От непривычки лицо
его горело. Никогда еще ему не приходилось при дневном свете раздеваться
перед женщиной. Справившись с этим делом, Кирби, торопливо и неуклюже
бросился обратно в кровать, нырнул в красный мир и тут же заснул.
Неожиданно пробужденный чьим-то прикосновением, он увидел лицо Бонни Ли на
подушке в нескольких дюймах от своего лица.
- Поспи еще часок, милый, - прошептала она. - Или два, я могу
подождать.
Он снова вернулся в красное безмолвие, а когда вторично проснулся, то
увидел перед собой то же улыбающееся лицо.
- Ну как, здорово получается? - прошептала она.
Он зевнул, восхищаясь той быстротой, с которой она нашла применение
часам дядюшки Омара. Прошло бы немало времени, прежде чем он сам додумался
бы до чего-либо подобного.
- Дядюшка Омар обладал замечательной способностью обходиться почти
без сна. Мы часто удивлялись по этому поводу.
- Да, неслабую штуку придумал твой старикан, Кирби! Всего минуты две
прошло, как я проснулась, никак не больше. Хочешь еще немного поспать?
- Н-нет. Сейчас нет.
- Ты знаешь, и мне тоже не хочется, - прошептала Бонни Ли.
Она придвинулась к нему и прижалась теплым шелковистым бедром. Ее
лицо находилось так близко, что ему был виден только огромный коричневый
глаз, влажный и яркий. Он чувствовал тепло ее дыхания.
- Как замечательно тебя любить, Кирби. - Она сладко вздохнула. - Ты -
такой милый. И такой... немножко... испуганный. Я начинаю чувствовать, что
это так важно, так важно. И вся становлюсь, как пастила или теплый суп, а
сердце начинает стучать: тук-тук-тук - вот здесь, в горле, и, кажется, я
вот-вот заплачу. Давай будем делать это медленно и нежно. И говори мне
ласковые слова, а я их стану тебе повторять.
10
Кирби Винтер и Бонни Ли занимались любовью, по очереди спали в
красном мире, вместе весело принимали душ, подшучивали друг над другом,
устраивали бесконечные потасовки из-за мыла и полотенец - развлечения
настолько несвойственные прежнему Кирби, что не оставалось никаких
сомнений в его целительном перерождении. Раньше, замкнувшись в своем
одиночестве, он по-пуритански судил подобные забавы, убеждая себя, что они
по сути своей порочны и достойны справедливого наказания. Но неожиданно
круг был разорван, он оказался окружен теплом и музыкой жизни. Не грязный
порок, не безнравственное разложение увлекли его за собой, а захватил
счастливый, радостный праздник естественности и чистоты, где каждая мелочь
была восхитительным, но вместе и простым человеческим удовольствием.
Подведя под свои чувства теоретический фундамент, он сформулировал
это следующим образом. Бонни Ли, его чудная Бонни Ли обладала формами,
цветом и фактурой плоти, привлекательной для всех органов чувств Кирби
Винтера. Сам этот процесс академического изучения ее как объекта
эстетической ценности нисколько, оказывается, не унижал в его сознании
Бонни Ли. Он сумел выстроить и обратное рассуждение - прийти к выводу, что
для нее он так же являлся не только индивидуальностью, не только Кирби
Винтером, но и объектом, который доставлял ей всестороннее удовольствие.
Это позволяло ему изменить свое прежнее отношение к собственному телу как
к чему-то нелепому, смешному и постыдному, нуждающемуся в сокрытии.
Теперь ему нравилось, что он высокий и мускулистый, он радовался
своей природной наследственности и тому, что в свое время не забывал
тренировать тело. Огорчало только, что у него небольшой животик. Он
обратил на это внимание, когда Бонни Ли пребольно ущипнула его за складку,
которую он прежде не замечал, и тогда пообещал себе, что станет таким же
гибким и подтянутым, как она, зная, что обязательно доставит ей этим
удовольствие. Его желания поначалу проявлялись настолько часто и
недвусмысленно, что он сделался объектом ее постоянных непристойных шуток.
С шутками он быстро примирился, а от своей неуемной активности скоро
чувствовал удовлетворение, граничившее с глупостью.
