Уже
пд этим выводам и, еще больше, по тону их слов нетрудно догадаться, что
Совет признает в данном случае порядок нарушенным. Действительно,
Совет нашел, что не только не было никаких оснований к исключению
жалобщика из состава консультации, но что действия членов распоряди-
тельной комиссии консультации, обсуждавшей поведение своего члена,
засим исключенного з состава консультации, подлежат обсуждению Совета
в дисциплинарном порядке. Поэтому Совет постановление консультации
об исключении отменил и распорядительную комиссию привлек к дисцип-
линарной ответственности.
Вряд ли нужно даже касаться самой сущности дела, подавшего повод
к исключению члена консультации и засим к привлечению распорядительной
комиссии консультации к ответственности. Важно то, что между предста-
вительным органом сословия и выборным органом консультации оказалось
столь резкое коренное разногласие; в полном смысле слова белым для одних
казалось то, что другие считали черным, и наоборот. Замечательно при
этом, что Совет признал деятельность консультации чрезвычайно полезной.
Совет <с чувством особого нравственного удовлетворения отмечает дея-
тельность консультации за последние годы, когда, в целях приближения к
нуждающемуся населению, консультация расширила район своих операций,
устроив отделения в некоторых уездах Московской и Владимирской гу-
берний; не ограничиваясь подачей советов и соответственных деловых бумаг,
члены консультации бесплатно принимают на себя ведение гражданских и
уголовных дел лиц неимущих, что при массе затрачиваемых на это энергии
и труда ярко свидетельствует о прекрасных, высокогуманных стремлениях
нашей молодой адвокатуры>. Несмотря на это, консультация обвиняется
в том, что поведение ее представляется актом величайшей несправедливости;
что трудно представить себе, до какого забвения самых элементарных тре-
бований справедливости, самых основных положений права дошли в этом
деле члены распорядительной комиссии и т.п. Пусть, однако, консультация
кругом не права, но престижу, в котором нуждается решение Совета, едва
ли может соответствовать такой страстный полемический тон. И когда ре-
шение напоминает консультации о необходимости сдержанности языка и
взаимного уважения товарищей, то как же ценить такие замечания по адресу
обвиняемого, как что он <не обладает даром провидения>, что <искусства
Отчет московского Совета присяжных поверенных за 1899-1900 г., с. 23. - Прим. авт.
ОТЧРГ московского Совета присяжных поверенных за 1900-1901 г.. с. 114. 113.
Прим. авт
читать в человеческих сердцах ему не дано>, Совет <не думает, чтобы
даром сердцеведения обладали распорядители консультации> и т.д. Такой
тон и такая страстность заставляют думать, что Совет выступал в качестве
стороны, а не в качестве суда.
Еще более острыми должны были стать столкновения на почве стремления
молодой адвокатуры принять участие в оппозиционных выступлениях того
времени. Так, в Петрограде в 1903 году подготовлялось чествование юбилея
Л..Н, Толстого и В. Г. Короленко. Группа помощников присяжных поверенных
обратилась в Комиссию с предложением принять участие в чествовании, причем
содержание этого обращения не оставляло никакого сомнения относительно
его характера. <Мы, - писали помощники, - находим крайне уместным,
чтобы петербургская адвокатура в лице своего молодого поколения отозвалась
на праздник русской свободной мысли в юбилейные дни Л.Н. Толстого и
В. Г. Короленко. Помимо общего культурного значения этих проповедников
гуманности и свободы личности, они являются единственными пионерами в
деле участия общества в защите слабых и угнетенных на арене судебной борьбы
с произволом, бесправием и темной силой обскурантизма. Этими своими по-
пытками Л.Толстой и В. Короленко становятся еще ближе и дороже тому
сословию, которого призвание защищать личность из тех общественных слоев,
которые являются огульными жертвами этих сил>. Ввиду этого помощники
просили созвать общее собрание. Председатель Совета В.Н. Герард отказал
в созыве (это было во время болезни, сведшей его, спустя два месяца, в
могилу), но основанием отказа он выставил отнюдь не характер предполага-
емого собрания. <Я не утвердил повестку, - писал уже больной В.Н. Герард
В.О. Люстиху, - потому что на мой взгляд помощники составляют корпо-
рацию только в нашей сословной жизни; у них могут быть интересы, для
обсуждения которых они могут собираться с одобрения Совета. Но в обще-
ственном обиходе помощники не составляют самостоятельного сословия и, как
таковое, не могут проявлять в общественной жизни ни симпатий, ни антипатий>.
