Сеть с пленниками плавно опускалась на главную площадь деревни. Балкис в полном отчаянии громко пропела:
Фиалки там и лилии цветут!
Но тут сеть с такой силой ударилась о камень, что у девушки дух перехватило. С последней надеждой она бросила взгляд на Антония, но тот тоже задыхался. Отчаяние и страх охватили Балкис.
И вдруг послышался звук, подобный раскату грома, и скальный уступ дрогнул. Балкис посмотрела вверх и увидела силуэт огромной рептилии, заслонивший солнце. Громадный дракон гнался за своими меньшими собратьями, изрыгая пламя длиной в двадцать футов. Мелкие драконы в страхе разлетались в стороны их погонщики дико кричали. А когда дракон-великан полетал мимо, Антоний увидел, что верхом на нем, между двух треугольных зубцов, сидит человек без седла и поводьев.
— О господи! — в страхе воскликнул Антоний. — Это что ещё за ужас на наши бедные головы?
— Это не ужас! — неожиданно радостно вскричала Балкис. — Это друг! — Она чуть не расплакалась от счастья. — Я знаю этого дракона! Это Стегоман, а верхом на нем — лорд-маг Меровенса, мой наставник!
Стегоман завершил первую атаку, развернулся в воздухе и приготовился ко второму заходу, но и погонщики малых драконов не зевали: они сбили своих «скакунов» в две группы по обе стороны и окружили дракона-великана. Один дерзкий всадник поднял своего дракона выше Стегомана и швырнул сеть, но тут ярко сверкнуло на солнце лезвие меча Мэта, и рассечённая пополам сетка упала и накрыла всадника, летевшего ниже.
Но погонщики драконов вновь завели боевую песнь и повели своих рептилий в атаку на дракона, который столь дерзко вмешался в их охоту за Антонием и Балкис. Девушка уже достаточно долго слушала речь погонщиков и теперь поняла, что они не просто ругаются или подбадривают друг друга выкриками: они отдавали своим крылатым рептилиям приказы и заставляли их повиноваться! Нет, они не дружили с драконами — они управляли ими силой колдовства! Балкис поняла, что означают эти приказы, и предупреждающе вскрикнула — но увы, слишком поздно: отдельные группы погонщиков объединились и пошли в атаку.
Мэт отчаянно размахивал мечом, Стегоман непрерывно изрыгал пламя, но нескольким погонщикам удалось подлететь к нему с тыла и нанести ему удары кинжалами. Балкис от отчаянии впилась зубами в костяшки пальцев и с трудом удержалась от крика, когда со звоном ударились друг о друга лезвия мечей Мэта и одного из погонщиков и её учитель покачнулся. Она понимала, что Мэт и Стегоман смогут довольно долго обороняться, но в конце концов погонщики драконов одолеют их числом.
Понимал это и Антоний. Он решительно орудовал кинжалом и рубил верёвки сети.
— Если знаешь заклинание, которым можно помочь твоему другу, произнеси его скорее! Нам нужно освободиться и оказаться там, где мы сами сможем за себя постоять!
Балкис попыталась вспомнить хоть какой-нибудь стишок, с помощью которого можно было бы разогнать орду драконов и всадников, осадивших её друзей, и наконец ей на память пришла одна песенка, которую она когда-то слышала от Идрис. Балкис набрала в лёгкие побольше воздуха и запела:
Ветер с севера повей!
Проморозь их до костей!
И тут вновь прозвучал громоподобный рёв. Антоний замер и устремил взгляд ввысь.
— А это чудище каким ветром принесло? — вымолвил он, оторопев.
С небес по спирали спускался ещё один огромный дракон — покрытый красноватыми чешуями. Он был чуть меньше и значительно стройнее Стегомана, но пламя изрыгал столь же исправно.
Маленькие драконы, возмущённо вопя, разлетелись в разные стороны. Балкис впервые различила в их воплях слова:
— Это Диметролас, и теперь она стала ещё больше, чем тогда, когда мы её изгнали!
— Это Диметролас, ополчившаяся против своей родни!
— А мы знали, знали, что так и будет! Собирайтесь воедино! Убьём отступницу!
Глава 26
— Я не отступница, а изгнанница! — проревела Диметролас. — И если теперь я выступлю против вас, то только потому, что вы изгнали меня из племени. И я не буду воевать со своей роднёй — вы сами сделали так, что я больше не одна из вас!
Слова сменились нечленораздельным рычанием. Диметролас изрыгнула пламя и прикрыла Стегомана с тыла. Погонщики драконов обречённо взвыли — их «скакуны» рассыпались в стороны, напуганные огнём.
