– спросил Эмери. Он стоял рядом с Мельгосом и внимательно осматривал частокол.
– Меньше, чем нас, – уверенно сказал капитан. – К тому же это обычные крестьяне.
– Не вполне обычные, – возразил Эмери. – Судя по делам, которые они наворотили в деревне.
– Да бросьте вы! – Мельгос махнул рукой. – Они в любом случае боятся вооруженных людей.
– Сейчас они и сами, думаю, неплохо вооружены.
– Крестьянин боится солдата. И точка.
– Они больше не крестьяне, – сказал Эмери. – Процесс необратим. Крестьянин, побывавший солдатом, никогда не вернется к своей сохе. Но кто же такой этот Гай, который сумел их организовать? Каковы ваши предположения, капитан?
– Мы с вами это уже обсуждали, и я склонен придерживаться изначального мнения. Гай – отбившийся от стаи профессиональный вояка, – вздохнул Мельгос. – Убьем его – разгоним остальных. Вы пока осмотритесь здесь, а я, если позволите, вернусь к моим людям.
И Мельгос, оставив Эмери, отправился к солдатам. Эмери слышал, как он отдал приказ набирать хворост.
Эмери подъехал к Уиде: спешившись, эльфийка бродила по траве, рассматривала старые следы, ворошила ногой пепел в костре. Дырявый солдатский котелок со звоном отлетел в сторону.
Лошадь Уиды спокойно паслась в отдалении; девушка знала, что может подозвать ее свистом в любой миг.
При приближении Эмери Уида подняла голову и дружески кивнула.
– Рада тебя видеть. Не сочти за насмешку, действительно рада. Мне как-то одиноко, знаешь? Все эти солдаты – какие-то скучные люди, и капитан у них угрюмый, не находишь?
– Самый обычный, – сказал Эмери.
– Вот именно. Самый обычный. То, чего я не выношу в людях. Ненавижу, когда самые обычные. От таких можно всего ожидать, если ты меня понимаешь.
– Вполне.
Уида тряхнула волосами; под покрывалом звякнули серьги.
– Он попытается поджечь этот частокол, верно?
– Верно.
– Сумасшедший, – сказала Уида.
– Уида, – заговорил Эмери, – мне кажется, пора нам уходить отсюда. Мы не обязаны смотреть на то, чем закончится крестьянский бунт. Бунты всегда заканчиваются одинаково.
– О, бунт уже закончился, – возразила Уида. – Мы присутствуем при совершенно другой истории. Не обольщайся приятными призраками, Эмери. То, что сейчас делает Гай, он делает не ради крестьянского мятежа, а лично для себя. Сейчас он отобьется от Мельгоса – а он непременно отобьется! – и в окрестностях столицы появится банда.
– Давай уйдем, – повторил Эмери. – Нам нечего здесь делать.
– Боишься? – Она с вызовом сощурила глаза.
Эмери неприятно улыбнулся.
– Просто помню цель нашего путешествия. Талиессина здесь нет.
– Вот это-то и кажется мне самым странным, – признала Уида. – Его здесь нет, и я нигде сейчас не нахожу его следов… а должна бы, ведь он – один из нашего народа.
Глава пятая
ЭЛЬФИЙСКАЯ НЕВЕСТА
Эмери очнулся в темноте, и первым, что он ощутил, была чудовищная головная боль. Он попробовал было пошевелиться, но не смог: руки и ноги отказывали ему в повиновении. Наугад он позвал: «Уида!» – и почти сразу получил ответ:
– Я здесь. Не дергай руками, ты связан.
– А ты?
– Я, разумеется, тоже, – со смешком отозвалась она.
– Где мы?
– Полагаю, внутри крепости, – сказала Уида. – Здесь нет окон, так что время суток определить затруднительно.
Эмери закрыл глаза, и тихие золотистые спирали начали медленно свиваться перед его взором.
– Тебя огрели по голове, если ты интересуешься, – добавила Уида. Как большинство эльфов, она неплохо видела даже в полной темноте, так что состояние Эмери не было для нее загадкой.
– Как это вышло?
– Да так и вышло… – Она вздохнула. – Если говорить честно, я восхищаюсь тем, как эти ублюдки нас разделали. Знаю, это свидетельствует о порочности и извращенности моей натуры, но… Искусство заслуживает уважения.
– Ты говоришь о Гае?
– Именно. А что ты помнишь? – полюбопытствовала она. – Мне всегда хотелось знать, как воспринимают действительность люди, оказавшиеся в эпицентре событий. Мой отец утверждает, что непосредственные участники истории, как правило, знают меньше всех.
– Вероятно, твой отец прав. – Эмери с трудом давалась связная речь, но зато спирали перед глазами исчезли, и голова стала болеть меньше.
– Эй, не спи! – в голосе Уиды вдруг промелькнула тревожная нотка.
Эмери встрепенулся и заговорил опять:
– Мы поджигали частокол, а они лили воду. Там где-то внутри крепости есть родничок, и им хватило воды намочить бревна, а заодно и погасить наши костры. На крыше у них стояли лучники, так?
