нелестную оценку. Ренан заявляет, что долго читать К. – вещь невыносимая, а Дози находит, что между древними арабскими произведениями он не знает ни одного столь безвкусного, столь неоригинального, столь растянутого и скучного, как К. Наилучшей частью считаются рассказы, но и они слабы. Вообще, арабы – мастера рассказывать: сборники доисламских их произведений читаются с большим интересом; Мохаммедовы же сказания о пророках (вдобавок, заимствованные из Библии и Талмуда) кажутся сухими и холодными в сравнении с каким-нибудь чисто арабским рассказом или с ветхозаветным оригиналом. Недаром мекканцы предпочитали слушать повествования Надра ибн-Хариса об индийских и персидских героях, чем повествования Мохаммеда. Мотезилиты брались составить книгу лучшую, чем К. Обыкновенно делят стиль К. по периодам. Вейль замечает, что последние суры К., относящиеся к первому периоду деятельности Мохаммеда, написаны складом, близким к складу еврейских поэтов и составителей притч, тогда как первая по месту половина К. – мерная проза, напоминающая способ изложения израильских пророков в те минуты, когда их тон наименее возвышен. Нельдеке этим не довольствуется и насчитывает в творчестве Мохаммеда целых четыре периода: три мекканских и мединский. В начале пророческой деятельности Мохаммед произносил откровения, которые дышали диким могуществом страсти, сильным, хоть и не богатым воображением; за эти суры он получил от врагов прозвище «бесноватого»; описание неба и ада, картины Божия величия, бывают у него прямо поэтичны; в с. ХСIII – трогательная простота. В сурах второго периода воображение слабеет; пыл и одушевление еще есть, но тон становится все прозаичнее; краткость исчезает; существование Бога не только проповедуется, но и доказывается сравнениями из природы; упреки врагов не просто отрицаются, но и опровергаются доказательствами, очень слабыми и запутанными; встречаются длинные повествования о прежних пророках. К этому периоду или, может быть, к концу первого, относится «Фатихе» или вступительная сура К., которая играет у мусульман роль нашего «Отче наш». Вот ее содержание: Во имя Господа Милосердого, Милостивого! «Хвала Богу, Господу миров, милосердому, милостивому, владыке дня суда! Воистину Тебе мы поклоняемся и у Тебя просим защиты. Наставь нас на путь правый, на путь тех, к кому Ты был милостив, на кого нет гнева, и кто не заблуждается» (считается душеполезным делом – читать Фатихе как можно больше раз подряд). Суры третьего периода – почти исключительно прозаические; их всего больше в К.; откровения здесь чрезвычайно растянуты, отдельные стихи длиннее, чем в сурах прежних; изредка блеснет поэтическая искра, но вообще тон ораторский; эти поучительные суры для нас очень скучны, но известно, что в деле распространения ислама главную роль сыграли именно они. Суры четвертого периода, или мединские для нас ясны и в историческом отношении, потому что этот период жизни пророка наиболее известен в подробностях; каждая сура или прямо указывает на известный факт, или содержит ясный намек; по стилю они близки к последним мекканским; это чистейшая проза, с риторическими украшениями: встречается много восклицаний, направленных против «притворяющихся» и «сомневающихся», а также против иудеев; есть суры чисто законодательные, указывающие чин совершения обрядов или заключающие в себе гражданские и уголовные постановления. Оценка. К. со стороны формы. Мохаммед любил облекать свои откровения в форму рифмованной прозы, какой составлены малорусские думы кобзарей и великорусские прибаутки раешников. В более древних сурах это ему удавалось, но затем рифма стада ему даваться с большим трудом и у него стало обнаруживаться рабство перед рифмой, перед формой, в