Только пошли со мной одного чародея, дабы он отвёл от нас вражеские чары!
— Я пойду! — не раздумывая, вскричал Антоний. — Позвольте мне сопровождать принца, ваше величество!
С губ Балкис сорвался испуганный крик. Пресвитер Иоанн задумчиво, испытующе смотрел на Антония.
— Тем, кто дерзнёт вызволить камень, грозит смерть.
— Моя жизнь мне не дорога, — упрямо ответил Антоний, и Балкис снова чуть не разрыдалась.
Однако пресвитер Иоанн продолжал изучать юношу взглядом. Мэт догадался, какие сомнения владеют императором. Антоний и вправду был готов пойти на смерть. Он так сильно любил Балкис, что без неё жизнь была ему не мила. Но судя по всему, юношей все же владела отчаянная надежда доказать всем, что он может быть достоин руки принцессы. Как очень многие молодые люди, Антоний жаждал славы и был готов умереть в попытке увенчать себя ею.
— Что ж, хорошо, — изрёк наконец пресвитер Иоанн. — Ты будешь сопровождать принца.
— Нет! — вскричала Балкис так, словно у неё вырвали сердце. — Он хочет одного — умереть. Он так хочет, потому что я предала его, обманула!
— Я сделаю все, что в моих силах, чтобы принц остался цел и невредим, — упрямо проговорил Антоний, по-прежнему отказываясь смотреть на девушку.
— Ты думаешь, это сражение можно выиграть силой оружия? — в отчаянии воскликнула Балкис. — Не забывай о вражьих чарах! Они насквозь пропитаны ими, все до единого! Как бы ещё змеи могли приобрести человечье обличье? Что ещё, как не ужасные чары, помогает этим уродам жить? Если вы окажетесь посреди них, вы все погибнете, сколько бы чародеев с вами ни отправилось, а камень мы не получим! Тогда, без камня и без чародеев, мы станем ещё слабее, и нам останется только покориться это мерзкой богине или смотреть на то, как горит Мараканда!
Антоний даже после этих пламенных слов не изменился в лице, а Мэт сказал:
— Она права.
— Верно, права, — кивнул пресвитер Иоанн и посмотрел на сына с гордостью и радостью. — Моя величайшая слава — это ты, сын мой, ибо ты готов рискнуть жизнью ради спасения народа.
— Но их гибель никого не спасёт! — сердито выкрикнула Балкис. — Враги хотят погубить только МЕНЯ!
— Если уж моя отборная гвардия не сможет вызволить камень, — заносчиво проговорил принц Ташиш, — то это никому не под силу.
— Я сделаю это! — крикнула Балкис.
— Нет! — горестно простонал Антоний. — Ты принесёшь себя в жертву!
Она обернулась и насторожённо посмотрела на него:
— Ты так сильно переживаешь за простую кошку?
— Простую! — воскликнул Антоний. — Ты — единственный настоящий друг, какой у меня только был в жизни! Я за тебя дрался с родными братьями, и ты ещё спрашиваешь, переживаю ли я за тебя?
— Если ты так печёшься о кошке, — с мукой в голосе проговорила Балкис, — быть может, ещё больше ты волнуешься за меня как за женщину?
Антоний растерянно смотрел на неё, не в силах вымолвить ни слова.
— Неужто ни встреча с единорогами, ни целительная раковина уже ничего не значат для тебя? — негромко спросила Балкис.
Антоний покорно опустил плечи, но взгляд его тут же озарился светом жизни. Он выпрямился, улыбнулся и подошёл ближе. Казалось, он прикасается к возлюбленной — при всем том, что он стоял, опустив руки, а она сидела верхом на лошади.
— Кошка может быть только другом, — выдохнул Антоний. — Женщина же — надеюсь — намного более, чем просто другом. — Тут он в ужасе вытаращил глаза и попятился. — Однако я забылся. Принцесса, я — твой жалкий слуга! Моя жизнь принадлежит тебе. Приказывай, и да будет твоя воля!
С этими словами он встал на одно колено.
Балкис взволнованно вскрикнула, спрыгнула на землю, опустилась на колени рядом с юношей, положила руки ему на плечи.
— Нет, нет! — воскликнула она. — Я так не хочу! Я не желаю, чтобы ты был мне слугой!
Антоний устремил на неё взгляд полный боли.
Мэт решил, что пора вмешаться, и быстро подошёл к ним.
— В чем дело, принцесса? — осведомился он. — Мне казалось, что ты готова соединить с ним свою жизнь.
Балкис недоуменно посмотрела на него, вернулась взглядом к Антонию и насмешливо улыбнулась.
— Что ж, прекрасно, глупец! Ты предложил мне свою жизнь, и я возьму её. Но сначала мы вместе вызволим пламенный камень!
И тут на глазах у всех, кто был рядом, она вдруг стала меньше ростом, руки и ноги у неё превратились в лапы, лицо — в мордочку, уши встали торчком, вырос пушистый хвост. Перед изумлёнными людьми предстала обычная кошка — вот только спинка и хвост у неё были пурпурные, брюшко белое, а на голове сверкал золотой ободок.