– Да, только стрелять они не умеют. Напрасно стрелы тратили.
– Откуда у них стрелы?
– Это ведь охотничий домик. Тут всегда хранятся запасы стрел и прочего. Если нам повезет и мы выберемся, я покажу тебе портрет короля Гиона. Ты знаешь, что он очень похоже изображен на одной из картин? Большая кавалькада, несколько десятков молодых и удалых красавцев. И никто толком не знает, который из них Гион.
– А ты знаешь?
– Я его на любом изображении узнаю, в любом обличье, – уверенно объявила Уида. – Ладно, рассказывай дальше.
– Я считал, что Мельгос принял верное решение. Время от времени пытаться поджечь частокол, а так – просто сидеть под стенами и ждать, пока эти ублюдки изголодаются и сделают вылазку. Их вдвое меньше, чем солдат; встретиться с противником в открытом бою при таком численном неравенстве для них чистейшее самоубийство! В общем, приблизительно так мы рассуждали.
– Ага, – сказала Уида. – Я ведь говорила: ненавижу, когда люди самые обычные, без завихрений. Никогда не знаешь заранее, чем может закончиться дело, которое ты ведешь вот с таким «самым обычным» человеком. Верно?
– Я не успеваю за ходом твоей легкокрылой мысли, Уида, – поморщился Эмери.
– Постарайся. Если ты сосредоточишься на моей легкокрылой мысли, у тебя и голова болеть перестанет. Проверенное средство. Ты не знал? Глубокие размышления о том, о сем весьма способствуют укреплению здоровья.
– Уида, ты монстр, – сказал Эмери. – Я совершенно не уверен в том, что по определенным дням ты не превращаешься в жабу.
– Я тоже в этом не уверена, Эмери. Но в рассуждениях Мельгоса имелась серьезная ошибка, это точно. И знаешь, в чем она заключалась?
– В том, что Мельгос – нормальный человек.
– Наконец-то ты начал думать, Эмери. Мельгос – нормальный человек. – В тоне Уиды послышалось легкое отвращение. – А Гай – ненормальный. Поэтому Гай дождался темноты и вместе со своими головорезами выбрался наружу. Ни один здравомыслящий повстанец, запертый в надежном укреплении, не стал бы так поступать. По крайней мере до тех пор, пока у него не закончится еда.
– Возможно, у Гая очень мало опыта, – сказал Эмери.
– Не исключено. – Уида быстро покивала в темноте. К счастью, Эмери ее не видел, иначе у него мучительно закружилась бы голова.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119
– Меньше, чем нас, – уверенно сказал капитан. – К тому же это обычные крестьяне.
– Не вполне обычные, – возразил Эмери. – Судя по делам, которые они наворотили в деревне.
– Да бросьте вы! – Мельгос махнул рукой. – Они в любом случае боятся вооруженных людей.
– Сейчас они и сами, думаю, неплохо вооружены.
– Крестьянин боится солдата. И точка.
– Они больше не крестьяне, – сказал Эмери. – Процесс необратим. Крестьянин, побывавший солдатом, никогда не вернется к своей сохе. Но кто же такой этот Гай, который сумел их организовать? Каковы ваши предположения, капитан?
– Мы с вами это уже обсуждали, и я склонен придерживаться изначального мнения. Гай – отбившийся от стаи профессиональный вояка, – вздохнул Мельгос. – Убьем его – разгоним остальных. Вы пока осмотритесь здесь, а я, если позволите, вернусь к моим людям.
И Мельгос, оставив Эмери, отправился к солдатам. Эмери слышал, как он отдал приказ набирать хворост.
Эмери подъехал к Уиде: спешившись, эльфийка бродила по траве, рассматривала старые следы, ворошила ногой пепел в костре. Дырявый солдатский котелок со звоном отлетел в сторону.
Лошадь Уиды спокойно паслась в отдалении; девушка знала, что может подозвать ее свистом в любой миг.
При приближении Эмери Уида подняла голову и дружески кивнула.
– Рада тебя видеть. Не сочти за насмешку, действительно рада. Мне как-то одиноко, знаешь? Все эти солдаты – какие-то скучные люди, и капитан у них угрюмый, не находишь?
– Самый обычный, – сказал Эмери.
– Вот именно. Самый обычный. То, чего я не выношу в людях. Ненавижу, когда самые обычные. От таких можно всего ожидать, если ты меня понимаешь.
– Вполне.
Уида тряхнула волосами; под покрывалом звякнули серьги.
– Он попытается поджечь этот частокол, верно?
– Верно.
– Сумасшедший, – сказала Уида.
– Уида, – заговорил Эмери, – мне кажется, пора нам уходить отсюда. Мы не обязаны смотреть на то, чем закончится крестьянский бунт. Бунты всегда заканчиваются одинаково.
– О, бунт уже закончился, – возразила Уида. – Мы присутствуем при совершенно другой истории. Не обольщайся приятными призраками, Эмери. То, что сейчас делает Гай, он делает не ради крестьянского мятежа, а лично для себя. Сейчас он отобьется от Мельгоса – а он непременно отобьется! – и в окрестностях столицы появится банда.