Сами драконы тревожно раскричались, и из круглых отверстий всех загонов начали вылетать все новые и новые их собратья. Некоторые, полетав кругами, опустились на уступ, чтобы их оседлали всадники, но большинство, не дожидаясь седоков, свирепо бросились на дракониху, которая, объединившись с чужаком повела бой со своим родным кланом. Вскоре в бой вступила вся деревня — на уступах остались только старики, дети да драконьи детёныши. Мало-помалу туча мелких драконов разделилась на два клина по обе стороны от Диметролас и Стегомана. Казалось, они зажаты в клещи.
— Мы должны помочь им! — вскричал Антоний.
— Верно, должны! — отозвалась Балкис.
Но она не понимала почему лорд маг сам не прибегает к волшебству, дабы отогнать драконов и их погонщиков. Может быть, он боялся убить их? Ведь если хорошенько стукнуть дракона на такой высоте и если он лишится чувств, то, рухнув вниз, погибнет сам и погубит человека. Балкис пригляделась внимательнее и различила среди погонщиков драконов предводителя. Он восседал верхом на самом крупном драконе и был одет в изумрудно-зеленую кожаную куртку, а у всех остальных погонщиков куртки были коричневые или серо-зеленые. Девушка размышляла о том, что если эти люди приручили драконов не добром, не искусством, а колдовством, нужно было найти в их действиях какую-то очень серьёзную ошибку и сыграть на ней. Балкис заговорила нараспев, немного переделывая стихотворение, которому её когда-то научил Мэт. Стишок она помнила наизусть и потому за рифмы не переживала.
Казалось бы, плавно парит надо мной
Вскормленный в неволе дракон молодой,
Но воля чужая им правит вовек…
— Антоний, помоги! — вскричала Балкис. Она забыла последнюю строчку.
Антоний, не задумываясь, подхватил:
Верхом на драконе сидит человек!
И вновь бодро зазвучал голос Балкис:
Довольно томиться в темницах сырых!
Летите к свободе на крыльях своих!
Над вами — лишь небо, под вами — гора….
Она вновь запнулась, но Антоний не заставил себя ждать:
Вам свергнуть тиранов давно уж пора!
— О боже! — эхом разнёсся по ущелью вскрик Мэта.
— Что же мы натворили? — испуганно прошептал Антоний.
Все драконы до единого, на спинах которых восседали всадники, радостно взревели, развернулись и помчались к уступу на каменной стене. Вскоре на фоне рёва стали слышны слова:
— Прочь с моей спины, презренный, а не то я размозжу тебя о камень!
Всадники в отчаянии визжали, выкрикивали рифмованные строки, но овладеть драконами им никак не удавалось.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118
Фиалки там и лилии цветут!
Но тут сеть с такой силой ударилась о камень, что у девушки дух перехватило. С последней надеждой она бросила взгляд на Антония, но тот тоже задыхался. Отчаяние и страх охватили Балкис.
И вдруг послышался звук, подобный раскату грома, и скальный уступ дрогнул. Балкис посмотрела вверх и увидела силуэт огромной рептилии, заслонивший солнце. Громадный дракон гнался за своими меньшими собратьями, изрыгая пламя длиной в двадцать футов. Мелкие драконы в страхе разлетались в стороны их погонщики дико кричали. А когда дракон-великан полетал мимо, Антоний увидел, что верхом на нем, между двух треугольных зубцов, сидит человек без седла и поводьев.
— О господи! — в страхе воскликнул Антоний. — Это что ещё за ужас на наши бедные головы?
— Это не ужас! — неожиданно радостно вскричала Балкис. — Это друг! — Она чуть не расплакалась от счастья. — Я знаю этого дракона! Это Стегоман, а верхом на нем — лорд-маг Меровенса, мой наставник!
Стегоман завершил первую атаку, развернулся в воздухе и приготовился ко второму заходу, но и погонщики малых драконов не зевали: они сбили своих «скакунов» в две группы по обе стороны и окружили дракона-великана. Один дерзкий всадник поднял своего дракона выше Стегомана и швырнул сеть, но тут ярко сверкнуло на солнце лезвие меча Мэта, и рассечённая пополам сетка упала и накрыла всадника, летевшего ниже.
Но погонщики драконов вновь завели боевую песнь и повели своих рептилий в атаку на дракона, который столь дерзко вмешался в их охоту за Антонием и Балкис. Девушка уже достаточно долго слушала речь погонщиков и теперь поняла, что они не просто ругаются или подбадривают друг друга выкриками: они отдавали своим крылатым рептилиям приказы и заставляли их повиноваться! Нет, они не дружили с драконами — они управляли ими силой колдовства! Балкис поняла, что означают эти приказы, и предупреждающе вскрикнула — но увы, слишком поздно: отдельные группы погонщиков объединились и пошли в атаку.