Собрание помощников не было созвано, но на их сторону стало несколько
молодых присяжных поверенных, которые, в числе 25, подали заявление
о созыве общего собрания присяжных поверенных для обсуждения во-
просов, снятых председателем Совета с повестки общего собрания по-
мощников присяжных поверенных. Совет и на этот раз собрания не созвал,
но, со своей стороны, и присяжные поверенные как будто забыли о своем
желании. Прошло несколько общих собраний, прежде чем, спустя больше
полугода, на общем собрании поднят был вопрос, почему Совет положил
дд сукно ходатайство 25-ти присяжных поверенных. Здесьбыли вскрыты
истинные причины разногласия. Сторонники созыва собрания упрекали
Совет в том, что он не выражает воли сословия, что в сословии резко
определилось два течения- <одно оппортунистическое, а другое молодое.
здоровое>. А сторонники Совета (Б.Г. Ольшамовский, Д.В. Стасов) ут-
верждали, что не надо созывать общее собрание, когда есть основание
думать, что несвоевременное возбуждение того или другого вопроса может
иметь нежелательные для сословия последствия, и что теперь именно время
для сословия столь трудное, что лучше бы многих вопросов не затрагивать.
Приблизительно те же разговоры, но, так сказать, в обратном порядке,
происходили по поводу принесения Советом поздравления Н.В. Муравьеву
по случаю десятилетнего его пребывания на посту министра юстиции. Одна
часть сословия упрекала Совет, а другая доказывала, что надо было принести
поздравление, чтобы не обострять отношений, чтобы оберечь интересы со-
словия. Значение этих споров станет ярче, если сказать, что в своем ответе
поздравлявшей его депутации покойный министр юстиции между прочим под-
черкнул, что приветствие адвокатуры ему особенно ценно, так как оно исходит
от свободного сословия. Очевидно, что те, кто так ревниво относились к
принесению поздравлений, имели для этого весьма реальные причины и еще
более конкретно стремились к тому, чтобы оберечь интересы сословия.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145
пд этим выводам и, еще больше, по тону их слов нетрудно догадаться, что
Совет признает в данном случае порядок нарушенным. Действительно,
Совет нашел, что не только не было никаких оснований к исключению
жалобщика из состава консультации, но что действия членов распоряди-
тельной комиссии консультации, обсуждавшей поведение своего члена,
засим исключенного з состава консультации, подлежат обсуждению Совета
в дисциплинарном порядке. Поэтому Совет постановление консультации
об исключении отменил и распорядительную комиссию привлек к дисцип-
линарной ответственности.
Вряд ли нужно даже касаться самой сущности дела, подавшего повод
к исключению члена консультации и засим к привлечению распорядительной
комиссии консультации к ответственности. Важно то, что между предста-
вительным органом сословия и выборным органом консультации оказалось
столь резкое коренное разногласие; в полном смысле слова белым для одних
казалось то, что другие считали черным, и наоборот. Замечательно при
этом, что Совет признал деятельность консультации чрезвычайно полезной.
Совет <с чувством особого нравственного удовлетворения отмечает дея-
тельность консультации за последние годы, когда, в целях приближения к
нуждающемуся населению, консультация расширила район своих операций,
устроив отделения в некоторых уездах Московской и Владимирской гу-
берний; не ограничиваясь подачей советов и соответственных деловых бумаг,
члены консультации бесплатно принимают на себя ведение гражданских и
уголовных дел лиц неимущих, что при массе затрачиваемых на это энергии
и труда ярко свидетельствует о прекрасных, высокогуманных стремлениях
нашей молодой адвокатуры>. Несмотря на это, консультация обвиняется
в том, что поведение ее представляется актом величайшей несправедливости;
что трудно представить себе, до какого забвения самых элементарных тре-
бований справедливости, самых основных положений права дошли в этом
деле члены распорядительной комиссии и т.п. Пусть, однако, консультация
кругом не права, но престижу, в котором нуждается решение Совета, едва
ли может соответствовать такой страстный полемический тон. И когда ре-
шение напоминает консультации о необходимости сдержанности языка и
взаимного уважения товарищей, то как же ценить такие замечания по адресу
обвиняемого, как что он <не обладает даром провидения>, что <искусства
Отчет московского Совета присяжных поверенных за 1899-1900 г., с. 23. - Прим. авт.
