– А теперь – другой. Я опять послушалась.
– А теперь дай его мне, – приказал он.
Я протянула руку, чтобы отдать ему бюстгальтер, мои груди всколыхнулись, я увидела, как он смотрит на них, и осознала, как сильно он меня хочет. У меня было странное смешанное чувство: унижения и острого возбуждения.
– А теперь иди ко мне и сделай то, что ты сделала тогда, на вечеринке.
Меня захлестнула волна стыда. Я не двинулась с места.
– Иди сюда, – повторил он.
Опустив глаза, я, как автомат, шагнула к нему. Он довольно грубо завладел моей рукой и положил ее себе между ног:
– Мы с тобой кое-что не довели до конца.
Я сжалась и попыталась отдернуть руку.
– Ну-ну, – сказал он, удерживая ее.
– Нет, – повторила я, глядя в пол.
– Ты повторяешься, – усмехнулся он.
Он крепко держал меня за запястье, мои соски терлись о грубую ткань его рубашки, но между нашими телами не возникало контакта. Казалось, он нарочно держит меня на некотором расстоянии. А я слишком боялась этого большого чужого мужчину, чтобы прильнуть к нему. Я даже взглянуть на него не могла.
– Продолжай, – сказал он и попытался пододвинуть мой крепко сжатый кулак к выпуклости на своих джинсах. – Заканчивай то, что не доделала в прошлую субботу.
Я не знала, куда деваться от растерянности и… нарастающего возбуждения. Я вовсе не хотела трогать его пенис, я не хотела гладить его.
– Держу пари, у твоего Дерила такого нету, – язвительно сказал Люк, стараясь направить мою руку к своему члену.
Я была уничтожена. Я ведь и забыла, что Люк видел, как я уходила с Дерилом. Он, наверно, решил, что я просто шлюха. Я попыталась вырваться.
– Э-э, нет. – Он неприятно усмехнулся. – Довольно этих игр. Мужчины не любят, когда их дразнят.
У меня сложилось впечатление, что Дерила он к мужчинам не причисляет.
Я то краснела, то меня бил озноб. Наконец я буквально заставила себя взяться за пряжку его ремня. И поняла, что дальше не могу. Внутри меня что-то зрело, и я должна была остановиться, пока это что-то не стало непреодолимым.
Люк больше не заставлял меня ничего делать. Я просто слышала, как тяжело он дышит, и чувствовала его теплое дыхание у себя на макушке. Мы оба ждали, неизвестно чего. У меня возникло ощущение, что мы оба выжидали, когда что-то схлынет. Потом он провел рукой до моей талии, и это движение показалось мне странно заботливым. Почувствовав его ладонь на своей голой спине, я чуть сознания не лишилась.
Медленно, не поднимая глаз, я начала расстегивать его ремень. Ремень из толстой черной кожи – даже это у него было устрашающе мужским. Он расстегнулся с соблазнительным шлепающим звуком и повис – массивная пряжка с одной стороны, кожаный язык – с другой.
Он очень старался дышать нормально.
Потом пришла очередь пуговиц. Я не могу, не могу!
– Рейчел, – хрипло сказал Люк, – не останавливайся…
Задержав дыхание, я справилась с первой пуговицей. Потом со следующей. Потом еще с одной. Когда все пуговицы были расстегнуты, я застыла, ожидая, что он мне скажет, что делать дальше.
– Посмотри на меня, – сказал он.
Я смущенно подняла на него глаза, и когда наши взгляды наконец встретились, что-то тайное вырвалось у меня наружу, и отражение этого я увидела в его лице. Я смотрела на него с удивлением и страхом. Я так хотела его: его нежности, его поцелуев, прикосновения его подбородка к моей щеке, его запаха. Дрожащей рукой я погладила его шелковые волосы.
И стоило мне дотронуться до него, как плотину прорвало. На этот раз мы не стали дожидаться, когда безумие схлынет. Мы упали в объятия друг друга, кусаясь, царапаясь, осыпая друг друга поцелуями.
Задыхаясь, я рванула его рубашку, спеша прикоснуться ладонями к шелковой коже на его спине, дотронуться до волосков на его животе. Он обнимал меня, ласкал, кусал. Потом запустил пальцы в мои волосы, запрокинул мне голову и поцеловал в губы, так что мне стало больно.
– Я хочу тебя, – задохнулся он.
Джинсы у него были где-то на уровне колен, рубашка расстегнута, но все еще держалась на плечах. Потом мы упали на пол. Плитка холодила мне спину. Сначала он был сверху и прижимал меня к полу. Потом я оказалась сверху, чтобы стянуть с него джинсы и спустить трусы, но делала это так медленно, что он простонал:
– Рейчел, сделай же это, ради бога!
Я жадно вглядывалась в его глаза, потемневшие от желания.
Наконец джинсы были сняты, мои трусики спущены, мои соски покраснели, потому что он то и дело покусывал их. Я все еще оставалась в туфлях. Мы оба задыхались, как будто долго бежали.
Больше ждать я не могла.
– Презерватив, – как в горячке, прошептала я.
– Хорошо. – Он начал судорожно шарить вокруг в поисках куртки.
– Вот, – он протянул мне пакетик. – Я хочу, чтобы ты надела.
Злясь на себя за неловкость, я разорвала пакетик и взяла презерватив за блестящий кончик. Потом осторожно надела его и расправила во всю длину. Люк застонал.
– О господи! – задохнулась я. – Ты такой сексуальный.
Он неожиданно улыбнулся мне в ответ, и я чуть не кончила.
– Рейчел Уолш, – сказал он, – как чудесно услышать это от тебя.
Мне не хотелось, чтобы он уходил. Мне хотелось уснуть в своей постели в объятиях Люка. Не знаю, что в нем было такого особенного. Может, это все потому, что у меня не было друга с тех пор, как я приехала в Нью-Йорк? В конце концов, женщинам это тоже нужно.
Но дело было не только в этом. За всеми этими любовными перипетиями я совсем забыла о том, какой он был интересный и забавный в тот вечер в «Рикшо». И теперь снова вспомнила.
– Ну что ж, детка, – сказал он, войдя в мою спальню. – Посмотрим, что эта комната говорит нам о Рейчел Уолш. Во-первых, очевидно, что тебе не свойственна, как психологи это называют, анальная сексуальность, – заключил он, обозрев мой будуар, который выглядел, как после бомбежки, – так как тебя счастливо миновала мания аккуратности.
– Если бы я знала, что ты придешь, я бы сделала ремонт, – добродушно пошутила я и улеглась на кровать, ослепительная в халате Бриджит.
– Очень мило, – заметил он, разглядывая плакат с объявлением о выставке Кандинского в Центре Гуггенхейма. – Любишь изобразительное искусство?
– Нет, – ответила я, удивившись, что такой парень, как Люк употребляет слова «изобразительное искусство». – Я его украла на работе. Он закрывает дырку в стене, оттуда выпал кусок штукатурки.
– Откровенно, – похвалил он. – Ну что ж, посмотрим на книги. – И он переключился на книги. К счастью, он повязал вокруг бедер полотенце, так что его достоинства не очень отвлекали меня. – Итак, что же ты за человек на самом деле? О господи, а вот и твой «Патрик Кавана. Избранное». Ты мне говорила о нем в тот вечер, когда мы познакомились. Приятно убедиться, что твоя девушка – не лгунья.
– Отойди от книг, – велела я.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138