И когда мне это удалось, мысленно завизжала на самой верхней ноте, которую могла себе представить. И вогнала эту точку раскаленной иглой в лыцаров мозг. Проломив совсем крохотную, но смертельную дыру в костяной корке его воли.
Лыцар слабо охнул, звякнул палашом, выпавшим из пальцев, и осел бесформенной кучей на каменный пол.
Двое других остановились над ним в недоумении. Светили факелом. Искали рану, стрелу, кровь - хоть что-то. Громко переговаривались, не зная, что и подумать. Потом стали звать других дозорных, которые наконец появились из бокового перехода. Но мы в это время уже карабкались вверх по лестнице.
И до того яруса, на который мы взобрались, звуки переполоха, случившегося ниже, практически не доходили.
Мы пристроились сначала за одной патрульной группкой лениво переговаривающихся дозорных лыцаров. Потом, вовремя свернув в боковое ответвление, оказались намного впереди другой группы. А там уже замаячило пустое, свободное от патрулей пространство стены, отгораживающей кремль от пустохляби.
Я уж собралась перевести дух - да не тут-то было! Видимо, неожиданная смерть дозорного, да еще в тот момент, когда он собирался поднять тревогу, не прошла незамеченной. Несколько дополнительных нарядов были посланы прочесать все прилегающие переходы и анфилады. И одна из этих дополнительных групп медленно, но неотвратимо надвигалась на нас. «Ну зачем, зачем вам этот участок стены?» - мысленно возмутилась я, но одними своими эмоциями остановить их не могла.
Выход был один - карабкаться еще выше, уже на самую верхнюю площадку, на свежий воздух.
Бокша дышал позади, как загнанная лошадь. В мыслях у него была сплошная паника: вновь ему не удавалось толково ухаживать за княжичем - не было сил. Бокша то пытался взгромоздить Олега на себя, то вновь ставил на пол и вел за руку, спотыкаясь в полумраке. Мысли его скакали, он не думал, куда мы идем, - для этого есть госпожа. Но вот сам путь уже становился для него почти непреодолим.
О чем думал мой сын - не знаю. Я увидела его большие глаза, только когда мы вылезли наконец на зубчатый верх стены, прямо под серое низкое небо, на ледяной порывистый ветер.
Стояла зима этого мира - почти такая, какую я покинула, ухнув в песчаные волны пустохляби. Или совсем ранняя весна.
На востоке лимонно-желтая полоска над угрюмым горизонтом отмечала место, откуда должно было появиться солнце. Чтобы тут же нырнуть в облачный слой.
Я моментально покрылась мурашками, обхватила себя руками, пытаясь хоть как-то сохранить калории тепла. А каково моему мальшгу - в одном хитончике из старой простыни?
Бокша прижимал его к своим ногам. Стоял сгорбившись и так трудно дыша, что даже голова его слегка кивала в такт дыханию, будто все время соглашаясь с чем-то.
А малыш… Он не дрожал. Не кутался зябко в хитончик. И не выглядел измотанным нашими суетливыми перебежками. Он быстро, с некоторым недоумением в серьезных глазах взглянул на меня: дескать, чего было так нестись? - и, повернув голову, заняпся осмотром нового для него мира. Мира поверхности. Тем более что высота стен давала отличный обзор.
- Бокша, спрячемся туда! - Я потянула моего акта за уступ стены, куда ветер не должен был задувать настолько уж сильно. Бокша устало кивнул, приговаривая: - Олег Михалыч, нам туда… - поплелся вслед за мной, ведя княжича за руку.
После голой стены закуток показался мне чуть ли не раем. Самое время, чтобы все-таки осмотреться как следует и подумать о будущем. Осмотреться, конечно, мысленным взором. Глазами что я могла увидеть? Каменный лабиринт стен, островерхие крыши башенок на фоне сизых туч и рассветной желтизны? А мне нужны были мысли, чувства и, главное, намерения засевших в кремле врагов. Чтобы с учетом этого всего построить собственные планы.
Я прикрыла глаза, пытаясь среди множества личностей, беспокойными факелами горящих вокруг, выделить чью-то руководящую волю. Может быть, Георга Кавустова? Если его не убили тогда же, когда похоронили меня в песчаной трясине…
Кавустова вроде не было. Может, и правда, он давно уже покойник?
Зато я нашла другой очаг властной мысли. Даже два. В районе княжеских палат - а где же еще быть начальству?
Один пребывал в рыцарском звании, с гривной на шее, другой - простой волхв. И обсуждали они оборону кремля во время предстоящего штурма.
Ага! Значит, штурм все-таки будет? И кто же у нас среди штурмующих?
Я попыталась рассмотреть что-нибудь вдали, с той стороны кремля, в районе городских домов… Нет, слишком далеко. Легче узнать что-то о штурмующих, просмотрев мысли обороняющихся.
