Такая вот разумная оболочка над настоящими чувствами сделала Гьюви чуть ли не уверенным в своей правоте.
Перед ним были оба, выпрямившийся бани и его раб, который вдруг шагнул вперед, — кажется, чуть ли не впервые в жизни он стоял в о з л е, а не з а левым плечом своего господина.
Он действительно был очень хороший раб.
— Простите меня, господин мой, — проговорил он, полуоборачиваясь.
Судьба в образе Гьюви не выбирала — кого первым. Ей было безразлично.
Отрубить голову человеку, стоящему во весь рост, да чтоб меч в позвонках не заклинило, это непросто. Это уже почти щегольство. Рука, и заточка, и выучка, да еще немного удачи. Когда это делает мастер, оно получается с одного раза и почти бесшумно.
Но если на этом корабле не было капитана, то по крайней мере «старший носа» здесь был.
Деши спрыгнул вниз, только загудело, и если бы Гьюви Хиджара не был сейчас так спокоен и нетороплив в том, чтоб убивать, он бы, пожалуй, успел взмахнуть мечом еще раз, а так не успел.
«Старший носа» с этого корабля щеголять не собирался — он просто перехватил секиру повыше и ударил обухом сбоку; шлем лопнул не лопнул — не заметить, но Гьюви, сын Отхмера, упалне вскрикнув, как эшвен за мгновение до него.
Деши Тяжелая Секира есть Деши Тяжелая Секира. Тут уже ничего не поделаешь.
Единственное, о чем Деши жалел сейчас, что удар был немного неправильный нанесен сзади.
— Ну? — сказал он, оборачиваясь. — У кого еще ум не на месте?!
Пожалуй, ум был не на месте у всех, но никто этого вслух не сказал.
Рият обрадовалась, что не ела сегодня, потому как иначе ее бы сейчас стошнило. От страха. «Я за НЕГО испугалась, — подумала она. — Я ЗА НЕГО ИСПУГАЛАСЬ. Я — ЗА НЕГО… Кэммон Великий, ну какая же я тряпка!!!»
Она была уже почти в рабочем состоянии. И та пустота внутри пропала. (Видно, и впрямь — просто реакция после заклинания. Странно, что такого она прежде не помнит.) «Я же теперь, — подумала она вдруг, — здесь все и всех разнесу».
В опасной берлоге, где пахло грозой и вещи вдоль стен могли прыгнуть, когда не ждешь, Гэвин настороженно заворчал, приподнимаясь, и даже почувствовал, как шерсть в глухой ярости встает у него на загривке.
«Уходите».
Кто смеет без него…
И одновременно он чувствовал свое безмерное удивление этой яростью и переступил лапами по гладкому полу с какими-то крошечными выпуклостями и рассыпанным песком, а ворчание перешло в неопределенное повизгивание.
Почему у него перед глазами какие-то доски (не пахнут — странно), почему левая передняя болит, прямо отваливается, и почему, когда он шевелится, оглядываясь, какой-то человек рядом говорит ему:
— Капитан, так ты живой, что ли?
Конечно же, Гэвин был жив, раз был жив бани Вилийас. Ежели Пойг разговаривал спокойным, совершенно нормальным голосом, это вовсе не значит, что у него ум был на месте, в отличие от остальных.
— А мы-то уж думали, кинпуром тебя достало, — продолжал Пойг. И в сторону, негромко! — Ну Тойми…
Похоже, Гэвин был сейчас самым трезвомыслящим здесь человеком. Потому что его нисколько не волновало, кинпур или не кинпур, а волновало его только то, что его странный приятель, волк, от которого столько треволнений, застрял там, возле голубой, опасной и светящейся, и все не двигается с места, точно невесть что там обнаружил; и вдруг, обернувшись, он рычит что-то непонятное… нет, это Пойг рычит что-то непонятное… нет, это Пойг говорит что-то непонятное… нет, это Пойг говорит:
— Гармафаны.
Потому что Гэвин, оказывается, успел спросить, какие «опасные» корабли. Гармафаны. Значит, у нас нет заложника. Впрочем, его все равно б не было.
Подумав о бани Вилийасе, Гэвин ощутил ту связь со своим заклинанием, которым он до сих пор мог убить пленника в любой момент. И ощутил еще одну связь.
Он просто не мог допустить, чтобы кто-то позволял себе считать «все кончено», когда Гэвин, сын Гэвира, не сказал еще своего решающего слова. Его гордость (так ему казалось) умерла бы последней из всего, что в нем было. Вот почему сейчас он был здесь, а не только там, где странный волк тычется ему в шею, словно извиняясь, словно пытаясь успокоить, мол, видишь же, со мною все в порядке, — и это приятно, даже несмотря на все худые запахи, сколько их там; там очень страшно, в этой темнющей берлоге, но Гэвин все равно остался бы в ней, потому что его другу это нужно, а он, как-никак, единственный друг у него на свете, странный или нет… «Уходите».
