– Так ты одна?
– Я же уже сказала.
Она сделала шаг в сторону, чтобы обойти его.
– А где Ник?
– У Дэнни Трухильо, играет в «Последний альянс». Дай пройти.
Вместо этого он взял у нее ящик и поставил его на стойку. Она закусила губу.
– Послушай…
Звякнул колокольчик. Реджина перевела глаза в сторону двери, потом снова на него; по ее лицу было видно, что она в нерешительности.
Он улыбнулся.
– Займись делом.
Посетителями? Или разгрузкой? Он и сам не знал, что имеет в виду.
Она, похоже, тоже не поняла, но, впрочем, выбора у нее и не было. Она быстро взглянула на него и толкнула двери в зал. Он услышал ее голос:
– Как дела, Генри? Чем тебя угостить?
Дилан успел выгрузить еще два ящика, пока она упаковала ужин для Генри – одну лазанью навынос – и приняла заказ на четыре приготовленных на пару лобстера с салатом из капусты.
Она толчком открыла дверь и на бегу схватила лобстеров.
– Спасибо. – Она отпускала его. – Остальное я за минуту сделаю сама.
Дилан не обратил внимания на ее слова. Каждый их этих ящиков с помидорами весил не меньше шестидесяти фунтов. Интересно, как она сама загружала их в фургон?
Куда это поставить?
– В холодильную камеру. Налево от тебя. Но…
– Так что там не так со льдом? – спросил он, чтобы отвлечь ее.
Она бросила лобстеров в кипящую воду.
– Он не такой, каким должен быть – бесцветным, безвкусным и практически с нулевой пищевой ценностью. Словом, никаким.
– Тогда зачем его покупать?
– Я и не покупала. Или это сделала мама, или поставщик что-то напутал.
Она хлопала крышками контейнеров: лимон, масло, нашинкованная капуста. К моменту, когда она выбивала чек за лобстеров, Дилан поставил на пол последний ящик.
Реджина шумно выдохнула.
– Спасибо. Думаю, я перед тобой в долгу.
– Я уверен, что о форме оплаты мы сможем договориться, – мягко сказал он.
Она фыркнула.
– Я приготовлю тебе обед.
– Я имел в виду вовсе не это.
Он потеснил ее к обитой металлом стойке и во взгляде больших карих глаз прочел, что она прекрасно его понимает.
– Тогда плохо, потому что это все, что я могу тебе предложить.
Он прижался ногой к ее бедру и запустил пальцы в ее волосы, под бандану. Под ладонью он чувствовал ее пульс, бившийся в жилке на шее.
– Значит, я не стану ждать, пока ты мне что-то предложишь, – сказал он и прильнул к сердито сжатым губам.
Ее вкус был таким острым и таким земным! Он напоминал разогретые на солнце помидоры, оливки и чеснок. А пахла она абрикосами. Она наводнила собой все его чувства, заполнила его мысли. Хорошо, да, сейчас… Ее руки обвились вокруг его шеи. Ее рот был горячим и жаждущим. Она прижалась к нему, и он ощутил напряжение в ее тугом теле. Небольшая грудь, тонкая талия, узкие бедра – все такое прекрасное, такое женственное, все принадлежит ему… И живший в нем голод выпустил когти.
Он не знал, чего хочет. Чего-то… Сбросить сексуальное напряжение, это да. Но ему было нужно больше. Он хотел почувствовать, как она трепещет, как тает у него в руках. Хотел, чтобы она была мокрой и мягкой, чтобы была под ним. Он невыносимо желал ее нежности. Ее прикосновений.
Он поднял ее и усадил на стойку. Она обхватила ногами его талию, и он уже представлял, как сдирает с нее джинсы, как прокладывает дорогу к ней, в нее, прямо сейчас. Он уже нащупал ее пояс.
Ее руки легли ему на грудь.
Хорошо, да, касайся меня!
