– Говорит, что приятнее, а сам думает: «Разве ж тут до удовольствия, когда лесунка всем надоела хуже горькой жимолости?»
– То-то и оно, – сказал Рой. – Хуже нет заниматься этим делом по нужде, когда не хочется, а надо. Одёжку наизнанку вывернуть проще… А вообще, мы с лесовиками неплохо уживаемся. Сотрудничаем даже. Лешие – большие мастера винцо ставить. Но обижаются, когда ихние бражные ямы разоряем. Поэтому мы договорились не жадничать, больше половины бражного запаса из ямы не брать. А то лесовики стараются, ягоды собирают, ямы копают, глиной обмазывают, воду таскают, а ты пришёл на готовенькое. Вытаскал досуха и довольнёхонек. Решили так: коли уж берёшь чужое, то, будь добр, свой товар оставь – ведро, топор ли. Лешачьё в кузнечном деле ничего не понимает, огня пугается, а вот за металлический инструмент всё отдать готово.
– На всех леших топоров не напасёшься, – почему-то решил пришелец. – Потому, видать, мы сами и наловчились винцо ставить.
– Мы тоже умеем сами настаивать, но до леших любому нашему мастеру ой как далеко. Ходят такие упорные слухи, будто некоторые из лешачьего племени навострились беспохмельную бражку производить. Никто, правда, такой ни разу пока не отыскал, но все ищут, надежду не теряют.
– Везёт же вам, – позавидовал Сотон. – Мы вот, к примеру, про лешачью беспохмельную бражку и не слыхивали. А уж как мучимся, бывало…
– Послушай, Сотон, – перебил хозяин. – Я вот что подумал: да неужели ты к нам вон аж откудова добирался затем только, чтобы нравы и обычаи лесовиков со мной обсудить?
– Нет, конечно, – замахал руками несостоявшийся хан.
– Так и не тяни рысь за хвост. Говори дело.
– Дело так дело, – согласился Сотон и стал со скрипом думать, как бы разговор в нужную колею направить. Чтобы это незаметно, ненавязчиво и как бы само собой вышло. Чтобы всё чётко получилось, по-армейски. Тут и догадался, как беседу повернуть.
– Я узнать хотел, есть ли у вас армия.
– Армия? – удивился Рой. – А на что она нам сдалась? Мы сами и есть бывшая армия. Ветераны, которые досель живы остались. Вот молодёжь подросла, та воинских навыков не имеет. Да и с кем ей воевать?
– Ну как же: вдруг да внешний враг нагрянет?
– Откуда ж возьмётся? Ежели где неподалёку люди на жильё устроились, так они наверняка осколки наших же армий, а северных угнали теперь столь далеко, что уже и вещуны до соратников редко дотягиваются. Так что рядом теперь только лешие да медведи. Их ни внешними, ни внутренними врагами назвать нельзя. Вот и обучаем детей своих охоте да рыболовству, скот пасти да землю орать. Эти навыки самые для жизни необходимые, а мечами махать нынче не на кого.
– Но как охотники-то хотя бы ваши детки неплохие? Из луков стреляют метко? – гнул свою линию гость, считая, что хороший лучник и есть тот же боец и следопыт.
– Грех жаловаться. Без дичи назад не возвращаются. Так что мясо у нас на столах круглый год не переводится.
– А послушай, Кед Рой, – загорелся Сотон, – нельзя ли в таком разе твоих лучников использовать, чтобы приструнить племяша моего Джору?
– Приструнить или пристрелить? – не понял хозяин.
– А это уже как выйдет. Мне-то, честно, без разницы.
– И за что ж такая немилость к племяннику? Он тебе родная кровь, как-никак…
– Да обнаглел племяш. После смерти братовой стал я вместо него ханствовать. То-то жизнь распрекрасная установилась у нас в Мандарге. И кузнецы нашлись, и рудознатцы…
– Опять он врёт, деда, – радостно сообщил Листик. – Наоборот, никакого порядка у них в Юр-тауне не стало. Рудознатцы при нём устроились кузнецами, а сами и ковать толком не умеют. А кузнецы в горы ушли и принялись искать руду, хотя как поисковики никуда не годятся. Вместо меди нашли какое-то железо, а оно становится рыжим – ржавеет и рассыпается, как песок…
– Да ладно, ладно, – отмахнулся от въедливого пацана Сотон. – С кузнецами у меня промашка вышла: кто в Юртауне должен находиться, те в горы подались, и наоборот. Но племяш-то, племяш! Только это я недосмотр устранить собрался, как является и заявляет: «Я – ваш хан!» Не поговорил, резонов моих не выслушал, а решил моё законное место занять.
– И опять врёт, – снова вмешался внук. – Не собирался Джору занимать дядино место. Да никакого места у него и не было, пристроился при вдове брата и думал, что возвысился над однополчанами.
– Но брат и был полковником! – закричал Сотон.
– Так то брат, – сказал Рой. – Он долго был командиром, ему привыкли подчиняться, а кто ты?
– А кто такой Джору?