Я вновь переключила внимание на разговор начальства.
А начальство недоумевало. Штурм? Какой может быть штурм неприступного Киршагского кремля? Противник за стенами явно стягивал полки, но пытаться покорить кир-шагские стены мог только недоумок. Среди нападающих же недоумков вроде как и не было, а был князь Михаил, отличившийся при взятии Вышеграда (Ура! Михаил здесь, где-то рядом, жив-здоров! - возликовала я), да молодой безгривен-ный князь Зиновий.
- Может, - предположил один (кажется, лыцар), - это они от отчаяния? Ведь известно же - к Киршагу быстрым маршем направляются верные государю полки. Говорят даже - с самим царом во главе! Потому, может, князья так и торопятся, чтоб не оказаться в клешах между неприступными кремлевскими стенами и паровым войском? - Или ждут измены внутри кремля, - предполагал второй начальник, из волхвов. - Было же предсказано - дважды падут киршагские стены, оставшись стоять неколебимо! Один раз пали, когда сотня покойного лыцара Кавустова, перехитривши гарнизон, вошла в кремль через открытые ворота (так-так, помер-таки Георг, что ж, одной проблемой меньше). Будет ли снова то ж? Крепки ли ворота? Надежен ли отряд, их охраняющий?
- Вполне надежен, - отмахивался лыцар. - Никакой измены быть не может!
- Так ли? - качал головой волхв (я уже довольно четко видела его глазами собеседника-лыцара). - А переполох сегодняшний? Ходил же кто-то внутри кремлевских стен! И даже убил дозорного неведомо как!
- Княгиня - чудо!… - тронул меня за рукав Бокша, отрывая от наблюдений.
Я открыла глаза, повернулась туда, куда мой ант тыкал пальцем левой руки, мелко крестясь правой.
И точно - чудо. Три воздушных шара, быстро летящих над Киршаговой пустохлябью к неохраняемой части кремлевских стен. Если после этого из песчаных волн всплывет еще и атомная подводная лодка, я уже ничуть не удивлюсь!
И кто у нас такой бесстрашный воздухоплаватель?
Я прищурилась, но разглядеть человеческие фигурки, копошащиеся в корзинах под шарами, не было никакой возможности - слишком далеко еще.
Тогда я закрыла глаза.
Ну вот, так-то гораздо лучше! Над равниной пустохляби мысли одиноко висящих в пустоте людей были как на ладони.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154
Лыцар слабо охнул, звякнул палашом, выпавшим из пальцев, и осел бесформенной кучей на каменный пол.
Двое других остановились над ним в недоумении. Светили факелом. Искали рану, стрелу, кровь - хоть что-то. Громко переговаривались, не зная, что и подумать. Потом стали звать других дозорных, которые наконец появились из бокового перехода. Но мы в это время уже карабкались вверх по лестнице.
И до того яруса, на который мы взобрались, звуки переполоха, случившегося ниже, практически не доходили.
Мы пристроились сначала за одной патрульной группкой лениво переговаривающихся дозорных лыцаров. Потом, вовремя свернув в боковое ответвление, оказались намного впереди другой группы. А там уже замаячило пустое, свободное от патрулей пространство стены, отгораживающей кремль от пустохляби.
Я уж собралась перевести дух - да не тут-то было! Видимо, неожиданная смерть дозорного, да еще в тот момент, когда он собирался поднять тревогу, не прошла незамеченной. Несколько дополнительных нарядов были посланы прочесать все прилегающие переходы и анфилады. И одна из этих дополнительных групп медленно, но неотвратимо надвигалась на нас. «Ну зачем, зачем вам этот участок стены?» - мысленно возмутилась я, но одними своими эмоциями остановить их не могла.
Выход был один - карабкаться еще выше, уже на самую верхнюю площадку, на свежий воздух.
Бокша дышал позади, как загнанная лошадь. В мыслях у него была сплошная паника: вновь ему не удавалось толково ухаживать за княжичем - не было сил. Бокша то пытался взгромоздить Олега на себя, то вновь ставил на пол и вел за руку, спотыкаясь в полумраке. Мысли его скакали, он не думал, куда мы идем, - для этого есть госпожа. Но вот сам путь уже становился для него почти непреодолим.
О чем думал мой сын - не знаю. Я увидела его большие глаза, только когда мы вылезли наконец на зубчатый верх стены, прямо под серое низкое небо, на ледяной порывистый ветер.
Стояла зима этого мира - почти такая, какую я покинула, ухнув в песчаные волны пустохляби. Или совсем ранняя весна.
На востоке лимонно-желтая полоска над угрюмым горизонтом отмечала место, откуда должно было появиться солнце. Чтобы тут же нырнуть в облачный слой.