Она с силой оттолкнула его. Сбитый с толку, он поднял голову.
У нее были влажные губы и темные глаза. Маленький золотой крестик двигался в такт дыханию.
– Так что у тебя за дела с Маргред? – спросила она.
– Что?
– О чем вы говорили, когда я вошла?
У него кровь стучала в висках.
– Это не имеет ни малейшего отношения к тебе. И ко всему этому.
– Да? – Она попыталась сжать ноги. Он не шевельнулся. – Я не собираюсь заставлять ее ревновать. И покрывать делишки, которые вы скрываете от Калеба. Чего ты хочешь, Дилан?
– Я думал, это очевидно.
– Только не для меня.
Он взял ее руку и прижал к низу живота, где его твердое естество болезненно рвалось к ней.
– Тебя, – сказал он. – Я хочу тебя.
Губы ее дрогнули, но тут же скривились в презрительной улыбке.
– Очень хорошо. Прости, только мне это не польстило.
И не убедило меня.
Он рывком ткнулся членом в ее ладонь.
– А что могло бы тебя убедить?
Покраснев, она отдернула руку.
– Не знаю. Но уж никак не тисканье на кухонной стойке.
Где были, там и справились…
– Я тебя не тискал, – раздраженно сказал он.
Но прежде чем он успел повторить свою попытку, она уже оттолкнула его.
– Я не всегда имею в виду тебя, красавчик.
Все-таки есть другой мужчина!
Глаза его сузились.
– Кто он?
– Я не хочу об этом говорить.
– Тогда не следовало о нём упоминать! Так кто он?
– Как будто тебе действительно это интересно! – Она подняла голову, почти коснувшись его подбородка. – Ты сейчас не обо мне думаешь, а о том, кто еще получал то, чего так хочется тебе. Пошел ты!
– Ты же сама мне помешала. Тогда хотя бы поговори со мной.
Неожиданно вырвавшийся у нее смешок удивил обоих.
– Это был отец Ника. Доволен? Я работала у него.
– В Бостоне.
Ее глаза удивленно округлились.
– А ты откуда знаешь?
– Мне сказал Ник. Еще в первый день, на берегу.
Ее рука потянулась к цепочке на шее, к тотему Христа. Дилан видел этот жест и раньше. Может, она обращалась к Нему за помощью? Или это была просто привычка?
– Ник говорил с тобой о своем отце? – спросила она.
Он рассматривал ее грудь, золотую цепочку, гладкую кожу над краем майки на лямках.
– Он сказал, что ты от него ушла.
– Да. После того как Алэн четко дал понять, что не собирается иметь ничего общего ни со мной, ни с моим ребенком.
Что ж, дети – это… Дети являются серьезным обязательством. Неудивительно, что тот парень испугался. Дилан перевел взгляд с легкого изгиба груди на ее рот, чувственный и немного печальный.
– Есть вещи и похуже, чем расти без отца, – заметил он.
– Мне ли не знать…
Он удивленно поднял брови.
– Отец бросил нас, когда мне было три года, – пояснила она.
– С тобой была мать.
– Да, когда не работала… Для Ника я хотела бы другой жизни.
Тени в ее глазах встревожили его.
– У тебя не было выбора, – сказал он.
– Тогда – нет. Зато сейчас есть.
Дилан не ответил. Его рассудок по-прежнему был затуманен вожделением. Она вздохнула.
– Я не могу стать Нику матерью, которая постоянно будет рядом. Все, что я могу сделать, это уберечь его от человека, к которому он может привязаться.
Дилан нахмурился.
– Ты с самого начала знала, что я здесь не останусь.
И не я остановил тебя тогда на берегу.
Ее подбородок воинственно поднялся.
– Я была пьяна. Так или иначе, но это было до того, как я узнала тебя. И до того, как тебя узнал Ник. Он действительно может к тебе привязаться, и я не хочу рисковать.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59