Мэт отчаянно размахивал мечом, Стегоман непрерывно изрыгал пламя, но нескольким погонщикам удалось подлететь к нему с тыла и нанести ему удары кинжалами. Балкис от отчаянии впилась зубами в костяшки пальцев и с трудом удержалась от крика, когда со звоном ударились друг о друга лезвия мечей Мэта и одного из погонщиков и её учитель покачнулся. Она понимала, что Мэт и Стегоман смогут довольно долго обороняться, но в конце концов погонщики драконов одолеют их числом.
Понимал это и Антоний. Он решительно орудовал кинжалом и рубил верёвки сети.
— Если знаешь заклинание, которым можно помочь твоему другу, произнеси его скорее! Нам нужно освободиться и оказаться там, где мы сами сможем за себя постоять!
Балкис попыталась вспомнить хоть какой-нибудь стишок, с помощью которого можно было бы разогнать орду драконов и всадников, осадивших её друзей, и наконец ей на память пришла одна песенка, которую она когда-то слышала от Идрис. Балкис набрала в лёгкие побольше воздуха и запела:
Ветер с севера повей!
Проморозь их до костей!
И тут вновь прозвучал громоподобный рёв. Антоний замер и устремил взгляд ввысь.
— А это чудище каким ветром принесло? — вымолвил он, оторопев.
С небес по спирали спускался ещё один огромный дракон — покрытый красноватыми чешуями. Он был чуть меньше и значительно стройнее Стегомана, но пламя изрыгал столь же исправно.
Маленькие драконы, возмущённо вопя, разлетелись в разные стороны. Балкис впервые различила в их воплях слова:
— Это Диметролас, и теперь она стала ещё больше, чем тогда, когда мы её изгнали!
— Это Диметролас, ополчившаяся против своей родни!
— А мы знали, знали, что так и будет! Собирайтесь воедино! Убьём отступницу!
Глава 26
— Я не отступница, а изгнанница! — проревела Диметролас. — И если теперь я выступлю против вас, то только потому, что вы изгнали меня из племени. И я не буду воевать со своей роднёй — вы сами сделали так, что я больше не одна из вас!
Слова сменились нечленораздельным рычанием. Диметролас изрыгнула пламя и прикрыла Стегомана с тыла. Погонщики драконов обречённо взвыли — их «скакуны» рассыпались в стороны, напуганные огнём.
Сами драконы тревожно раскричались, и из круглых отверстий всех загонов начали вылетать все новые и новые их собратья. Некоторые, полетав кругами, опустились на уступ, чтобы их оседлали всадники, но большинство, не дожидаясь седоков, свирепо бросились на дракониху, которая, объединившись с чужаком повела бой со своим родным кланом. Вскоре в бой вступила вся деревня — на уступах остались только старики, дети да драконьи детёныши. Мало-помалу туча мелких драконов разделилась на два клина по обе стороны от Диметролас и Стегомана. Казалось, они зажаты в клещи.
— Мы должны помочь им! — вскричал Антоний.
— Верно, должны! — отозвалась Балкис.
Но она не понимала почему лорд маг сам не прибегает к волшебству, дабы отогнать драконов и их погонщиков. Может быть, он боялся убить их? Ведь если хорошенько стукнуть дракона на такой высоте и если он лишится чувств, то, рухнув вниз, погибнет сам и погубит человека. Балкис пригляделась внимательнее и различила среди погонщиков драконов предводителя. Он восседал верхом на самом крупном драконе и был одет в изумрудно-зеленую кожаную куртку, а у всех остальных погонщиков куртки были коричневые или серо-зеленые. Девушка размышляла о том, что если эти люди приручили драконов не добром, не искусством, а колдовством, нужно было найти в их действиях какую-то очень серьёзную ошибку и сыграть на ней. Балкис заговорила нараспев, немного переделывая стихотворение, которому её когда-то научил Мэт. Стишок она помнила наизусть и потому за рифмы не переживала.
Казалось бы, плавно парит надо мной
Вскормленный в неволе дракон молодой,
Но воля чужая им правит вовек…
— Антоний, помоги! — вскричала Балкис. Она забыла последнюю строчку.
Антоний, не задумываясь, подхватил:
Верхом на драконе сидит человек!
И вновь бодро зазвучал голос Балкис:
Довольно томиться в темницах сырых!
Летите к свободе на крыльях своих!
Над вами — лишь небо, под вами — гора….
Она вновь запнулась, но Антоний не заставил себя ждать:
Вам свергнуть тиранов давно уж пора!
— О боже! — эхом разнёсся по ущелью вскрик Мэта.
— Что же мы натворили? — испуганно прошептал Антоний.
Все драконы до единого, на спинах которых восседали всадники, радостно взревели, развернулись и помчались к уступу на каменной стене. Вскоре на фоне рёва стали слышны слова:
— Прочь с моей спины, презренный, а не то я размозжу тебя о камень!
Всадники в отчаянии визжали, выкрикивали рифмованные строки, но овладеть драконами им никак не удавалось.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118