– Сын полковника. Ему, полагаю, скорее, чем кому другому, позволят собой командовать. Если уж захотят кому-то подчиняться.
– Захотят, – заверил себя дядя. – Племяш-то у меня сопляк ещё, а меня любят, ой любят!
Кед Рой взглянул на внука.
– Да почти все над ним смеются, – подтвердил дедову догадку Листик.
И понял гость, что здесь ему правды, как он её понимает, не добиться. Но на всякий случай спросил:
– Значит, не дадите мне лучников, чтобы я мог устранить ложного претендента?
– Не получишь ты лучников. Да они тебе и не нужны. Послушай, Сотон, доброго совета: возвращайся-ка ты в родной Юртаун, помирись с племянником, коли ссорился, да живи себе тихо-мирно. А нам в твою дурацкую свару ввязываться нет смысла.
– Но у Джору есть крылатый конь! – привёл последний аргумент претендент на ханство.
Кед Рой расхохотался.
– А пошёл ты к горынычам, – заявил он. – Те тоже врать горазды, что крылатых коней имеют. Но никто ни разу таких не видывал. Ездят на самых обычных, а уж врать-то, врать! Вороны у них крылатые водятся, это точно, а насчёт коняшек с крыльями – брехня бессовестная.
– А кто такие горынычи? – неожиданно заинтересовался Сотон.
Мелькнула у него надежда: вдруг неведомые горынычи окажутся союзниками? Но хозяин разочаровал, мол, это змеи трёхголовые. Змей бывший кашевар не любил, даже боялся: ну как укусят? Но Рой рассказал, что горынычи не гады ползучие, а имеют руки-ноги, а ещё – крылья. Летать не ловки, больно уж тяжёлые, вот и пользуются конями.
– Мы с ними по первости едва не передрались, но потом замирились. Чего делить-то, ежели они под землёй живут, в глубоких пещерах? Чего-то там роют, а ещё – куют. Кузнецы они отменные. А ещё знают разные замечательные добавки. Надо их в корм скоту подсыпать или в землю паханую, то-то приплод и урожай увеличиваются.
– А как вы с ними торгуетесь, горынычи разве по-нашему говорят?
– Почему по-нашему? По-своему, но и наш с пятого на десятое разумеют. Так и торгуемся.
– А чего вы им предлагаете взамен хитрых их снадобий?
– А выморозки винные?
– Это ещё что за чудо?
– Такое вот чудо: вино как вино, а хлебнёшь пару рогов – и с копыт валишься, до того крепкое. И вот на то вино горынычи страсть как падки. Хватанут ведра полтора, да как огнём рыгнут:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109
– То-то и оно, – сказал Рой. – Хуже нет заниматься этим делом по нужде, когда не хочется, а надо. Одёжку наизнанку вывернуть проще… А вообще, мы с лесовиками неплохо уживаемся. Сотрудничаем даже. Лешие – большие мастера винцо ставить. Но обижаются, когда ихние бражные ямы разоряем. Поэтому мы договорились не жадничать, больше половины бражного запаса из ямы не брать. А то лесовики стараются, ягоды собирают, ямы копают, глиной обмазывают, воду таскают, а ты пришёл на готовенькое. Вытаскал досуха и довольнёхонек. Решили так: коли уж берёшь чужое, то, будь добр, свой товар оставь – ведро, топор ли. Лешачьё в кузнечном деле ничего не понимает, огня пугается, а вот за металлический инструмент всё отдать готово.
– На всех леших топоров не напасёшься, – почему-то решил пришелец. – Потому, видать, мы сами и наловчились винцо ставить.
– Мы тоже умеем сами настаивать, но до леших любому нашему мастеру ой как далеко. Ходят такие упорные слухи, будто некоторые из лешачьего племени навострились беспохмельную бражку производить. Никто, правда, такой ни разу пока не отыскал, но все ищут, надежду не теряют.
– Везёт же вам, – позавидовал Сотон. – Мы вот, к примеру, про лешачью беспохмельную бражку и не слыхивали. А уж как мучимся, бывало…
– Послушай, Сотон, – перебил хозяин. – Я вот что подумал: да неужели ты к нам вон аж откудова добирался затем только, чтобы нравы и обычаи лесовиков со мной обсудить?
– Нет, конечно, – замахал руками несостоявшийся хан.
– Так и не тяни рысь за хвост. Говори дело.
– Дело так дело, – согласился Сотон и стал со скрипом думать, как бы разговор в нужную колею направить. Чтобы это незаметно, ненавязчиво и как бы само собой вышло. Чтобы всё чётко получилось, по-армейски. Тут и догадался, как беседу повернуть.
– Я узнать хотел, есть ли у вас армия.
– Армия? – удивился Рой. – А на что она нам сдалась? Мы сами и есть бывшая армия. Ветераны, которые досель живы остались. Вот молодёжь подросла, та воинских навыков не имеет. Да и с кем ей воевать?
– Ну как же: вдруг да внешний враг нагрянет?
