– Долго объяснять, хвостатый, но мы тут уже посовещались и пришли к выводу, что все это бесполезно.
– Не скажи. Что-то тяжко у меня на душе, недоброе чую. Туго нам без волшебства придется. А, правда, почему ты сам к созданию артефактов не способен?
– По-моему, это предельно ясно, – сказал я. – Сердце острова слушается только Настю, для нее и творит чудеса.
– Да нет, ты просто не понял, – возразил кот. – Чудеса – это всегда нечто большее. Власть над чарами, как с твоим обликом, изменение ситуации – как ночью, когда пушки «Левиафана» вдруг выстрелили по своим. Чудеса – это единично и всеобъемлюще, это, правда, от самых глубин души. А создание магических предметов – это… ну, как бы сказать, – он замялся, торопясь побыстрее закончить речь, чтобы отправиться на поиски котят. – Это обесчуденное чудо, конвейерное, как ты говорил. Ты просто закрепляешь чары за неким классом предметов – и больше уже ничего с ними сделать не можешь. Есть обряд, есть предметы, есть их четко определенная функция. Так понятно?
– Вполне, – кивнул я. – Беги, беги, я подумаю.
На самом деле я не представлял себе, что тут можно придумать. Закрепление чар, четко определенная функция, обряд… Где все это взять, как связать? Нет, что-то важное в торопливом объяснении Баюна было, но суть ускользала от меня.
Платон, прочистив пистолетный ствол, деловито забивал в него пыж.
– Что-то медлят они, – сказал он, кивая в сторону тропы.
Медлят. Я представил себе викингов, которым к этому моменту надлежало скопиться за краем приозерной террасы. Явно не великий испуг их задержал, как ни крути, а вояки они привычные, смерть не первый раз в жизни увидели. Так чего они могли ждать? Или, может, придуманное мной желание подействовало? Ой, сомневаюсь – тут уж если сразу не проняло, так мозоль поверх органа совести еще крепче станет.
Рудя дышал неглубоко, но ровно, однако ни брызги воды в лицо, ни похлопывание по щекам в сознание его не привели. Вот в чем никаких сомнений не возникало: бессознательного человека никакое кольцо никуда не унесет. Упущение со стороны того, кто эти кольца создал!
– Ладно, пойду хоть оружие соберу, – решился я. – Нечего задаром киснуть.
– Только поосторожнее, – попросил Платон.
– Не волнуйся. Если Рудя в себя придет, скажи, чтоб немедленно домой летел. Скажи, мой личный приказ.
Трупы обирать – удовольствие ниже среднего, так я уж детали опущу. В конце концов, важно то, что за три рейса я принес с тропы два ружья, порох и картечь, дюжину брошенных в панике копий и щитов, секиры и – идею.
Не знаю, что послужило толчком… Видимо, подсознательное брожение мыслей дало результат. Просто, глядя на свое отражение в отполированной стали секиры, я вдруг вспомнил слова Заллуса о моем неоднократно упоминавшемся уже воображении – и все встало на свои места.
Врагов не было слышно, и, пока Платон заряжал ружья, я решил попробовать. Кота бы в консультанты, ну да ладно, я ведь недаром закоренелый ролевик. Кое-что помню из спецкурса фольклористики в универе, и «Золотую ветвь» по собственному желанию читал, когда ролевуху по Семеновой пытались провести – недаром же! Попробуем применить отвлеченные знания на практике.
Что такое, в сущности, магия? И в основе своей, и во внешних проявлениях – это специальные знания о мире, накопленные мифологическим сознанием. Основы магии еще старина Фрэзер установил: принципы подобия и смежности. Коротко говоря, сходные предметы и предметы, находившиеся когда-либо в контакте друг с другим, тождественны и способны взаимно влиять друг на друга.
Хочешь вызвать дождь – в ходе соответствующего обряда брызгай на землю водой. Хочешь прищучить ведьму – вбивай гвозди в ее следы. Ну а хочешь прозреть невидимое – садись перед зеркалом.
Зеркало или любая отражающая поверхность вообще, – замечательный символ всевидения, и не случайно, должно быть, авторы фэнтези охотно описывают волшебные зеркала, позволяющие смотреть сквозь время и пространство. Это образ, пришедший к нам из древнейших времен и до сих пор превосходно воспринимаемый массовым сознанием.
Единственная проблема заключается именно в соответствующем обряде. Не знаю, многое ли тут зависит от параметров мира, в котором ты находишься, но в обычной жизни от обычного зеркала магии не добьешься. Колдуны и чародеи, из человеческой среды, по крайней мере, если они действительно колдуют и чародействуют, а не дурят трудящихся, перенимают конкретную обрядовую символику от учителей и передают ученикам.
Но если я, Чудо-юдо, Хранитель Радуги, способен создавать магические артефакты силой воображения, видимо, это означает, что могу просто представить себе необходимый обряд!
– Платон, у нас есть что-нибудь красящее? Мне надо кое-что изобразить на лезвии.
– Только кровь, да ведь она уже свернулась. Ну если надо… – он потянул с пояса нож.
– Я лучше сам.
Поцарапав себе лапу, я подставил обмотанный обрывком материи коготь под выступившие капли и попытался изобразить на лезвии секиры глаз, однако кровь скатывалась с полированной стали.
– Травным соком надо покрыть, – заметил Платон, наблюдая за мной краем глаза.
Я сорвал пук травы, растер в ладонях, попутно отметив, что шерсть и когти закрашиваются просто замечательно, и заляпал получившейся массой одну сторону лезвия. Снова царапнул себя, и на сей раз худо-бедно добился задуманного. Глаз получился опухший, как от беспробудного пьянства, но все-таки это был глаз, а не что-то другое.
Перевернув секиру другой стороной, я всмотрелся в нее, но кроме себя ничего не увидел. Ну да, это ведь не исполнение желаний, следует «четко обозначить функции» и «закрепить», а для начала просто создать чары.
Дальше я действовал по наитию, вольно фантазируя и единственно стараясь, чтобы полет воображения не слишком выбивался из общего строя магических закономерностей.
В первую очередь я трижды повернулся вокруг своей оси под настороженным взглядом Платона, размахивая секирой на все четыре стороны. И, чувствуя себя несколько нелепо, продекламировал при этом:
И север, и запад, и юг, и восток –
Тебе все откроется, мой топорок…
Глупость какая… Надо конкретики добавить, иначе никакой четко определенной функции не видать.
Куда ни обратится взор,
Ты все прозреешь, мой топор!
Красное око
Видит далеко.
Кровью живою тебя заклинаю,
Верно служить мне повелеваю…
Так, и траву тоже надо как-то использовать.
Что знает земля –
Узнаю и я.
Все, что преградою плотною скрыто,
Нашему взору будет открыто…
Я не точно цитирую, всего и не помню, но что-то похожее, может, чуточку покорявее. Еще раз я помянул стороны света, в паре мест совершенно сбился с рифмы и ритма, но, когда счел «обряд» достаточно точно описывающим «четко определенную функцию» и посмотрел на чистую сторону лезвия, что-то там забрезжило новенькое.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108