– Давай уйдем, – повторил Эмери. – Нам нечего здесь делать.
– Боишься? – Она с вызовом сощурила глаза.
Эмери неприятно улыбнулся.
– Просто помню цель нашего путешествия. Талиессина здесь нет.
– Вот это-то и кажется мне самым странным, – признала Уида. – Его здесь нет, и я нигде сейчас не нахожу его следов… а должна бы, ведь он – один из нашего народа.
Глава пятая
ЭЛЬФИЙСКАЯ НЕВЕСТА
Эмери очнулся в темноте, и первым, что он ощутил, была чудовищная головная боль. Он попробовал было пошевелиться, но не смог: руки и ноги отказывали ему в повиновении. Наугад он позвал: «Уида!» – и почти сразу получил ответ:
– Я здесь. Не дергай руками, ты связан.
– А ты?
– Я, разумеется, тоже, – со смешком отозвалась она.
– Где мы?
– Полагаю, внутри крепости, – сказала Уида. – Здесь нет окон, так что время суток определить затруднительно.
Эмери закрыл глаза, и тихие золотистые спирали начали медленно свиваться перед его взором.
– Тебя огрели по голове, если ты интересуешься, – добавила Уида. Как большинство эльфов, она неплохо видела даже в полной темноте, так что состояние Эмери не было для нее загадкой.
– Как это вышло?
– Да так и вышло… – Она вздохнула. – Если говорить честно, я восхищаюсь тем, как эти ублюдки нас разделали. Знаю, это свидетельствует о порочности и извращенности моей натуры, но… Искусство заслуживает уважения.
– Ты говоришь о Гае?
– Именно. А что ты помнишь? – полюбопытствовала она. – Мне всегда хотелось знать, как воспринимают действительность люди, оказавшиеся в эпицентре событий. Мой отец утверждает, что непосредственные участники истории, как правило, знают меньше всех.
– Вероятно, твой отец прав. – Эмери с трудом давалась связная речь, но зато спирали перед глазами исчезли, и голова стала болеть меньше.
– Эй, не спи! – в голосе Уиды вдруг промелькнула тревожная нотка.
Эмери встрепенулся и заговорил опять:
– Мы поджигали частокол, а они лили воду. Там где-то внутри крепости есть родничок, и им хватило воды намочить бревна, а заодно и погасить наши костры. На крыше у них стояли лучники, так?
– Да, только стрелять они не умеют. Напрасно стрелы тратили.
– Откуда у них стрелы?
– Это ведь охотничий домик. Тут всегда хранятся запасы стрел и прочего. Если нам повезет и мы выберемся, я покажу тебе портрет короля Гиона. Ты знаешь, что он очень похоже изображен на одной из картин? Большая кавалькада, несколько десятков молодых и удалых красавцев. И никто толком не знает, который из них Гион.
– А ты знаешь?
– Я его на любом изображении узнаю, в любом обличье, – уверенно объявила Уида. – Ладно, рассказывай дальше.
– Я считал, что Мельгос принял верное решение. Время от времени пытаться поджечь частокол, а так – просто сидеть под стенами и ждать, пока эти ублюдки изголодаются и сделают вылазку. Их вдвое меньше, чем солдат; встретиться с противником в открытом бою при таком численном неравенстве для них чистейшее самоубийство! В общем, приблизительно так мы рассуждали.
– Ага, – сказала Уида. – Я ведь говорила: ненавижу, когда люди самые обычные, без завихрений. Никогда не знаешь заранее, чем может закончиться дело, которое ты ведешь вот с таким «самым обычным» человеком. Верно?
– Я не успеваю за ходом твоей легкокрылой мысли, Уида, – поморщился Эмери.
– Постарайся. Если ты сосредоточишься на моей легкокрылой мысли, у тебя и голова болеть перестанет. Проверенное средство. Ты не знал? Глубокие размышления о том, о сем весьма способствуют укреплению здоровья.
– Уида, ты монстр, – сказал Эмери. – Я совершенно не уверен в том, что по определенным дням ты не превращаешься в жабу.
– Я тоже в этом не уверена, Эмери. Но в рассуждениях Мельгоса имелась серьезная ошибка, это точно. И знаешь, в чем она заключалась?
– В том, что Мельгос – нормальный человек.
– Наконец-то ты начал думать, Эмери. Мельгос – нормальный человек. – В тоне Уиды послышалось легкое отвращение. – А Гай – ненормальный. Поэтому Гай дождался темноты и вместе со своими головорезами выбрался наружу. Ни один здравомыслящий повстанец, запертый в надежном укреплении, не стал бы так поступать. По крайней мере до тех пор, пока у него не закончится еда.
– Возможно, у Гая очень мало опыта, – сказал Эмери.
– Не исключено. – Уида быстро покивала в темноте. К счастью, Эмери ее не видел, иначе у него мучительно закружилась бы голова.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119