«Лось» мог бы уйти — потому что по тем сигналам, которые на нем слышали, выходило: «Дубовый Борт» повстречал в Кайнумах опасность, удирает сам и им советует. Опасность с севера — значит, нужно не разворачиваться (поскольку удирать против ветра не с руки), а ворочать мористее. А «Дубовый Борт», очевидно, выйдет из Кайнумов южнее или вовсе вывернет на западную сторону островов, как получится.
«Лось» шел вдоль островов, возле Девятого Южного. Там есть место, с которого видно горло пролива между Куанталой и Салу-Кри, к которому должен был идти «Дубовый Борт», чтоб перехватить дарду, и Йиррин, естественно, покуда «Лось» поворачивал, посмотрел туда. Он-то не кормщик, парусной смене командовать не его дело. В просвете среди скал мелькнул «Дубовый Борт», он был виден боком и вкось, показывая корму, и очень много странного было в том, что он здесь, и в том, что на нем не гребут; но что-то было еще более странное во всем этом, что заставило Йиррина поджаться, а еще какие-то мгновения спустя, когда Девятый Южный и еще один остров уже закрыли «Дубовый Борт», он сообразил, что Вымпелы, которые были растянуты ветром, не шевелились.
Как давеча. Три золотые птицы.
— Коги, сын Аяти, — сказал он. — Веди в проход к Салу-Кри.
— А зачем? — сказал тот, тут же, впрочем, прокричав слова команды. — Сказано же, удирай. А мне эта дардочка сразу не понравилась. Право слово, ничего не может там быть, капитан, хорошего.
— Весла, Коги, — сказал Йиррин. «Лось» шел тем же путем, что и «Дубовый Борт» перед ним. Рычали весла, потому отдаленный шум галер они не слышали. Впереди показался «Дубовый Борт». На его корме шевельнулся алый плащ — это Гэвин поднимался, чтобы посмотреть на проходящую мимо «змею» Йиррина.
Она проходила не совсем мимо — свернув много раньше. Ее нос рыскал из стороны в сторону. «Влево, Коги, — говорил Йиррин. — Вправо. Давай быстрее. Нет, подожми». У «Лося» был, право слово, совершенно обалдевший вид. «Погоди немного, — словно говорила она Рият. — Погоди. Мой напарник попался, я не понимаю, что делать, сейчас я растеряюсь вконец и допущу ошибку, и ты возьмешь меня».
Она должна была находиться здесь. Колдунья. Невежество иногда помогает больше полузнания — Йиррин когда-либо имел дело только с заклинаниями ключа «видеть» или еще «дотрагиваться» (в ди-герете), о ключе «называть» и об Именах-в-Волшебстве он только слышал, какой-либо более изощренный ключ и представить себе не мог.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156
Перед ним были оба, выпрямившийся бани и его раб, который вдруг шагнул вперед, — кажется, чуть ли не впервые в жизни он стоял в о з л е, а не з а левым плечом своего господина.
Он действительно был очень хороший раб.
— Простите меня, господин мой, — проговорил он, полуоборачиваясь.
Судьба в образе Гьюви не выбирала — кого первым. Ей было безразлично.
Отрубить голову человеку, стоящему во весь рост, да чтоб меч в позвонках не заклинило, это непросто. Это уже почти щегольство. Рука, и заточка, и выучка, да еще немного удачи. Когда это делает мастер, оно получается с одного раза и почти бесшумно.
Но если на этом корабле не было капитана, то по крайней мере «старший носа» здесь был.
Деши спрыгнул вниз, только загудело, и если бы Гьюви Хиджара не был сейчас так спокоен и нетороплив в том, чтоб убивать, он бы, пожалуй, успел взмахнуть мечом еще раз, а так не успел.
«Старший носа» с этого корабля щеголять не собирался — он просто перехватил секиру повыше и ударил обухом сбоку; шлем лопнул не лопнул — не заметить, но Гьюви, сын Отхмера, упалне вскрикнув, как эшвен за мгновение до него.
Деши Тяжелая Секира есть Деши Тяжелая Секира. Тут уже ничего не поделаешь.
Единственное, о чем Деши жалел сейчас, что удар был немного неправильный нанесен сзади.
— Ну? — сказал он, оборачиваясь. — У кого еще ум не на месте?!
Пожалуй, ум был не на месте у всех, но никто этого вслух не сказал.
Рият обрадовалась, что не ела сегодня, потому как иначе ее бы сейчас стошнило. От страха. «Я за НЕГО испугалась, — подумала она. — Я ЗА НЕГО ИСПУГАЛАСЬ. Я — ЗА НЕГО… Кэммон Великий, ну какая же я тряпка!!!»
Она была уже почти в рабочем состоянии. И та пустота внутри пропала. (Видно, и впрямь — просто реакция после заклинания. Странно, что такого она прежде не помнит.) «Я же теперь, — подумала она вдруг, — здесь все и всех разнесу».
В опасной берлоге, где пахло грозой и вещи вдоль стен могли прыгнуть, когда не ждешь, Гэвин настороженно заворчал, приподнимаясь, и даже почувствовал, как шерсть в глухой ярости встает у него на загривке.
«Уходите».
