Разгладил их.
Повернулся к Аббане.
– Посоветуйте мне, дорогая, как быть: меня ведь спросят, отчего столь ценные для меня бумаги находятся в таком плачевном состоянии. Смяты, испачканы. Что мне ответить? Что меня пытались ограбить?
Аббана невольно опустила глаза и увидела, как на курчавых волосках внизу Эвремарова живота поблескивают капельки пота. Она ощутила во рту соленый вкус и поскорее отвела взгляд.
И встретилась со взглядом Эвремара. Торговец хоть и был немолод, но еще не утратил способности вожделеть женщину. И сейчас он смотрел на сержанта вполне откровенно. Даже чуть приоткрыл губы.
– Вы и вправду весьма миловидны, сержант, – произнес он.
– Я сказала вон отсюда! – рявкнула Аббана.
Но она убралась с места происшествия первой, как будто отдала приказание самой себе. Вскочила на коня и помчалась прочь. Эвремар, неторопливо затягивая завязки на штанах, смотрел ей вслед.
– Какова бестия, – проговорил он, покачивая головой. – Колечко-то прикарманила! Тьфу ты, а изображает из себя важную птицу…
Глава восьмая
ПЛЕННИКИ
Софир разрисовывал Ингалоре ногти на ногах, когда тень упала с неба и закрыла для них свет.
Молодой человек прищурился, недовольно поднял голову. Тоненькая кисточка с золотистой краской начертила в воздухе неопределенный знак.
– Не могли бы вы отойти? – обратился он к рослому человеку, который приблизился к танцовщикам и остановился возле них.
– Встать! – прозвучал резкий женский голос.
Ингалора узнала Аббану, шевельнула ногой. Плохо засохшая краска размазалась по пальцу.
– Что еще? – пробормотала Ингалора.
– Встать! – закричала Аббана.
В ее тоне Ингалоре почудилось торжество, и девушка насторожилась.
– Ну хорошо, я встану, – сказала Ингалора, передергивая плечами. – Софир, подай мне руку. Что-то меня тут разморило на солнышке.
– И ты тоже, – обратилась Аббана к Софиру. – Пойдешь вместе с нами.
– Что происходит? – фыркнул он. – Неужели нельзя оставить артистов в покое? У нас через два дня выступление перед госпожой Эмеше, она просила подготовить романтический танец – историю встречи и разлуки… – Он сделал изящный жест, махнув расслабленной кистью.
Аббана с размаху ударила его ногой.
– Встать! – заорала она.
Софир повалился на землю. Он больно ударился виском о маленький камушек и расцарапал себе скулу.
Аббана наблюдала за ним с интересом. Этот человек осмелился высмеять ее. Еще тогда, в Изиохоне, когда Аббана и Гальен, растерянные, одинокие, пытались обрести себя и найти новых друзей. Они пришли в таверну «Тигровая крыса», где собирались артисты из труппы Лебоверы.
Между прочим, сам Лебовера их и пригласил! Теперь понятно – для чего. Жирный негодяй попросту хотел доставить своим питомцам развлечение. И те развлеклись на славу. Издевались над студентами, как умели, – а умели они очень хорошо.
Теперь настал черед Аббаны. Она долго ждала случая. И до чего же удачно все сложилось! Ей даже не пришлось ничего подстраивать. Ингалора сделала за Аббану большую часть работы. Аббане оставалось только наблюдать, делать выводы – и решительно действовать в нужный момент.
Софир лежал на земле молча. Он даже не вскрикнул, когда упал.
– Ты убила его! – заверещала Ингалора и, подпрыгнув, вцепилась Аббане в волосы.
Двое солдат подхватили танцовщицу, оторвали ее от растрепанной и исцарапанной женщины, потащили прочь. Ингалора вопила и отбивалась, и ее несколько раз ударили кулаком так, что она задохнулась.
Разумеется, Софир вовсе не был убит, хоть и больно ударился. Он был вполне здоров и даже в полном сознании. Когда солдат наклонился над ним и подхватил его под мышки, Софир негромко произнес:
– Ты весьма симпатичный мальчик. Тебе об этом уже говорили?
Солдат поперхнулся, но пленника не выпустил. Сказал зло:
– Замолчи. Тебе это не поможет.
– Если я замолчу, то это мне не поможет, – вздохнул Софир. – Так что, пожалуй, не стану я молчать. Вытри мне лицо, любезный. Хотя бы о такой малости я могу попросить?
Солдат не ответил.
Аббана резко крутанулась на каблуках и побежала вслед за солдатами, тащившими Ингалору. Ее светлые волосы взлетали над плечами, локти энергично двигались на бегу.
Солдат сказал Софиру:
– Пойдешь сам или сперва тебя поколотить?
– А если ты меня поколотишь, то понесешь потом на руках? – заинтересовался Софир. – Пожалуй, я готов выбрать второе.
