунтовать! Я бы им устроил мятеж!
Конан смотрел на свой кубок затуманенным взглядом, язык,
слипшийся от сладкого ликера, уже едва ворочался.
-- Я хорошо знаю селян,-- сказал он.-- Они не способны
готовить какой-то большой мятеж. Те, кого я видел в тюрьме,
совсем не показались мне кровожадными.
-- Селяне? Кровожадные? Ну, конечно, нет! -- Фавиан
цинично рассмеялся.-- Если бы они были кровожадными, то они не
были бы селянами-земледельцами. Но есть одно, что позволяет
сохранять власть Эйнарсонов -- абсолютная и безоговорочная
жестокость, несмотря на все сладкозвучные разглагольствования
советника Лотиана. С того времени, как мой предок Эйнар -- или
его еще более дряхлый предок, кто бы ни начал это,-- так вот,
когда он впервые взял в руки меч и стал учиться искусству
кровавой бойни, он понял, что тем самым может поднять себя над
своими товарищами. И с этого дня меч стал главным выражением
нашего превосходства. Убийственное искусство войны -- мы всегда
должны следовать ему, и если мы забудем об этом хоть на
какое-то время, то мы погибли.
Увлеченный собственной речью, Фавиан встал и взял в руки
свой меч. Бросив ножны на кровать, он вытянул меч перед собой:
-- Как странно, Конан, что этот ужасный инструмент
является главным орудием в решении человеческих судеб! Он
просто режет мясо, но при этом он поддерживает курс империи и
охраняет нас, Эйнарсонов!
-- Разве только меч охраняет? -- спросил Конан, чувствуя,
как заводится Фавиан.-- А как насчет сверхъестественной защиты
вашего рода?
-- Откуда ты знаешь об этом? -- Фавиан подозрительно
взглянул на киммерийца и бросил меч на кровать.-- Кто тебе
сказал?
-- Однажды барон как-то обмолвился об этом,-- Конан сделал
один глоток.-- И по замку тоже ходят слухи.
-- Я думаю, они ходят и вокруг замка,-- Фавиан сел за
стол, взял кубок в руки и начал задумчиво вертеть его в
руках.-Знаешь, Конан, скоро я достигну возраста посвящения в
тайну моей семьи. И тогда, может быть, я пойму, просто ли
пугают этой легендой доверчивых дураков или во всем этом что-то
есть. Но вот только ты, киммериец, никогда не поймешь -судьба
ли тебя охраняет или ты просто хорошо делаешь свою работу.
Фавиан заткнул пробкой бутыль и сгреб кубки. Конан смотрел
на залитый ликером стол и уже ничего не хотел говорить.
-- Ладно, парень, мне надо готовиться к ужину,-- сказал
Фавиан.-- А тебе надо торопиться к своему. Но мы еще поговорим.
И если мой отец не остынет к этой идее сохранения нашего рода,
то твоя удача будет и дальше тебе улыбаться.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54
времени на то, чтобы делать отвлекающие маневры и угрожающие
движения, чем точные выпады. Не раз его рапира натыкалась на
кирасу Конана, и он сосредоточил все внимание, чтобы попасть
ему по ногам или по лицу.
-- Точнее, сын! Тесни его, загоняй в угол!
Но исход борьбы был уже ясен. Удары Конана были сильными и
точными, и хотя он не собирался убить или даже ранить своего
противника, вид у него был угрожающий. Еще один удар, и он
увидел смертельный страх в глазах Фавиана. Барон хотел было
крикнуть еще что-то в поддержку сына, но молодой лорд уже
выставил рапиру вертикально перед собой, что на языке
фехтовальщиков означало, что он сдается. Конан опустил оружие.
-- Ну, варвар, я вижу, ты извлек огромную пользу из наших
тренировок,-- Тяжело дыша, Фавиан вложил рапиру в ножны, а
затем, к изумлению Конана, он шагнул вперед и положил руку
киммерийцу на плечо.-- Надо было сразиться с тобой на две
недели раньше, хотя бедняге Эвольду не повезло даже тогда. Ну
что ж, ты прошел мой маленький тест, и если я должен иметь
телохранителя, то я согласен, что им будешь ты.
Фавиан взглянул на остальных, которые стояли в
растерянности, понимая, что это был вовсе не тест. Ненависть
молодого лорда к киммерийцу была очевидна, и все были удивлены
этой внезапной сценой примирения. Чтобы скрыть неловкость, Дру
занялся расстановкой опрокинутой вовремя сражения мебели, Арга
взял у Конана меч, вложил в ножны и повесил на стену, а барон
спокойно отдал им незначительные распоряжения и ушел, не
попрощавшись, с замкнутым и надменным лицом. Конан снял панцирь
и отдал его Дру, но когда собрался уйти вместе с остальными,
Фавиан остановил его.
-- Теперь, после того, как мы скрестили мечи, что ты
скажешь насчет того, чтобы нам вместе выпить, киммериец? --
спросил, он и направился к шкафчику рядом с кроватью, откуда
вытащил глиняную бутыль и два кубка.-- Честно говоря, я считаю
выпивку благородным видом спорта, и охотнее упражнялся бы в
нем, чем в чем-либо другом.