В процессе этих игр, несмотря на свою неопытность и на годы
невольного воздержания, Кирби понял, как милостив к нему был случай, что
свел его с Бонни Ли в трудный момент жизни. Видно, она являлась тем
единственным существом в мире, что способно без задержек и проволочек,
одним махом преодолев сомнения и угрызения, ввести Кирби Винтера в жизнь
подлинных человеческих чувств и желаний. Заметь он в ней хотя бы малейшую
неестественность, и он снова превратился бы в рефлектирующего, неуклюжего
урода, отравленного стыдом, разочарованием и пуританской уверенностью, что
все прелестное и очаровательное, по сути своей, есть зло. Но как ни
старалась издыхающая мнительность вновь поднять голову, убеждая его
приглядеться внимательнее, все было напрасно: он видел перед собой
подлинно счастливое, щедрое на чувства, жизнерадостное, изобретательное и
детски резвящееся прелестное существо - без малейшего пятнышка.
Кирби наслаждался. Есть схема во всякой любовной игре. Есть время
просьб и обещаний прекратить всю эту чепуху, затем инстинктивное понимание
того, чья очередь быть активной стороной, быть игриво отвергнутым, а чья -
отвергать, с мрачной серьезностью наносить ответный удар, иногда, на
мгновение, нежно принимать неизбежное, чтобы в последний момент быстро
отскочить, - и так до тех пор, пока все не зайдет настолько далеко, что
остановится уже станет невозможно.
Только что она сидела на краю голубой ванны, а он вытирал ей волосы
большим бордовым полотенцем, глядя, как распрямляются ее влажные упругие
локоны. Но неожиданно, без лишних слов, чувствуя, что игры кончились, он
поднял ее на руки и понес в постель. Без остатка отдавая всю накопленную
страсть, он стремительно и радостно перешел с ней все границы. От полноты
чувств она засмеялась странным замедленным смехом, и сжала его с такой
внезапной силой, что некоторое время он не мог двинуться в ее объятиях.
Двухчасовые новости они слушали с удивлением и недоверием. После их
окончания пошел специальный пятнадцатиминутный выпуск, посвященный Кирби
Винтеру.
Когда выпуск завершился, Бонни Ли выключила маленький приемник и
поставила его на тумбочку возле кровати.
- Хотя это не новости, а сплошное сумасшествие, все перекрывает тот
факт, что сейчас два часа дня. Мне кажется, я вконец обалдела от этих
скачков во времени и перерывов на сон. Сейчас уже должно быть завтра. Все,
больше никакого сна, Кирби, ты знаешь к чему это приведет.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69
его горело. Никогда еще ему не приходилось при дневном свете раздеваться
перед женщиной. Справившись с этим делом, Кирби, торопливо и неуклюже
бросился обратно в кровать, нырнул в красный мир и тут же заснул.
Неожиданно пробужденный чьим-то прикосновением, он увидел лицо Бонни Ли на
подушке в нескольких дюймах от своего лица.
- Поспи еще часок, милый, - прошептала она. - Или два, я могу
подождать.
Он снова вернулся в красное безмолвие, а когда вторично проснулся, то
увидел перед собой то же улыбающееся лицо.
- Ну как, здорово получается? - прошептала она.
Он зевнул, восхищаясь той быстротой, с которой она нашла применение
часам дядюшки Омара. Прошло бы немало времени, прежде чем он сам додумался
бы до чего-либо подобного.
- Дядюшка Омар обладал замечательной способностью обходиться почти
без сна. Мы часто удивлялись по этому поводу.
- Да, неслабую штуку придумал твой старикан, Кирби! Всего минуты две
прошло, как я проснулась, никак не больше. Хочешь еще немного поспать?
- Н-нет. Сейчас нет.
- Ты знаешь, и мне тоже не хочется, - прошептала Бонни Ли.
Она придвинулась к нему и прижалась теплым шелковистым бедром. Ее
лицо находилось так близко, что ему был виден только огромный коричневый
глаз, влажный и яркий. Он чувствовал тепло ее дыхания.
- Как замечательно тебя любить, Кирби. - Она сладко вздохнула. - Ты -
такой милый. И такой... немножко... испуганный. Я начинаю чувствовать, что
это так важно, так важно. И вся становлюсь, как пастила или теплый суп, а
сердце начинает стучать: тук-тук-тук - вот здесь, в горле, и, кажется, я
вот-вот заплачу. Давай будем делать это медленно и нежно. И говори мне
ласковые слова, а я их стану тебе повторять.