Солдат покачался с пятки на носок и сказал обезоруживающе просто, как бы сдаваясь:
– Просто иди, хорошо?
– Хорошо, – согласился Софир, переставая закатывать глаза.
Он прошел несколько шагов и вдруг, метнувшись в сторону, нырнул в первую же открытую дверь. Подобной прыти от изнеженного ломаки не ожидал никто.
Солдат почему-то не закричал, не стал звать на помощь. Погнался за беглецом молча.
Почти сразу же выяснилось, что Софир знает замок Вейенто гораздо лучше, чем простой вояка. Актер успел изучить множество ходов и выходов, он исследовал каждый лаз, какой только встречал на пути. Так, на всякий случай. Правда, под «случаем» Софир разумел любовные приключения, которые предпочитал сохранять в тайне.
С поразительной ловкостью Софир вскарабкался на стену, там, где старая лестница развалилась и между двумя пролетами находился промежуток в полтора человеческих роста. Он прижался к стене и замер, стараясь дышать как можно тише.
Преследователь был уже близко. Он пробежал несколько шагов, остановился, поглядел по сторонам, высматривая, куда мог подеваться беглец. Одно углубление в стене вызвало подозрение солдата, и он заглянул туда Пусто.
Софир находился прямо над головой у солдата, распластавшись на камнях стены. Молодой человек проделывал этот трюк почти с той же ловкостью, с какой Ингалора недавно демонстрировала свой «танец» у герцогского окна.
Недоверчиво покачав головой, солдат прошел чуть дальше и заглянул еще в один темный лаз под лестницей. Софир сместился повыше, ухватился руками за верхний край обрушенного лестничного пролета.
Холеные ногти молодого человека ломались и пачкались, кожа мгновенно покрылась кровоточащими ссадинами. Софир, имевший обыкновение разражаться слезливыми жалобами по поводу малейшего неудобства, сейчас не обращал на это никакого внимания.
* * *
Как и большинство воспитанников Лебоверы, Софир пережил тяжелое детство. Он не любил вспоминать об этом. К актерскому ремеслу его приучали голодом и побоями, и, сбежав от своих приемных родителей, мальчик менее всего предполагал, что и впоследствии будет зарабатывать танцами и участием в спектаклях.
Он начал самостоятельную жизнь на улицах, предлагая свое тело за деньги. Лебовера стал его четвертым клиентом.
Утром, проснувшись в необъятной постели в спальне на чердаке «Тигровой крысы», Софир долго смотрел в низкий деревянный потолок.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119
Повернулся к Аббане.
– Посоветуйте мне, дорогая, как быть: меня ведь спросят, отчего столь ценные для меня бумаги находятся в таком плачевном состоянии. Смяты, испачканы. Что мне ответить? Что меня пытались ограбить?
Аббана невольно опустила глаза и увидела, как на курчавых волосках внизу Эвремарова живота поблескивают капельки пота. Она ощутила во рту соленый вкус и поскорее отвела взгляд.
И встретилась со взглядом Эвремара. Торговец хоть и был немолод, но еще не утратил способности вожделеть женщину. И сейчас он смотрел на сержанта вполне откровенно. Даже чуть приоткрыл губы.
– Вы и вправду весьма миловидны, сержант, – произнес он.
– Я сказала вон отсюда! – рявкнула Аббана.
Но она убралась с места происшествия первой, как будто отдала приказание самой себе. Вскочила на коня и помчалась прочь. Эвремар, неторопливо затягивая завязки на штанах, смотрел ей вслед.
– Какова бестия, – проговорил он, покачивая головой. – Колечко-то прикарманила! Тьфу ты, а изображает из себя важную птицу…
Глава восьмая
ПЛЕННИКИ
Софир разрисовывал Ингалоре ногти на ногах, когда тень упала с неба и закрыла для них свет.
Молодой человек прищурился, недовольно поднял голову. Тоненькая кисточка с золотистой краской начертила в воздухе неопределенный знак.
– Не могли бы вы отойти? – обратился он к рослому человеку, который приблизился к танцовщикам и остановился возле них.
– Встать! – прозвучал резкий женский голос.
Ингалора узнала Аббану, шевельнула ногой. Плохо засохшая краска размазалась по пальцу.
– Что еще? – пробормотала Ингалора.
– Встать! – закричала Аббана.
В ее тоне Ингалоре почудилось торжество, и девушка насторожилась.
– Ну хорошо, я встану, – сказала Ингалора, передергивая плечами. – Софир, подай мне руку. Что-то меня тут разморило на солнышке.
– И ты тоже, – обратилась Аббана к Софиру. – Пойдешь вместе с нами.
– Что происходит? – фыркнул он. – Неужели нельзя оставить артистов в покое? У нас через два дня выступление перед госпожой Эмеше, она просила подготовить романтический танец – историю встречи и разлуки… – Он сделал изящный жест, махнув расслабленной кистью.
Аббана с размаху ударила его ногой.