@***=
Некоторое время спустя Конан, обильно накачанный густым
сладкий ликером, весело рассказывал своему хозяину о потасовке
в тюрьме. Ликером была перепачкана его куртка, так же, как и
охотничий наряд Фавиана, изрядно был залит им и стол.
-- И вот, когда они выволокли меня оттуда, я был уверен,
что меня сейчас вздернут на виселице, но вместо этого я
неожиданно попадаю в благородный дом! Чужеземец в этой стране
не может и мечтать о такой удаче,-- Конан сделал очередной
большой глоток.-- Но для вас, должно быть, только прибавилось
хлопот. Я вовсе не хотел этого, Фавиан.
-- Да ну, не думай об этом, Конан! -- небрежно махнул
рукой юный лорд.-- Разве ты виноват, что похож на меня или что
попал в тюрьму именно в такой момент? А кстати, за что тебя
посадили?
-- Я ни в чем не виноват, клянусь,-- замотал головой
Конан.-Просто я попала небольшую переделку.
-- И ты не связан с бунтовщиками? Может быть, ты призывал
к мятежу? -- Фавиан пристально посмотрел на него.
-- Какой там мятеж! Я и знать ничего не знал. Просто я
врезал одному стражнику по морде... но это только потому, что
он сам напросился.
А, понятно,-- кивнул Фавиан.-- Последнее время они все
взбудоражены. Во-первых, разговоры о мятеже, а во-вторых еще
этот культ змеи, о котором кругом ползут слухи. Не знаю, есть
ли во всем этом реальная угроза для правления моего отца, но я
знаю одно: если сейчас принять наиболее строгие меры, то меньше
хлопот будет потом.
Фавиан налил из бутыли еще Конану, затем, чуть поменьше
себе.
-- А что это за строгие меры? -- спросил Конан, залпом
осушив свой кубок.
-- Своретта говорит, что всех будоражат смутьяны, которые
говорят, что налоги и подати слишком велики. Так вот, друг мой,
именно тут-то я и могу сверкнуть во всей красе. Если бы отец
разрешил мне возглавить конный отряд в провинции, я бы показал
этому отрепью, что такое бунтовать! Я бы им устроил мятеж!
Конан смотрел на свой кубок затуманенным взглядом, язык,
слипшийся от сладкого ликера, уже едва ворочался.
-- Я хорошо знаю селян,-- сказал он.-- Они не способны
готовить какой-то большой мятеж. Те, кого я видел в тюрьме,
совсем не показались мне кровожадными.
-- Селяне? Кровожадные? Ну, конечно, нет! -- Фавиан
цинично рассмеялся.-- Если бы они были кровожадными, то они не
были бы селянами-земледельцами. Но есть одно, что позволяет
сохранять власть Эйнарсонов -- абсолютная и безоговорочная
жестокость, несмотря на все сладкозвучные разглагольствования
советника Лотиана. С того времени, как мой предок Эйнар -- или
его еще более дряхлый предок, кто бы ни начал это,-- так вот,
когда он впервые взял в руки меч и стал учиться искусству
кровавой бойни, он понял, что тем самым может поднять себя над
своими товарищами. И с этого дня меч стал главным выражением
нашего превосходства. Убийственное искусство войны -- мы всегда
должны следовать ему, и если мы забудем об этом хоть на
какое-то время, то мы погибли.
Увлеченный собственной речью, Фавиан встал и взял в руки
свой меч. Бросив ножны на кровать, он вытянул меч перед собой:
-- Как странно, Конан, что этот ужасный инструмент
является главным орудием в решении человеческих судеб! Он
просто режет мясо, но при этом он поддерживает курс империи и
охраняет нас, Эйнарсонов!
-- Разве только меч охраняет? -- спросил Конан, чувствуя,
как заводится Фавиан.-- А как насчет сверхъестественной защиты
вашего рода?
-- Откуда ты знаешь об этом? -- Фавиан подозрительно
взглянул на киммерийца и бросил меч на кровать.-- Кто тебе
сказал?
-- Однажды барон как-то обмолвился об этом,-- Конан сделал
один глоток.-- И по замку тоже ходят слухи.
-- Я думаю, они ходят и вокруг замка,-- Фавиан сел за
стол, взял кубок в руки и начал задумчиво вертеть его в
руках.-Знаешь, Конан, скоро я достигну возраста посвящения в
тайну моей семьи. И тогда, может быть, я пойму, просто ли
пугают этой легендой доверчивых дураков или во всем этом что-то
есть. Но вот только ты, киммериец, никогда не поймешь -судьба
ли тебя охраняет или ты просто хорошо делаешь свою работу.
Фавиан заткнул пробкой бутыль и сгреб кубки. Конан смотрел
на залитый ликером стол и уже ничего не хотел говорить.
-- Ладно, парень, мне надо готовиться к ужину,-- сказал
Фавиан.-- А тебе надо торопиться к своему. Но мы еще поговорим.
И если мой отец не остынет к этой идее сохранения нашего рода,
то твоя удача будет и дальше тебе улыбаться.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54