Как ни упрямился Антоний, он не смог удержаться от радостной улыбки и протянул руку к Балкис.
— Я больше никогда не буду одинок, да?
— Никогда, глупец! — мяукнула кошка. — А теперь не зевай и закончи моё стихотворение!
Стать сильнее и больше, чем лев, раза в два
Разве что-нибудь мне помешает?
Лапы, хвост и все прочее есть, как у льва…
— Только гривы одной не хватает!
Мэт поморщился.
Однако заклинание возымело силу. Даже пресвитер Иоанн ахнул от изумления, глядя на то, как Балкис-кошка вдруг начала вырастать. Вот её макушка оказалась на уровне плеч Мэта, а сама она стала размером с лошадь. Кони дико заржали и чуть не вставали на дыбы. Всадникам с трудом удалось сдержать их. Самые отважные из пехотинцев бросились вперёд и схватили коней под уздцы.
— Седлай коня, воин! — вызывающе мяукнула кошка-великанша, сев на землю рядом с Антонием.
Он усмехнулся и сказал:
— Седла-то как раз и нету. — Но в следующее мгновение он вспрыгнул на её спину и крикнул: — Меч! Дайте мне меч!
Трое командиров бросились к нему, предлагая своё оружие. Антоний взял меч у того из них, что первым подбежал к нему. Балкис осторожно выпрямила лапы и пропела басовым мявом:
Камень пламенно-кровавый,
Тот, в чем сила всей державы,
Милой родины моей…
Антоний подхватил:
Он теперь у злобных змей!
Балкис продолжала:
Тать в ночи прокрался мерзко
И похитил камень дерзко.
Ради блага всей страны…
Антоний выкрикнул:
Мы вернуть его должны!!!
В следующий миг Антоний и Балкис подёрнулись зыбким маревом и исчезли.
— Лорд-маг, скорее за ними! — в страхе вскричал пресвитер Иоанн. — Нельзя, чтобы моя племянница встретилась с таким ужасным злом одна!
— Ну, я бы не сказал, что она так уж и одна, — пожал плечами Мэт. — На самом деле теперь она уже никогда не будет одна.
— Если останется жива! Ты отправишься следом за ней или нет?
— Пожалуй, лучше поступить именно так, — кивнул Мэт и проговорил нараспев:
Я не склонен верить слухам,
Но увы, твердит молва,
Что пронырливей, чем муха,
Нет на свете существа!
В бой умчалась ученица!
Чтоб её спасти от бед,
Вмиг за нею устремится
Мухою учитель вслед!
Где ты, камень огневой?
Я лечу к тебе стрелой!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118
— Я пойду! — не раздумывая, вскричал Антоний. — Позвольте мне сопровождать принца, ваше величество!
С губ Балкис сорвался испуганный крик. Пресвитер Иоанн задумчиво, испытующе смотрел на Антония.
— Тем, кто дерзнёт вызволить камень, грозит смерть.
— Моя жизнь мне не дорога, — упрямо ответил Антоний, и Балкис снова чуть не разрыдалась.
Однако пресвитер Иоанн продолжал изучать юношу взглядом. Мэт догадался, какие сомнения владеют императором. Антоний и вправду был готов пойти на смерть. Он так сильно любил Балкис, что без неё жизнь была ему не мила. Но судя по всему, юношей все же владела отчаянная надежда доказать всем, что он может быть достоин руки принцессы. Как очень многие молодые люди, Антоний жаждал славы и был готов умереть в попытке увенчать себя ею.
— Что ж, хорошо, — изрёк наконец пресвитер Иоанн. — Ты будешь сопровождать принца.
— Нет! — вскричала Балкис так, словно у неё вырвали сердце. — Он хочет одного — умереть. Он так хочет, потому что я предала его, обманула!
— Я сделаю все, что в моих силах, чтобы принц остался цел и невредим, — упрямо проговорил Антоний, по-прежнему отказываясь смотреть на девушку.
— Ты думаешь, это сражение можно выиграть силой оружия? — в отчаянии воскликнула Балкис. — Не забывай о вражьих чарах! Они насквозь пропитаны ими, все до единого! Как бы ещё змеи могли приобрести человечье обличье? Что ещё, как не ужасные чары, помогает этим уродам жить? Если вы окажетесь посреди них, вы все погибнете, сколько бы чародеев с вами ни отправилось, а камень мы не получим! Тогда, без камня и без чародеев, мы станем ещё слабее, и нам останется только покориться это мерзкой богине или смотреть на то, как горит Мараканда!
Антоний даже после этих пламенных слов не изменился в лице, а Мэт сказал:
— Она права.
— Верно, права, — кивнул пресвитер Иоанн и посмотрел на сына с гордостью и радостью. — Моя величайшая слава — это ты, сын мой, ибо ты готов рискнуть жизнью ради спасения народа.
— Но их гибель никого не спасёт! — сердито выкрикнула Балкис. — Враги хотят погубить только МЕНЯ!
— Если уж моя отборная гвардия не сможет вызволить камень, — заносчиво проговорил принц Ташиш, — то это никому не под силу.