Кто смеет без него…
И одновременно он чувствовал свое безмерное удивление этой яростью и переступил лапами по гладкому полу с какими-то крошечными выпуклостями и рассыпанным песком, а ворчание перешло в неопределенное повизгивание.
Почему у него перед глазами какие-то доски (не пахнут — странно), почему левая передняя болит, прямо отваливается, и почему, когда он шевелится, оглядываясь, какой-то человек рядом говорит ему:
— Капитан, так ты живой, что ли?
Конечно же, Гэвин был жив, раз был жив бани Вилийас. Ежели Пойг разговаривал спокойным, совершенно нормальным голосом, это вовсе не значит, что у него ум был на месте, в отличие от остальных.
— А мы-то уж думали, кинпуром тебя достало, — продолжал Пойг. И в сторону, негромко! — Ну Тойми…
Похоже, Гэвин был сейчас самым трезвомыслящим здесь человеком. Потому что его нисколько не волновало, кинпур или не кинпур, а волновало его только то, что его странный приятель, волк, от которого столько треволнений, застрял там, возле голубой, опасной и светящейся, и все не двигается с места, точно невесть что там обнаружил; и вдруг, обернувшись, он рычит что-то непонятное… нет, это Пойг рычит что-то непонятное… нет, это Пойг говорит что-то непонятное… нет, это Пойг говорит:
— Гармафаны.
Потому что Гэвин, оказывается, успел спросить, какие «опасные» корабли. Гармафаны. Значит, у нас нет заложника. Впрочем, его все равно б не было.
Подумав о бани Вилийасе, Гэвин ощутил ту связь со своим заклинанием, которым он до сих пор мог убить пленника в любой момент. И ощутил еще одну связь.
Он просто не мог допустить, чтобы кто-то позволял себе считать «все кончено», когда Гэвин, сын Гэвира, не сказал еще своего решающего слова. Его гордость (так ему казалось) умерла бы последней из всего, что в нем было. Вот почему сейчас он был здесь, а не только там, где странный волк тычется ему в шею, словно извиняясь, словно пытаясь успокоить, мол, видишь же, со мною все в порядке, — и это приятно, даже несмотря на все худые запахи, сколько их там; там очень страшно, в этой темнющей берлоге, но Гэвин все равно остался бы в ней, потому что его другу это нужно, а он, как-никак, единственный друг у него на свете, странный или нет… «Уходите».
«Лось» мог бы уйти — потому что по тем сигналам, которые на нем слышали, выходило: «Дубовый Борт» повстречал в Кайнумах опасность, удирает сам и им советует. Опасность с севера — значит, нужно не разворачиваться (поскольку удирать против ветра не с руки), а ворочать мористее. А «Дубовый Борт», очевидно, выйдет из Кайнумов южнее или вовсе вывернет на западную сторону островов, как получится.
«Лось» шел вдоль островов, возле Девятого Южного. Там есть место, с которого видно горло пролива между Куанталой и Салу-Кри, к которому должен был идти «Дубовый Борт», чтоб перехватить дарду, и Йиррин, естественно, покуда «Лось» поворачивал, посмотрел туда. Он-то не кормщик, парусной смене командовать не его дело. В просвете среди скал мелькнул «Дубовый Борт», он был виден боком и вкось, показывая корму, и очень много странного было в том, что он здесь, и в том, что на нем не гребут; но что-то было еще более странное во всем этом, что заставило Йиррина поджаться, а еще какие-то мгновения спустя, когда Девятый Южный и еще один остров уже закрыли «Дубовый Борт», он сообразил, что Вымпелы, которые были растянуты ветром, не шевелились.
Как давеча. Три золотые птицы.
— Коги, сын Аяти, — сказал он. — Веди в проход к Салу-Кри.
— А зачем? — сказал тот, тут же, впрочем, прокричав слова команды. — Сказано же, удирай. А мне эта дардочка сразу не понравилась. Право слово, ничего не может там быть, капитан, хорошего.
— Весла, Коги, — сказал Йиррин. «Лось» шел тем же путем, что и «Дубовый Борт» перед ним. Рычали весла, потому отдаленный шум галер они не слышали. Впереди показался «Дубовый Борт». На его корме шевельнулся алый плащ — это Гэвин поднимался, чтобы посмотреть на проходящую мимо «змею» Йиррина.
Она проходила не совсем мимо — свернув много раньше. Ее нос рыскал из стороны в сторону. «Влево, Коги, — говорил Йиррин. — Вправо. Давай быстрее. Нет, подожми». У «Лося» был, право слово, совершенно обалдевший вид. «Погоди немного, — словно говорила она Рият. — Погоди. Мой напарник попался, я не понимаю, что делать, сейчас я растеряюсь вконец и допущу ошибку, и ты возьмешь меня».
Она должна была находиться здесь. Колдунья. Невежество иногда помогает больше полузнания — Йиррин когда-либо имел дело только с заклинаниями ключа «видеть» или еще «дотрагиваться» (в ди-герете), о ключе «называть» и об Именах-в-Волшебстве он только слышал, какой-либо более изощренный ключ и представить себе не мог.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156