10
Кирби Винтер и Бонни Ли занимались любовью, по очереди спали в
красном мире, вместе весело принимали душ, подшучивали друг над другом,
устраивали бесконечные потасовки из-за мыла и полотенец - развлечения
настолько несвойственные прежнему Кирби, что не оставалось никаких
сомнений в его целительном перерождении. Раньше, замкнувшись в своем
одиночестве, он по-пуритански судил подобные забавы, убеждая себя, что они
по сути своей порочны и достойны справедливого наказания. Но неожиданно
круг был разорван, он оказался окружен теплом и музыкой жизни. Не грязный
порок, не безнравственное разложение увлекли его за собой, а захватил
счастливый, радостный праздник естественности и чистоты, где каждая мелочь
была восхитительным, но вместе и простым человеческим удовольствием.
Подведя под свои чувства теоретический фундамент, он сформулировал
это следующим образом. Бонни Ли, его чудная Бонни Ли обладала формами,
цветом и фактурой плоти, привлекательной для всех органов чувств Кирби
Винтера. Сам этот процесс академического изучения ее как объекта
эстетической ценности нисколько, оказывается, не унижал в его сознании
Бонни Ли. Он сумел выстроить и обратное рассуждение - прийти к выводу, что
для нее он так же являлся не только индивидуальностью, не только Кирби
Винтером, но и объектом, который доставлял ей всестороннее удовольствие.
Это позволяло ему изменить свое прежнее отношение к собственному телу как
к чему-то нелепому, смешному и постыдному, нуждающемуся в сокрытии.
Теперь ему нравилось, что он высокий и мускулистый, он радовался
своей природной наследственности и тому, что в свое время не забывал
тренировать тело. Огорчало только, что у него небольшой животик. Он
обратил на это внимание, когда Бонни Ли пребольно ущипнула его за складку,
которую он прежде не замечал, и тогда пообещал себе, что станет таким же
гибким и подтянутым, как она, зная, что обязательно доставит ей этим
удовольствие. Его желания поначалу проявлялись настолько часто и
недвусмысленно, что он сделался объектом ее постоянных непристойных шуток.
С шутками он быстро примирился, а от своей неуемной активности скоро
чувствовал удовлетворение, граничившее с глупостью.
В процессе этих игр, несмотря на свою неопытность и на годы
невольного воздержания, Кирби понял, как милостив к нему был случай, что
свел его с Бонни Ли в трудный момент жизни. Видно, она являлась тем
единственным существом в мире, что способно без задержек и проволочек,
одним махом преодолев сомнения и угрызения, ввести Кирби Винтера в жизнь
подлинных человеческих чувств и желаний. Заметь он в ней хотя бы малейшую
неестественность, и он снова превратился бы в рефлектирующего, неуклюжего
урода, отравленного стыдом, разочарованием и пуританской уверенностью, что
все прелестное и очаровательное, по сути своей, есть зло. Но как ни
старалась издыхающая мнительность вновь поднять голову, убеждая его
приглядеться внимательнее, все было напрасно: он видел перед собой
подлинно счастливое, щедрое на чувства, жизнерадостное, изобретательное и
детски резвящееся прелестное существо - без малейшего пятнышка.
Кирби наслаждался. Есть схема во всякой любовной игре. Есть время
просьб и обещаний прекратить всю эту чепуху, затем инстинктивное понимание
того, чья очередь быть активной стороной, быть игриво отвергнутым, а чья -
отвергать, с мрачной серьезностью наносить ответный удар, иногда, на
мгновение, нежно принимать неизбежное, чтобы в последний момент быстро
отскочить, - и так до тех пор, пока все не зайдет настолько далеко, что
остановится уже станет невозможно.
Только что она сидела на краю голубой ванны, а он вытирал ей волосы
большим бордовым полотенцем, глядя, как распрямляются ее влажные упругие
локоны. Но неожиданно, без лишних слов, чувствуя, что игры кончились, он
поднял ее на руки и понес в постель. Без остатка отдавая всю накопленную
страсть, он стремительно и радостно перешел с ней все границы. От полноты
чувств она засмеялась странным замедленным смехом, и сжала его с такой
внезапной силой, что некоторое время он не мог двинуться в ее объятиях.
Двухчасовые новости они слушали с удивлением и недоверием. После их
окончания пошел специальный пятнадцатиминутный выпуск, посвященный Кирби
Винтеру.
Когда выпуск завершился, Бонни Ли выключила маленький приемник и
поставила его на тумбочку возле кровати.
- Хотя это не новости, а сплошное сумасшествие, все перекрывает тот
факт, что сейчас два часа дня. Мне кажется, я вконец обалдела от этих
скачков во времени и перерывов на сон. Сейчас уже должно быть завтра. Все,
больше никакого сна, Кирби, ты знаешь к чему это приведет.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69