— Я сделаю это! — крикнула Балкис.
— Нет! — горестно простонал Антоний. — Ты принесёшь себя в жертву!
Она обернулась и насторожённо посмотрела на него:
— Ты так сильно переживаешь за простую кошку?
— Простую! — воскликнул Антоний. — Ты — единственный настоящий друг, какой у меня только был в жизни! Я за тебя дрался с родными братьями, и ты ещё спрашиваешь, переживаю ли я за тебя?
— Если ты так печёшься о кошке, — с мукой в голосе проговорила Балкис, — быть может, ещё больше ты волнуешься за меня как за женщину?
Антоний растерянно смотрел на неё, не в силах вымолвить ни слова.
— Неужто ни встреча с единорогами, ни целительная раковина уже ничего не значат для тебя? — негромко спросила Балкис.
Антоний покорно опустил плечи, но взгляд его тут же озарился светом жизни. Он выпрямился, улыбнулся и подошёл ближе. Казалось, он прикасается к возлюбленной — при всем том, что он стоял, опустив руки, а она сидела верхом на лошади.
— Кошка может быть только другом, — выдохнул Антоний. — Женщина же — надеюсь — намного более, чем просто другом. — Тут он в ужасе вытаращил глаза и попятился. — Однако я забылся. Принцесса, я — твой жалкий слуга! Моя жизнь принадлежит тебе. Приказывай, и да будет твоя воля!
С этими словами он встал на одно колено.
Балкис взволнованно вскрикнула, спрыгнула на землю, опустилась на колени рядом с юношей, положила руки ему на плечи.
— Нет, нет! — воскликнула она. — Я так не хочу! Я не желаю, чтобы ты был мне слугой!
Антоний устремил на неё взгляд полный боли.
Мэт решил, что пора вмешаться, и быстро подошёл к ним.
— В чем дело, принцесса? — осведомился он. — Мне казалось, что ты готова соединить с ним свою жизнь.
Балкис недоуменно посмотрела на него, вернулась взглядом к Антонию и насмешливо улыбнулась.
— Что ж, прекрасно, глупец! Ты предложил мне свою жизнь, и я возьму её. Но сначала мы вместе вызволим пламенный камень!
И тут на глазах у всех, кто был рядом, она вдруг стала меньше ростом, руки и ноги у неё превратились в лапы, лицо — в мордочку, уши встали торчком, вырос пушистый хвост. Перед изумлёнными людьми предстала обычная кошка — вот только спинка и хвост у неё были пурпурные, брюшко белое, а на голове сверкал золотой ободок.
Как ни упрямился Антоний, он не смог удержаться от радостной улыбки и протянул руку к Балкис.
— Я больше никогда не буду одинок, да?
— Никогда, глупец! — мяукнула кошка. — А теперь не зевай и закончи моё стихотворение!
Стать сильнее и больше, чем лев, раза в два
Разве что-нибудь мне помешает?
Лапы, хвост и все прочее есть, как у льва…
— Только гривы одной не хватает!
Мэт поморщился.
Однако заклинание возымело силу. Даже пресвитер Иоанн ахнул от изумления, глядя на то, как Балкис-кошка вдруг начала вырастать. Вот её макушка оказалась на уровне плеч Мэта, а сама она стала размером с лошадь. Кони дико заржали и чуть не вставали на дыбы. Всадникам с трудом удалось сдержать их. Самые отважные из пехотинцев бросились вперёд и схватили коней под уздцы.
— Седлай коня, воин! — вызывающе мяукнула кошка-великанша, сев на землю рядом с Антонием.
Он усмехнулся и сказал:
— Седла-то как раз и нету. — Но в следующее мгновение он вспрыгнул на её спину и крикнул: — Меч! Дайте мне меч!
Трое командиров бросились к нему, предлагая своё оружие. Антоний взял меч у того из них, что первым подбежал к нему. Балкис осторожно выпрямила лапы и пропела басовым мявом:
Камень пламенно-кровавый,
Тот, в чем сила всей державы,
Милой родины моей…
Антоний подхватил:
Он теперь у злобных змей!
Балкис продолжала:
Тать в ночи прокрался мерзко
И похитил камень дерзко.
Ради блага всей страны…
Антоний выкрикнул:
Мы вернуть его должны!!!
В следующий миг Антоний и Балкис подёрнулись зыбким маревом и исчезли.
— Лорд-маг, скорее за ними! — в страхе вскричал пресвитер Иоанн. — Нельзя, чтобы моя племянница встретилась с таким ужасным злом одна!
— Ну, я бы не сказал, что она так уж и одна, — пожал плечами Мэт. — На самом деле теперь она уже никогда не будет одна.
— Если останется жива! Ты отправишься следом за ней или нет?
— Пожалуй, лучше поступить именно так, — кивнул Мэт и проговорил нараспев:
Я не склонен верить слухам,
Но увы, твердит молва,
Что пронырливей, чем муха,
Нет на свете существа!
В бой умчалась ученица!
Чтоб её спасти от бед,
Вмиг за нею устремится
Мухою учитель вслед!
Где ты, камень огневой?
Я лечу к тебе стрелой!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118