ущерб смыслу. Он начал повторяться, искажать слова. В с. 65 говорится о двух райских садах; почему? потому что окончание двойственного числа «ани» совпадает с рифмой, господствующей в этой суре. В с. XCV, 2 гора Синай наз. «Синин» вместо обычного «Сина» (срв. XXIII, 20); в с. XXXVII, 130 Илия наз. «ильясин» вместо обычного «ильяс» (см. VI, 85; XXXVII, 123); все это – ради рифмы (см. кроме вышеназванных соч. J. de Nauphal, «Legislation musulmane; filiation et divorce», СПб., 1893, в заключении). Самый язык К. не чист, хотя Мохаммед объявлял, что К. составлен на чистейшем арабском языке (XVI, 106; XXVI, 195): есть много слов сирийских, еврейских, даже эфиопских и греческих, и Мохаммед часто употребляет их неправильно (см. Fraenkel, «De vocabulis in antiquis Arabum carminibus et in Corano peregrinis», Лейд., 1883, и Dvorak, «Zar Frage uber die Fremdworter im К.», Мюнх., 1884). Шпренгер подмечает, что Мохаммед употребляет чужие или новые термины с целью щегольнуть или придать речи больше важности и таинственности; впрочем, то же делали современные ему поэтыязычники. Грамматика К. не всегда правильна, и если это мало замечается, то вследствие того, что арабские филологи возвели его ошибки в правила языка. Впрочем, арабские грамматики первых веков ислама, пользовавшиеся большей свободой в своих воззрениях, редко берут или даже никогда не берут примеров из К.: для них К. не был классической книгой и авторитетом в деле языка. – Комментарии. Благочестивый Зейд внес в К. все записи, какие мог собрать, и не подвергал их критике. Но известно, что Мохаммед часто отменял свои приказания, ссылаясь на то, что Бог посылает ему некоторые откровения лишь на время; отсюда в К. Зейда явилось много правил, взаимно противоречивых. Кроме того, Мохаммед предупредил, что некоторые суры нельзя понимать буквально: они имеют аллегорический, сокровенный смысл. Поэтому рано явилась потребность в токованиях К. Однако, комментарии К. не всегда передают настоящую мысль пророка: очень часто они ее искажают. Ибн-Аббас, двоюродный брат Мохаммеда и главный источник коранского экзегесиса, допустил много подделок. Извращения К. делались и бессознательно, и сознательно; нужно было приспособить предписания Мохаммеда, рассчитанные на диких кочевников, к более сложным формам цивилизованной жизни, или нужно было сектантам отыскать себе поддержку в авторитете К. Из комментаторов, признанных правоверными, главные: 1) Табари (839 – 923); 2) Замахшари (1076 – 1144, изд. Nassau-Lees в Кальк. 1856 – 61)1 3) Бейдави (ум. в 1286, изд. Н. Fleischer, Лпц. 1846 – 78; каир. изд. 1885); 4) Джелаледдина Союты (ум. в 1605, Каир, 1279 г. гижры); 5) Абу-Джафара Туси (ум. в 1165, Тегеран, 1245 г. Г.); 6) Хакки Эфенди (Констан., 1306 г., Г.). См. Н. Hirschfeld, «Beitrage zur Erklarung des К.» (Лпц., 1886); Jules la Beaume, «Le K. analyse d'apres la traduction ds M. Kazimirsky» (распределен по содержанию, П., 1878); G. Fluegel, «Concordantiae Corani arabicae» (Лпц., 1842); Kazem Beg, «Concordance complete du С.» (СПб., 1859); Fr. Dieterici, «Arab.-deutsch. Worterbuch zum К.» (Лпц., 1881); В. Гиргас, «Словарь к К.» (Каз., 1881); J. Penrice, «A dictionary of the K.» (Лонд., 1873). Издания и переводы. Из многочисленных изданий арабского текста упомянем казанские, как наиболее дешевые, и критическое изд.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229 230 231 232 233 234 235 236 237 238 239 240 241 242 243 244 245 246 247 248 249 250 251 252 253 254 255 256 257 258 259 260 261 262 263 264 265 266 267 268 269 270 271 272 273 274 275 276 277 278 279 280 281 282 283 284 285 286 287 288 289 290 291 292 293 294 295 296 297 298 299 300 301 302 303 304 305 306 307 308 309 310 311 312 313 314 315