– Встать! – заорала она.
Софир повалился на землю. Он больно ударился виском о маленький камушек и расцарапал себе скулу.
Аббана наблюдала за ним с интересом. Этот человек осмелился высмеять ее. Еще тогда, в Изиохоне, когда Аббана и Гальен, растерянные, одинокие, пытались обрести себя и найти новых друзей. Они пришли в таверну «Тигровая крыса», где собирались артисты из труппы Лебоверы.
Между прочим, сам Лебовера их и пригласил! Теперь понятно – для чего. Жирный негодяй попросту хотел доставить своим питомцам развлечение. И те развлеклись на славу. Издевались над студентами, как умели, – а умели они очень хорошо.
Теперь настал черед Аббаны. Она долго ждала случая. И до чего же удачно все сложилось! Ей даже не пришлось ничего подстраивать. Ингалора сделала за Аббану большую часть работы. Аббане оставалось только наблюдать, делать выводы – и решительно действовать в нужный момент.
Софир лежал на земле молча. Он даже не вскрикнул, когда упал.
– Ты убила его! – заверещала Ингалора и, подпрыгнув, вцепилась Аббане в волосы.
Двое солдат подхватили танцовщицу, оторвали ее от растрепанной и исцарапанной женщины, потащили прочь. Ингалора вопила и отбивалась, и ее несколько раз ударили кулаком так, что она задохнулась.
Разумеется, Софир вовсе не был убит, хоть и больно ударился. Он был вполне здоров и даже в полном сознании. Когда солдат наклонился над ним и подхватил его под мышки, Софир негромко произнес:
– Ты весьма симпатичный мальчик. Тебе об этом уже говорили?
Солдат поперхнулся, но пленника не выпустил. Сказал зло:
– Замолчи. Тебе это не поможет.
– Если я замолчу, то это мне не поможет, – вздохнул Софир. – Так что, пожалуй, не стану я молчать. Вытри мне лицо, любезный. Хотя бы о такой малости я могу попросить?
Солдат не ответил.
Аббана резко крутанулась на каблуках и побежала вслед за солдатами, тащившими Ингалору. Ее светлые волосы взлетали над плечами, локти энергично двигались на бегу.
Солдат сказал Софиру:
– Пойдешь сам или сперва тебя поколотить?
– А если ты меня поколотишь, то понесешь потом на руках? – заинтересовался Софир. – Пожалуй, я готов выбрать второе.
Солдат покачался с пятки на носок и сказал обезоруживающе просто, как бы сдаваясь:
– Просто иди, хорошо?
– Хорошо, – согласился Софир, переставая закатывать глаза.
Он прошел несколько шагов и вдруг, метнувшись в сторону, нырнул в первую же открытую дверь. Подобной прыти от изнеженного ломаки не ожидал никто.
Солдат почему-то не закричал, не стал звать на помощь. Погнался за беглецом молча.
Почти сразу же выяснилось, что Софир знает замок Вейенто гораздо лучше, чем простой вояка. Актер успел изучить множество ходов и выходов, он исследовал каждый лаз, какой только встречал на пути. Так, на всякий случай. Правда, под «случаем» Софир разумел любовные приключения, которые предпочитал сохранять в тайне.
С поразительной ловкостью Софир вскарабкался на стену, там, где старая лестница развалилась и между двумя пролетами находился промежуток в полтора человеческих роста. Он прижался к стене и замер, стараясь дышать как можно тише.
Преследователь был уже близко. Он пробежал несколько шагов, остановился, поглядел по сторонам, высматривая, куда мог подеваться беглец. Одно углубление в стене вызвало подозрение солдата, и он заглянул туда Пусто.
Софир находился прямо над головой у солдата, распластавшись на камнях стены. Молодой человек проделывал этот трюк почти с той же ловкостью, с какой Ингалора недавно демонстрировала свой «танец» у герцогского окна.
Недоверчиво покачав головой, солдат прошел чуть дальше и заглянул еще в один темный лаз под лестницей. Софир сместился повыше, ухватился руками за верхний край обрушенного лестничного пролета.
Холеные ногти молодого человека ломались и пачкались, кожа мгновенно покрылась кровоточащими ссадинами. Софир, имевший обыкновение разражаться слезливыми жалобами по поводу малейшего неудобства, сейчас не обращал на это никакого внимания.
* * *
Как и большинство воспитанников Лебоверы, Софир пережил тяжелое детство. Он не любил вспоминать об этом. К актерскому ремеслу его приучали голодом и побоями, и, сбежав от своих приемных родителей, мальчик менее всего предполагал, что и впоследствии будет зарабатывать танцами и участием в спектаклях.
Он начал самостоятельную жизнь на улицах, предлагая свое тело за деньги. Лебовера стал его четвертым клиентом.
Утром, проснувшись в необъятной постели в спальне на чердаке «Тигровой крысы», Софир долго смотрел в низкий деревянный потолок.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119