Паньят посмотрел на север и глубоко вдохнул, а выдохнув, сказал:
— Похоже, ты права. Давайте пойдём, покуда у нас есть силы.
Спутники снова нацепили свои песчаные лыжи и зашагали по шуршащему песку под покровом ночи. Балкис все сильнее мучила жажда, но она крепилась и молчала: стоило ей бросить взгляд на Антония, и она понимала, что ему тоже несладко. Девушка очень надеялась, что вскоре они выйдут к оазису, а может быть — и к краю пустыни.
Самую тёмную часть ночи они были в пути и почти все время молчали — берегли силы, которых из-за жажды оставалось и так немного. В конце концов Антоний вытащил из дорожного мешка маленький бурдючок и протянул его Балкис. Та вытаращила глаза:
— Откуда он взялся?
— Из Пиконии, — ответил Антоний. — Не помнишь? Король подарил его нам на прощание.
— Какая радость! — радостно вскричала Балкис и, взяв у него бурдючок, жадно сделала несколько глотков и закашлялась. Выпучив глаза, она вернула юноше бурдючок и прижала ладонь к горлу. — Забе… забери его, Антоний. Только… много не пей! — прохрипела она. — Жуть, какое крепкое!
— А я и забыл, — в отчаянии пробормотал юноша. — Прости меня, прекрасная спутница!
— Да нет, ничего, — выдохнула Балкис. — Спасибо. Уж лучше… это, чем ничего! Просто я… пожадничала. Попей немного, Антоний. Надо поберечь этот напиток.
Антоний сделал глоток вина, и они побрели вперёд, за Паньятом, который остановился и встревоженно смотрел на них. Время от времени Антоний и Балкис делали по глоточку-другому бренди, но бурдючок почему-то оставался почти полным. Через какое-то время Балкис вдруг различила вдалеке странный шум и поняла, что слышит его давно — просто звук нарастал постепенно и она не обращала на него особого внимания.
— Река! — воскликнул Паньят. — Слышите, как плещет? Это река, впадающая в песчаное море!
Балкис широко раскрыла глаза. Какая река могла так шуметь? Быть может, то был могучий водопад?
— Значит, мы добрались до края пустыни? — с надеждой спросил Антоний.
— До края песчаного моря — уж это точно, — ответил Паньят— Между горами и краем песков ещё тянется полоса пустыни , но она не так сурова, и там чаще попадается вода.
— О, как отрадно! — вырвалось у Антония. Было видно, что одна только мысль о воде придала ему сил. — Пойдём, Паньят, поглядим на твою реку!
С этими словами юноша поспешно устремился вперёд. Паньят догнал его и предупредил:
— Воды там мало.
— Мало? — удивился Антоний. — Что же за река без воды?
— Там слишком много камней, — объяснил Паньят. — Пошли, сам увидишь.
Они вышли к реке в предутренних сумерках — в то самое время полусвета-полутьмы, когда ночь начинает уступать место дню. Чем ближе они подходили туда, откуда доносился шум, тем громче он становился. Ровный грохот теперь сменился скрежетом и треском. Подойдя ещё ближе, спутники остановились и замерли, не веря собственным глазам. Перед их изумлёнными взглядами предстал поток, наполненный камнями самого разного размера — от валунов до гальки. Камни катились, толкая друг друга. Действительно, это чем-то напоминало весеннюю реку, разбухшую от тающих снегов.
Антоний в ужасе смотрел на поток камней.
— Если тут и есть вода, — прошептал он, — то только самоубийца попытался бы набрать её!
— Так и есть, — кивнул Паньят. — Но между камнями скапливается влага, и если вырыть яму на берегу, в ней будет собираться вода — немного, по глотку. Я видел: торговцы так пили, ожидая, когда можно будет перейти на другой берег.
— Ожидая? — изумилась Балкис. — Неужто тут нигде нет ни брода, ни моста?
— Нет, — покачал головой Паньят. — Даже в самом мелком месте камни перемелют любого, словно жернова. И никто бы не смог поставить тут мост — ведь его опоры снесло бы за считанные минуты. Три дня подряд каменная река течёт, тащит к песчаному морю камни большие и маленькие, а также бревна и Щепки, но на четвёртый день её течение замедляется, а потом и вовсе останавливается. Вот тогда мы и сможем перейти на другой берег.
Балкис в ужасе посмотрела на катящиеся камни.
— Значит, нам придётся ждать три дня?
Паньят пожал плечами:
— Может, три, а может — всего один. Река и завтра может остановиться. Кто знает, в который из трех дней мы к ней пожаловали?
Стало светать, и Балкис поняла, каким образом по каменной реке перемещалось дерево: по поверхности скользили целые стволы, а камни служили для них катками. Взглянув в ту сторону, куда бежала эта странная река, Балкис увидела место, где камни и бревна «вливались» в песок и исчезали в нем.
— Вон где она кончается! — воскликнула девушка. — Нельзя ли добраться туда и попросту обойти её?
— Нет, Балкис, — покачал головой Паньят. — Погляди, как камни засасывает в песок, как он их проглатывает. Там лежат зыбучие пески, и никто не знает, как широко они раскинулись.
— А надо ли нам вообще переходить эту реку?
— Надо, потому что царство пресвитера Иоанна лежит на другом берегу. В той стороне — пустыня.
— Есть вода! — крикнул Антоний. Он стоял на коленях возле ямки шириной в фут и победно размахивал бурдюком. Видно было, что на дне кожаного мешка плещется немного жидкости. Юноша подал Балкис бурдюк, словно драгоценность. Да в общем так оно и было.
— Спасибо, милый друг, — поблагодарила девушка и перевернула бурдюк вверх дном. Напившись, она с сожалением вернула мешок Антонию.
Он тоже напился и снова опустил бурдюк в вырытую им яму. Поглядев на реку, которая теперь, в свете зари, стала видна намного лучше, Антоний задумчиво проговорил:
— А не может ли быть так, что весь песок в этой пустыне получается из этих перемолотых камней?
— Может, и так, — пожал плечами Паньят. — Да только сдаётся мне, что тогда таких каменных рек немало понадобилось бы, а эта — одна-единственная, другой такой во всем свете нет.
День разгорался. Маленький колодец, выкопанный Антонием, время от времени одаривал спутников глотками воды. Через какое-то время юноша принялся наполнять водой бурдюки. Вода накапливалась медленно, и юноша побрёл вдоль берега и набрал охапку веток, отломившихся от деревьев, унесённых каменным потоком. Он занялся приготовлением растопки, а Балкис в последний раз установила приманки для песчаных рыб. Паньят был прав: на хорошую «рыбалку» тут надеяться не приходилось — слишком тонок был слой песка, но все же несколько мелких пыбок изловить удалось. Они и пошли на завтрак Антонию и Балкис. А потом спутники воткнули в песок свои посохи и набросили на них плащи. Получился навес от солнца.
До вечера все трое мирно спали, и шум каменной реки не мешал им — так они успели к нему привыкнуть.
Муравей от голода едва держался на ногах. Даже ему было трудно найти пропитание посреди бесчисленных песчаных барханов. Он передвигался вдвое медленнее обычного, но покуда было светло, продолжал идти.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118