- Я? Да нет, в девках…
- А что так?
- Да был у меня жених, - неохотно пояснила она. - Мыколка. И не такой чтоб особо видный… Но любила я его. Сильно любила. А он в церковь-то ходил, а нечисть не почитал… Не делился хлебушком и всяким другим. Не то чтоб совсем, а мало их угощал. Вот и утащил его на дно водяной. Утоп он. Два года уж как утоп.
- А нечисть - ее, что, тоже надо почитать?
Это был новый поворот в мифологии здешнего мира.
- Батюшка говорит, что почитать нельзя, что это тоже грех. Но как ее не почитать - сами рассудите: в лес идешь - что-то оставь лесовикам, а то не выйдешь, заплутаешь на самом, кажись, знакомом месте. В хлев идешь - опять-таки, чтоб лошадь копытом не ударила, у коровы молоко не пропало. По воду идешь - ну это я вам про Мыколу говорила… Вам-то, господам, оно без надобности, а на слободе без того, чтоб нечисть не задобрить, никак нельзя…
Мне захотелось отвлечь ее от тягостных воспоминаний.
- А братья-сестры есть у тебя?
- Были, но померли во младенчестве. Одна сеструха осталась, старшая, Нюшка. Она уж замуж-то выскочила. Так хотела скорее! А молодой муж ей и не подарил ничего на свадьбе. И не знаю теперь… Детишек пока все нет и нет, а не будет - бросит он ее, точно бросит! К батюшке пойдет, пожалуется, что она бесплодная, а еще и неизвестно, кто бесплодный-то…
Стук в дверь прервал невеселые рассуждения Лизаветы.
Она подскочила, чуть приоткрыла ее и, высунув голову в образовавшуюся щель, грозно спросила:
- Чего надо?
- К княжне. От господина лыцара Георга! - веско ответили с той стороны, и я узнала голос Корнея.
Лизавета вытянула голову из щели, вопросительно глянула на меня:
- Можно пускать?
Я кивнула, подумав при этом: «А что, я разве вправе не пустить?»
В широко распахнутую дверь гордо прошествовал посланец господина лыцара.
Я улыбнулась. Корнея было не узнать: куда только поде-валась тяжелая кожаная накидка, некрашеная холщовая рубаха с такими же штанами?! Теперь на нем было нечто вроде камзола малинового сукна. Из специальных разрезов на рукавах - от локтей до манжет - стянутых щегольской шнуровкой, выглядывала сорочка с кружевами. Малиновые же, узкие, почти в обтяжку, штаны были заправлены в черные, явно только что начишенные, кожаные сапоги. На голове нечто вроде лихо заломленного берета черного бархата. Ансамбль довершал матово отблескивающий желтый шейный платок. Если б я знала наверняка, что в этом мире водится тутовый шелкопряд, то сказала бы, что платок был шелковый.
На Лизавету роскошь наряда Корнея тоже произвела впечатление.
- Корней - ты? - ахнула она. И, чтобы убедиться в реальности всей этой неземной красоты, даже украдкой пощупала край камзола - не удержалась.
Но на посланца самого господина лыцара ее восхищение не произвело никакого впечатления. Он промаршировал ко мне, склонил голову в приветственном кивке и протянул плотный коричневый конверт с золотыми вензелями: - От господина лыцара Георга княжне Наталье торжественное приглашение на обряд обручения! - громогласно провозгласил он.
- Спасибо, Корней! - вздохнула я.
Он смущенно моргнул, на мгновение выйдя из такой важной роли лыцарового порученца. Я сообразила, что допустила оплошность, - слуг не принято благодарить.
- Что передать господину лыцару Георгу от княжны Натальи? - вновь грянул Корней.
- Приду, куда ж мне деваться, - развела я руками.
Корней опять недоуменно сморгнул. Теперь причиной его недоумения было столь прохладное отношение к обряду. Можно не сомневаться, что верный своему господину Корней даже мысли не допускал о существовании в мире девицы (хоть и княжеского происхождения), которая бы не мечтала стать невестой лыцара Георга.
Но формально положительный ответ на приглашение был получен, и Корнею ничего не оставалось, как вторично склонить передо мной голову и отмаршировать вон из покоев.
- Ух ты! - перевела дух Лизавета только после того, как за посланцем господина лыцара захлопнулась дверь. - Какой он нарядный… Никогда таким его не видела. И приглашение какое красивое - Она кивнула на конверт в моей руке.
- Хочешь - прочитай, - протянула я ей конверт.
- Да я читать не обучена, - промямлила она. - Это господское дело - читать. Я открыла конверт.
- В шесть часов начало. А когда у вас шесть часов?
- Ой, скоро уже! - всполошилась Лизавета. - Вам одеваться надо!
Потом примолкла - ей пришла новая мысль:
- А вы, как выйдете за господина лыцара, сделаете меня первой служанкой? - тихонько спросила она, застенчиво теребя грубую ткань своего платья-балахона.
- Сделаю, сделаю! - пообещала я. - Да что с этими часами.
Неказистый, но до сих пор вполне надежный будильник на моем запястье явно отказывался работать. Секундная стрелка замерла, а часовая все еще показывала около половины первого - время, приблизительно соответствующее моему дерзкому прорыву в этот мир. Посредством ножниц по металлу.
Я тряхнула рукой, постучала ногтем по стеклу циферблата. Стрелки не шелохнулись. Видно, часы остановились всерьез и надолго - даже рычажок механизма завода не проворачивался. Обидно. И очень похоже на потерю верного друга - одного из совсем немногих в этом чужом мире.
- Ой, княжна! Не переживайте, здесь столько красивых браслетов - мы оденем вас так, что глаз будет не отвести.
- Но самого красивого там нет, - раздался голос от двери.
На пороге стояла Алевтина. Все в том же небесно-голубом платье, однако босиком, по-простонародному, и в глазах уже не молнии, а грозовая туча безнадежного отчаяния.
- Лизавета, выйди! - приказала она. Та только презрительно выпятила нижнюю губу и подбоченилась:
- Я княжне подчиняюсь! Она меня первой служанкой сделает!
- Лизавета, - негромко попросила я со своего места ( а место было удобное - мягкое кресло у окна ), - подожди пока за дверью.
- Да ведь она!… - взвилась кандидатка в первые служанки, но я только отрицательно покачала головой, и моя просьба была тотчас исполнена. Хоть и с явным неудовольствием.
- Может, я и не права, что согласилась на этот брак, но ведь у меня не было выбора. Как и у вас. Правда, Алевтина?
Глаза девушки, считавшей меня соперницей, прояснились:
- Вы не хотите замуж за Георга? - торопливо спросила она, присаживаясь в кресло напротив.
- Ничуть.
- Так уезжайте отсюда! Скорее! Я выведу вам из конюшни самого резвого коня, и вы сможете умчаться прямо сейчас!
- Куда? - с тяжелым вздохом полюбопытствовала я. - К кому? Вы знаете в округе кого-нибудь, кто мог бы приютить меня и защитить от славного лыцара Георга?
Миловидное личико моей собеседницы напряглось в раздумье. Она и вправду пыталась мне помочь.
- Может быть, лыцар Александр? Его терема в сорока верстах отсюда. Он не женат, он обязательно согласится взять вас в жены. И он не любит Георга. И он богатый - богаче всех в княжестве, кроме Георга, конечно.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154