Я моментально покрылась мурашками, обхватила себя руками, пытаясь хоть как-то сохранить калории тепла. А каково моему мальшгу - в одном хитончике из старой простыни?
Бокша прижимал его к своим ногам. Стоял сгорбившись и так трудно дыша, что даже голова его слегка кивала в такт дыханию, будто все время соглашаясь с чем-то.
А малыш… Он не дрожал. Не кутался зябко в хитончик. И не выглядел измотанным нашими суетливыми перебежками. Он быстро, с некоторым недоумением в серьезных глазах взглянул на меня: дескать, чего было так нестись? - и, повернув голову, заняпся осмотром нового для него мира. Мира поверхности. Тем более что высота стен давала отличный обзор.
- Бокша, спрячемся туда! - Я потянула моего акта за уступ стены, куда ветер не должен был задувать настолько уж сильно. Бокша устало кивнул, приговаривая: - Олег Михалыч, нам туда… - поплелся вслед за мной, ведя княжича за руку.
После голой стены закуток показался мне чуть ли не раем. Самое время, чтобы все-таки осмотреться как следует и подумать о будущем. Осмотреться, конечно, мысленным взором. Глазами что я могла увидеть? Каменный лабиринт стен, островерхие крыши башенок на фоне сизых туч и рассветной желтизны? А мне нужны были мысли, чувства и, главное, намерения засевших в кремле врагов. Чтобы с учетом этого всего построить собственные планы.
Я прикрыла глаза, пытаясь среди множества личностей, беспокойными факелами горящих вокруг, выделить чью-то руководящую волю. Может быть, Георга Кавустова? Если его не убили тогда же, когда похоронили меня в песчаной трясине…
Кавустова вроде не было. Может, и правда, он давно уже покойник?
Зато я нашла другой очаг властной мысли. Даже два. В районе княжеских палат - а где же еще быть начальству?
Один пребывал в рыцарском звании, с гривной на шее, другой - простой волхв. И обсуждали они оборону кремля во время предстоящего штурма.
Ага! Значит, штурм все-таки будет? И кто же у нас среди штурмующих?
Я попыталась рассмотреть что-нибудь вдали, с той стороны кремля, в районе городских домов… Нет, слишком далеко. Легче узнать что-то о штурмующих, просмотрев мысли обороняющихся.
Я вновь переключила внимание на разговор начальства.
А начальство недоумевало. Штурм? Какой может быть штурм неприступного Киршагского кремля? Противник за стенами явно стягивал полки, но пытаться покорить кир-шагские стены мог только недоумок. Среди нападающих же недоумков вроде как и не было, а был князь Михаил, отличившийся при взятии Вышеграда (Ура! Михаил здесь, где-то рядом, жив-здоров! - возликовала я), да молодой безгривен-ный князь Зиновий.
- Может, - предположил один (кажется, лыцар), - это они от отчаяния? Ведь известно же - к Киршагу быстрым маршем направляются верные государю полки. Говорят даже - с самим царом во главе! Потому, может, князья так и торопятся, чтоб не оказаться в клешах между неприступными кремлевскими стенами и паровым войском? - Или ждут измены внутри кремля, - предполагал второй начальник, из волхвов. - Было же предсказано - дважды падут киршагские стены, оставшись стоять неколебимо! Один раз пали, когда сотня покойного лыцара Кавустова, перехитривши гарнизон, вошла в кремль через открытые ворота (так-так, помер-таки Георг, что ж, одной проблемой меньше). Будет ли снова то ж? Крепки ли ворота? Надежен ли отряд, их охраняющий?
- Вполне надежен, - отмахивался лыцар. - Никакой измены быть не может!
- Так ли? - качал головой волхв (я уже довольно четко видела его глазами собеседника-лыцара). - А переполох сегодняшний? Ходил же кто-то внутри кремлевских стен! И даже убил дозорного неведомо как!
- Княгиня - чудо!… - тронул меня за рукав Бокша, отрывая от наблюдений.
Я открыла глаза, повернулась туда, куда мой ант тыкал пальцем левой руки, мелко крестясь правой.
И точно - чудо. Три воздушных шара, быстро летящих над Киршаговой пустохлябью к неохраняемой части кремлевских стен. Если после этого из песчаных волн всплывет еще и атомная подводная лодка, я уже ничуть не удивлюсь!
И кто у нас такой бесстрашный воздухоплаватель?
Я прищурилась, но разглядеть человеческие фигурки, копошащиеся в корзинах под шарами, не было никакой возможности - слишком далеко еще.
Тогда я закрыла глаза.
Ну вот, так-то гораздо лучше! Над равниной пустохляби мысли одиноко висящих в пустоте людей были как на ладони.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154