ОТЧРГ московского Совета присяжных поверенных за 1900-1901 г.. с. 114. 113.
Прим. авт
читать в человеческих сердцах ему не дано>, Совет <не думает, чтобы
даром сердцеведения обладали распорядители консультации> и т.д. Такой
тон и такая страстность заставляют думать, что Совет выступал в качестве
стороны, а не в качестве суда.
Еще более острыми должны были стать столкновения на почве стремления
молодой адвокатуры принять участие в оппозиционных выступлениях того
времени. Так, в Петрограде в 1903 году подготовлялось чествование юбилея
Л..Н, Толстого и В. Г. Короленко. Группа помощников присяжных поверенных
обратилась в Комиссию с предложением принять участие в чествовании, причем
содержание этого обращения не оставляло никакого сомнения относительно
его характера. <Мы, - писали помощники, - находим крайне уместным,
чтобы петербургская адвокатура в лице своего молодого поколения отозвалась
на праздник русской свободной мысли в юбилейные дни Л.Н. Толстого и
В. Г. Короленко. Помимо общего культурного значения этих проповедников
гуманности и свободы личности, они являются единственными пионерами в
деле участия общества в защите слабых и угнетенных на арене судебной борьбы
с произволом, бесправием и темной силой обскурантизма. Этими своими по-
пытками Л.Толстой и В. Короленко становятся еще ближе и дороже тому
сословию, которого призвание защищать личность из тех общественных слоев,
которые являются огульными жертвами этих сил>. Ввиду этого помощники
просили созвать общее собрание. Председатель Совета В.Н. Герард отказал
в созыве (это было во время болезни, сведшей его, спустя два месяца, в
могилу), но основанием отказа он выставил отнюдь не характер предполага-
емого собрания. <Я не утвердил повестку, - писал уже больной В.Н. Герард
В.О. Люстиху, - потому что на мой взгляд помощники составляют корпо-
рацию только в нашей сословной жизни; у них могут быть интересы, для
обсуждения которых они могут собираться с одобрения Совета. Но в обще-
ственном обиходе помощники не составляют самостоятельного сословия и, как
таковое, не могут проявлять в общественной жизни ни симпатий, ни антипатий>.
Собрание помощников не было созвано, но на их сторону стало несколько
молодых присяжных поверенных, которые, в числе 25, подали заявление
о созыве общего собрания присяжных поверенных для обсуждения во-
просов, снятых председателем Совета с повестки общего собрания по-
мощников присяжных поверенных. Совет и на этот раз собрания не созвал,
но, со своей стороны, и присяжные поверенные как будто забыли о своем
желании. Прошло несколько общих собраний, прежде чем, спустя больше
полугода, на общем собрании поднят был вопрос, почему Совет положил
дд сукно ходатайство 25-ти присяжных поверенных. Здесьбыли вскрыты
истинные причины разногласия. Сторонники созыва собрания упрекали
Совет в том, что он не выражает воли сословия, что в сословии резко
определилось два течения- <одно оппортунистическое, а другое молодое.
здоровое>. А сторонники Совета (Б.Г. Ольшамовский, Д.В. Стасов) ут-
верждали, что не надо созывать общее собрание, когда есть основание
думать, что несвоевременное возбуждение того или другого вопроса может
иметь нежелательные для сословия последствия, и что теперь именно время
для сословия столь трудное, что лучше бы многих вопросов не затрагивать.
Приблизительно те же разговоры, но, так сказать, в обратном порядке,
происходили по поводу принесения Советом поздравления Н.В. Муравьеву
по случаю десятилетнего его пребывания на посту министра юстиции. Одна
часть сословия упрекала Совет, а другая доказывала, что надо было принести
поздравление, чтобы не обострять отношений, чтобы оберечь интересы со-
словия. Значение этих споров станет ярче, если сказать, что в своем ответе
поздравлявшей его депутации покойный министр юстиции между прочим под-
черкнул, что приветствие адвокатуры ему особенно ценно, так как оно исходит
от свободного сословия. Очевидно, что те, кто так ревниво относились к
принесению поздравлений, имели для этого весьма реальные причины и еще
более конкретно стремились к тому, чтобы оберечь интересы сословия.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145