– Откуда ж возьмётся? Ежели где неподалёку люди на жильё устроились, так они наверняка осколки наших же армий, а северных угнали теперь столь далеко, что уже и вещуны до соратников редко дотягиваются. Так что рядом теперь только лешие да медведи. Их ни внешними, ни внутренними врагами назвать нельзя. Вот и обучаем детей своих охоте да рыболовству, скот пасти да землю орать. Эти навыки самые для жизни необходимые, а мечами махать нынче не на кого.
– Но как охотники-то хотя бы ваши детки неплохие? Из луков стреляют метко? – гнул свою линию гость, считая, что хороший лучник и есть тот же боец и следопыт.
– Грех жаловаться. Без дичи назад не возвращаются. Так что мясо у нас на столах круглый год не переводится.
– А послушай, Кед Рой, – загорелся Сотон, – нельзя ли в таком разе твоих лучников использовать, чтобы приструнить племяша моего Джору?
– Приструнить или пристрелить? – не понял хозяин.
– А это уже как выйдет. Мне-то, честно, без разницы.
– И за что ж такая немилость к племяннику? Он тебе родная кровь, как-никак…
– Да обнаглел племяш. После смерти братовой стал я вместо него ханствовать. То-то жизнь распрекрасная установилась у нас в Мандарге. И кузнецы нашлись, и рудознатцы…
– Опять он врёт, деда, – радостно сообщил Листик. – Наоборот, никакого порядка у них в Юр-тауне не стало. Рудознатцы при нём устроились кузнецами, а сами и ковать толком не умеют. А кузнецы в горы ушли и принялись искать руду, хотя как поисковики никуда не годятся. Вместо меди нашли какое-то железо, а оно становится рыжим – ржавеет и рассыпается, как песок…
– Да ладно, ладно, – отмахнулся от въедливого пацана Сотон. – С кузнецами у меня промашка вышла: кто в Юртауне должен находиться, те в горы подались, и наоборот. Но племяш-то, племяш! Только это я недосмотр устранить собрался, как является и заявляет: «Я – ваш хан!» Не поговорил, резонов моих не выслушал, а решил моё законное место занять.
– И опять врёт, – снова вмешался внук. – Не собирался Джору занимать дядино место. Да никакого места у него и не было, пристроился при вдове брата и думал, что возвысился над однополчанами.
– Но брат и был полковником! – закричал Сотон.
– Так то брат, – сказал Рой. – Он долго был командиром, ему привыкли подчиняться, а кто ты?
– А кто такой Джору?
– Сын полковника. Ему, полагаю, скорее, чем кому другому, позволят собой командовать. Если уж захотят кому-то подчиняться.
– Захотят, – заверил себя дядя. – Племяш-то у меня сопляк ещё, а меня любят, ой любят!
Кед Рой взглянул на внука.
– Да почти все над ним смеются, – подтвердил дедову догадку Листик.
И понял гость, что здесь ему правды, как он её понимает, не добиться. Но на всякий случай спросил:
– Значит, не дадите мне лучников, чтобы я мог устранить ложного претендента?
– Не получишь ты лучников. Да они тебе и не нужны. Послушай, Сотон, доброго совета: возвращайся-ка ты в родной Юртаун, помирись с племянником, коли ссорился, да живи себе тихо-мирно. А нам в твою дурацкую свару ввязываться нет смысла.
– Но у Джору есть крылатый конь! – привёл последний аргумент претендент на ханство.
Кед Рой расхохотался.
– А пошёл ты к горынычам, – заявил он. – Те тоже врать горазды, что крылатых коней имеют. Но никто ни разу таких не видывал. Ездят на самых обычных, а уж врать-то, врать! Вороны у них крылатые водятся, это точно, а насчёт коняшек с крыльями – брехня бессовестная.
– А кто такие горынычи? – неожиданно заинтересовался Сотон.
Мелькнула у него надежда: вдруг неведомые горынычи окажутся союзниками? Но хозяин разочаровал, мол, это змеи трёхголовые. Змей бывший кашевар не любил, даже боялся: ну как укусят? Но Рой рассказал, что горынычи не гады ползучие, а имеют руки-ноги, а ещё – крылья. Летать не ловки, больно уж тяжёлые, вот и пользуются конями.
– Мы с ними по первости едва не передрались, но потом замирились. Чего делить-то, ежели они под землёй живут, в глубоких пещерах? Чего-то там роют, а ещё – куют. Кузнецы они отменные. А ещё знают разные замечательные добавки. Надо их в корм скоту подсыпать или в землю паханую, то-то приплод и урожай увеличиваются.
– А как вы с ними торгуетесь, горынычи разве по-нашему говорят?
– Почему по-нашему? По-своему, но и наш с пятого на десятое разумеют. Так и торгуемся.
– А чего вы им предлагаете взамен хитрых их снадобий?
– А выморозки винные?
– Это ещё что за чудо?
– Такое вот чудо: вино как вино, а хлебнёшь пару рогов – и с копыт валишься, до того крепкое. И вот на то вино горынычи страсть как падки. Хватанут ведра полтора, да как огнём рыгнут:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109